Время играет с нами злую шутку

2003. Конечно, усадить Артура работать с бумагами оказалось непросто, но шеф справилась. Справлялся и Артур, хоть его и огорчали эти перемены. Похоже, Иви была единственной, кто не справлялся. Ей разрешили остаться с Артуром, пока он не ушел в декрет, но на выезд она теперь отправлялась с Феликсом. Феликс был хорошим парнем, достаточно сообразительным, чтобы не задавать никаких неуместных вопросов, но все оказался третьим лишним, путающимся под ногами. Даже когда он просто стоял рядом с письменным столом Иви, Феликс неизбежно походил на младшего брата, случайно попавшего на тайное свидание сестры. — Джин настаивает, чтобы я ушел раньше. Воспользовался неотгулянными отпусками, — Артур сказал это будто между прочим, завершая обсуждение дела об убийстве молодого ирландца. Ничего примечательного: плохо закончившаяся пьяная поножовщина и неуклюжая попытка замести следы, кинув труп в мусорный контейнер. — Я еще не готова с тобой прощаться, — Иви надеялась, что эти слова прозвучат как шутка, но ее голос дрогнул в самом конце. — Свадьба ничего не изменит. Я вернусь, как только ребенка можно будет с кем-нибудь оставить. Прямо как Люсия. Уверен, что ты даже не успеешь соскучиться. Спокойные, ровные, будто заученные фразы — потому что пока другие не знают, все, что происходит с тобой, не считается. Иви слышала такое много раз. — А разве доктор Торн не против того, чтобы ее муж работал? — Была против, но… — Думаешь, она позволит тебе вернуться в участок? — Она мне обещала, — в голосе Артура звучало сомнение, слишком очевидное, чтобы игнорировать. — Как обещала, что у тебя будет время подумать насчет детей? — идеальная фраза для закрытия допроса. Добить разговор, заставив собеседника выплюнуть правду и не важно, с какими оскорблениями эта правда будет смешана. — Ты не имеешь никакого права так говорить о подобных вещах. Давай закончим этот разговор, — тон Артура звучал ровно, но фальшивое спокойствие уже покрылось пятнами тревоги. Суженные зрачки, беспокойный взгляд, и то, как он облизнул губы в конце фразы, будто она высушила его рот. — Она намеренно трахнула тебя именно так, чтобы ты залетел, а теперь привяжет к себе окончательно, — Иви сама не заметила, как к концу фразы ее голос стал громче. Достаточно громким, чтобы ни Феликс, ни сидящая рядом Люсия не могли больше притворяться, что ничего не слышат и повернулись к ним. — Я думаю, Ив, что это не твое гребаное дело. — Артур даже не пытался с ней спорить и Иви никак, ни тогда, ни позже, мысленно возвращаясь к этой сцене, не могла понять: дело в том, что он не хотел провоцировать ее на продолжение разговора или в том, что на самом деле она была права и Артур это знал. — Если ты думаешь, что я ни в чем не сомневаюсь, то подумай еще раз. Но я сделал свой выбор. Он резко встал, придерживая рукой живот, и быстрым шагом ушел. Видимо, Артур позвонил Торн. Иви видела, как та забрала его. Обняла и поцеловала прямо на улице, прежде чем сесть в машину. Отблески неоновых вывесок делали Артура и Торн похожими на киногероев. И, стоя у окна, Иви чувствовала себя зрительницей в зале, неспособной пересечь грань между экраном и реальностью. Как и грань между настоящим и собственными догадками, между своей завистью и чужими надеждами. Утром Артур отправил по факсу заявление об отпуске. 2018. Они опустились на свои места почти одновременно. Ножки стульев стукнулись об пол и на несколько секунд повисла неловкая пауза. Иви на секунду показалось, что она даже слышит музыку из "Серебряных ключей", заунывно ввинчивающуюся в уши, и чувствует их затхлый запах, такой неуместный в этом красивом заведении с дорогой мебелью. Иви бы не удивилась, если бы, моргнув, увидела перед собой исцарапанную столешницу и висящий на стене, за плечом Артура, старый постер в пыльной раме. Даже после закрытия "Серебряные ключи" продолжили существовать внутри головы Иви — и Артура тоже. Прошлое стояло вокруг их столика, чередой призраков — призраков живых людей и упущенных возможностей. Призраков невысказанных слов. Иви встряхнула головой, отгоняя лишние воспоминания, заставляя себя вернуться в "Насвистывающую пчелу". Она пришла сюда ради настоящего, не ради прошлого. По крайней мере, ей самой хотелось в это верить. — Нам не стоило этого делать, — тихо сказала Иви, отчетливо слыша сомнение в собственном голосе. Она облизнулась, снова чувствуя оставленный губами Артура кисло-сладкий вкус сидра. Ее пульс подскочил, почти превращаясь в вибрацию, эхом отдающуюся в шее и в паху. И дело было не в том, что она давно не целовалась. — В прошлый раз это помогло, — Артур явно пытался выглядеть легкомысленно, но у него не получалось. — Мы ведь смогли сбросить напряжение и все закончить. Относительно, по крайней мере. — Думаю, если бы мы смогли все закончить тогда, я бы сейчас не была здесь. — Иви не было смысла что-то скрывать. Даже если бы речь шла не об Артуре с его проницательностью, любой бы на его месте сделали бы те же выводы и Иви было слишком поздно отрицать очевидное. — Так чего же хочет от меня семьянин с идеальной жизнью? — Наверное, снова поговорить. Увидеть тебя живой. Вспомнить, каково это — целоваться с тобой, — Артур говорил неспешно, будто проверяя каждое слово отдельно, прежде чем доверить его ей, выложить на стол, как карты выигрышной комбинации. — Разве поцелуев от жены тебе недостаточно? — Иви не хотела, чтобы эта фраза прозвучала так вызывающе. Как будто она ревновала. Она не ревновала. Уже нет. Ревновать кого-то из прежней жизни, из другого штата, из прошлого, которое хочешь забыть — все равно что ревновать мертвеца. Именно ради этого она и убежала так далеко, насколько хватало фантазии — думала даже ехать дальше, до самого восточного побережья. Но Невады оказалось достаточно. — Джин прекрасно целуется, но совсем не как ты. Артур на секунду поджал пальцы, будто почувствовал холод. Его прекрасная напускная самоуверенность шла трещинами, как старая штукатурка, готовая осыпаться в любой момент и он не знал, что можно с этим сделать. Двигаться вперед или назад, стоит ли поддаваться воспоминаниям, учитывая то, что в прошлый раз чувства не завели их ни к чему хорошему — и Иви не стала бы ему ничего подсказывать, даже если бы знала точно, чего хочет сама. — Знаешь, я ведь ее никогда не любил, — Артур сказал эту фразу как будто она была самой обычной в мире, где-то между "я немного опоздаю" и "передай соль". Эта фраза будто вырвала его из сомнений, разом вернув утраченную уверенность. — Хотел, как любую альфу — любую женщину, по крайней мере. И точно знал, что Джин подарит мне именно такую семью, о которой я всегда мечтал: много детей, загородный дом, две машины, белый забор и уверенность в завтрашнем дне. Но я никогда ее не любил. Наверное, именно это ты хотела услышать. На самом деле, Иви хотела услышать, любил ли он ее саму — и не как сестру. Но, наверное, это был слишком сложный вопрос для них обоих. — А она тебя? Артур, со все тем же спокойствием во взгляде, пожал плечами. — Думаю, у Джин была причина выбрать именно меня. Да, она тоже всегда хотела большую семью, но, прежде чем она узнала, что наши желания совпадают, я привлек ее внимание. Думаю, своей внешностью. Согласись, я был чертовски хорош собой. — Ты и сейчас хорош. Артур усмехнулся и сделал еще один глоток. — Надеюсь. Так или иначе, ты всегда значила для меня больше, чем Джин. Может быть, больше, чем любая женщина в моей жизни, не считая Летти и Лили. — Он не уточняет, кто такие Летти и Лили, но в этом нет необходимости. Какими прерывистыми ни были наблюдения Иви, она успела заметить, как Артур привязан к своим детям. — Видишь, я сказал это. Он улыбнулся, но улыбка вышла слишком натянутой. — Ты правда думаешь, что пятнадцать лет спустя я пришла именно за этими словами? Это был в чистом виде блеф, но из тех, которые могут сработать — и частенько работали на допросах. Иви сама не знала, за какими словами она сюда пришла. Ощущение поцелуя все еще обжигало ее, Иви казалось, что губы зудят, и она хотела закрыть лицо ладонями, стирая это ощущение, но в то же время хотела почувствовать прикосновение Артура снова: жесткие губы, горячее щекочущее дыхание. — А зачем? Артур выдержал паузу, внимательно глядя ей в глаза. Трудно было понять, действительно ли он провоцирует Иви перехватить инициативу разговора, заставляя ее выложить все карты, как на допросе, — или просто и сам не знает, что сказать. — Сомневаюсь, что ты ждешь откровенных разговоров об интимных проблемах, как раньше, — он снова отпил из своего бокала. Слишком маленький глоток для Артура, к которому она привыкла. — Но я могу рассказать тебе что-нибудь. Ты была единственной, кто слушал эти жалобы, как будто для тебя действительно так же важно, как для меня — и поэтому я мог рассказать тебе о чем угодно. — Например, о своих яичниках. — Например. Если тебе это все еще интересно, мои яичники в порядке, так что, думаю, я вовремя нашел решение этой проблемы. Артур тоже явно чувствовал присутствие прошлого — рядом с ними, вокруг них, и решил поддаться его течению. Притвориться, что их расставание было коротким, ничего не значащим, и они могут говорить о том же, что и раньше. Все как всегда. — Уверена, ты хороший отец. — Я хочу еще одного ребенка, хотя в моем возрасте, наверное, поздновато, — но пока все работает. В основном благодаря блокаторам, которые я принимал в юности, — Артур на секунду прижал руку к животу, будто неожиданно почувствовав боль. — Моя третья беременность кончилась плохо. Возможно, четвертая все же станет последней. Не уверен. Могу рассказать больше, если хочешь. Все так же медленно выкладывая на стол фразу за фразой, Артур наблюдал за Иви, пытаясь предугадать реакцию, пытаясь вызвать больше эмоций, чем она готова показать. Он играл в ту же игру, что и она, только лучше: провоцировал ее откровенностью и ждал, пока Иви выложит правду в ответ. На допросах такое тоже работало превосходно; как в свое время заметила шеф, именно для этого его и взяли в отдел — умеющий задавать провокационные вопросы омега с пронзительным взглядом может разговорить почти кого угодно. Так и было — хотя пару раз допрашиваемые бросались на Артура с кулаками. Но результат оправдывал риски. Иви покачала головой, останавливая не столько откровения Артура, сколько саму себя. Она могла бы в ответ рассказать о том, как думала вернуться к работе в полиции, о том, как пыталась завести собаку, но спустя полгода вынуждена была вернуть ее обратно в приют, потому что поняла: у нее не получится ни о ком заботиться. В этой мысли было что-то успокаивающее: она не стала бы хорошей супругой для кого-то вроде Артура, с его мечтами о большой семье. — Не думаю, что ты поцеловал меня чтобы потом просто сидеть напротив и рассказывать о своих яичниках. Или даже о своих детях. Артур снова подался вперед, прикоснулся пальцами к ее запястью и Иви вздрогнула. Его нежное тепло было таким неожиданным, что почти напугало. Не то, чтобы она не ожидала нежности — просто такие прикосновения были чем-то из другого мира, из жизни других, гораздо более счастливых людей. Пока Артур плавно поглаживал ее запястье, обрисовывая подушечкой большого пальца воображаемые круги, Иви чувствовала, как внутри, где-то в груди, собирается жар, плавно стекающий вниз, к паху. Ускорившийся пульс, казалось. расходился по телу эхом, повторяя ритм постепенно ускоряющейся музыки. И Иви неожиданно со всей ясностью поняла: она не жалеет о том, что сюда пришла и не пожалеет, чем бы вечер ни кончился. — Что ж, теперь мы оба знаем, что нас не интересует. Осталось выяснить, что интересует, — Артур быстро облизнул губы, будто без слов предлагая еще раз поцеловаться. Он скверно флиртовал когда был моложе, и, очевидно, годы супружеской жизни его ничему не научили. Но это работало. — У нас много времени. Можем просто остаться здесь и поговорить. О чем-нибудь еще. Иви представила себе, как музыка на пару секунд становится тише, давая им небольшую паузу, — но мелодия просто плавно сменилась другой. — Не знаю, есть ли нам о чем говорить. Им было о чем говорить, за эти годы у них скопилось множество историй, которые только и ждут, чтобы ими поделиться. Историй прожитых порознь жизней, которые уже никак не соединить и каждая раскрытая подробность будет только удалять их друг от друга. Прошлое свело их вместе, здесь и сейчас, но прошлое же могло и разрушить момент. Артур тоже это понимал. Он сделал глубокий вдох, продолжая гладить ее запястье, давая ей время встать и уйти, если она не готова к продолжению этого разговора, — но она не собиралась уходить. Не сейчас. Иви даже подумала, что на этот раз могла бы сама предложить закончить этот бессмысленный обмен попытками друг друга разговорить, выведать правду, в которой сейчас нет никакого смысла, — но она предпочла полностью отдать ему инициативу. Не стоило на него слишком давить; в конце концов, Артур сам должен был решить, насколько далеко готов зайти, насколько готов рискнуть. Тоже подавшись вперед, Иви накрыла его пальцы ладонью другой руки, осторожно сжала, наслаждаясь теплом. Ей нужно чаще бывать на свиданиях. Наверное, еще никогда в жизни Иви не хотелось так сильно, чтобы время остановилось, закольцевалось, как музыка в "Серебряных ключах", повторяясь хоть целую вечность. Она слишком давно не чувствовала ничего лучше этих простых теплых прикосновений; пристальный взгляд зеленых глаз Артура тоже ощущался почти физически — спокойное, мягкое любопытство. Иви нравилась мысль о том, что ему тоже нравилось находиться здесь. Смотреть на нее, чувствуя на губах послевкусие поцелуя, и зная, что течение прошлого, уносящее их вместе, уже не остановить. Артур тихо вздохнул, снова поглаживая запястье Иви. Все те же медленные, плавные движения, согревающие внутри и снаружи. Он знал, чего хочет добиться и знал, что у него это получится. — У нас много времени, — повторил он, украдкой глядя на экран телефона, наверное, проверяя, нет ли пропущенных звонков от того, кого он попросил посидеть с детьми. — Мы могли бы отправиться в отель. Тут, напротив, очень приятное место. Номера недорогие, но чистые. — Почему это звучит так, как будто ты уже бывал там с другими женщинами? — Бывал. Не думаю, что ты захочешь услышать подробности. Иви могла бы его расспросить, но, с другой стороны, ей хватало деталей, которые уже были на руках — похоже, Артур не так давно потерял ребенка и это вполне могло на него повлиять. Торн либо не знает об этом, либо готова ему простить измену — если это поможет Артуру почувствовать себя лучше. Иви не знала, какая версия нравится ей больше. — Ты прав, не захочу. — Иви улыбнулась, снова надеясь, что это выглядит не слишком фальшиво. — Но я уверена, что номера там лучше, чем в мотеле, где я остановилась.