Время играет с нами злую шутку

2004. То, что Артур ушел в отпуск раньше, чем планировал, не означало, что он больше не появлялся в участке — хотя так было бы проще. По крайней мере, для Иви. А теперь она вынуждена была видеть, как обсуждает что-то с Луизой и улыбается. И у нее был выбор: либо продолжить наблюдать за ним, либо копаться в деталях смерти парня, которого кто-то — скорее всего, муж — зарезал еще за рождественским ужином, а потом завернул труп в пластиковую пленку и оставил в ванне. Еще один мертвый омега, еще одно подозрение на убийство на почве страсти. Иви очень старалась не фокусироваться на всяких лишних ассоциациях, но мысли все равно возвращались в ту же точку: ей казалось, что жизнь Артура рушится. Что даже если он убедит себя в том, что брак с Торн будет счастливым, его карьера, все, что он любил и ценил, неизбежно отправится в мусорку. И он больше не увидится с Иви. Хуже всего было то, что, приходя в участок, Артур даже не игнорировал ее. Здоровался при встрече, пару раз даже спросил, как у нее дела — и в ответ Иви машинально ответила что-то вроде "нормально". Нормального ничего не было. Рутина превращалась в ад, Феликс казался все более и более раздражающим, и с каждым днем Иви становилось все сложнее заставить себя идти на работу. И, в конце концов, доводя ад до абсолюта, Артур подошел к ней лично не просто чтобы переброситься парой фраз. Она сразу поняла по его взгляду, что он планирует какой-то разговор, и попыталась спастись в бумагах, но это не помогло. — Извини, что отвлекаю Ив, но у меня к тебе очень важный вопрос, — Иви успела отвыкнуть от того, как звучал голос Артура, когда он говорит с ней. Как будто иначе, на полтона ниже, мягче. — Ты придешь на мою свадьбу? — Планируешь убежать со мной, если что-то пойдет не так? — Иви надеялась, что ее вопрос прозвучит иронично, но в ответ Артур замер, глядя ей в глаза, будто что-то хотел сказать, но не решался. Чем дольше он смотрел на нее вот так, тем больше Иви хотелось обнять его, прижав к себе и начать уговаривать бросить все. И что, правда сбежать с ней? Стать ее братом, мужем, любовником? Даже у нее в голове это звучало как полный бред и от осознания этого Иви только злилась все больше и больше. Ей нечего было предложить Артуру, а ему, на самом деле, нечего предложить ей. — Нет, никаких далеко идущих планов. — Тогда что? Боюсь, подружка жениха из меня будет никудышная, — Иви надеялась, что эта фраза сможет разрядить обстановку, но ее неуклюжесть сделала все только хуже. Артур покачал головой с какой-то пугающе печальной серьезностью. Конечно, нет. Он был слишком умен, чтобы звать Иви на такую ответственную роль — как подружка жениха она могла все испортить, намеренно или нет. Артур ей этого не позволит. — Надеюсь, ты смиришься с ролью обычной гостьи. Я лично подпишу тебе приглашение. Иви могла бы снова попытаться отшутиться. Сказать что-то вроде "Это лучшее, что ты можешь мне предложить?", но слова застряли в горле и она почувствовала, как они ее царапают, копошатся, похожие на клубок насекомых, перекрывают дыхание. Все, что она смогла — кивнуть. — Приходи, пожалуйста. Я очень хочу тебя увидеть, — Артур, наконец, мягко улыбнулся, похлопав ее по плечу и резко развернулся, чтобы уйти, не позволяя Иви задать ему больше ни одного вопроса. Но так даже лучше: вряд ли Иви стоило еще о чем-то его спрашивать. Даже если бы она смогла сейчас придумать еще хоть один вопрос, на который Артур согласился бы ответить, — знать ответ она все равно на самом деле не хотела. 2018. Иви попыталась понять, чего она ждет от происходящего, но у нее ничего не получилось. И дело было даже не в возбуждении, все сильнее разгоравшемся внутри. Просто сейчас, выйдя из "Насвистывающей пчелы" они будто пересекли какую-то черту, отделяющую реальный мир от существующего вне времени пузыря. Конечно, Артур снял номер заранее. Это было самонадеянно, но Иви ни на секунду не удивилась — это было в его стиле. Самоуверенный жест, скорее призванный придать ему самому уверенности — и, заодно, красивый ход, не дающим им обоим времени чтобы передумать. Всего несколько секунд на лифте, меньше двух сотен шагов — на протяжении которых Иви и Артур не прикасались друг к другу, как если бы все еще чувствовали себя чужаками, — и они снова в спальне, наедине друг с другом. Здесь действительно было чисто, довольно уютно, хоть и не сравнить со старой квартирой Артура. Иви улыбнулась этой мысли — и это была искренняя улыбка. Настоящая. Она даже ощущалась по-другому. Иви обхватила пальцами запястье Артура и потянула его за собой к кровати. Тот подчинился, снова погладив ее по плечу, на секунду подцепив большим пальцем ворот кофты, но не решившись пойти дальше. Горячо пульсировавшее внутри возбуждение точно сковывало Иви, тормозя ее движения, но Артур не собирался ее торопить. Вместо этого, мимолетно скользнув пальцами по ее предплечью, он отступил на пару шагов и, заведя руки за спину, вцепился в спину пуловера, чтобы его снять. А потом замер, внимательно глядя на Иви, точно ожидая от нее какой-то особой реакции. Она вдруг подумала, что здесь не хватает музыки. Иви усмехнулась собственным мыслям, — но Артур трактовал ее смешок как-то по-своему. — Извини, я уже не тот красавчик, что прежде. Из моего тела вышло четверо детей, так что… Артур никогда не считал себя недостаточно привлекательным. Конечно, он любил время от времени что-то такое говорить, — с таких разговоров и началась их работа вместе, — но в конечном счете дело всегда сводилось к тому, что его внешность понравилась бы далеко не каждой альфе. Но сейчас сомнение в его тоне звучало гораздо более искренне. Как будто Иви могла бы просто уйти. — Не мне что-то говорить о красоте. Не хочу преуменьшать твои отцовские заслуги, но время отлично старит и без родов. Теперь был уже черед Артура усмехнуться, принимая эту фразу, будто брошенный мяч. — Если честно, дело не только в привлекательности. Не хочу посвящать тебя в детали, но просто не удивляйся, если станет немного мокро. — Артур явно пытался превратить свои слова в шутку, но его смущение по-прежнему можно было расслышать без труда. Иви могла вообразить, о чем речь. В голове на секунду всплыли не самые приятные образы, но она заставила себя отогнать их как можно дальше. Она кивнула, принимая правила. Что ж, они оба изменились, и это глупо отрицать. Сбросив оцепенение, она подхватила пальцами край одежды и потянула вверх, первой открывая взгляду Артура свое тело. Она не смотрела на него, пока раздеваясь. В этом было что-то от детской игры: ты не видишь меня, я — тебя, и выиграет тот, кто первым посмотрит на другого. Перешагнув сброшенную на пол юбку и стянув до щиколоток капроновые колготки вместе с бельем, Иви сделала глубокий вдох и подняла взгляд — чтобы встретиться со взглядом Артура. Тот смотрел на нее, по-птичьи склонив голову набок, с каким-то почти детским любопытством. Изучал ее, разглядывал, наверное — сравнивая со своими воспоминаниями или представлениями о том, какой она должна быть. А она смотрела в ответ. Иви плохо помнила, как Артур выглядел тогда, пятнадцать лет назад — время отшлифовало воспоминания, сделав его образ нереалистично, кукольно-красивым. Сравнивать его с реальностью не было никакого смысла и Иви сказала себе, что это придуманное прошлое можно оставить где-то снаружи, вместе с истинным прошлым. Она здесь ради настоящего. Артур не обманул: пятнадцать лет не прошли бесследно. По его груди и животу змеились серебристые линии растяжек, в волосах на теле тоже блестела седина, но он все еще был чертовски красивым. Все еще самым красивым мужчиной, с которым Иви когда-либо спала. Насчет самой себя она никаких иллюзий не питала. Ее тело высохло, превратилось из поджарого в хрупкое, тощее — как у старухи. Кожа вокруг шрамов пошла морщинами, будто ткань из которой выдернули нитку. И кто бы мог подумать, что никогда не дотягивавшая до полноценного второго размера грудь может так обвиснуть. Артур мог бы сказать много некрасивых слов по этому поводу — Иви встречались мужчины, способные на такое, потому что ей всегда везло на разных ублюдков. Артур мог бы сказать, что она все еще красива, что всегда будет для него красивой, или еще какую-нибудь подобную сентиментальную чушь, но, вместо этого он с улыбкой подступил к Иви ближе, снова опустил руку ей на плечо. Контакт кожа к коже будто искрой прошелся по ее телу и Иви едва не подавилась очередным вдохом. Артур осторожно притянул Иви к себе и поцеловал еще раз, легко, нежно, а потом — отступил на шаг, позволяя ей опуститься на кровать. Иви потянула его за собой, Артур наклонился к ней ближе, прижимаясь лбом ко лбу. Пристроив одну руку у него на бедре, другой Иви обхватила член Артура, направляя в себя, и закрыла глаза, сделав глубокий вдох. Это был далеко не лучший секс в ее жизни: все движения были неловкими и слишком торопливыми, как у подростков. Стараясь быть аккуратным, Артур то и дело неуклюже останавливался, будто давая ей время, чтобы его остановить. Но Иви не собиралась останавливаться. Не сейчас. Толкаясь ему навстречу, Иви с силой стискивала пальцами ягодицы Артура, притягивая его к себе все плотнее, заставляя вгоняться в нее глубже, — и в какой-то момент она действительно почувствовала влагу, стекавшую между его ягодиц. У смазки был резкий, солоноватый запах, сливавшийся с запахами пота и одеколона Артура — и с каждым вдохом Иви впитывала его в себя, чтобы запомнить навсегда. Отпечатать в себе все происходящее и вынести из этого пузыря вне времени. Артур поцеловал ее в плечо, наваливаясь всем весом, наращивая скорость движений, и, вцепившись в него со всей силой, не беспокоясь, что оставит синяки, Иви застонала. Оргазм был отрывистый, больше похожий на простую разрядку от поспешной мастурбации перед сном, но это было не так уж важно. Важнее было ощущение завершенности, такое отчетливое, что Иви почти могла почувствовать его физически. Ради этого она сюда пришла. А теперь все закончилось.