***
Сегодня к счастью, в городе не было ни Мастеров, ни Слуг, кроме них самих, и он начал терять напряжение. Неуверенность всё ещё проникала в тихие мгновения среди болтовни обычного дня, но страх перед новой бедой словно превратился в фоновый шум. Это почти считалось нормальным, или могло бы считаться, если бы Вэйвер не осознавал, что его плащ полон скрытых фляг, которые могут взорваться, если он споткнется и неудачно упадет. «Встречай их на поле боя не как «маг Часовой Башни», а как «Вэйвер Вельвет». Неужели это действительно так просто? Между событиями прошлой ночи и сегодняшними словами его Слуги, Вэйвер обнаружил начало чего-то внутри себя, чего раньше не было. Тот, кто лучше знал это чувство, назвал бы его «уверенностью», но для молодого мага это было в новинку, если не считать собственного упорного стремления быть правым, подкрепленного неудачей за неудачей. Уверенность в себе сдерживали люди вроде Токиоми и Кейнета, смотревшие на него сквозь пальцы, и люди вроде Айрисфиль, обращавшиеся с ним как с ребенком. «Уверенность» для Вэйвера сводилась к громким требованиям о том, чтобы его выслушали, пока кто-то наконец не делал этого, и одно это поощрение было суровым толчком вперед. Если он действительно был в такой ситуации, то всё, что ему нужно было сделать, это начать выплывать наверх так быстро, как только он мог. Пока что всё начиналось так же, как и раньше: с исследования. Теперь, когда они знали имя Арчера, вся его легенда была изложена перед ними — это была первая книга, которую он взял с полки. Со вторым — Райдером — было сложнее. Огромный образ человека на колеснице — ну, это был не Кухулин, его везли лошади. Вообще-то, это исключало большинство кельтских фигур, известных как возницы — кроме того, Лансер, вероятно, указал бы на парочку из них. Может быть, что-то римское или греческое? Император Нерон звучал как возможный кандидат, учитывая, что его Мастер был кем-то вроде Тосаки. Аристократичный маг хотел бы призвать могущественного и, следовательно, известного Слугу. Ещё несколько таких книг присоединились к «Эпосу о Гильгамеше» в руках Вэйвера, а затем он обратился мыслями к двум другим таинственным Слугам. Если они вообще ещё были живы, в чем он сильно сомневался. Сэйбер он едва видел — и, кроме того, невидимое оружие? Вэйвер не мог даже предположить, какой герой когда-либо пользовался подобным. Затем Берсеркер — только благодаря Благородному Фантазму Лансера они узнали, что он был бронированным рыцарем. Вэйвер вообще не мог прочитать параметры Слуги, лишь мельком взглянув на него сквозь нависший над ним темный туман… замаскированный черный рыцарь мог быть кем угодно — от Эдварда из Вудстока до какого-то искаженного концепта какого-то архетипа. Последнее казалось слишком далеким от идеи Трона Героев, чтобы быть правдой, хотя Черный Принц Уэльский показался ему вероятным кандидатом на роль Слуги британского аристократа, которому срочно нужен катализатор. В любом случае, это было ещё одним поводом для изучения, пока он был здесь. …Ещё одна книга привлекла его внимание, и Вэйвер нахмурился, рассматривая её. Он оглянулся через плечо на витрины магазина — Лансер решил подождать снаружи, на случай если Гильгамеш снова заглянет к нему. По сравнению с золотым Слугой он выглядел вполне нормально: в повседневной одежде и обычных темных очках. Если бы Вэйвер несколько раз не видел, как он сражается, если бы он не узрел решимость и изящную силу своего Слуги, он, возможно, всё ещё сомневался, что такой спокойный и мягкий человек может участвовать в смертельной битве. Ему не стоило и думать о книге, стоявшей на полке, но он всё же бросил на неё взгляд — Вэйвер протянул руку и открыл её, внимательно вглядываясь в слова. Конечно, он уже знал эту историю — об уклонении от неумолимых рыцарей с помощью блестящих трюков и маневров, а также с помощью непревзойденной смертоносной силы. Он знал про лес, про сына и внука его господина, мешающих погоне на каждом шагу, про великана Сирбхана и… «Когда Аэнгус* услышал возложенные заклинания, он дал наказ никогда не охотиться на свиней, а о том вепре — вепре Бенна Гулбана, молвил, что не подобает поджидать его на этом холме». Оторвавшись от своих мыслей, Вэйвер переложил коллекцию книг в одну руку и потянулся в карман, чтобы достать маленький кусочек цвета слоновой кости, разбитый осколок чего-то гораздо, гораздо большего. Осознание произошедшего было подобно пощечине. Когда Лансер увидел катализатор, украденный Вэйвером, он понял, что это такое, даже когда сам маг этого не знал. Фрагмент клыка кабана. О, пожалуй, никогда ещё Вэйвер не ненавидел себя так сильно, как в этот момент. Быстро убрав реликвию в карман, он бросил ещё один быстрый взгляд в окно: Лансер, блестящий рыцарь, обогнавший, перехитривший и переигравший бесчисленное множество рыцарей, стоял на коленях, чтобы погладить бродячую кошку. Сейчас, как и прежде, на его лице не было и намека на гнев или обиду. Ни в поведении, ни в словах, ни в действиях не было и намека на горечь по поводу обстоятельств, которые выгравировали его имя на Троне Героев. Он совсем не понимал этого. Конечно, он верил Лансеру, когда тот говорил, что это то, чего он хочет. Иметь не озлобленного Мастера, который доверял ему сражаться и побеждать… в этом был смысл. Но разве он не был расстроен всем этим? Разве он не возмущался той жизнью, которую вел? Вэйвер не мог себе представить, чтобы его Слуга был так доволен и уверен в себе, учитывая всё, что произошло. Тем более, когда его Мастер практически признал, что они, вероятно, идут к своему поражению и смерти. Но, с другой стороны, разве Вэйвер не воодушевлялся сверх меры при малейшем намеке на похвалу и одобрение? Разумеется, он по-прежнему ненавидел аристократию магов и бесконечно злился, что живет в обществе, где такие как он, стоят столь мало. Но с Лансером он чувствовал… чувствовал, что имеет значение. Более того, он чувствовал, что даже предстоящая неудача на вес золота. Может быть, именно поэтому рыцарь мог улыбаться так, как улыбался, независимо от того, какие страдания лежали в его прошлом. Как же это завидно — так высоко держать голову, невзирая на печаль и сожаления, которыми был усыпан его путь. Если он переживет это, возможно, Вэйвер сможет научиться делать то же самое. Но сейчас он быстро тряхнул головой, чтобы прогнать глубокий туман собственных мыслей. Нет, прежде всего ему нужно было сосредоточиться на самой войне. Вернуться к исследованию других Слуг, независимо от того, сколько из них ещё живы. Гильгамеш был сейчас их самой большой угрозой, и он не мог позволить себе задерживаться на чем-то, кроме стратегии. В худшем случае ему придется сражаться с Айрисфиль, и ему чертовски повезет, если он доживет до этого. Когда он, наконец, вышел из книжного магазина, Лансер, естественно, всё ещё был на улице — бродячий черный кот теперь был у него на руках, отбиваясь от нескольких свободных прядей волос, свисавших с лица Слуги. Вэйвер, у которого в руках было всего две книги, на мгновение застыл на месте, прежде чем рыцарь заметил его с бараньим смешком: — Ах-- привет. — Завел нового друга, да? — заметил Вэйвер с легкой и смущенной улыбкой. — Ну… он казался немного одиноким- — Лансер. — Да, да, я прекрасно понимаю, что мы не держим кошек, — смеясь про себя, он осторожно опустил кошку обратно на землю, слегка почесав её за ушами. — Ты нашел что-нибудь интересное? Да, и даже больше, - но Вэйвер напомнил себе, что нужно сосредоточиться на главном: искать слабые места своих врагов и использовать их в своих интересах. Он не был уверен, кто такой Райдер, смутно представлял, кем или чем может быть Берсеркер, и оставался Гильгамеш. Он предполагал, что Мастер золотого короля станет преследовать именно его, как очевидную легкую мишень. — Типа того. Давай отправимся куда-нибудь в уединенное место, раз уж мы хотим выманить Айнцберн и Арчера. И, наверное, не слишком открытое. Если мы столкнемся с Райдером, нам понадобится место, где колесница не сможет легко маневрировать. Смахнув кошачью шерсть со своей куртки, Лансер опустился на ступеньку рядом со своим Мастером, обдумывая возможные варианты. —…Лес на южной окраине города? Колесница никогда не сможет маневрировать в таком месте, и это также даст мне преимущество перед Арчером, как более быстрому Слуге. Если нам понадобится быстрое отступление, это место даже находится на том же берегу реки, что и наша нынешняя база. …Вэйвер не знал, почему он удивился. Этот вывод был сделан со всей быстротой тактического гения, понимающего местность и то, как использовать её в своих интересах. — Я- д-да, хорошая работа, — ответил он твердым кивком. Это был хороший план, и он хотел убедиться, что Лансер знает, что он так считает. — Раз уж ты готов… тогда пойдем.***
Пока они проходили мимо местной школы, и дальше, где здания и дома становились всё дальше друг от друга, ночь уже наступила, и пара шла среди деревьев зимнего леса. Вэйвер не был уверен, что это сработает: насколько он знал, Арчер и Райдер сражались друг с другом на другом конце города. Но он был уверен, что прятки лишь оттягивают неизбежное, и если они ничего не предпримут, то Гильгамеш, скорее всего, разнесет их ветхий дом на куски, как только Айрисфиль его выследит. —.уверенность, вот в чем его проблема, я думаю, — всё ещё сосредоточенный на предстоящей схватке с Гильгамешем, Вэйвер просматривал эпос, пока они шли. Возможно, это было преуменьшение. — Поиски Гильгамеша бессмертия не увенчались успехом, потому что он остановился, не дойдя до Урюка, и то, за чем он охотился, украла змея. Достаточно взглянуть на него сейчас, чтобы понять, что он так же беспечен: у него есть сила, чтобы подкреплять своё высокомерие, и он это знает. Но это делает его слишком самоуверенным. — А что на счет тебя, Мастер? — он был начеку с того самого момента, как они вошли в лес, но, пройдя несколько шагов вперед, Лансер всё ещё оглядывался через плечо с этим вопросом. — Ты говоришь, что магия Мастера Айнцбернов сильна, так как же ты будешь сражаться с ней, если придется? Хороший вопрос. Оружие — это одно, тактика — другое. Он вспомнил о тауматургии* Айрисфиль и манипулируемых ею проволоках и нахмурился. — Она опасна на дальних дистанциях. В таком месте, как это, где повсюду деревья? Готов поспорить, ей будет трудно справиться с этими проволочными птицами. Так что мне придется использовать это преимущество, и подобраться поближе, пока не увижу, что она откры- Пока Вэйвер заканчивал формировать эту мысль, в одно мгновение произошло множество событий. Во-первых, в воздух опустился крошечный и широкий импульс магии, безошибочно определив, что вокруг создано ограниченное поле. В следующее мгновение Лансер полностью повернулся лицом к Вэйверу, обычная одежда превратилась в зелёную броню в искрах света и маны, а оба копья появились в его руках. Почти одновременно с этим произошло то, что Слуга почувствовал ещё до того, как его Мастер успел уловить время от одной секунды до другой — что-то огромное и ужасное рухнуло на землю позади Вэйвера, и он повернулся, чтобы увидеть позади себя саму смерть. На этот раз туман не скрывал его форму, и, честно говоря, маг почти жалел, что это не так. Ведь теперь Вэйвер мог читать параметры противника, совпадающие и превосходящие параметры Лансера… и он мог использовать те же чувства, чтобы прочитать истинную форму массивного меча в руке Берсеркера, поднятого, чтобы разрубить перепуганного мага пополам. — Арондайт?! * В тот же миг мимо него пронесся мощный ветер: Лансер преодолел расстояние с ослепительной скоростью, оба копья были подняты, чтобы перехватить массивный меч в середине удара в потоке искр. Вэйвер попятился назад, когда они столкнулись: черные доспехи были уже местами потресканы и сломаны, из-под треснувшего шлема выбивались темно-фиолетовые волосы, а ужасный рев снова разорвал ночную тишину. «Глупый. Глупый, глупый, глупый», — Вэйвер так сосредоточился на их главной угрозе, что позволил себе думать, что Берсеркер вышел из войны. Или ему просто отчаянно хотелось, чтобы это было так. — Мастер… — копье и меч обрушились друг на друга, удар металла о металл прозвучал отчетливо, как голос Лансера, зовущий его обратно. Массивный меч замахнулся на шею другого Слуги, и вся его ловкость была направлена на то, чтобы отступить в сторону, стремительно, как вода, и нанести удар по доспехам с яростью и грацией охотника, встретившего дикого зверя. — Выйди из зоны досягаемости, с остальным ты справишься! Справится? Он имел в виду-… Лансер велел ему найти Мастера Берсеркера и победить его, как он в свою очередь просил его тогда, на реке? Не просто «Мастера Берсеркера», а Кейнета?! Невозможно, он не мог… Если ты думаешь, что ты намного лучше его, тогда докажи это! — собственный голос Вэйвера кричал в голове громче, чем его собственные сомнения и страх. Громче, чем беспорядочные вопли Берсеркера, громче, чем удар стали о сталь Покажи Кейнету всё то, что он посчитал ничтожеством, и докажи, что твое место здесь! Неужели ты хочешь назвать своего собственного Слугу лжецом за всё, что он сказал о тебе?! …Нет. Если Лансер верил, что его Мастер может что-то сделать — Лансер, который только что снова без колебаний спас его жизнь и верил в своего незадачливого, беспомощного лорда без сомнений в сердце…тогда, черт возьми, он не собирался стоять здесь и говорить, что он не может этого сделать. — В-верно! Не смей проигрывать, Лансер! — крикнул это через плечо Вэйвер, крутанулся на пятках и побежал искать источник ограниченного поля. Этого поединка он боялся, так сильно боялся, что не смел и думать о нем во время всего своего планирования. Он не имел ни малейшего представления о том, как противостоять магии своего профессора, знал, что Кейнет и без того уже всё понял, и он не сможет победить его в схватке магов. Отлично. Это означало, что ему придется выступить в роли Вэйвера Вельвета, и сражаться не просто как магу, а как кому-то более значимому.