Глава 6. Открытые балконы и игры раздел: Рой. Ещё одна из легенд рассказывает о том, как Довлет отомстил за смерть своего сына. Пока Сафура создавала отряд элитных воинов — которых в будущем будут известны нам, как ассасины — Король Нэзиру собрал в себе всю свою силу, всю свою мощь, подключив к этому и своих сестёр. Так появился Рой. Никто достоверно не знает, какое именно название эти существа носили при своём рождение и какую форму приняли. Никто о них ничего не знает, и старается лишний раз не пересекаться с ними. Но кое-что старики переносят из уст в уста. Это расскажу вам и я. Рой — как говорят многие — просто сгусток тени, который бродит по пустыне, принимая формы различных животных. Они могут бегать стаей волков, шакалов или мышей. Как правило, Рой появляется ночью, и отличить его от собственной тени тяжело, поэтому, чтобы столкнуться с ним, нужно намеренно искать встречи. Чего, кстати говоря, делать не советуют. Сколько таких глупцов погибло, сколько тел находили, разодранных на части в глубине пустыни — те самые глупцы, которые стремились приручить Рой. Рой был создал Довлетом, чтобы те, кто навредил его семье были убиты. Жестоко растерзаны невиданной до этого силой. Дворцовый писарь записал, что в день создания Роя, небо над пустыней стало столь темным, что не было видно ничего на два шага вперёд. К сожалению, когда убитый сын царствующей семьи был отомщен, Рой пустился свободно скакать по бескрайней пустыни, питаясь овцами, шакалами и редкими пустынными смельчаками. Кто-то сравнивает Рой с Пустынными шептунами. От части… их даже можно назвать сводными братьями и сёстрами.
когда солнце покинуло зенит
Стоит ли говорить о том, что собрания в Зале Советов было для него отдельным видом пыток? Каждый из мужей совета свято был свято уверен в том, что именно его мнения должен придерживаться неопытный и юный Принц; что тот совсем не смыслит в управлении страной; что именно его слушал умерший Король. Амир же не спешил их убеждать в обратном, и умело используя в собственных целях. А потому зачастую на собраниях он молчал, выжидал, точно грациозный пустынный хищник, удачного момента, чтобы «нанести удар» одной фразой или взглядом поставить на место зазнавшихся чиновников. Хотя Сурии ему явно не хватало. Как бы Принц не демонстрировал умение рассуждать на холодную голову, слушать и высказывать мнение, были темы вынуждающие даже его терпение пошатнуться. Обычно сестра в такие моменты, чутко ощущая изменившееся настроение брата, умела подобрать нужные слова, чтобы несколько поумерить пыл чиновников и успокоить брата. Но Сурии в зале не было, и Амир был один на один с этой сворой гиен. Не все они, конечно же, были такими — тот же Ишурин, пусть и скалился, но относился к нему с большим почтением, но преобладающее большинство, а у него было все еще недостаточно власти и авторитета, чтобы изменить состав совета. Собрание задержалось, и закончилось практически в пять часов. Когда первый советник поднялся со стула, Амир готов был поклясться, что выдохнул. Один за другим достопочтенные мужи Асшана начали подниматься с мест, двигаясь к выходу из Зала Советов, который, кажется, стал чуточку темнее. И Амир остается в зале один — наедине со своими мыслями, тишиной и сгущающейся по углам темнотой. И пока Принц прокручивал в голове всё то, что наговорили ему чиновники, за тяжелыми дверьми, в светлом просторном коридоре, его дожидалась Исадора. Когда-то Акрам рассказывал ей о девушке, что завладела его сердцем ― не называя её имени, конечно. Говорил, что кожа у неё гладкая; что глаза сияют ярче звезд; и что волосы выглядят мягче шелка, но он никогда не осмеливался прикоснуться к ним. Уголки губ Исы дёргаются в улыбке, когда она вспоминает покрасневшие щёки друга. Акрама тяжело было разговорить на такие темы ― отношения, влюблённость или секс. Он, кажется, отрицал само их существование, и теперь Иса поняла почему. Акрам влюбился в наложницу, столь приближенную к Принцу. «Глаза сияют ярче звёзд». Рыжеволосая падает на тафту, задумчиво щуря глаза, пока пальцы тянутся к карандашу и пожелтевшим листам бумаги. Кончик заточенного грифеля скользит по бумаге, практически вырисовывая задумку украшения. В нём не было бесконечной длинных цепочек, громоздких камней и «тяжести». Оно казалось легким, практически невесомым. Один небольшой камешек в форме капельки ― внизу Иса нарисовала точно такое же украшение, только вместо капельки, была звезда ― и ещё ниже, соединяясь с основным колье тонкой цепочкой, висела Луна, внутрь которой был вставлен тот же камень, который поблескивал бы в звезде. Взгляд Исадоры скользит по тяжелым, массивным дверям, скрывающими зал советов. В тишине коридора шебуршания в Зале слышимы особенно ярко. Исадора поджимает губы, закидывая ногу на ногу. Кажется, Амир не шибко радовалась нескольким часов наедине с кучкой самодовольных чиновников? Один Ишурин стоит сотни таких же, а Амир общается с ним каждый день. Исе оставалось только сочувственно вздохнуть, сворачивая листок по уже существующей линии и убирая его в складки платья ― за дверью всё зашевелилось и затопало, заскрипели о пол стулья, засуетились. Незаметно, но ощутимой прохладой подкрадывался вечер. Так вот как проходят дни Принца? С документацией и общением с чиновниками? В темноте переулка, под светом звезд и далеким шумом базара, под протяжные песни муэдзинов, Амир не показался ей Принцем ― более того, Исадора даже и помыслить об этом не могла, хотя его яркие глаза были весомым доказательством его королевской крови. Иса щурится, всматриваясь в дверь Зала Советов. Тем вечером он был… словно свободен? Он был обычным мужчиной, не тянущий на своих плечах бремя власти. Он не был наследником Довлета. Лишь Амиром. Исадора соврет сама себе, если не скажет, что в этот момент внутри неё всё сжалось. Она не лезла в политику Нэзиру, не связывалась более с королевской семьей. Пальцы нервно взметнулись к рыжим волосам, хватаясь за кончик косы. Исадора уводит глаза от дверей, уставившись на рыжий локон в своей руке. Политика ― столь искусная игра, что выиграть в неё без потерь практически невозможно. Люди, которые начинали играть в эту игру, просто выйти из неё не могут. Исе всё это напоминало зыбучие пески. Пальцы медленно поглаживают волосы ― почти любовно, на деле же, с хорошо скрытой ненавистью Танджи подносит кончик косы к носу, улавливая приглушенный запах трав. Исадоре было искренни жаль Амира― как и всему Нэзиру. В один день он потерял и отца, и мать. Чиновники, так ценно относящиеся к стабильности, тут же начали плести свои интриги ― лишь бы количество динар в карманах не уменьшалось. Всем было известно, что Халим постепенно внедрял всевозможные новшества, стремясь облегчить жизнь нэзрийцам. Однако, как оказалось, не всем это пришлось по душе. Не успели тела Короля и Королевы остыть, как толстопузые политики тут же накинулись на Принца и Принцессу. В тот день Иса уже была в столице, и тогда ночь была беззвездной, и даже Луна скрылась за мраком, погрузив всё в темноту. И пески пустыни яростно шелестели и шептали что-то неразборчивое, гневное. Исадора поднимается на ноги аккурат в тот момент, когда мужчины один за другим начали покидать Зал Советов, но заходить туда не решалась. Так и стояла около створок дверей, терпеливо дожидалась Принца и борясь с желанием заглянуть внутрь. Неосознанно, но Иса мыслями возвращалась к тому бремени, что Амиру передал его отец. Мать Исадоры ― чистейшая нэзирийка ― умерла, когда Иса ещё не успела запомнить её лица, а отец ― остадец из хорошей семьи ― был жив, но отношения у него и дочери не сложились. Всё то время, что он знал о её существовании, но всячески игнорировал. И если Исадора лиц своих родителей помнила плохо или не помнила вовсе, то Амир хорошо запомнил лицо отца и матери. Потерять родителей в осознанном возрасте… ужасно. Особенно когда вокруг тебя столько хищных птиц, мечтающих оторвать кусок побольше. Ишурин выходит последним, не забывая смерить Ису долгим, пронзительным взглядом ― а Амира всё не видно. Иса подождала ещё с парой минут, а потом ей в голову ударила ужасная мысль, заставившая всё похолодеть внутри. А вдруг с ним что-то случилось? Рыжеволосая кладет пальцы на рукоять кинжала у себя на поясе и дернулась в сторону дверей, но вовремя успела затормозить, чтобы с размаху не врезаться в появившийся силуэт. Танджи замирает, сталкиваясь с его потускневшими серыми глазами. ― Смотри, чтобы это не вошло в привычку, хари, ― протягивает Амир и окинул Ису уже не столь холодным и отстраненным взглядом, а после на его губы легла мягкая улыбка. ― Извини, ― тихо шепчет рыжеволосая, отступая на шаг назад и склоняя голову, чтобы пропустить Принца вперёд. Амир качает головой и отводит взгляд в сторону от Исы ― обратно в Зал Советов. Он кусает внутреннюю часть щеки, вновь скользя серыми глазами по Танджи. Его новоиспеченная защитница то и дело возвращался к нему свои голубые глазки, пытаясь заглянуть за силуэт. ― Ты плохо скрываешь своё любопытство, хари. Я бы даже сказал, очень неубедительно, ― Амир снова не может сдержать широкой улыбки и протягивает руку к Танджи, ― пошли. Ты хоть и девушка, но так же ты моя Танджи. Им вход в зал разрешен. Проведу тебе экскурсию. Исадора удивленно поднимает на Амира глаза, приподнимая брови. Она склоняется чуть в сторону, заглянув за тело Принца и окинув взглядом потемневший Зал. Потом её глаза опускаются к протянутой руке Принца ― он не шутил, был полон решимости. И Иса соглашается. Игнорируя все голоса здравого смысла, и мягко касаясь кончиками пальцев его пальцев ― тёплых, почти горячих. В серых глазах Принца загораются озорные огоньки, и он мягко обхватывает самые первые фаланги пальцев Исадоры, заговорчески подмигнув ей и потянув за собой. И вот, он снова переступает порог зала Советов, но только теперь с более хорошим настроением. Амир с каким-то детским задором посматривает за своё плечо, с упоением изучая удивленное лицо Исадоры. Танджи даже не сразу ступает за створки дверей, словно примеряясь ― а не шутить ли с ней Амир? В конечном итоге, Иса сдается своему любопытству. Тьма, навеянная испорченным настроением Принца, шмыгнула по углам, давая лучам уходящего солнца проникнуть в три больших окна в торце вытянутой комнаты. Исадоре зал Советом казался просто огромным. На деле же, комната не была такой уж и большой. было ли дело в изначальной задумке или пространство «съела» мебель ― рыжеволосая не сильно задумывалась об этом сейчас. Зал Советов находился в старой части дворца, проносящим через себя всю историю Нэзиру через века. В центре зала стоял вытянутый стол из чёрного обсидиана ― неровный, с буграми, и есом подойти чуть ближе, можно было увидеть, что бугристость и неровности, это не проделки мастеров и времени. Стол представлял собой карту всего Нэзиру. С горами на востоке, бесконечными барханами пустыни, деревьями на севере, и даже крохотными населенными пунктами, показанными вкраплениями камешков. Бриллиант ― Асшан, столица. Города морского назначения ― сапфиры; военного ― кровавый гранат; обычные деревушки ― лунные камни. Исадора смотрит на стол почти завораживающе, не отводя глаз и медленно приближаясь. Кончики пальцев касаются холодного черного камня, пока глаза лихорадочно-восхищенно бегают от одного камешка-города к другому. Восхитительно ― аж дыхание спирает. ― Впечатляет, правда? ― Амир отходит в сторону стены, где стоял обычные стол из дерева с выдвижными ящиками, чтобы достать оттуда вытянутую свечу и поместить её в приплюснутый подсвечник с пузатой ручкой, ― я видел этот стол с детства, когда отец брал меня с собой на собрания, и он меня уже не так восхищает. Стал чем-то вроде… обыденности? Работой. Амир обхватывает пальцами изогнутую ручку подсвечника, чуть склоняя его, чтобы огонь от практически догоревшей свечи обхватил фитиль новой. ― Многие бы отдали в Асшане всё, чтобы увидеть зал Советов своими глазами, ― восхищенно шепчет ИсаЮ поднимая глаза на приближающегося со свечой в руках Амира, ― особенно верующие. ― Правда? ― Амир удивленно вскидывает брови, даже на секунду останавливаясь и изучая лицо Исы на предмет лжи, ―ты, наверное, уже поняла, что у меня не так много времени, чтобы… выбираться в люди и разговаривать с ними. Хотя, от части, это тоже моя работа, ― Принц упирается одной рукой в стол-карту, ставя подсвечник на самый край, ― к слову, тут дело не только в столе. Посмотри-ка на потолок, хари. Иса прикусывает нижнюю губу, нетерпеливо и моментально запрокидывая голову назад. Всё внимание Исадоры привлек стол, но вся красота была далеко не внизу ― а на потолке. Тёмно-тёмно синий, расписанный россыпью звезд прямо над столом, соединенных тонкими линиями в созвездия. По оставшимся «пустым» местам потолка, сверху вниз смотрели плохо знакомые лица мужчин ― и глаза каждого сияли, подобно этим самым звездам. Волосы каждого сливались с темнотой потолка, и между собой они были чем-то похожи. ― Кто это? ― Иса делает шаг в сторону, скользя пальцами по периметру стола и не сводя глаз с расписного потолка. Амир отвечает не сразу на вопрос. Улыбается хитро и тихо, провожая рыжеволосую взглядом практически до того край стола, где стоял отличный от других стул ― с более высокой спинкой, подлокотниками. Не из вредности он молчит; конечно, нет. ― Ты и так знаешь, кто это. Зачем спрашиваешь? ― Амир опускает взгляд на стол, лениво продвигая подсвечник на середину стола, ― мне казалось, ты хорошо знаешь историю Нэзиру. Ну, знаешь. Предполагал. Исадора тихо прицокивает языком, закатывая глаза и упираясь рукой в спинку стула. Пытается задеть её за живое? ― Может быть, я не так хорошо зубрила историю, как это делали вы, Мой Принц, ― Иса щурит глаза, переводя взгляд с расписного потолка на Амира, ― но сладости хотя бы не краду. Принцу приходится сжать губы в тонкую линию, чтобы тут же не расплыться в довольной улыбке ― вот же негодяйка! Колкостью на колкость Амир не отвечает, и, так и оставив свечу на столе, двинулся к дверям. ― Пойдем, хари. Меня ещё ждет работа.когда солнце клонится к горизонту
Остаток дня прошёл в тишине. Амир и Иса больше не возвращались к темам их прошлых разговоров. Принц шелестел бумажками и скрипел пером, полностью погружаясь в работу, а его танджи либо ходила по периметру комнаты, когда затекали ноги, либо стояла где-нибудь в сторонке у стенки, либо сидела на той тафте, куда ей изначально предложил сесть Амир. Так и прошло время до самого ужина. Только теперь уже не лисье личико Муина появляется в проёме двери, а серьезное лицо Акрама. Кажется, что и Ракши тоже частенько обедала и ужинала в компании Принца и Принцессы, так что в ближайший час гостей в в своей комнате Иса могла не ждать. Танджи прощается с Принцем коротким поклоном, желая ему приятного аппетита. Первый рабочий день прошёл без инцидентов, и теперь можно было растянуться на кровати и заснуть. В комнате её ждал небольшой ужин ― как замечательно, что ей снова не придётся выходить в гарем и ловить эти долгие взгляды наложниц. К счастью, в одиночестве Исадоре есть не пришлось, потому что комната озарилась мягким перезвоном украшений, оповещающий о приходе Ракши. Они посидели на мягких подушках, распахнув двери балкона. Поговорили, попили чай с орехами. Говорила в основном, Ракши, а Исадора просто молчаливо слушала. Дворцовые порядки были рыжеволосой чужды ― лишний раз послушать, что здесь «можно, а что «нельзя» лишним не будет. К сожалению, в скором времени им пришлось распрощаться, пожелать друг другу спокойной ночи, и позвякивающий звук шагов погрузили комнату Исы в тишину. Пока Ракши была с ней в одной комнате, Иса не говорила ей про ту просьбу, с которой к ней обратился Амир. Теперь же, Исадора могла достать сложенный вдвое листок, на котором уже успела накидать пару видов будущего украшения. Исадора пару раз проводит пальцами по сгиба листа, задумчиво прикусывая губу. Возможно, это вообще было самой идиотской идеей, которая только могла прийти в рыжую голову. Девушка быстро заправляет листок под ремешок ножен кинжала на бедре, туда же просовывая карандаш. А потом тихонько приоткрывает дверь, выскальзывая из комнаты и прислушиваясь. С наступлением ночи гарем засыпал ― Ракши говорила, что здесь царили строгие порядки. Максимум, кого можно было встретить в коридорах сейчас, так это евнухов, стерегущих соблюдение этих самых порядков. Исадора же ни к гарему, ни к его порядкам отношения не имела. Запомнив расположение комнат по карте Акрама, Иса с легкостью находит выход из гаремной части. Вот только её рабочий день был закончен, и скитаться около комнат Принца среди ночи она не могла. Танджи легко запрыгивает на подоконник одного из широко окна. За два года она ничуть не потеряла сноровки, гибкости и ловкости, потому так же тихо подошва её обуви касается мраморного парапета балкона королевских покоев. Отсюда открывался, наверное, самый красивый вид на город. Крыши домов, ступеньками уходящие вниз. Далекие огоньки улиц выглядели как звезды, упавшие с небес. Иса не упустила возможности полюбоваться этим зрелищем. А ещё с этой точки был виден край бескрайней пустыни. Где-то там шелестят пески, возвышаются барханы и по пустыни блуждают сгустки тени. Исадора запрокидывает голову назад, глазами находя созвездия. Ещё во времена Ордена их учили чертить карты по звездам, находить свой путь, следуя за светом небесных светил. Рыжеволосая поджимает губы, вытягивая одну руку к небу, очерчивая пальцами изогнутые линии созвездия. Ночная тишина сдавила уши. Долгожданная свежесть ласкала кожу. Исадора прикрывает глаза, замирая вместе со звездами на небе. Пока её слух не улавливает шорох шагов. Тогда её голова возвращается в прежнее положение, а глаза старательно рассматривают мужской силуэт сквозь полупрозрачную легкую ткань занавесок. А ведь она могла остаться незамеченной. Просидеть тут хоть всю ночь, сторожив сон Принца. Наблюдать за тем, как черты его лица разглаживаются, когда он засыпает. Как его темные волосы рассыпаются по подушке. Исадора задерживает дыхание, пока уголки её губ приподнимаются в улыбке. «Хари». Для неё ещё никто и никогда не придумывал таких прозвищ. Называли «злобной жестокой сукой», когда она огрызалась и скалилась. Называли «убийцей», когда она вгоняла остриё ножа в чью-то грудь. Называли «сладкой милостью», когда Исадора открывала своё лицо. Но так… никогда. Её глаза следят за передвижением принца, и Исе даже приходится отвести одну руку в сторону, опереться ей о нагретый мрамор колонны и склонить голову. Она уже понаделала ошибок, но эта, кажется, стояла во главе всех её проказов. С другой стороны, если она так легко пробралась в покои Принца, значит и кто угодно может? И как это Акрам упустил такой момент? Первым делом Принц стянул с волос узорчатую резинку, что все это время давила и тянула. Смоляные пряди тут же «растеклись» по лицу и плечам мужчины, после тот зачесал их пятерней назад и вздохнул. Следом за резинкой куда-то в сторону отправилась и роба, из которой на пол упал незаконченный портрет Ракши. Подняв его, Амир на несколько мгновений задержал на рисунке взгляд, где-то мысленно размышляя, что хоть навык Исы и удивлял, всей красоты подруги она передать не могла. Аккуратно отложив изображение на стол, Принц ненадолго задумался, поправляя легкий балахон с коротким рукавом и поясом, который он не удосужился завязать, словно намеренно подставляя обнаженную кожу под вечернюю прохладу. От стола Амир прошелся к чаше с водой, освежил лицо и шею, в надежде, что это может хоть немного прийти в себя. Кончики губ Исы снова растягиваются в улыбке. Она столько раз пугала Акрама своим тихим передвижением, что бедный Танджи научился ругаться. Делать из Амиразаику Исадора не хотела. Тонкие пальцы подхватывают карандаш, всунутый между двух кинжалов. Иса поднимает руку над полом и намеренно выпускает карандаш из рук, чтобы он с тихим звоном упал на пол и немного прокатился в сторону входных дверей балкона. А пальцами второй руки вытягивает сложенный вдвое листок с рисунком. Он передвигался медленно, немного лениво, будучи все также погруженным в мысли, когда тишину комнаты буквально разорвал тонкий звук. Амир замер, чувствуя, как по спине к шее подбираются мурашки, тогда как тени, таящиеся по углам, также замерли. Но буквально через миг пришли в движение, едва уловимо шелестя, точно сотни змей. Или развеваемый ветром песок. Взгляд светлых глаз метнулся к источнику звука, в котором незамедлительно признал обычный…карандаш? Тени тем временем уже поползли по арке балкона, готовясь в любую секунду метнуться к нарушителю покоя Амира. Но стоило ему только посмотреть на полупрозрачную ткань, отделяющую балкон от комнаты, как темные брови сошлись к переносице, заметив руку с листком в ней. Принц медленно присел, поднял с пола карандаш, незаметным движением пальцев отогнав тьму, а после выпрямился и сделал полшага к руке. Он молчал, чуть склонив голову набок и теперь разбирая очертания женского силуэта с рыжими волосами, что так выделялись на фоне вечернего неба. Вместо того, чтобы подвахтить листок, свободной кистью он взялся за протянутую ладонь и неожиданно потянул на себя, вынуждая тем самым Ису окончательно ступить в его покои. А заодно оказаться близко, непозволительно близко, при этом лишь чудом не наступив ему на ноги носком туфель. Исадоре нравился такой Амир. Такой Амир вызывал в ней нездоровый трепет, который поднимался снизу вверх, а потом ― сверху вниз. Ей не нравился Амир, который выходил из дверей после собрания потерянный и раздраженный. В том Амире, который цепко держит её запястье, заставляя её прижиматься к нему, она видит того юношу, с которым столкнулась в переулке. В блеске его светлых глаз, в растянутой в хитрой усмешке губах. Даже в движениях его тела: хищных и специально медленных. Он словно дразнит её только одним своим существованием. И если при свете солнца они оба старались держать между собой хоть какую-нибудь дистанцию, то с появлением на горизонте Луны, а на тёмном небе россыпи звезд, эти фантомные границы рушатся. Падают покорившимся бастионом. Рассыпаются песком под ногами. Иса на секунду задерживает дыхание, когда её тело ощущает тепло кожи Принца, но глаз ниже его лица она не опускает. Смотрит на него с вызовом, с подобной ему игривостью. Они погубят друг друга. Спутают свои судьбы в такой узел, что вырывать придётся уже с плотью. Но сопротивляться этому практически невозможно. Стоит только в воздухе повиснуть тяжёлому запаху Амира, как у Исы внутри срабатывает какой-то специальный механизм. Когда он язвит ей, играется, склоняется немного ниже, чтобы кожа на губах слегка заколола о воспоминаниях. Исадора хорошо запомнила их первый поцелуй. Запомнила теплоту и вкус его губ; как ловко и быстро он перетянул весь контроль к себе. — Я бы мог счесть это вторжением. Мои предшественники казнили и за меньшее, хари, — его взгляд скользнул по лицу девушки, а затем устремился куда-то ей за спину. ―забраться через балкон в покои принца. Я и подумать не мог, — еще как «мог», но поймать Амра на лжи было почти столь же непросто, как подхватить уносимую ветром листву. Однако чего отрицать он не мог, так того, каким образом Иса на него действовала. Одного ее появления было достаточно, чтобы мрачные мысли чуть отступили, как тени перед рассветом, на губах заиграла легкая улыбка, а в глазах заблестел азарт. Мужчина чуть склонил голову ближе к Исадоре и продолжил: — В следующий раз воспользуйся дверью, — на одном дыхании проговорил Амир и тут же отстранился, легко подхватив из чужих пальцев листок. Он намеренно сказал именно таким образом, словно зная, что Иса придет вновь. Более того, может он хотел этого? ― Предпочитаю залазить к Принцам через балконы, ― хмыкает рыжеволосая, когда Амир оставляет её одну, отступая к столу, ― выглядит более эффектно. И есть возможность понаблюдать. Смотреть сквозь тюль удобнее, чем через дверь, Мой Принц, ― последние два слова Иса выделила особой интонацией ― не издевательской или язвительной, скорее, всё той же игривой, но более ярче и выразительнее, ― в следующий раз? Ах, а я надеялась, что каждое моё появление будет для Вас неожиданностью. — Так, стало быть, я не первый? — в его голосе, чарующем и бархатном отголоском промелькнуло разочарование и даже едва уловимая нотка обиды. Тогда как во взгляде, стрелой метнувшемся к Исадоре, было нечто пытливое и игривое. — В Тулане? Хо-о-отя, нет. Осгид, — это слово вырвалось из его уст с легким пренебрежением, но Принц почти сразу же продолжил. — Уверен, что там. Ну если уж говорить о неожиданности, то отныне я буду начеку. И тебе придется хорошо постараться, Моя Танджи. Подойдя к столу, на край которого облокотился, Амир развернул эскиз и принялся задумчиво скользить взглядом, при этом едва постукивая себя по груди кончиком карандаша. Ему определенно нравилось то, что видели его глаза, да и сам Принц не скрывал любопытства и довольства. Однако его взгляд на миг метнулся к Исе, прежде чем с губ сорвалась очередная фраза. — Раз уж это не могло подождать до утра, то наверняка тебе хотелось быстрее показать эскиз и рассказать мне о том, почему выбор пал именно на такое украшение и такие камни. ― Обычно заказчики точно говорят, чего хотят, ― взгляд Исы возвращается к его глазам, ― кольцо, колье, брошь. Я выбирала что-то небольшое. Что-то, что смотреться будет одинаково красиво и… неброско. Массивные камни Ракши не подходят, и я решила взять маленький камень. Бриллиант. Потому что он хорошо сочетается с золотом, и потому что ассоциируется у меня со звездами. Месяц рядом. Он тоже в золоте, и внутри него такие маленькие камушки. Тоже бриллианты, но можно использовать муассанит. Но он не будет так отражать свет после огранки. Прелесть бриллианта как раз в том, что под разными углами, под разным светом он может меня цвет. К глазам Ракши можно было подобрать и янтарь, и гиацинт, и цитрин. Но они будут подчеркивать только её глаза. А это я почитала самым ужасным грехом. Исадора отталкивается плечом от колонны, складывая руки на груди и неспешными шагами оказываясь по правую руку от Амира, подобно ему опираясь о стол бёдрами. Её глаза скользят по листу бумаги, пока губы задумчиво поджимаются. Однако его глаза в последний раз скользнули по листу, как сделал и последний удар по груди карандаш, после чего взгляд Принца устремился к Исе, что остановилась напротив него. Его губы чуть тронула улыбка от звучания фамильярного обращения, на котором он даже не стал акцентировать внимания. Только глаза едва прищурились, стоило Исе сделать шаг. Совсем легким и таким естественным движением Амиротложил лист на стол, а после скользнул взглядом по руке девушки, что опиралась о стол. Он ждал. Ждал с удивительным нетерпением того, чего же пожелает Иса, зная, что вправе просить чего угодно, ведь рамок ей никто не установил. ― Я заметила, что Ракши не носит что-то настолько короткое. Такие украшения хорошо подчеркивают шею, а она у неё красивая. Ну и мне подумалось, что… можно придумать что-то такое. Но, если тебе понравилось, ― Иса даже не замечает, как формальность с её слов пропадает, ― ты говорил, что найдешь, чем мне оплатить. Я не возьму золотом или деньгами. Рыжеволосая отстраняется бёдрами от края стола, становясь к Принцу теперь не боком, а лицом. Иса могла попросить всё, что угодно. Могла попросить об ещё одном поцелуе. Могла попросить, чтобы он дал ей столько денег, что ей пожизненно не пришлось бы работать. Девушка склоняет голову на бок, чуть сощурив глаза, пока её зубы смыкаются на внутренней части щеки. Искренне, она хотела бы, чтобы её губы вновь ощутили вкус его губ, но всё было не так… просто. И все же это было удивительно. Поистине удивительно. То, как Иса влияла на Амира. Как он, точно ребенок, поддавался ее настроению, забывая о тяжелых мыслях, одолевающих его целый день. Он слушал ее рассказ внимательно, то и дело отводя глаза, а после возвращая к тонким и четким линиям. Эскиз был выполнен великолепно, точно, аккуратно, рукой опытного мастера. Но было место и чему-то изящному, эмоциональному, а не только сухому чертежу. Амиру нравилось, а услужливый разум уже вовсю подкидывал картинки того, как подобное украшение покоится на шее подруги. ― Я придумала, ― уголки её губ приподнимаются в улыбке, когда рыжеволосая делает небольшой шаг в его сторону, упираясь ладонью в гладкий, покрытый лаком стол. С Принцем нельзя играть в игры. Его нельзя дразнить, просто потому что он Принц. Он будущий Король! Иса корит себя за это, но ничего не может поделать ― ей нравится всё это. Стоять к нему вот так близко, пока его светлые глаза блуждают по её лицу, пока сама она старательно всматривается в него. Исадора могла бы повторить ту сцену. Обхватить его лицо руками и притянуть к себе. Просто потому, что между ними слишком мало расстояния. Иса хотела бы этого, но… ― Краски. Я хочу краски и кисточки. Краски у меня закончились, а кисточки все распушились, ― Исадора хитро щурит глаза, делая шаг назад, и так же лениво и медленно направляясь к арке балкона, чтобы нырнуть за прозрачную тюль, ― это и будет твоей оплатой. Просто краски и кисточки. Ничего больше и не надо. — Будет исполнено, маленькая хари. Слово принца, — с уже куда более явной улыбкой отозвался Амир. Рыжеволосая сцепляет пальцы в замок за своей спиной, пока губы у неё растягиваются в довольной, хитрой улыбке ― её спина просто ощущала взгляд серых глаз. «Не играйся в Принцем. С ним нельзя вот так!». Прежде чем Иса успела отстраниться или даже подумать об этом, его рука скользнула по ткани платья. И скользила до тех пор, покуда не обнажила тонкий ремешок с парой маленьких кинжалов. Нагретый теплом его руки карандаш ловко скользнул между лезвий, а Принц улыбнулся победно и капельку ликующе, после опустив ладонь, а вместе с ней и струящуюся ткань платья. Банальный интерес и желание подтвердить то, о чем говорил Акрам, рассказывая о предпочтениях своей подруги. Впрочем, место и чему-то личному в этом жесте тоже было место. Иса не помогает себе руками, всего лишь упирается одной стопой в парапет балкона, вторая легко пружинит, и забираясь на него полностью. Ветер приятно щекочет шею, зарывается в волосы, и Исе кажется, будто бы даже сами пески далекой пустыни грозят ей пальцем. Исадора легко поворачивается на пятках туфель, склоняясь в талии в поклоне. ― Сладких снов, Мой Принц. И пропадает так, словно её тут вовсе не было. Тихо. Бесшумно. Слившись с мраком ночи. Амир невольно оттолкнулся от стола и лишь краем глаз успел заметить делающую шаг во тьму девушки, слова которой до него доносит ветер. Ему бы рвануть следом, перекинуться через парапет, посмотреть вниз. Но из груди, в которой сердце на миг пропустило удар, вырывается лишь завороженный вдох, после которого Амир все же делает несколько шагов, минуя полупрозрачную ткань, и медленно смотря вниз. Ожидаемо ничего не видя.когда ночь уступает место солнцу
Утро, как и всегда, начиналось со звуков за дверьми, а после шелеста юбок и тихих шагов служанок. Одно и то же, день ото дня. И пусть к рутине принц давно привык, было в нем нечто, требующее иного. Глотка воздуха и свободы. Потому, стоило прислуге только подать ему чашу с водой, а после и одежду, как Амир отослал их прочь. При этом вновь принявшись собирать волосы. Маленькая хари, маленькая хари. Иса поджимает губы, чтобы не растянуться в довольной улыбке прямо в спальне Принца, пока служанки ставили перед Принцем большой кувшин с водой, пока порхали по его комнате, как бабочки в саду ― в разноцветных лёгких платьях и с позвякиванием украшений. Всё этим утром начинало точно так же, как и прошлым. Иса проснулась, умылась. Заплела волосы в длинную косу, кончик которой теперь бил по спине. Оделась она ровно в тот момент, когда короткий стук раздался в дверь. Когда Иса высовывает голову в щелку между стеной и дверью, около комнаты уже никого не было, а вот внизу стоял небольшой коричневый сундучок. Краски. Ну кто бы мог подумать, что Принц вот так быстро исполняет свои слова. Танджи прикусывает щёку изнутри, поднимая глаза с кружащихся вокруг служанок на Принца. Он резко контрастировал с тем, каким его застала Иса вечером. Собранный, в белых одеждах и с опрятно собранными волосами. Только на дне глаз что-то озорно поблескивало. Амир намеренно ничего не говорил ожидающей его разрешения Исе, пока не закончил приводить себя в порядок. И если бы девушка перевела взгляд с принца на стол, то не заметила бы собственного эскиза. — С нетерпением буду ждать реализации, — и если сначала могло быть непонятно, о чем говорит мужчина, то спустя пару мгновений можно было догадаться, что он о небольшом сундучке, что принесли Исадоре ранним утром. Лучшие кисти, разной жесткости, размера и ворса, разнообразие красок, качество которых не ставилось под сомнение. За такой набор любой художник был готов продать душу, а отныне он принадлежал Исе. Амир же тихо хмыкнул, окинул девушку взглядом и кивком позволил ей огласить список. Который заставил его тихо выдохнуть, а после кивнуть вновь. — кажется, мое путешествие с целью «узнать город и страну, которой буду править», откладывается. Как и не удастся «перепробовать весь лукум» в городе. До тех пор, пока я не попрошу что-то еще, и мне не понадобится тебе чем-то отплатить. Какая досада. Его слова заставляют девушку поднять на него глаза, и уголки губ всё-таки дергаются в улыбке, но Иса смыкает зубы на нижней губе, коротко кивая. Всё это было непросто. Одно дело заигрывать и играть с юношей, совершенно ей незнакомым, которого она встретила в тёмном переулке. Другое дело ― делать тоже самое с Принцем. Исадоре это нравилось, отрицать такое было тяжело. Ей нравился этот нездоровый трепет, когда на дне глаз Амира вспыхивала игривость, не присущая Принцу. Он словно приоткрывал для неё какую-то потаенную дверцу, которая поскрипывала и с неё сыпалась пыль. На Амире была королевская белая одежда, расшитая серебряными и золотыми нитями. Его волосы были стянуты резинкой. А Исе хотелось стянуть с него резинку, чтобы тёмные волосы рассыпались по его плечам, подобно наступающей ночи; и чтобы глаза у него заблестели подобно звездам. Служанки поспешно выскальзывают из помещения, постукивая подошвой туфлей по полу и звеня украшениями на шее, запястьях, щиколотках и в волосах ― какие же шумные. Хотя, была ли вероятность, что всё это было специально? Вчера Иса уже поняла, что подкрадываться к Принцу следовало аккуратно. ― У вас сегодня никаких собраний нет, ― протягивает рыжеволосая, провожая взглядом последнюю служанку, которая прикрывает за собой дверь, ― завтрак Вам принесут в кабинет. В час обед с Принцессой Сурией, до ужина у вас снова работа с документами. Намечается скучный денёк? А мне казалось, что сегодня я снова половлю гневные взгляды Господина Ишурина, ― Иса улыбается, в надежде немного разрядить между ними воздух ― порой напряжение, которое возникало между ними, было просто невыносимо. Исадора творит безумные вещи ― Боги! Она воистину безумна, раз решила вот так сблизиться с Принцем. Раз решила, что проскальзывать в его комнату через балкон, это отличная идея. Раз решила, что всю эту игру можно довести до конца. Но ведь в каждой игре, какой бы она не была, будет победитель и проигравший. Что получит победитель? А проигравший? Блондинка приваливается плечом к стене, сощурив светлые глаза. Пальцы сворачивают сверток пожелтевшей бумаги, на которой почерком Акрама были выведены слова. Девушка откидывает его на тумбочку, задумчиво прикусывая губу. ― Зачем? Зачем просить меня о чём-то ещё? ― Исадора качает головой, ― считайте, Мой Принц, что это бескорыстная помощь будущему Королю, чтобы он мог лучше понять нравы собственной страны. Я не попрошу у вас за это ни дирхама. И для этого не нужно ждать недели и месяцы. У вас и так до коронации меньше месяца. А если Ишурину в голову ещё чего ударит? ― Иса отталкивается плечом от стены, неспешно направляясь в сторону дверей, но не переставая рассуждать вслух, ― например, женить Вас. Боюсь, что ваша невеста несколько… осложнит всё. Поэтому, ― Иса останавливается около дверей, кладя пальцы поверх прохладного металла ручки, ― что насчёт того, чтобы отправится сегодня вечером? Правда есть одна проблема в лице Акрама. Ух не знаю, как вы обходили его цепкий и пытливый взгляд в прошлом, но… его нужно как-то отвлечь. Амир следует за своей Танджи, оправляя белые одежды и не может сдержать рвущейся улыбке, пока его светлые глаза цепко следят за рыжеволосой ― вот же отчаянная девочка. И кто бы мог подумать, что в последний месяц «свободной» жизни судьба преподнесет ему такой подарок? Амир останавливается в проеме дверей, одаривая провалившуюся к створке Исадору долгим игривым взглядом. ― Акрама я возьму на себя, об этом можешь не беспокоиться, ― его глаза на секунду обводят опустевший коридор, ― так значит, встретимся на закате солнца при входе на базар? Только не заставляй Принца ждать, маленькая хари. Я ведь могу и заблудиться. Последний раз сверкнув звездами в глазах, Амир переступает через порог своей комнаты, тут же надевая на себя хорошо изученную маску «принца», хотя сам внутри весь пылал от предвкушения ночных похождений на базар Асшана.