***
— Эй, ты в порядке? Тэхён отрывает голову от стола, на котором лежит уже последние полчаса лекционного занятия, потирает виски, болезненно морщась. Хосок внимательно всматривается в его бледное лицо, терпеливо ждёт ответа. — Голова болит, — тихо отвечает Ким, чтобы преподаватель их не услышал, и отмахивается. — Ерунда. Пройдёт. — Не ерунда, Тэ, — Чон не отстаёт. — Ты бледный, как поганка. Иди в медпункт и попроси таблетки. Омега задумчиво закусывает нижнюю губу. Голова болит не просто так: сегодня третий день течки, и это вполне естественно. Он по часам пил подавители, которые вчера прописал ему врач-терапевт, и вполне хорошо себя чувствовал, если бы не пульсирующая головная боль. — Думаешь, стоит отпроситься? — Однозначно. Ты все равно ничего не пишешь, а лекцию я тебе потом скину, дома напишешь, когда отпустит. Парень несколько секунд размышляет о своей реальной бесполезности на данный момент. Да, Хоби прав. Толку от него сейчас и в правду ноль целых, шиш десятых. Наконец он поднимает руку и, получив на свой жест одобрительный кивок лектора, встаёт со своего места, протискивается за стульями сидящих на их ряду и направляется к выходу. В прохладных коридорах сейчас пусто. Из кабинетов раздаются приглушённые голоса преподавателей и студентов, у всех ещё во всю идут занятия. Тэхён медленно бредёт к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж, где находится медпункт. Тяжело понять, отчего у него на самом деле болит голова. Из-за слишком большого количества невесёлых мыслей или же из-за течки, которая уже так надоела. Из размышлений его выдёргивает знакомый голос, доносящийся из самой дальней аудитории, дверь которой нараспашку открыта. Он подходит к ней и заглядывает внутрь, не подходя слишком близко, чтобы остаться незамеченным для всех, кроме стоящего у доски докладчика. Чонгук. Он держит в руках планшет, на котором закреплено несколько листов. Реферат, наверное, какой-то. Его голос звучит уверенно и громко. Тэхён отмечает про себя, что у альфы хорошо поставлена речь, его хочется слушать. Парень залипает. Так глупо, по-детски стоит и пялится, позабыв обо всем на свете. Чон красив, даже несмотря на то, что выглядит вполне по-обычному: чёрная большая футболка, свободные синие укороченные джинсы, а сверху клетчатая плотная рубашка, рукава которой были закатаны, оголяя красивые эстетичные руки. После того случая двухдневной давности они совсем не контактировали: не списывались и даже случайно не пересекались в университете. А без него было уже как-то не так. Без надоедливого наглого Чонгука было не так. Тэхён, с тобой вообще все нормально? С одной стороны омега злится на него, а с другой на себя. Они оба натворили глупостей и наговорили много лишнего. Ким вздрагивает, когда понимает, что Гук замолкает и не мигая смотрит на него. Взгляд чёрных глаз, кажется, видит старшего насквозь. Он сначала едва заметно удивляется, а потом хмурится, будто спрашивая, что он тут делает. Но омега воспринимает это все по-другому. «Мы оба злимся, — Тэ отступает вглубь коридора, выходя из поля его зрения. — Оба ненавидим друг друга». — Чонгук? — раздаётся из кабинета голос преподавателя. — Что случилось? О чем задумались? — А?.. Да. Извините. Чон продолжает говорить, а Тэхён, больше не вслушиваясь в его слова, спускается по лестнице. Сердце бешено колотится в груди, неприятной пульсацией отдавая в голову. Он пару раз останавливается, держась за перила, стоит, закрыв глаза, пытается унять головную боль хоть на время, чтобы дойти до медпункта. Ему настолько плохо, что начинает подташнивать, кажется, он вот-вот сознание потеряет. Все плывет вокруг него. Почему никого нет рядом? Почему нет Чона?.. В памяти всплывает запах кофе, и его немного отпускает. Совсем чуть-чуть. На несколько секунд. Но этого хватает, чтобы хоть немного прийти в себя. Наконец Ким доползает до белой двери и, постучавшись, заглядывает внутрь. — Извините, пожалуйста, можно? Омега, сидящая за столом, поднимает на него взгляд, внимательно смотрит из-под очков, видимо, думает, вспомнит она вошедшего или нет. Наконец женщина кивает: — Заходи. Присаживайся, Тэхён. Подожди, пожалуйста, минутку. Парень заходит в кабинет и, плотно прикрыв за собой дверь, садится на кушетку, стоящую слева от стола, за которым сидит доктор. В помещении светло и чисто, идеальный порядок, будто в университет перенесли маленькую часть больницы, тут даже пахло так же. Киму неуютно, некомфортно, неловко, и вообще очень странно. Он не любил больницы, не любил врачей и лекарства, не любил кучи бумажек и медикаментозный больничный запах. А во все это он попадает уже второй день подряд, что совсем его не радует. В голове продолжает упрямо пульсировать до звёздочек в глазах. Врач с серьёзным лицом заполняет какие-то документы, наконец заканчивает и складывает их в чёрную папку. Убирает ее в шкаф ко всем остальным и садится на своё место. — Рассказывай, что случилось? — Голова болит уже второй час, — морщится Тэхён. — В висках пульсирует. Можете дать мне какие-нибудь таблетки? — Ну какие-нибудь я тебе не дам, конечно, — женщина мило улыбается, встаёт, направляется к небольшому холодильнику, где хранятся лекарства, и открывает его с помощью маленького ключа. — Есть противопоказания? Аллергия? — Нет, нет. Ничего такого нет. Она кивает и достаёт из холодильника шелестящий блистер таблеток и протягивает его Тэ. Доктор подходит к кулеру и, достав из держателя одноразовый стаканчик, наполняет его водой. Вдруг стоящий на столе телефон наполняет весь кабинет громкой трелью, что заставляет Тэхёна болезненно поморщиться. Звук отзывается в голове неприятным эхом. Женщина быстро поднимает трубку, и бросив спустя несколько секунд «сейчас поднимусь», заканчивает разговор. — Вот, пей одну таблетку, — она отдаёт ему стаканчик. — Мне нужно сейчас отойти по делам. Можешь посидеть тут, пока не полегчает. Ключ-карта лежит на полке у выхода, откроешь дверь, положишь на место. Не дай бог, унесёшь. Врач грозит Киму пальцем и, получив одобрительный кивок, берёт со стола какие-то бумаги и направляется к выходу. Прикладывает к замку карту, висящую у неё на шее вместе с бейджиком, и выходит из кабинета. Тэхён провожает ее безразличным взглядом. Он кладет лекарство на язык и запивает прохладной водой. Из головы не выходит Чонгук. Такое чувство, что младший плотно обосновался где-то у него в мыслях, изо всех сил упирается руками и ногами, не желая оттуда уходить. Ну что ж, давай подумаем о тебе, раз ты так настаиваешь… Чон Чонгук… Тэ втягивает носом воздух поглубже. Лишь от одного упоминания его имени, душа неприятно дрожит. Бабочки в животе… Романтизированная глупыми людишками нелепость, которая указывает лишь на дискомфорт в общении и взаимодействии с человеком. Да, он красив, безумно привлекателен, но нет… Это не его человек. Не его альфа. Он ему не подходит. Совершенно не подходит. Он не тот, кто нужен Тэхёну, не тот, кто ему предназначен судьбой и будет с ним до конца. Между ними не может быть никаких отношений, через месяц они разойдутся, как в море корабли, и никогда больше не пересекутся. Никогда не мелькнут в поле зрения друг друга, даже словом при встрече не обмолвятся, даже не кивнут в знак приветствия. Все это скоро кончится. Без шансов. Из размышлений омегу вырывает будильник, поставленный на одиннадцать часов дня, который оповещает о том, что нужно принять подавители. Парень достаёт из внутреннего кармана куртки баночку с таблетками и высыпает на ладонь две штуки. Вдруг одна проскальзывает между пальцами и падает на пол, укатывается куда-то в сторону. Вот же… Тэхён быстро глотает таблетки, запивает их оставшейся водой и убирает банку в карман. Он сползает с кушетки и, встав на четвереньки, внимательно осматривает пол, пытаясь найти потерянный медикамент. Безуспешно. Он ничего не видит, таблетка будто испарилась, на полу ничего нет. Да куда ж она делась?! Вот бы сейчас его, любимчика всего университета, застали за протиранием пола в медпункте своей одеждой… Да уж. Интересное, однако зрелище. Он рассерженно хлопает ладонью по кафелю и садится по-турецки. Продолжает осматривать пол, пытаясь не терять надежды, внутренне ругает себя за то, как легко он разбрасывается дорогущими лекарствами. — Айщ, да что б тебя! Чертовы таблетки! — Тэхён бурчит, садясь обратно за кушетку. — Ненавижу, ненавижу! За всеми этими поисками он не замечает, как стихает головная боль. В висках перестаёт пульсировать. Для Тэ это ощущение безболезненности, как глоток свежего воздуха. Наконец-то становится легче, что даже вызывает легкую улыбку. Ну хоть что-то хорошее. Ким решает посидеть ещё несколько минут и отправляться на оставшиеся две пары. Пропускать занятия не хотелось.***
Чонгук выходит из аудитории, складывая в рюкзак кипу листов с распечатанной заранее лекцией. Учеба порядком наскучила, и сейчас он старается лишь ради того, чтобы не вылететь из университета. Вместе с Тэхёном. Да. Одному отчислиться не так страшно, а вот подставлять старшего не хочется. Хоть Ким его и ненавидит, быть последней сволочью Гук не собирается. Тэ, стоящий в коридоре во время его доклада, никак не выходил у него из головы. Его взгляд… Такой спокойный, но в то же время пропитанный кучей неизведанных эмоций, которые Чонгук никак не может понять, как бы ни пытался. Этот омега вообще странный, непонятный, но такой очаровывающий. Гук соскучился за те пару дней, что они не контактировали, все же к Тэхёну он привык, а сейчас его не хватает. Альфа поднимает глаза и видит хёна. Парень стоит в другом конце коридора и мило беседует с каким-то невысоким миловидным парнем. Он явно младше и… так смущается, слушая улыбающегося Тэхёна. Да, Ким улыбается. Но не ему. Почему он улыбается не ему? Внутри начинает жечь, злость закипает где-то в груди. Чонгук до боли в пальцах сжимает лямку висящего на плече рюкзака, напряжённо наблюдая за этой парочкой. Вот же дерьмо. Хубэ так восхищенно смотрит на Тэ, так по-дурацки лыбится и краснеет, неожиданно складывает ладошки лодочкой, протягивая ему телефон, и что-то произносит, на что омега отвечает кивком. Он быстро что-то печатает в чужом смартфоне и возвращает его владельцу. Чего?! Ким ему свой номер дал!? Да какого черта вообще? Чон стискивает челюсти, решительным шагом направляясь к ним. Лицо горит от ярости. И откуда такое собственничество?.. Тэхён всего лишь его игрушка, мальчик по вызову, не более. Тогда почему он сейчас хочет со всего размаху вмазать по такому слащавому радостному лицу мальчишки, что стоит рядом с ним? Почему он хочет встать между ними кирпичной стеной и отгородить старшего ото всех, кто может положить на него глаз?.. — Пойдем, — он хватает Тэхёна за локоть и тянет на себя. — Эй, ты что творишь?! — старший пытается вырваться, но Чонгук молча тащит его вглубь коридора. — Тэсон, потом тогда спишемся! Ага, спишетесь, обязательно. Чон тихо хмыкает, ещё крепче стискивая пальцами тонкое предплечье омеги, который на ходу прощается с младшим, что удивленно смотрит на них. Он явно не понимает, что происходит, точно так же, как и Ким, изо всех сил старающийся разжать пальцы на своей руке. Гук слишком сильный, слишком крепко его держит, слишком быстро идёт вперёд. Наконец Тэхён изворачивается и выкручивается из его рук, предупредительно делает шаг назад, увеличивая расстояние между ними. — Ты объяснишь мне, что происходит? — голос Тэ зло разносится по этажу, отражаясь от стен. Даже некоторые студенты оборачиваются в их сторону. — Ничего не происходит, Тэхён, — Чон говорит сквозь зубы, пытается сдержать всю злость и… ревность? — Ты что, забыл о нашем уговоре? Я хочу прямо здесь и сейчас. — Чонгук, что за шутки? Мы в университете. — Мне наплевать, где мы. Или, может, мне прямо сейчас растрепать о том, что Ким Тэхён на самом деле... — он не успевает договорить, потому что омега быстро шагает ему навстречу и зажимает младшему рот рукой. Карие глаза испуганно смотрят на Чона, будто не веря, что он может выдать чужой секрет. Тэхён крутит головой, озираясь по сторонам: в коридоре уже почти пусто, все разошлись на оставшиеся пары либо ушли домой. Он отступает. — Я не могу. Мы можем сделать это в другой раз? — Нет. Вдруг Чонгук с силой толкает омегу в пустую аудиторию, что находится у него за спиной, и быстро закрывает за собой дверь на замок. Ким спотыкается и падает на пол, больно ударяясь бедром, его глаза округляются от непонимания, что сейчас происходит, сердце бешено бьется в груди. Настрой Чона ему совершенно не нравится, он никогда себя так не вёл, никогда не настаивал, а уж тем более не толкал и не бил его. Сейчас младший выглядит слишком пугающе, он точно в пару раз сильнее и без труда с ним справится, если захочет. Тэ впервые ощущает животный страх, находясь рядом с ним, впервые сжимается в комок. Он пытается отползти подальше, не сводя взгляда с Чонгука. Альфа отбрасывает в сторону рюкзак и вдруг за шкирку поднимает Тэхёна с пола, толкает к столу, заставляя налететь на него животом и согнуться пополам. Он парой ловких движений стягивает с ошалевшего Кима куртку, тот даже не успевает что-то предпринять, чтобы помешать ему. Ким слышит, как звенит пряжка ремня, а через несколько секунд его руки до боли в плечах стягивают за спиной. Паника. Все, что он сейчас ощущает. — Чонгук, что т-ты… — Заткнись, — парень хватает его за волосы и поднимает за тёмные пряди, заставляя тихо застонать от боли. Он наклоняется к Тэ, и тот чувствует, как горячий шёпот опаляет его шею. — Не зли меня, Тэхён. — Что я сделал?.. В чем я в-виноват?! П-почему ты так со мной? — омега понимает, что с него торопливо стягивают брюки вместе с бельём, он пытается встать, но его грубо толкают обратно. Неожиданно Гук хватает старшего за горло, крепко сжимает, снова приподнимает его, прижимается губами к его шее и тихо смеётся. Тэ не может вздохнуть, у него кружится голова, ему кажется он вот-вот потеряет сознание. — Ты спрашиваешь меня, почему я так с тобой? — альфа сейчас похож на психа, это так жутко. Он проводит языком от мочки его уха до верхней части ушной раковины. — Почему? Да потому что только я имею право тебя трахать, Тэхён. Но стоило нам не видеться пару дней, как ты сразу нашёл себе новый член. Тебе этого не хватало, да? Ну так наслаждайся. Для тебя же не важно, кто тебя трахает. Ты просто шлюха. Тэхёна словно бьют кувалдой по голове. Он после услышанного как в тумане, ничего не видит, ничего не слышит, ничего не осознаёт. Чонгук ощущает то же самое. Он быстро раскатывает латекс по члену, одной рукой придерживая омегу, вжимая его грудью в парту. Злость пульсирует в висках, а эта идиотская невинность такого идеального старшего заставляет его нутро ещё сильнее кипеть. Чон входит грубо, в пару толчков, выбивая из Кима болезненный крик. Кажется, это злит Гука ещё сильнее, он грубо толкается в зажимающееся тело, заставляя Тэ до крови закусывать губы, чтобы сдержать жалобный вой. Тэхёну больно, ему кажется, что его буквально разрывают сзади, он дрожит, лбом вжимается в поверхность стола, проезжаясь по ней с каждым новым толчком. Горло сжимают подступающие рыдания, ему страшно до темноты в глазах, до перехватывающего дыхания, но Чон не останавливается. Его пальцы с силой впиваются в нежную кожу омежьих бёдер, оставляя красные следы и полумесяцы от ногтей. — Надеюсь, ты наслаждаешься, Тэхён. С кем тебе больше нравится? А? У кого член лучше? Мой наверняка побольше будет. — Хо… — едва уловимо шепчет Ким, тихо всхлипывая. — Х-Хосок… Чонгук останавливается и максимально напрягает слух, пытаясь понять, что так неразборчиво говорит Ким. Он наклоняется, заглядывает в лицо, приподнимая его голову над столом: Тэхён весь красный и заплаканный, из глаз по щекам ручьями льются слёзы, губы дрожат. — Повтори. — Хосок! — захлёбываясь рыданиями, выкрикивает Тэ. — Т-тому парню понравился Хо-Хосок! Не я…***