***
— С каких пор тебе снятся такие сны, Тэхён? — Чимин хмурится, искоса смотря на заспанного друга, который сидит перед ним. Тэ сейчас выглядит, как злая нахохлившаяся птица. Растрёпанный, смотрит исподлобья, прижимает к груди сложенные на ней руки и кутается в объемную толстовку, которая явно ему велика. Кто бы мог подумать, что ему будет сниться Чонгук? К тому же в таком сне! Где они едва не трахаются прямо в коридоре его квартиры. Что творит этот альфа?! Ощущение, что Гук его приворожил и уже полностью завладел сознанием, прочно закрепился там и теперь не оставляет в покое ни на минуту. Киму от безысходности хочется завыть. Да что же это такое?! За что ему это все?! — Чим, я вообще не понимаю, что происходит, — Тэхён устало трёт переносицу. — Чонгук у меня из головы не выходит, и я ничего не могу с этим сделать. — Ты влюбился в этого идиота. Неужели ты не чувствуешь этого? — Нет, нет, — омега машет руками, — исключено. Я не мог… Тэ осекается. Пак говорил ему о том же самом, когда был влюблён в Юнги: постоянно думал о нем, и сны подобного характера были далеко не редкостью. Он ошарашено смотрит куда-то вниз, до него будто доходит все окончательно. Да, вчера он уже начал доходить до этого, но где-то в глубине души Ким все же надеялся, что все не так. Что ему просто так кажется из-за того, что Чонгук вечно путается под ногами. — Да... Ты запал на эту радость для ребёнка с фломастерами, — Чимин обреченно кивает головой, наблюдая за старшим, который все еще пялится в одну точку. — Хён, ты ведь пошлёшь его? Верно? Тэхён закусывает губу и хмурится, пытается направить свои мысли в мирное русло, чтобы озвучить своё первоначальное решение, которое он принял перед свиданиями. — Хён? — Пак заглядывает ему в лицо. — Хён… Ты… — Пошлю. Тихо, но твёрдо. Какого чёрта Тэ отступает? Он должен бороться за своё счастье. Счастье, в котором нет Чона, за жизнь, где нет для него места. Ни для него, ни для любви, в принципе. Отношения — полная ерунда. То, что ему не нужно, то, на что Тэхён не хочет распыляться, чтобы потом не чувствовать опустошение, чтобы потом не было больно. Чонгук просто человек из прошлого, который решил, что имеет право быть в его настоящем и будущем. Нет у него такого права. — Он не нравится мне, — Ким поднимает на друга глаза. — Не нравится. И никогда не нравился. Я не смогу полюбить такого, как он, никогда. — А ты уверен в этом? Тэхён кивает и втягивает воздух через нос. Уверен, как никогда. Наверное, именно сейчас Тэ окончательно все для себя решил. Даже если он действительно влюбится в Чонгука, задушит все эти поганые чувства на корню и не даст им завладеть собой.***
Чимин медленно идёт по широкой улице, размышляя обо всем происходящем в его жизни в последнее время. Это все так странно. Тэхён сам не свой из-за этого урода, который от него не отлипает уже почти месяц. «Какой же надоедливый этот Чонгук, — бета цокает языком и с досадой цепляет носком кроссовки лежащий на асфальте мелкий камешек. — Появился из ниоткуда спустя столько времени и сбивает хёна с толку». Тэ одиночка, и он всем это уже дал понять. Чим пытался познакомить его с кем-то из друзей Юнги, наивно полагая, что омеге хоть кто-то понравится. Не нравился. Принципиально. Ким ни в какую не хотел ни с кем встречаться. Долгое время он игнорировал вопрос «почему», пока ребята не напоили его и вновь не завели об этом разговор. «Я пиздец как боюсь влюбиться, — признался Тэхён. — Меня бросят и сделают больно. Я не хочу никого к себе подпускать». Все встало на свои места, и Тэхёна оставили в покое. Не без скрежета, конечно, но оставили. Просто приняли таким, какой он есть. Во второй раз приняли. Чимин подносит к домофону сенсорный ключ и тот, громко пикнув, пропускает его в подъезд. Сейчас около двенадцати, уже, наверное, никого не встретишь, все по домам сидят. Он заходит в лифт и нажимает кнопку двадцатого этажа. Они с Юном переехали в этот элитный жилой комплекс, когда решили жить вместе. Конечно, не обошлось без поддержи родителей, которые с радостью помогли новоиспечённой парочке. Чим выходит на площадку своего этажа и направляется к двери их квартиры. Вводит код, и спиной заходит, чтобы сразу закрыть дверь. Не оборачиваясь, снимает куртку и разувается, наконец, поднимает голову и видит перед собой тёмный силуэт. — Ай, блять! — вскрикивает бета и едва не сползает на пол от неожиданности. Юнги стоит, опираясь плечом о стену, сложив руки на груди, смотрит исподлобья, будто вопросительно. Во всей квартире свет не горит, уличные фонари хоть немного разбавляют кромешную темноту, пробиваясь в жилье сквозь окна. — Какого черта ты так меня пугаешь?! — Чимин пытается отдышаться, держится за сердце. Тут скорее сработал эффект неожиданности, потому что он думал, что Юнги уже спит и десятый сон видит. А тут такое зрелище. — Я жду объяснений. Мин включает в коридоре свет, чтобы получше разглядеть припозднившегося возлюбленного, который выглядит так, будто все оставшиеся силы он потратил на путь домой. — Ты же знаешь, где я был, — Пак поднимается и направляется к старшему. — Как всегда, у Тэхёна в кофейне. Мы доделывали роспись на стене. — На какой, блять, стене? — Юн уклоняется от его объятий, явно давая понять, что на нежность он сейчас ну никак не настроен. — Ты время видел вообще? И почему до тебя дозвониться невозможно? Ты хоть знаешь, сколько раз я твой номер набирал за последние два часа? Чимин недовольно морщится и закатывает глаза. Ему снова предстоит выслушать гневную тираду о том, какой он безответственный, что заставляет Юнги волноваться, какой ерундой он занимается, на что тратит своё время, и вообще альфа хочет, чтобы он не лез никуда, кроме учебы. Он обходит Мина и идёт на кухню, будто игнорируя его многочисленные вопросы. Юн не отстаёт ни на шаг — идёт за ним, показывая, что не оставит его в покое, пока не получит ответы на все интересующие его вопросы. Бета подходит к холодильнику, достаёт оттуда апельсиновый сок и наливает в стеклянный стакан, стоящий на столе. Неожиданно Юнги накрывает стакан рукой и отодвигает его, демонстрируя свой серьезный настрой. Пока Чимин не объяснится, он ничего не позволит ему сделать. Вот такой уж у старшего характер. — Ну что ты от меня хочешь? — Пак начинает раздражаться, опирается руками о край стола и приподнимает левую бровь. Он всегда так делает, когда его что-то не устраивает. — Я сказал тебе, что жду объяснений. Когда это все закончится? Сколько можно? — Что закончится? Когда я перестану заниматься тем, что мне нравится? Никогда, Юнги. Ты прекрасно знаешь, что я хочу работать в этой кофейне, и я буду там работать. Юн удивленно вскидывает брови. Он знал, что у Чимина взрывной характер, но в последнее время он слишком быстро раздражался. Об этом нужно было задумываться ещё до начала отношений: учесть все минусы и плюсы, предположить, какие трудности в связи с этим могут возникнуть. А Мин тогда был ослеплён влюблённостью, ничего не видел и не замечал. Либо же Чим стал жёстче, чем раньше. — Я все тебе сказал ещё тогда, — спокойно будто по слогам проговаривает альфа. — Ты работать там не будешь. Ты элементарно не потянешь. Как ты этого не понимаешь? — Прекрати за меня решать! — Чимин повышает голос. — Я не маленький ребёнок и сам могу решить, что для меня хорошо, а что плохо! Какого хера ты мне указываешь, что делать?! Может, запретишь ещё?! — Я не позволю тебе там работать, Чимин, — тихо рычит Юн. Он никогда не кричит во время ссор, его голос наоборот становится ниже. — Да, запрещу. Я запрещаю тебе там работать, и с Тэхёном поговорю, чтобы он не пускал тебя туда. Внутри все обрывается. Это уж точно можно счесть за решающий удар. Удар под дых, которого Пак не ждал. Да, Тэ поддерживал его в этом плане, говорил, что было бы неплохо попробовать что-то новое, но если к нему обратится Юнги… Вряд ли он будет с ним спорить, всё-таки они одного возраста, значит и поймут друг друга лучше, несмотря на то, что Чимин Киму куда ближе. — Блять, да что с тобой происходит?! В кого ты превратился, Юн?! — Пак в ярости кричит так, что хочется сжаться в комок. — Я не такого человека полюбил два года назад! Вырвавшиеся на эмоциях слова зачастую — правда. Горькая правда, которую человек не может позволить себе произнести, находясь в спокойной обстановке. И это всегда бьет больнее всего. Юнги моментально бледнеет и даже слегка пятится назад, пытаясь сбежать от слов младшего, который, кажется, сам сначала не понял, что сказал, а осознавать начинает только теперь. — Ты… — сглатывает альфа, не поднимая на Пака растерянных глаз. — Больше не любишь меня?.. — Н-нет! — Чимин моментально оказывается рядом, заглядывает в бледное огорченное лицо. — Юнги, я не это имел ввиду… — А я услышал это. Как по сердцу ножом. Чим морщится, будто вот-вот заплачет, и пытается обнять Юнги, но тот снова отступает, не позволяя себя касаться. Наверное, сейчас Юн прав в том, что отгораживается от беты, избегает тактильности. Мин всегда таким был — если чувствует, что злится, от касаний уворачивается, потом, когда отпустит, сам подойдёт пообниматься. А вообще, он очень любит физические контакты, неважно какие: объятия, случайные касания, поцелуи, секс. Он любит это все. И можно представить, насколько ему должно быть плохо, чтобы он от этого отказался. Юнги верит, что негатив передаётся через прикосновения, точно так же, как и спокойствие, забота, любовь и поддержка. — Юни, прости меня, я не это хотел сказать, — Чимин все равно хватает его за руку, несмотря на попытки альфы избежать этого. — Я все ещё люблю тебя. «Все ещё». Как же жалко звучит. Юнги усмехается и поднимает к потолку влажные от подступающих слез глаза. Ему больно. Такое чувство, что все эмоции и все плохое, что накопилось у него в груди за последние месяцы, решило вырваться наружу прямо сейчас. Он аккуратно стряхивает с себя чужую руку. — Я посплю сегодня на диване в гостиной. Юн действительно уходит ночевать в другую комнату, забрав свою подушку. У Чимина в груди ёкает, когда тот хлопает дверью их спальни. Он обнимает подушку, сидя и подтянув колени к груди. Ему сейчас так хочется пойти к Юну, обнять его, успокоить, но нельзя. Альфа все еще не может к этому привыкнуть, отгораживается, когда ему плохо. Он знает, что Юнги ушёл не спать, а думать обо всем произошедшем. Была у Мина такая особенность: в одиночестве анализировать все события. После ссор он часто закрывался в ванной на час-два или уходил прогуляться. Сколько бы Пак ни пытался отучить его от этого — не выходило. Дело в том, что несмотря на то, что Юн вырос в семье благополучной, все детство он провёл, предоставленный сам себе. Родители — альфы, которые предпочли семье и сыну карьеру, все своё время посвящая работе. На ребёнка у них его практически не было, за исключением пары раз в год: все вместе они собирались только на Рождество или День рождения сына. Юнги не жаловался и не обижался, понимал, что мать и отец стараются в том числе и для него. Однако внимания ему не хватало, особенно лет до семи, пока он не пошёл в школу. Вот и вырос он такой: закрытый и чересчур самостоятельный. Пак вжимается носом в свою подушку, на которой остался легкий запах бергамота и закрывает глаза. Он заметил, что не чувствует феромоны других альф, кроме своего, которые, кажется, уже застряли в его рецепторах и никогда оттуда не выветрятся. Хотя этого и не хочется. Чимин готов ощущать их всю свою оставшуюся жизнь, даже несмотря на все произошедшее. Они оба неправы. И теперь оба страдают. Так бывает, когда люди не хотят слышать друг друга.***
Тэ тонкой кисточкой аккуратно прорисовывает вчерашние росписи на стене: надписи, мелкие картинки и всякие смайлики. Они с Чимином вчера на славу постарались, когда все это рисовали, но сейчас кое-где краска стала смотреться проплешинами, которые нужно закрасить, чтобы потом загрунтовать. Киму до безумия нравится всем этим заниматься, потому что он видит результат, причём очень крутой. Кофейня получается стильной и очень даже уникальной, по крайней мере, такой в Сеуле Тэхён ещё не видел, хотя побывал во многих. У них с Чимом летом был целый тур по подобного рода заведениям после того, как они прошли курс бариста. Приходили, делали заказ, анализировали обстановку, меню, наблюдали за приготовлением напитков — интересное занятие, хоть и не из дешёвых. Он осторожно самым кончиком кисточки закрашивает мелкие просветы, стараясь ничего не испортить. Вдруг тихо хлопает входная дверь, заставляя его вздрогнуть от неожиданности и мазнуть кистью мимо рисунка. Тэхён раздраженно оборачивается: Чонгук сконфуженно улыбается, явно ощущая себя виноватым. В руках у альфы огромный букет белых эустом, которые стремительно наполняют своим ароматом все помещение. Сейчас он выглядит просто потрясающе: чёрные брюки и водолазка, поверх надето чёрное пальто. Ким невольно засматривается. — Ты что тут делаешь? – Тэ поспешно отворачивается, словно не видит цветов в его руках. Осторожно подправляет рисунок краешком влажной салфетки. — У нас ведь осталось ещё одно свидание, хён. Помнишь? О нет. После второй их встречи Ким и так был уже на грани, а третью он просто-напросто не выдержит. Он понимает, что Чон в этот раз решил прибегнуть к эффекту неожиданности, ещё и эти цветы… Его любимые, кстати. Не отвертишься, учитывая характер альфы, который никогда не отступает. — Допустим, — старший откладывает кисть и закрывает баночку с краской, зная, что доделать ему сегодня точно ничего не дадут. — И что? — Я хотел бы пригласить тебя на него сегодня. Мы ведь договаривались, что если ты… — Помню. Тэхён грубо обрывает его, не дав договорить. Внутри неприятно колет, от осознания того, что если он сейчас пойдёт куда-то с Гуком, отказать ему он будет уже не в силах. «Продержаться ещё немного, — он закусывает нижнюю губу, раскладывая все использованные им ремонтные принадлежности по местам. — Всего один вечер, Тэхён. Самый сложный вечер. И ты навсегда отделаешься от него». Омега накидывает на плечи куртку, застёгивается и подходит к Чонгуку, несколько секунд смотрит прямо ему в глаза, пытается выглядеть как можно более серьёзным. Но внутри все тает. Черт. — Откуда ты знаешь, что я люблю эустомы? — он принимает из его рук небольшой презент и подносит к лицу нежные лепестки. — Я, кажется, не говорил тебе об этом. — Мне просто показалось, что они подходят тебе. Тэхён вдыхает приятный запах, чувствуя, как слегка смущается. Ему никто никогда не дарил цветов, к тому же, никто и не знал, какие цветы его любимые. Ну кроме Чимина, но вряд ли Чонгук обращался к нему за помощью. Они далеко не друзья, если не враги. — Ладно, допустим. Куда ты поведёшь меня сегодня? Чонгук улыбается и протягивает ему раскрытую ладонь. Кажется, он пока что не собирается вскрывать все карты. Тэ хмурится и, несколько секунд помедлив, вкладывает свою руку в его. Альфа крепко сжимает тонкие пальцы и тянет старшего к выходу. Он не выпускает его руки даже тогда, когда Тэхён закрывает кафе, терпеливо ждёт, пока тот уберёт ключи в карман. Чон ведёт его вдоль домов и постепенно выводит на более широкую улицу. Оказывается, место, где Ким собирается открыть кофейню, граничит с одним очень даже престижным районом. Такое встречается достаточно редко. Но, наверное, Тэ просто все просчитал, поэтому и выбрал это место. Жаль вот только, что Гук не заметил этого раньше. Тэхён оглядывается по сторонам, вертит головой, за что пару раз слышит в свой адрес уже достаточно привычное прозвище «совёнок». Сегодня он позволит Чонгуку делать все, что он захочет, в пределах разумного, естественно. Это последний раз, когда они видятся, по крайней мере, Ким на это возлагает огромнейшие надежды. Лишь бы младший сдержал своё обещание и перестал его доставать. Сейчас, когда у Тэ в скором времени прибавится хлопот с кофейней, это было бы как нельзя кстати. Ресторан на крыше небоскрёба — развлечение не из дешёвых. Тэхён даже на пару секунд думает, что это все шутка, пока Чонгук не подтверждает свою личность на ресепшене и не показывает администратору чек на бронь столика. Да тут даже бронь платная! От одних мыслей о том, как здесь все дорого, у Кима внутри возникает какое-то беспокойство. А ещё его напрягает то, как он одет: обычные джинсы и худи, что совсем неприемлемо для подобного рода заведения. Верхняя одежда осталась в гардеробе, и теперь он ощущает себя зажато, но, кажется, никого, кроме него, это абсолютно не волнует. Эустомы забирают, чтобы поставить в воду. Они поднимаются на лифте на пятидесятый этаж. Это последний. Небольшая лестница, и Чонгук выводит омегу на крытую стеклянным куполом площадку. У Тэхёна от красоты дух захватывает: купол подсвечен по диаметру золотыми огоньками, которые наполняют приятным светом все пространство. Помимо этого, с высоты открывается просто шикарнейший вид на вечерний Сеул, который мерцает множеством огней. Он подходит к стеклу и приподнимается на носочки, чтобы получше все рассмотреть. — Совёнок, — Тэ машинально отзывается на это прозвище, оборачиваясь к Чону. — Пойдём. У нас столик как раз у окна, и ты сможешь полюбоваться видом, там он ничуть не хуже. Ким мысленно ударяет себя по голове. Черт его дернул отозваться? Гук теперь довольно улыбается, и это он чувствует даже при том, что тот идёт впереди него. Альфа галантно помогает ему сесть, пододвигая стул, и пристраивается напротив. К ним сразу же подходит официант с меню, предлагает алкоголь. Чон не торопится, предоставляя право решить Тэхёну, что им выпить и стоит ли вообще это делать. Однако тот отказывается, как только в его голове всплывают воспоминания о том, что он творил, когда переборщил со спиртным. Сотрудник ресторана оставляет их, сказав, что подойдёт через несколько минут, чтобы дать им время определиться с заказом. Тэхён быстро пробегается глазами по меню: предпочтительно европейская кухня, в которой он практически не разбирается. Ещё и все так дорого… — На цены не обращай внимания, выбирай все, что понравится, — Чонгук будто предугадывает ход его мыслей и пытается сразу же развернуть их в мирное русло. — Что ж, ты сам напросился, — хмыкает Ким и быстро выискивает глазами блюда подороже. Ну а что? Младший сам заикнулся об этом, заставляя его отмести все мерки приличия. Чон тихо смеётся и продолжает изучать предоставленное им меню. Он не злился на старшего за его характер: да, он достаточно колкий и в какие-то моменты даже очень неприятный. Но обычно людей быть такими вынуждают обстоятельства, а потом они расцветают вместе с теми, кто делает их по-настоящему счастливыми. Когда-нибудь расцветёт и Тэхён. Как бы ему хотелось быть именно тем, кто увидит это самым первым… тем, кто станет причиной этого цветения, которое точно затмит всех и вся. Чонгук уверен, что Ким был бы хорошим парнем и мужем, а в будущем, возможно, и папой. Снаружи он похож на кактус, а внутри просто прячет жажду ласки и любви. Альфа знает, что это поведение — маска, за которой скрывается настоящий Тэ. — Я хочу стейк из говядины с овощами, — омега наконец останавливает свой выбор на довольно примитивном блюде. — И апельсиновый сок. — Хорошо. Посмотри сразу и десерты. Спустя пару минут к ним возвращается официант, чтобы принять заказ. Тэхён все ещё сомневается, что стоит заказать, поэтому без помощи Чона, к сожалению, не обходится. Место Гук выбрал действительно очень красивое и необычное. Конечно, Тэ знал о существовании подобных заведений на крышах небоскребов, но никогда не мог подумать, что окажется здесь. Что будет сидеть на пятидесятом этаже и любоваться Сеулом, который открывается для него совсем с другой, непривычной стороны. — Ты общаешься сейчас с Хосоком? От неожиданного вопроса парень вздрагивает и быстро поворачивается к Чонгуку, который сидит напротив, сложив руки на груди. Он очень красив, не признать этого было бы попыткой обмануть самого себя. — Практически нет. Он ведь уехал в Пусан, и у него там полно работы. — Значит, все-таки, не простил, — младший задумчиво хмыкает. — А мне обещал, что попытается понять тебя. — О чем ты говоришь? — Тэхён заметно напрягается и даже слегка подаётся вперёд. — Вы пересекались? — Давно. После того, как ты признался ему, хён позвонил мне и попросил встретиться. Он догадался, что я знал правду о том, кто ты на самом деле. Ты не знал об этом? Не знал. Похоже на предательство. Хосок встретился с его врагом у него за спиной. Хотя… На то у него были свои причины, если хорошенько подумать. Новостью Чон был ошарашен, и, конечно же, ему нужно было это с кем-то обсудить, чтобы свыкнуться и переварить все услышанное. Но он простил. Получается, в том, что они хоть как-то сейчас общаются, есть заслуга Чонгука? Ведь, когда Хоби ещё был здесь, их отношения достаточно быстро наладились. Ким нервно сглатывает. — О чем вы говорили? — Не волнуйся, о тебе плохо никто не говорил. Я всего лишь рассказал ему, что ты утаил это не специально, а лишь потому, что боялся лишиться друга, — Чонгук осторожно поправляет дорогие часы на левой руке. — Мне показалось, он услышал меня. — Услышал, — упавшим голосом признается Тэхён. — Мы помирились спустя пару дней и отлично общались до его отъезда, пока он по уши не погрузился в работу. Значит, это из-за тебя Хоби не бросил меня и принял таким, какой я есть?.. — Хосоку просто нужен был человек, который мог бы помочь ему принять правильное решение в отношении тебя. И им оказался я. В голове полный кавардак. Тэхён судорожно пытается собрать всю полученную информацию в кучку и хоть как-то ее мало-мальски систематизировать. Не получается. Что вообще тогда произошло?! Почему Хосок говорил с Чонгуком, а не с ним? Почему не стал слушать его, а уехал к совершенно чужому человеку? Да, Гук был единственным, кто знал, что он омега. И узнал он об этом самым первым по «счастливой» случайности. Когда Тэхён вскрыл перед лучшим другом все карты, он не учёл, что затронул ещё и инцидент в университете, который теперь для всех вовлечённых в этот секрет раскрывался совсем с другой стороны. Гук в глазах Хосока, наверняка, герой. Тот, кто спас его омежью шкуру ценой собственной, подставился под удар. Это то, что Чонгука оправдывает практически окончательно. Он сполна ответил за все, что натворил. Защитил его перед деканом и вернул ему лучшего друга, которого Тэхён боялся потерять больше всего. А сам тихо удалился, оставив его в покое, как и обещал. Чон действительно герой, которому хочется простить все на свете, хоть он и наделал немало глупостей. А видя то, как он старается сейчас, у Кима сохранить свою позицию шансов практически нет. Есть. И Тэхён это докажет. Несмотря на все его заслуги, Чонгук ему не пара. Не пара. И никогда ей не будет. Тут уже начинается целая война. С самим собой. Между сердцем и разумом. Сердцем, которое чувствует чужую любовь и тянется к Чону в ответ, и разумом, который во всю кричит: «Не лезь в это! Ты обожжешься!» Ким закрывает глаза и, глубоко вдохнув, выбирает… Разум.