***
«Я послал его. Позвоню завтра утром». Тэ отправляет Чимину сообщение и ставит телефон в режим «не беспокоить», отключая уведомления и звонки. Он знает, что Пак обязательно попробует связаться с ним, чтобы выведать побольше подробностей. Нет настроения что-то объяснять. Парень отбрасывает в сторону смартфон и заворачивается в одеяло, сжимается в комочек. В груди неприятно жжёт, когда приходит четкое осознание того, что произошло. Того, что Чонгук больше в его жизни не появится, как и обещал, после трёх свиданий. Он действительно исчез. Без шума, без пыли и скандалов. Это похоже на того человека, которым он стал, но не на того, с кем Тэхён познакомился полтора года назад. Ему больнее, чем он ожидал. И почему он не окликнул его?.. Почему не догнал? Не схватил за руку? Не признался, что, сам того не замечая, влюбился в него? Почему?.. Почему?.. Почему?.. Тэхён вжимается лицом в подушку, жмурит глаза, путаясь в сотне этих идиотских «почему», которые скачут в его голове. Он сказал Чонгуку, что ненавидит его, а теперь не может забыть антрацитовых глаз, которые с такой болью смотрели на него. Лжец. Вот, кто оказался лжецом. Не Гук, а он. Он лгал им обоим о своих чувствах: отгораживался от младшего и внушал себе ненависть, которая давно испарилась. Это так по-идиотски. «Нет, все, нужно поспать. Утром будет легче», — Ким снова лжёт самому себе, ведь прекрасно знает, что на утро ему наоборот будет хуже и больнее. Он так устал… До безумия. До пустоты в душе и голове. Тэхён последнее время работает на износ, возится в кофейне день и ночь, параллельно пытается отделаться от Чона. Он не хотел отношений, чтобы «не распыляться», а в итоге… Ни мотивации, ни желания что-то делать ㅡ ничего. Чёрная дыра на месте сердца. Тэ не плачет — банально нет сил. Он кутается в одеяло и пытается уснуть, чтобы хотя бы сейчас позабыть обо всем. Неожиданно телефон, лежащий на другом краю кровати, отзывается тихой настойчивой вибрацией. По началу Тэхён ее игнорирует, надеясь, что кто-то просто ошибся номером. Но когда проходит первый звонок, следом тут же поступает второй. Он берет смартфон в руки и, не глядя, смахивается вбок зелёную трубку, дрожащую на экране. — Алло. — Алло, здравствуйте, вас беспокоят из больницы Сун Хо, — Тэ моментально садится. — Вы знаете человека по имени Чон Чонгук? Внутри взволнованно ёкает от одних предположений о том, что что-то случилось. Ким судорожно сжимает пальцами телефон, стараясь ничего не надумать раньше времени. — Да, я знаю его. — Дело в том, что полчаса назад произошла автомобильная авария, а ваш номер был последним в списке набранных Господином Чоном. Вы можете связаться с его родными или приехать самостоятельно? Администратор ловко увиливает от четких формулировок, наталкивая Тэ на определенные выводы, от которых ему моментально становится плохо. Этого не может быть… Гук не мог просто так… — Чонгук… Он… в порядке? — Господин Чон сейчас в операционной, я не могу вам ничего сказать. Вы можете связаться с его родными или… — Я скоро буду. Ким дрожащими пальцами сбрасывает звонок, несколько секунд пялится в одну точку, пытаясь понять, что ему стоит делать, куда кидаться… Глаза наполняются слезами лишь от одной мысли о том, что Чон мог попасть в аварию из-за него — влететь куда-то на эмоциях, переборщить со скоростью. Могло произойти все, что угодно. И если с Чонгуком что-то случилось по его вине, он никогда себе этого не простит. Тэхён подрывается, как ужаленный, натягивает джинсы и толстовку, пытаясь сделать это, как можно быстрее. Руки не слушаются, он путается в ткани, из-за чего пару раз едва не падает. Он обувается и, хватая с вешалки куртку, вылетает из квартиры. Быстрее, быстрее. Нужно оказаться там как можно быстрее. Омега набирает номер Чонгука сразу же, как вылетает из подъезда. Недоступен. Вот же черт!.. Он выбегает на оживлённую улицу, на ходу вводит в навигатор адрес больницы Сун Хо. Пешком час. Как же некстати… Почему Чона увезли именно туда? Тэ растерянно оглядывается по сторонам и, наконец решившись, подходит к краю проезжей части, вытягивает руку, чтобы поймать такси. Сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот разорвёт грудную клетку изнутри. Как же Тэхёну сейчас страшно… Нет, не из-за того, что ему предстоит сесть в автомобиль, а за Чонгука. Который сейчас совсем один там, ещё и неизвестно, в каком состоянии. Он глубоко дышит, ощущая, как горло схватывает железная рука подступающих рыданий вперемешку с животным страхом, судорожно дёргает вытянутой рукой, как только замечает, что к нему от перекрёстка едет желтая машина такси. Автомобиль останавливается, и Ким, дергая ручку двери, с размаху плюхается на задний ряд сидений. — Больница Сун Хо, пожалуйста, быстрее. Таксист кивает и ловко выруливает на проезжую часть, заставляя внутренности Тэхёна вздрогнуть от быстро набираемой скорости. Он впивается ногтями в сидение, в окно старается глаз не поднимать, чтобы не поймать приступ паники, понимая, насколько быстро они едут. Омега глубоко дышит, чтобы унять бешеный сердечный ритм. Отвратительное ощущение. Дрожащими пальцами Тэ достаёт из кармана куртки смартфон, снова набирает номер Чонгука. Недоступно. Во вкладке «звонки» за последние десять минут висит уже пять исходящих, которые совершенно ни к чему не привели. Из больницы ему звонили пятнадцать минут назад. Господи, лишь бы побыстрее доехать. Бета за рулём понимает, что пассажир не в том состоянии, чтобы попытаться вывести его на разговор, позадавать вопросы. Человек явно напуган и взволнован чем-то, возможно, в больницу попал кто-то из его родных, не даром же он так торопится и попросил ехать побыстрее. Наконец машина останавливается, и Тэ, быстро всунув водителю деньги, выскакивает на улицу. — Спасибо, до свидания. Он хлопает дверью и со всех ног бежит ко входу, чувствуя, как влажные от подступающих слез глаза щиплет из-за порывов холодного ветра. Парень влетает в больницу, быстро цепляет взглядом указатели. Операционная. Справа. Тэхён не обращает внимания на кричащего ему вслед администратора, бежит по широкому больничному коридору, едва не сбивая парочку ни в чем неповинных пациентов. Тэхён останавливается, когда видит в коридоре медицинскую каталку, на которой лежит человек, накрытый простыней. С кушетки свисает оголенная рука, забитая множеством тату, меж которыми кое-где виднеются разводы крови. Этого не может быть!.. Не может! У омеги дыхание перехватывает, он несколько секунд не может пошевелиться, смотрит на умершего человека, смаргивая слёзы, что уже во всю текут по щекам. Чонгук… Мёртв. От боли хочется кричать. И Ким кричит, оседает на пол, хватаясь руками за одежду на груди, внутри которой все разрывается. Сжимает ткань до побелевших костяшек, до ноющих суставов. Это все из-за него! Чон разбился из-за него! Тэхён рыдает, бьет кулаками по кафелю, чувствуя себя просто ужасно. Как же хочется вернуть время назад, признаться Чонгуку в чувствах и уберечь его от этого всего. Уже поздно. Тэхён захлёбывается слезами, его плач больше похож на вой раненого животного, которое корчится на полу в ужасных муках. Ему плевать, что на него оборачиваются люди, плевать, что он привлекает к себе уйму ненужного внимания. Все, чего он сейчас хочет, — это вернуть Чона, услышать его голос, обнять и снова почувствовать привычный горьковатый кофе. — Ч-Чонгук… — истерично всхлипывает Тэ, — Ч-Чонгук!.. Почему т-ты ушёл?! П-почему ты оставил м-меня?! В-вернись ко мне… Прошу… Он сворачивается на холодной плитке в дрожащий комок, не переставая рыдать. Ким не сразу осознаёт, что его аккуратно поднимают и крепко прижимают к себе, гладят по спине. Кончика носа касается запах кофейных зёрен. — Тише, Совёнок, я здесь, — тихий шёпот опаляет мочку его уха, заставляя вздрогнуть. — Со мной все хорошо. Не плачь, пожалуйста. Тэхён отталкивает от себя сидящего рядом альфу и, завалившись назад, падает на спину. Распахивает красные от слез глаза, не веря тому, что видит. Перед ним на корточках сидит Чон. Живой и практически невредимый, не считая помещенного в лангетку запястья правой руки и пары ссадин на лице. Он жив!.. — Ч-Чонгук?.. — К твоему великому сожалению, да, — смеётся младший. — Что, уже соскучился по мне? — Чонгук! — Тэ, не раздумывая бросается Гуку на шею, крепко обнимает его. До боли в собственных руках обнимает. — П-прости меня! Прости! П-пожалуйста… прости. Чон успокаивает его, перебирает тёмные пряди вьющихся растрёпанных волос, гладит по голове, чувствуя, как все тело Тэхёна дрожит. Как старший жмётся к нему, продолжая плакать, вытирает слёзы его водолазкой. Плевать. Главное, что он рядом. Альфа аккуратно обхватывает руками голову Тэ, приподнимает ее и заглядывает в покрывшееся красными пятнами от истерики лицо, вытирает с него мокрые дорожки слез. — За что тебя прощать, хён? — За т-то, что я соврал тебе! — Тэ накрывает запястье его здоровой руки своей холодной влажной ладонью. — Я п-полюбил тебя… Очень сильно п-полюбил! Я врал нам обоим! П-прости. — Тише, тише, — Чонгук снова притягивает его к себе, аккуратно целует в сырую щеку. — Все совершают ошибки, это нормально. Успокаивайся, а то на нас уже все смотрят.***
Тэхён крепко обхватывает ладонями тёплую кружку с чаем, наблюдая, как на дне плавает пара темных чаинок. Он сидит у Чонгука на кухне. На том же месте, что и в их первую встречу спустя долгое время. Ему стыдно за ту истерику, что он закатил в больнице. Стыдно, что потом его отпаивали успокоительным в кабинете психотерапевта, потому что он все всхлипывал и не мог остановить слёзы. Он слишком перенервничал, так ещё и тяжёлое душевное состояние дало о себе знать. Все проблемы имеют накопительный эффект, особенно душевные. И иногда терпеть становится уже невмоготу. Казалось бы, можно уже расслабиться. Но нет, нельзя. Ему ещё предстоит объясниться с Чоном, чтобы расставить все точки над i. Сейчас он ждёт, пока альфа переоденется, что сейчас даётся ему тяжеловато из-за сильно ушибленного запястья. Но от помощи Гук отказался, хоть Тэхён и предлагал после того, как переоделся сам. Футболка и пижамные штаны младшего ему велики, из-за чего нижнюю часть его импровизированного домашнего наряда пришлось как следует отрегулировать. Повезло, что на штанах есть завязки, однако короче они от этого не стали. Наконец Чонгук выходит из комнаты и прямиком направляется на кухню, подходит к гарнитуру и тоже наливает себе чаю. Разговор им предстоит достаточно долгий, а на часах уже давно за полночь. Ну ничего, лучше решить все проблемы и со спокойной душой лечь спать, чем продолжать нести в себе все дерьмо, накопившееся за долгое время. Он садится напротив омеги и делает пару глотков приятного напитка, который пахнет успокаивающими травами. Тепло обволакивает его горло и спускается вниз на уровень живота — приятно, однако. — Как ты? — Гук отставляет чашку в сторону, опирается руками о стол, кладя голову на здоровое запястье. — Успокоился? — Да. Что произошло? Как ты попал в ДТП? Это тот вопрос, который волнует сейчас Тэхёна больше всего. Пережитое час назад потрясение до сих пор его не отпускает, где-то внутри неприятно ёкает от одной мысли о том, что он мог действительно потерять Чонгука. — Какой-то идиот вылетел на встречку, и я врезался в другую машину, когда пытался избежать столкновения, — альфа пожал плечами. — Меня зажало с двух сторон, машина просто всмятку. Я от удара потерял сознание, а в себя пришёл уже в больнице. Хорошо, что отделался парой ушибов. Врачи сказали, повезло. Тэхёну снова хочется заплакать. Он чувствует себя просто отвратительно. Его тошнит от самого себя, от того, как он обращался с Чоном весь последний месяц. Гук видит, как Ким практически моментально бледнеет, обеспокоено привстает со своего места и приподнимает его голову за подбородок, заглядывая в карие глаза. Самые красивые глаза из всех, что он видел. — Эй, ты чего? Все нормально. Расскажи мне, почему ты скрывал, что влюбился в меня? Я очень хочу знать правду. Тэхён тоже ставит кружку на стол и слегка отодвигает ее, чтобы ненароком не задеть и не опрокинуть. Делает глубокий вдох, собираясь с мыслями. Есть страх, что Чонгук не поймёт, сочтёт все его переживания просто обыкновенной глупостью, какими сейчас считает их сам Тэхён. — Я не доверял тебе после того, что произошло полтора года назад, — признаётся омега. — И не доверяю до сих пор. Я боюсь, что ты предашь меня, поэтому убеждал себя, что, кроме ненависти, ничего к тебе не чувствую, что не простил тебя. Я начал замечать, что что-то изменилось, ещё после первого свидания, но глушил это все. Чонгук слушает внимательно, не перебивает, в принципе, как и всегда. Он прекрасный слушатель и собеседник, каких сейчас очень мало. Это Ким заметил ещё, когда они учились в университете. Притягательная черта, завораживающая. — И я… до последнего убеждал себя, что это все из-за того, что ты крутишься у меня под ногами, проходу не даёшь, — омега вздыхает и шмыгает носом, будто вот-вот заплачет. — А вчера я понял, что влюбился. Просто… не хотел показаться слабым. Ты ведь знал, что я тебя ненавижу. И я знаю, что выгляжу сейчас очень унизительно… — Не говори так, — Чонгук впервые обрывает его, хмурится. — Ты выглядишь, как сильный человек, способный признать свои ошибки. Ты умница, Тэ-Тэ. Внутри все вздрагивает от неожиданной интерпретации своего имени, которое последний раз он слышал много лет назад, когда родители ещё были живы. Его так называла мама. Ким едва заметно улыбается, смущаясь, опускает голову. Пальцами теребит край огромной надетой на него футболки, пытаясь собрать в кучку все моментально разлетевшиеся в разные стороны мысли. Тэхён действительно влюбился. По уши. И сейчас чувствует это так чётко и ясно, как никогда раньше. — Хочешь, расскажу тебе секрет? — Чонгук поднимается со своего места и подходит к омеге, разворачивает его вместе со стулом от стола и садится перед ним на корточки. Голову кладёт старшему на колени, преданно смотрит в глаза. Получив в ответ одобрительный кивок, продолжает. — Я пообещал тебе, что оставлю тебя в покое. Я знал, что нарушу обещание, если ты меня отвергнешь. Знаю, ты бы возненавидел меня ещё больше, но я дал слово кое-кому, что не отпущу тебя, если встречу ещё раз. Тэхёну не верится. Он бережно перебирает блестящие в приглушенном свете ламп мягкие волосы Чона, кончиками пальцев расчесывает их и укладывает слегка набок. Красиво. Гуку так идёт, но когда он переодевался, волосы спали на лоб, а на прежнее место он их не вернул. — Я бы появлялся в твоей жизни снова и снова, пока ты бы ни полюбил меня. И пусть я сошёл бы с ума, но я не хочу без тебя. Прости, что я слишком поздно это понял. — Встань, пожалуйста, — одними губами шепчет Тэ, чем заставляет альфу удивленно вскинуть брови, но тот все же поднимается на ноги. Ким встаёт следом и неожиданно делает шаг вперёд, обнимает младшего за шею и привстает на носочки, крепко прижимает к себе. Чонгук обхватывает руками его тонкую талию и слегка приподнимает над полом, носом вжимается в аккуратное плечико. Тэхён не маленький, но он держит его, как пушинку. Его окутывает сладкая ваниль, к которой он так привык. Вдыхать ее хочется постоянно, хочется, чтобы Тэ всегда был рядышком, чтобы все в его квартире пахло им: постельное белье, мебель, каждый миллиметр огромного пространства. — Я люблю тебя, — тихо произносит Чон омеге на ушко, прижимается губами к нежной коже на линии скул. Он сейчас не ждёт взаимности на словах, потому что и так чувствует, что Тэхён тоже его любит. Чонгук понимает это по нежным прикосновениям, по биению чужого сердца, по спокойному ровному дыханию, по крепким объятиям. Это гораздо лучше, чем просто сказать, но все же, спустя несколько секунд, тишину кухни нарушает едва уловимое: — Я… тоже… Чонгук улыбается и ещё крепче обнимает его, улыбается, ощущая, как по всему телу расползается приятная вибрация от только что услышанных слов. — Пойдём спать? — предлагает альфа. — Я вижу, что ты очень вымотан. — Угу. Тэхён осторожно сползает с крепкого тела и в нерешительности замирает, сдвинувшись всего на полметра. Квартира не его, и было бы странно, пойди он в вперёд хозяина. Да и непривычно это. С Чонгуком ночевать. Осознанно. Добровольно. С желанием. Вообще он сам попросился к младшему, потому что не хотел оставлять его одного, ну и, конечно же, нужно было наконец разрешить все вопросы, касающиеся их взаимоотношений. Гук улыбается, берет его за руку и сам ведёт в спальню, осторожно сжимая тонкие пальцы. Кровать у Чона просто огромная, такое ощущение, что здесь поместятся четверо, а не двое. Тэхён сразу же заворачивается в одеяло и закрывает глаза, стараясь не замечать осторожного шевеления рядом с собой. Ну правда… слишком смущает. Альфа ложится рядом и пододвигается к нему, одной рукой обнимает, пропустив ее под шеей Тэхёна, прижимается подбородком к его макушке. Киму тепло и уютно так лежать. Он двигается ближе и прислоняется виском к чужой груди, вдыхает полной грудью любимый кофе. Именно сейчас все проблемы и переживания улетучиваются, он наконец расслабляется и отбрасывает в сторону порядком надоевшие за последнее время переживания. — Тэ-Тэ, — тихо зовёт его Чонгук, — спишь уже? — Нет. — Прости меня. Тэхён подрывается с места и садится, чтобы видеть лицо Чона, которое в темноте разглядеть достаточно непросто, но вполне реально. Все же свет ночного города попадает в спальню через огромное панорамное окно во всю стену. Вид открывается очень красивый, но сейчас не об этом. — За что? — обеспокоено спрашивает Ким. — Что случилось, Чонгук? — За то, что я сделал с тобой полтора года назад, — голос младшего вздрагивает, видно, что он сильно переживает по этому поводу. Это именно то, что его гложет изнутри. То, что не даёт Чонгуку спокойно жить: снится, постоянно всплывает в памяти, стоит ему увидеть Тэхёна. Это омерзительно. До дрожи омерзительно. Да, до той самой дрожи в руках, которую он всегда так старательно прячет. Чонгук подтягивается на здоровой руке и тоже садится, голову не поднимает, чувствуя на себе взволнованный взгляд Тэ. Сейчас у него нет ни сил, ни возможности быть стойким и держать себя в руках. Сильному Чонгуку тоже нужен отдых, забота и ласка. — Я давно уже простил тебя. — Но я себя — нет. И никогда не смогу простить себя окончательно, хён. Ким чувствует, как внутри больно колет. Несмотря на свой природный достаточно жёсткий характер, ему сейчас так хочется приласкать Чонгука, обнять, успокоить, сказать, что все хорошо. Может, снаружи он и сильный взрослый человек, а вот внутри Чон очень чувствительный. Он тоже хочет, чтобы его любили, как и любой другой человек. — Ты сказал, что все ещё не доверяешь мне, — вдруг продолжает говорить Гук. — Боишься, что я тебя предам. Прошу, поверь мне, я сделаю все, чтобы заслужить твоё доверие, чтобы быть рядом. Спасибо тебе, что дал мне шанс сделать тебя счастливым. Я буду стараться изо всех сил. Я никогда тебя не предам и не обижу. На этот раз Тэхён выбирает… Сердце. И это окончательное решение.