***
— Опаздываешь, — Юнги стоит, оперевшись о капот своего автомобиля, смотрит на альфу, недовольно сложив руки на груди. Чонгук хлопает дверцей, на ходу достаёт сигареты и зажигалку, прикуривает, наполняя легкие терпким дымом. Сейчас это единственное, что может хоть как-то его успокоить. Дело предстоит слегка рисковое, но от него зависит честь и достоинство не только его самого, но и Тэхёна. — Я приехал, как только Тэ уснул. Раньше не смог, у нас… — Чон улыбается горячим картинкам, что быстро мелькают у него в голове. — Были дела. — Ну да, — Юн усмехается и понимающе кивает. — Не боишься, что Тэхён заметит твое отсутствие? Гук перехватывает сигарету двумя пальцами, задумчиво смотрит на здание, возле которого они стоят. Толкается языком в щеку, пытается все мысли в кучу собрать, переживания отодвинуть в сторону. Их сейчас действительно слишком много: в Инчхоне остался Тэ, который может проснуться в любой момент и распереживаться. И как омеге объяснить, зачем он ночью мотался в Сеул? Задачка не из легких. — Не должен, но у меня нет выбора. Другого подходящего момента у меня не будет, да и затягивать смысла нет. Ты сделал все, как я просил? Юнги размеренно кивает, наблюдает за младшим, который, кажется, немного волнуется перед предстоящими делами. Он людей чувствует очень хорошо, понимает, кто какие эмоции переживает. Из-за этого Юну самому иногда приходится далеко не сладко. Чонгук к этому решению пришел не за один день, даже если выглядит он спокойно и брутально, не значит, что ощущает себя так же. — Да. Сигнализацию отключили, провода замкнули, — перечисляет альфа. — Уверен, что хочешь это сделать? Не боишься последствий, если это всплывёт? — А он боялся последствий, когда громил кофейню Тэ?! — Чон вспыхивает моментально, даже в лице меняется, нервно губами сигарету сжимает. — Плевать, хён. Я заплатил эксперту, все спишут на проводку. Страховки у этого ублюдка нет, так что убытки он не покроет. Да и к лучшему. Таким людям в бизнесе делать нечего. — Можно я задам тебе последний вопрос? Чонгук выбрасывает почти скуренную сигарету, подходит к Юнги чуть ближе, замерзшие руки в карманы прячет. Он на старшего за такое любопытство не злится — помогает, значит, имеет право знать. Нет ничего страшного, чтобы прояснить для человека ситуацию. Чон обратился к Юну за помощью достаточно внезапно, в последнюю ночь, что был в Сеуле, позвонил и попросил встретиться. Юнги не отказал. — Задавай. — Почему вы сразу не обратились в полицию? — Мин перекатывает во рту леденец. — Возможно так было бы лучше. Наказали бы по закону, и все на этом. А ты самодеятельностью занимаешься. Чон снова ощущает острую потребность закурить, но терпит, мысленно обещая себе, что покурит, пока будет ехать домой. Последнее время он все копит эмоции, не дает им выйти наружу, снова вернув себе этим тремор рук и зависимость от сигарет. Уж лучше так, чем срываться на всех подряд, в том числе и на Тэхёне, с которым ему хоть и немного, но легче. — Тэхён был не в том состоянии, чтобы тащить его в полицию, — Гук щелкает металлической зажигалкой, большим пальцем откидывает и возвращает на место крышку. — Да и ты сам будто не знаешь, как они работают. Юнги кивает — знает. Вопросов больше нет. Все, чего сейчас хочется, так это к Чимину, который ждёт его дома. Он спит уже, наверное, но от этого к нему хочется не меньше: обнять, зарыться носом в пепельные вихры и полностью выпасть из реальности. Чимин без пяти минут его муж, и мысли об этом из головы не выходят. — Давай просто покончим с этим и по домам. Чонгук щелкает зажигалкой в последний раз. Он одним рывком распахивает входную дверь заведения и вбрасывает горящий предмет ровно в центр зала, попадая в деревянный столик. Огонь по материалу расползается моментально, охватывает за раз всю поверхность и перебирается на другие предметы. Альфа хлопает дверью, запирая пламя внутри. Тут же разбивает витрину, чтобы обеспечить доступ к кислороду. Так огонь потушить будет сложнее, и он сможет ликвидировать большую часть помещения. Яркие оранжевые языки уже с упоением лижут барную стойку, ослепляя стоящих на улице. Чон чувствует, как пламя отражается в его глазах, принося удовлетворение. Теперь все так, как ему нужно, так, как должно быть. Это аморально, но он никому не позволит и пальцем тронуть своего омегу или то, что ему принадлежит. За Тэхёна он готов глотку перегрызть, разорвать на части, если только увидит, как тот плачет или чем-то очень сильно огорчен. Это именно тот случай, когда Чонгук оставить все как есть не может. Нужно показать этому выскочке, где его место, как попытались показать Киму. Юнги щурит глаза, ощущая, как в них начинает мельтешить, а взгляд перестает различать очертания, все смешивается. Наверное, он поступил бы точно так же, коснись это Чимина. Альфа всегда должен защищать своего партнера, в особенности, если тот слабее. И каждый этому правилу следует. Он косится на младшего, который не мигая смотрит, как огонь сжирает все на своем пути. От Чонгука вполне можно было ожидать подобных вещей. Его характер не до конца потух за эти полтора года. Да, альфа повзрослел, стал мыслить более зрело и спокойно, но если внешне он выглядит уравновешенным, от Тэхёна ему срывает крышу во всех смыслах.***
Тэхён просыпается от холода, что пробирает по ногам, — одеяло перевернулось во сне, оголив щиколотки. Омега сжимается в комок, подтягивает колени к груди, пытаясь спрятаться от колючего воздуха, что лижет кожу. Спать уже не хочется, но сон все равно не отпускает, заставляет провалиться в теплую дремоту. Ким улыбается уголками губ, когда чувствует, как тянет в плече и внизу живота. Воспоминания о вчерашнем вечере и ночи пока крепко в голове держатся, позволяют себя снова и снова прокручивать. Тэхёну это нравится, и он даже жмурится, чтобы снова хорошенько воспроизвести все до малейших мелочей. Он теперь чонгуков. Весь. Как и хотел. Только вот где он? От осознания, что в постели омега лежит один, он подрывается и оглядывается по сторонам. Он привык просыпаться рядом с Чоном, который лишь своим одним присутствием создает ему комфорт. А сейчас Чонгука нет. Ким поднимается и, завернувшись в одеяло, встает с кровати, волочит его за собой. В доме пусто: ни в гостиной, ни на кухне никого нет. Тэ начинает нервничать, пытается найти свой телефон, чтобы позвонить, но тот как сквозь землю провалился. Он проверяет карманы куртки, мебель, на которой мог оставить его, но телефона нет. Неожиданно в голове всплывает мысль, что, возможно, смартфон вчера остался лежать в машине, и Тэхён сразу же решает это проверить. Он натягивает на голые ноги ботинки и, поплотнее укутавшись в одеяло, выскальзывает из дома. Все переживания сходят на нет, когда он видит Чонгука, делающего перед бассейном комплекс каких-то упражнений. Омега облегченно выдыхает и быстро идет к младшему, стараясь согнать с себя остатки сна и холод, что покусывает голые коленки. Он с ходу прижимается к чужой мускулистой спине, обтянутой гладкой тканью термобелья, щекой находит выступающую лопатку. Вот теперь хорошо. — Ты чего подскочил? — Чонгук не оборачивается, лишь поглаживает тонкие запястья, что покоятся на нём в районе солнечного сплетения. — Рано ещё. — Тебя не было. И я забеспокоился. Не уходи так больше. — Я вышел, чтобы размяться на свежем воздухе. Все хорошо. Альфа мысленно хмыкает в ответ на свое же собственное вранье. Он не спал. Приехал два часа назад и завалился к Тэ потискать его, но заснуть не смог, поэтому вышел на пробежку и зарядку, которую позволил себе забросить в последнее время. А так нельзя делать. Попустительство расслабляет и порождает лень. Чонгук понимает, что пора восстанавливать свой спортивный режим. Мало того, что это поддерживает в тонусе тело, так ещё и избавляет от негатива, который можно выплеснуть с физической нагрузкой. Наконец Гук поворачивается и моментально меняется в лице, когда видит, что на старшем нет ничего, кроме уже сползшего с плеч одеяла. Тэхён виновато улыбается и пытается поправить его, но едва не роняет. — Не смей больше в таком виде выходить на улицу, — альфа ловит одеяло в последний момент и заворачивает в него не сопротивляющегося Тэхёна. — Тут тебе что, лето? Тоже мне, придумал. — Зануда. Омега не остаётся в долгу, задорно показывается язык, смеется. Чон смягчается, понимая, что на такое лохматое довольное чудо злиться у него не получится, как бы он ни старался. Он подхватывает Тэхёна на руки и несёт к дому, незаметно улыбается, ощущая, как тот дышит ему прямо в шею, холодным носом к коже прижимается. Гук тактильность обожает, особенно, когда Ким сам к нему липнет, обнимает, повезет ещё, если целует. Наконец втащив Кима в дом, Чонгук осторожно опускает его на пол и, закрыв дверь, тут же оголяет плечо, где все ещё розовеет свежая метка. Она стала чуть бледнее, и, кажется, начала заживать, больше не кровит и не так цветом выделяется. — Болит? — Чон нежно касается следа своих клыков губами. — Уже почти нет. Все хорошо, — Тэ вдруг обнимает его, прижимается к груди и закрывает глаза, наслаждаясь смесью их запахов, которые теперь ощущаются совсем по-другому. — Спасибо тебе. — Не за что, — альфа сам обхватывает руками завернутое в одеяло тело, носом зарывается в торчащие в разные стороны вихры волос. — Если хорошо себя чувствуешь, поедем в одно место. Тэхён оживляется, от Чона отстраняется и поднимает на него округлившиеся глаза. Ресницами хлопает и не может сдержать расползающейся на все лицо широкой улыбки. — Куда мы поедем? — он даже слегка на месте подпрыгивает от нетерпения. — Сначала мы поедем на завтрак, на который, кстати, пока успеваем, а потом уже все вопросы. Ничего тебе не скажу, сам все увидишь. Тэ по-детски дует губы, но выбора у него нет. Он обожает, когда Чонгук делает какие-то сюрпризы, о которых ему не говорит. Это слегка подогревает интерес, заставляет с нетерпением ждать поездки или похода куда-то. В такие моменты Тэхёну приходит четкое осознание того, какого шикарного альфу он себе отхватил. Пусть их взаимоотношения начались не очень хорошо, но сейчас Чон все перекрыл сполна. Собрал нового себя по кусочкам, повзрослел, и теперь готов подарить Тэ все, что только сможет, весь мир к его ногам положить. Как же Ким его любит!***
Тэхён наблюдает, как за окном проносится достаточно внушительный, но уже голый лес. Голову откидывает на спинку кресла и расслабляется, наслаждаясь видом. После завтрака Чонгук поторапливал его, чтобы быстрее поехать в задуманное место. Правда, куда, он так и не сказал. Тэ уже в какой-то мере смирился, что никто ему тайну эту не выдаст. Да ну и ладно. Чону можно верить слепо, зная, что он никого не предаст и не подставит. Все будет в порядке. Гук ведет машину аккуратно, но тут, кстати, трасса новая, и на первый взгляд кажется, что излишняя осторожность ни к чему, но тот, кто сидит на пассажирском, слишком ценен для него. Он давно хотел съездить именно в это место и именно в это время, и сейчас ему выпал шанс отвезти туда и Тэ. Чонгук даже не сомневается, что омеге его задумка придется по душе. Но есть ещё кое-что из того, что ему хотелось бы сделать. Частично это связано с его обещанием, что он дал Тэхёну не так давно и хочет выполнить как можно скорее. Альфа косится на старшего и мысленно решает, что пора. Он сворачивает к обочине и начинает медленно сбавлять скорость. Поначалу Тэ этого не замечает, но как только понимает, что они почти остановились, в недоумении поворачивается на Чона. — Что-то случилось? — Кима ещё сильнее настораживает, что Чонгук отстегивает ремень безопасности и выходит на улицу, не закрывая за собой дверь. — Чонгук! Младший обходит машину с другой сторону и открывает дверь со стороны Тэхёна, помогает ему выйти, несмотря на то, что тот немного сопротивляется, не понимая, что от него хотят. Чон ведет себя странно, и это даже немного пугает. — Садись за руль. У омеги глаза на лоб лезут. Какой ещё руль?! Гук спокойно садится на его место, уступать его не собирается, ждёт, пока Тэхён решится. Тэ мнется рядом, не может пересилить себя, испуганный взгляд мечется по сторонам, пытаясь придумать что-то. — Тэхён, садись за руль, — Чонгук повторяет чуть тверже, поднимает на него серьезный взгляд, от которого мурашки по коже. —Я?.. — Ким наконец обретает дар речи. — Я не могу… Чонгук, я же… — Доверься мне и садись, все будет в порядке, — альфа закрывает дверь со своей стороны, прерывая этим все возможные отговорки. Тэхён ещё несколько мгновений стоит возле автомобиля, но, наконец, огибает его спереди и, насупившись, садится за руль, недовольно хлопает дверью, под нос себе бурчит. Вот же Чон... Подлец. Чистой воды подлец. Бессовестный! Он смотрит прямо перед собой в лобовое, даже не поворачивается к младшему, который еле смех сдерживает. Ким складывает руки на груди и отворачивается к окну, снова что-то бормочет. Чонгук сам Кима пристегивает, за что его одаривают недовольным взглядом из-под копны вьющихся волос и тихим «идиот». По правде говоря, Гук обожает, когда омега зубки ему показывает. Это… Чертовски привлекательно. — Выжимай тормоз, передача «драйв», — альфа кивает на коробку передач. — Переключай и поехали. Тэхён смотрит на селектор, нервно сглатывает и снова поднимает глаза на младшего, который тут же щелкает ремнем безопасности будто в подтверждение своих слов. — Я не смогу, — шепчет одними губами. — Мне тяжело, Гук-а. Это плохая идея. — Тебе придется перебороть свой страх, Тэхён, — Чонгук находит его влажную от волнения ладонь. — Все в порядке. Я рядом. Ты сможешь, я верю в тебя. Просто возьми себя в руки, слушай меня, и ты со всем справишься. Тэ смотрит в антрацитовые глаза напротив, что глядят на него с неподдельной лаской и добротой, от которой в сердце странно жжет. Он понимает, что не может отказать. Совсем не может. Сил не хватит. Ким закусывает нижнюю губу и пальцами обхватывает селектор, привыкает к его очертаниям. Ногой давит на тормоз и аккуратно сдвигает его до черты с буквой «D». — Потихоньку отпускай тормоз и держи руль, — голос Чонгука успокаивает. — Не торопись. Тэхён пальцами вцепляется в руль, крепко-крепко до скрипа кожи о кожу сжимает, аккуратно отпускает тормоз, на что автомобиль в ответ медленно трогается с места. Внутри все обрывается, когда до Кима доходит, что в его руках сейчас находится две жизни. Возможно, эти слова слишком громкие, но именно так он себя ощущает. — Тэ, отпускай до конца, — Чонгук поглаживает омегу по колену. — И дави на газ потихоньку. Тэхён цепляет глазами спидометр, где горит «7 км/ч», закусывает губы и напряженно смотрит вперед, чувствуя, как начинает закладывать уши. Он не может заставить себя снять ногу с тормоза и перенести на газ, ботинок будто прирос к педали. Легкое похлопывание по внутренней стороне бедра заставляет его вздрогнуть и случайно дернуть ногой. Автомобиль начинает ехать чуть быстрее. Ким горбится и ещё сильнее цепляется за руль, пытается нащупать тормоз, но вместо этого жмёт на газ, отчего под капотом рычит двигатель. — Ой… — Тэ ещё сильнее нервничает, ногами в разнобой ударяет по педалям, в итоге резко останавливая машину. Чонгука слегка отбрасывает вперед, в грудь впивается ремень. Он смотрит на обессиленного старшего, который лежит на руле, все ещё стискивая его пальцами по бокам. Тэхён перепугался до сбившегося дыхания, до дрожи по всему телу, за что ему ужасно стыдно. Ненормальный. Он ненормальный. — Давай попробуем ещё раз, — Чон гладит его по голове. — Успокойся и сделай все заново. Не волнуйся. Как только начинаешь нервничать, теряешься и мечешься. Так делать нельзя. Тэ втягивает воздух носом, садясь ровно, хмурится, будто настраиваясь на серьёзное дело. Хотя, почему будто? Ким действительно настраивается, пытаясь все силы в кулак собрать, чтобы снова не накосячить. Он медленно убирает ногу с педали тормоза, позволяя машине двинуться вперед, сосредоточенно смотрит прямо перед собой, пытаясь успокоиться и унять дрожь в коленях. — Умница, у тебя все хорошо получается, — Чонгук незаметно держит руку на подлокотнике, рядом с которым находится ручник — лучше перестраховаться. — Прибавляй и выезжай полностью на трассу. Тэхён слушается, старается ни одного слова не упустить, делает так, как ему говорят. Он плохо чувствует автомобиль, ему кажется, что он не понимает, где едет, даже подумать не может, по какой траектории движутся колеса. Вдруг Чон аккуратно поправляет руль, заставляя омегу ехать по середине полосы. С полным выездом на дорогу Ким снова начинает переживать. Ему кажется, что вот-вот из-за поворота вылетит автомобиль и поедет по встречной. Лоб в лоб. Как тогда… — Тише-тише, — Чонгук чувствует его волнение и сам немного переживает, но этого не показывает, понимает, что так Тэ ещё тяжелее будет. — У тебя хорошо получается. Езжай прямо, потом налево на ближайшем повороте. — А если мимо будет ехать машина? — Ким косится на альфу, но тут же снова вперивается в трассу. — Я придержу руль, но мне кажется, ты и сам справишься. — А если я поцарапаю? Или сломаю? — Тэхён не успокаивается, в голове прокручивает самые плохие исходы событий. — Ты будешь злиться на меня? Чонгук еле сдерживает улыбку, умиляясь всем этим беспокойствам, которые, по его мнению, ничем не обоснованы. Тэхён так волнуется, боится сделать что-то не так, ждёт одобрения и поддержки. Чон готов дать ему все это. — Нет, это всего лишь железяка. Давай, следи за дорогой. Все будет хорошо. Ким вздыхает. Он начинает совсем по чуть-чуть расслабляться, уже старается держать спину ровно, пальцами до побледневших костяшек руль не держит, разгоняется до пятидесяти, за что его не забывают похвалить. Теперь автомобиль не кажется такой страшной вещью, не вызывает дрожи, а лишь приятный трепет в груди от набираемой скорости. Чонгук поправляет руль, подсказывает и помогает всем, чем только может, не забывая и о приятных словах. Тэхёну это правда помогает, вселяет уверенность, и, в конце концов, он доходит до полного спокойствия, находясь за рулем. Это именно то, чего Гук и добивался. — Вон там направо, — альфа указывает на развилку. — Проезжай деревья и к берегу. — К берегу? — Тэхён выкручивает руль и сворачивает с основной дороги. — Да. Мы приехали на море. Ким удивленно вскидывает брови, отвлекаясь на Чонгука, но тот сразу же похлопывает по бедру, призывая следить за дорогой. Тэ вообще море ни разу не видел — ни зимой, ни летом, и от предвкушения у него даже лицо слегка загорается. Наконец ряд деревьев заканчивается, и они выезжают на каменистый берег, что растянулся в обе стороны точно на несколько километров. Тэхён слышит, как под колесами шуршат камешки, а автомобиль немного покачивает из-за неровностей на насыпи. Он отъезжает в сторону и останавливается, меняет передачу, глушит двигатель. Чонгук за всеми его действиями следит внимательно, глаз не сводит. — Пошли, — альфа первым выходит из машины. Тэ следует за ним. Как только он оказывается на улице, лицо обдает морским воздухом, что отдает озоном и небольшой соленостью. Здесь даже дышится легче, чем на базе отдыха, и Ким надышаться не может, наполняет легкие раз за разом, отчего они уже ныть понемногу начинают. Чонгук смотрит на омегу, улыбается довольно — значит, он не прогадал, когда решил съездить к Желтому морю. Вид просто замечательный открывается: темная вода простирается вдоль всего горизонта, на линии его сталкивается с серым тяжелым небом, которое сейчас, кажется, висит так низко. Руку протяни — облаков коснешься. Море выглядит опасным и… Немного пугающим, но от этого только сердце внутри тихонько екает. Тэхён вдруг срывается с места, летит вперед, раскинув руки, громко смеется. Он наконец ощущает свободу, которой его лишили, кажется, на долгие годы. Слишком хорошо, слишком красиво. Омега давно такого не чувствовал. Он наслаждается этими эмоциями, желает в них окунуться с головой снова и снова. Ким пробегает столько, на сколько хватает дыхалки, и останавливается, опирается руками о полусогнутые колени. За спиной слышится тихое шуршание камешков из-за приближающихся шагов. Он оборачивается. Чонгук. Подходит совсем близко, будто всегда был в паре шагов от старшего. Хотя так оно и есть. Чон всегда рядом, приглядывает за ним, оберегает от всех бед, что могут настигнуть. Тэхён выпрямляется, смотрит на Гука, улыбается и морщит нос. Альфа приобнимает его одной рукой и разворачивает к морю, сам пейзажем наслаждается, чувствуя под боком тепло чужого тела. — Мне показалось, сейчас здесь по-особенному красиво, — Чонгук губами прижимается к виску Тэ. — Вот и захотел съездить сюда с тобой. Чонгук сам набирает полную грудь морского бриза, прикрывает глаза, наслаждаясь легким ветром, что треплет волосы и обдувает лицо. — Здесь правда красиво. Тебе не просто показалось, — Тэхён поворачивается к младшему, целует его в губы, привставая на носочки. — Спасибо за то, что привёз меня сюда. Я люблю тебя. — И я тебя люблю, Совёнок. Очень сильно люблю. «Спасибо, что показал мне, что значит любить и быть любимым. Спасибо, что научил меня не сдаваться. Спасибо, что поддерживаешь меня и всегда готов подставить свое плечо. Спасибо, что не бросил меня, когда имел такую возможность. Спасибо тебе за всё, Гук-и». Конец.