" Я люблю тебя, Драко Малфой..."

      Утро ворвалось в кабинет директора неожиданно, но те, кто там находился, не спали. Минерва Макгонагалл проверяла деятельность учеников по карте Мародёров, а Альбус Дамблдор лениво бередил омут памяти.       Где-то в западной башне Исповедница вкладывала серебристые клинки в ножны и кусала уже и без того искусанные губы. Теодор Нотт лениво левитировал учебник по ЗОТИ внизу в подземельях. Гермиона Грейнджер вертелась вокруг Гарри, который крутил в руках красноватый камушек. Рон Уизли думал о клыке Василиска, надёжно спрятанном в подвалах Хогвартса. Паркинсон и Забини проводили вместе их, возможно последнюю, ночь. И только Драко Малфой сидел на астрономической башне и курил самые обычные до унижения маггловские сигареты. Как жаль, что волшебники не придумали ничего похожего. Хогвартс готовился к войне.       Из озера слышалась песня сирен, кентавры отрабатывали манёвр, авроры кружили по школе, запоминая позиции и отдавая приказы.       Девочки, недавно приехавшие на подмогу из Шармбатона, завязывали длинные волосы, в высокие хвосты, следуя примеру Флёр, а мальчики из Дурмстранга внимательно слушали Виктора Крама.

***

— Малфой? Ты что куришь? — Блейз присел рядом с другом на краешек камня. — А ты что ослеп? — неожиданно резко огрызнулся слизеринец. — Знаешь, о чём я подумал? — Драко повернулся к другу и вопросительно кивнул. — Как много изменилось за эти полгода… — Лучше бы ты думал, как спасти свою шкуру и шкурку Панси, — Малфой сделал затяжку и выпустил дым, вместе со смешком. — Узнаю старого доброго Малфоя. Нет, правда. Видел тебя в коридоре с Грейнджер, ты даже мило с ней беседовал…. — Это не значит, что её кровь вдруг стала чище, — отчеканил Малфой. Ему по-прежнему не нравился ни Поттер, ни Грейнджер, а от Уизли его просто трясло, как в лихорадке.       Гриффиндорцы подставляли свои головы на плаху Тёмному Лорду, называя это отвагой. Блейз называл это безрассудством, Теодор — самоубийством, а Драко Малфой звал это идиотизмом.       Белла была похожа на них, но она не такая. Она Блэк. А Блэки не видят мир так узко: не делят на чёрное и белое. Поттер и его шайка идеалисты, верят в благородство и победу добра. Понабрались чуши от Дамблдора. Белла была реалисткой. Она не тешит себя иллюзиями, а рассчитывает и опирается на здравый смысл. Её не мучает совесть или чувство долга, спасать не её прерогатива, оставим это для святого Поттера. Но сейчас она делала то, что должен в понимании Драко делать Мальчик — Который — Выжил, рисковала собой, спасая других. Для понимания Малфоя это было как раз таки проявлением того самого идиотизма, который он так презирал. — Малфой, да что с тобой? Ты как с цепи сорвался, — Забини задумчиво наблюдал за дымом. — Ты видишь, что с ней происходит Блейз? Она больше не Белла, она какое-то оружие массового поражения. И все ждут, когда оно рванёт, никто не думает предотвратить эту катастрофу. Она нужна им всем, чтобы выжить. — Думаешь с Поттером не так, его вообще растили на убой, — мулат горько усмехнулся. — Так вот пусть он и сдохнет, это его фишка выживать, когда никто не ждал! — Драко, если ты поддержишь её, всё будет нормально. Крейстражи они уничтожили, дело за малым… — Убить величайшего Тёмного волшебника? Ну да, какая мелочь. — Мелочь, а приятно, — раздался в проходе ироничный комментарий Блэк, — я не помешаю? — Драко обиженно зашипел, а Блейз закатил глаза. Девушка обняла блондина сзади и взъерошила светлые волосы, отчего Малфой выглядел забавно. — Смотри, Блейз, вылитый ёж! — Белла захохотала как ребёнок над хмурой физиономией слизеринца, Забини усмехнулся, и даже у Малфоя дрогнули губы, когда он услышал её смех, эхом отлетавший от стен башни. — Я пойду, выясню своё место у главнокомандующего сэра Крама, — слизеринец шутливо отдал честь и скрылся на винтовой лестнице. — Драко, эй! — Белла подтолкнула злого юношу локтём, на что он насупился ещё больше, — чему бывать, того не миновать, — философски заметила Беллатрисса, — если бы я не была, как ты выразился, оружием, я бегала бы вместе с авророратом сейчас, так что, разницы нет. Риск он и в Африке риск. — Подслушивать плохо, тебя, что родители не учи… — Драко осёкся, заметив, как сузились глаза девушки. — Не довелось Малфой. Манерам меня тётушка Белла обучила совершенно отвратительно, на скорую руку, пока не уехала в Азкабан, — рявкнула Исповедница, поднимаясь на ноги. — Прости, — парень говорил так, будто на раскаяние не было сил, а на скандалы времени. Посверкав сверху вниз синими глазами, девушка села обратно. — Малфой, я люблю тебя. Я не пекусь об идеалах сумасшедшего бородатого старика. Я не хочу быть прислугой полукровке! Я не слуга. — Драко поднял на неё глаза, и увидел в них тоже, что было в глазах у Нарциссы, когда Люциус безуспешно уговаривал её принять метку. Они Блэки. Драко другой, он приспособится, вывернется, схитрит. А та, что сидит рядом сочтёт это ниже своего достоинства, как сочла бы его мать. Наверное, поэтому он и полюбил её.       Ей действительно не важна справедливость и правильность, она не Поттер, она как и Сириус не желает подчинятся: человеку, идеалам семьи, идее. У неё своя идеология, она выбрала сторону, только исходя из своего гуманизма, она не хочет, чтобы умирали люди, вот и всё. Пожиратели их убивают — они угроза, враг. Белле всё равно на идеологию, и какую она при этом выберет сторону. Никто не должен отнимать чужие жизни, просто потому что так хочется. — Я тоже тебя люблю, — тихо отозвался Драко, и как бы подтверждая его слова, за лесом, в стороне Хогсмида, сверкнули красные вспышки аппарации.       Люциус Малфой надвинул на лицо маску, а Нарцисса сжала в руках палочку, с ненавистью глядя на мужа и сестру.