" Я люблю тебя, Драко Малфой..."

      Я был в кабинете особняка, когда пришло письмо от Блейза. Короткое и страшное послание: « Драко, У нас огромные проблемы. На Беллу напали, она в ужасном состоянии. Приезжай! Блейз.»       Я перечитал текст несколько раз, прежде чем смысл окончательно дошел до меня. Наспех накинув мантию и схватив портшлюз, я аппарировал за пределы имения и отправился в Хогвартс.       Влетев в свою комнату, я скользнул взглядом по лицам присутствующих: Безмолвный ужас на лице Блейза, рыдающая на груди итальянца Панс, недвижимая проливающая слёзы Грейнджер, я застыл, но вдруг наткнулся на умоляющий и жалостливый взгляд Теодора, он гладил грязнокровку по голове и странно смотрел на меня.       Я метнулся к своей кровати и увидел её…       Моя Белла… Смертельно бледная, на щеках дорожки слёз, она была бы похожа на покойницу, если бы не странные хрипы, разрывающие её грудь. Моя маленькая девочка, такая хрупкая и прозрачная, совсем как призрак. Я бросился к ней, сжал нежное личико в ладонях и умолял не бросать меня. Синие глаза, теперь превратившиеся в ледяные колодцы, воззрились на меня, губы тронула улыбка, слеза скатилась по щеке, и маленькая волшебница забилась в агонии.       Я умолял её, наблюдая за ней, я будто умирал сам, губы двигались, глаза изучали любимое лицо, а в сознании мелькали воспоминания.       Вот маленькая девочка с тёмными кудрями опускается в неловком реверансе, она же стреляет из лука, куда более ловко, чем все мои друзья. Вот она превращается в изящную аристократку, её улыбка, как солнце, она греет меня. Вот по пальцу скользит перстень, её голос, лицо искаженное гримасой боли: «Мы по разные стороны баррикад, Малфой, каждый выбрал свой путь!». Главные ворота Хогвартса, её презрительный взгляд. Волны тёмного шелка и рассыпанные бумажки, знамёна Друмстранга. Хрупкое тело у меня на руках, гордо поднятый подбородок. Вот она жмёт руку Блейзу, стоит на парапете, верит мне. Её глаза, полосы губ, каскад тёмных кудрей, улыбка и даже тембр голоса, всё это я любил. Хотя и не всегда был готов признать. Но самое важное было даже не это. У Пожирателя смерти, особенно если ты Малфой, есть всё. Кроме права на любовь. Ты-то можешь любить кого угодно, но вот тебя — нет. Небольшое огорчение, зная, что всё можно купить. Но когда ты видишь перед собой человека, который не смотрит на Метку, не судит, не проклинает тебя… Однажды найдя это, ты не сможешь больше жить. Ничего уже не будет как прежде.       А сейчас моя прекрасная Белла лежала и, кажется, умирала, а я просил.       Ужасаясь, я смотрел на её лицо, синяки на скуле, рассечённая губа, кровь на шее, руки, почти полностью синие, ссадина на ключице и разбитый висок. Боги, я спрыгну с той башни, на которой она призналась, что любит меня.       Я чуть не плакал, я просил, умолял, одержимый лишь ею, я уже представлял, как умру, если потеряю её. Вариант пойти и попытаться отвернуть башку Тёмному Лорду лидировал. Зато попытаюсь, верно?       Губы безостановочно двигались, а с рассудком я, кажется, давно уже попрощался, блики света, играющие в её волосах…       Сильная рука Нотта легла на плечо, я устремил на него полный боли и отчаяния взгляд, парень скривился от жалости. — Драко… Она будет жить, все будет хорошо! — он говорил для всех, но я не слышал его слов, в голове пульсировала мысль о том, что нужно заставить, заставить её хрупкое сердце биться, вопреки всему. А Нотту хотелось сломать пальцы. Какого чёрта он вообще несёт?       Это как поцелуй дементора, ты вроде существуешь, но не живёшь, ты дышишь, ешь, пьёшь, но не живёшь. Жизнь уйдёт вместе с ней, душа уйдёт вместе с неё, радость уйдёт вместе с ней, останется лишь боль, одиночество и страдания, останется лишь жалкое существование, пародия на жизнь, но в этой пародии не будет главного персонажа, её, и от этого тебе невыносимо…       Я был невероятно счастлив, словно призраки рассеялись над моим миром, когда она открыла глаза. Ресницы затрепетали, а в синеве льда загорелся самый настоящий огонь. Она вняла тебе, она с тобой, и больше ты её не отпустишь…