" Я люблю тебя, Драко Малфой..."

      Я проснулась около 11 утра от воплей Лаванды Браун, она прилетела, чтобы сообщить мне, что Рональд, наконец, решился пригласить её на бал. Увы, я оказалась плохим собеседником и поспешила вытолкать её за дверь.       Как вы уже догадались, воспоминания подступили так стремительно, что уснуть я больше не смогла. И чутка потупив на кровати, я отправилась в душ. Холодные струи разбудили доселе дремавший рассудок и позволили разложить всё по полочкам, запах любимого лимонного шампуня и вовсе вернул меня к жизни. Закутавшись в махровое полотенце, я вышла из ванной и уселась на пол посреди комнаты, столько всего нужно сделать…       Я накрутила волшебные бигуди и решила, что должна наконец-таки написать письмо своему старому другу.       Сев за инкрустированный слоновой костью стол, я достала перо, пергамент, и принялась писать: «Дорогой, Виктор. Извини меня, что так долго не писала. В Хогвартсе не так уж и плохо, я нашла новых друзей, но нет, они не гриффиндорцы… Ты говорил, что я неординарная, да, нашла поддержку и помощь, среди слизеринцев, среди врагов и детей Пожирателей смерти, но не спеши меня судить. Ты ведь сам говорил, что даже на тёмной стороне есть светлые люди. Тео, Блейз и Панси — спасли мою непутёвую задницу возможно от смерти, так что они замечательные.       Ещё одной светлой (во всех смыслах) стороной моей жизни стал человек, которого я полюбила. Полагаю, ты знаком с Драко Малфоем, сыном Цисси и «Люцифера»? Он самый добрый, милый и ещё миллион влюблённых эпитетов, так что…       Представляешь, я помирилась с Герми. Также она узнала о моей «необычности», правда я не знаю пока, как она к этому отнесётся. Кстати об этом, вчера гуляя по Лондону, я наткнулась на Пожирателей, на их самый элитный отряд. Это был не Сивый и даже не Розье. Я встретила самых сильный, любимчиков и протеже Лорда и его самого, он их возглавлял. Не думаю, что Тёмный Лорд просто прогуливался по Оксфорд-стрит в компании Беллатриссы, Крысиуса, Долохова и остальных подлипал. Также как и не считаю, что он совершенно случайно наткнулся на пару волшебниц, причём на одну из них он давно точит зуб. Они начали охоту, будь готов.       Часто стала видеть мракоборцев, во главе с Грюмом. Если Аластора отозвали из отставки, значит, дела действительно плохи.       Они ужасны ещё и тем, что я исповедала Рабастана, я не смогла добраться до Беллатриссы, но в бою жажда крови взяла верх и я только подвела себя. Теперь они знают, что им есть за что сражаться. Помнишь, я говорила, что если наложить на Исповедницу Империо, то моя магия не станет барьером, а лишь усилит заклятие, но использование подчинительного заклинания, бесполезно пока при мне кинжалы, это мой щит, а вот когда их нет…       Планирую сходить в библиотеку (да, это не описка, и я действительно хочу), нужно посмотреть, насколько поверхностна информация о моём клане в книгах. Сможет ли Реддл найти в древних фолиантах мои слабые места? И насколько много информации он получит из этого. Наверняка он знает о Кон-Даре. Но догадывается ли он о том, что мои кинжалы — не просто кусок металла, знает ли он, какой силой они обладают. Если бы знал, полагаю, нашёл бы способ их заполучить.       Меня очень пугает то, что в его распоряжении находится «Горбин и Бёркс». Там может найтись информация о том, какими способами древние волшебники создали первую Исповедницу…       Сегодня бал, поэтому я подумаю обо всём этом позже. Виктор, умоляю, будь осторожен! Передавай «Привет» и мои опасения Шереметьеву (а лучше покажи ему письмо), я скучаю по вам, очень…       Знаешь, уезжая в Хогвартс, я рассталась не только с вами, я словно рассталась с детством, беззаботностью и с огромной частью себя самой. Теперь мы все выросли и ужасно то, что выйдя за порог школы, мы встретимся не просто с взрослой жизнью, мы встретимся с войной, которая, возможно отнимет у нас всё, что не успела отнять до этого.       Я понимаю, что привыкла жить сегодняшним днём вовсе не из-за беззаботности, а из-за леденящего душу страха, что завтра умру я или кто-то из моих близких, понимаешь?       Теперь я живу, без оглядки на вчера, с детской надеждой на завтра… Очень скучаю и люблю, твоя Белла».       Дописав письмо, я громко постучала по подоконнику, чем привлекла Феликса, огромный филин плавно приземлился, и гордо расправив перья, уставился на меня зелёными глазищами. — Доставишь в Друмстранг, лично Виктору Краму. Если нападут по дороге, съешь письмо, но не отдавай им. Хорошо?       Феликс согнул крючковатые лапки в поклоне и массивным клювом схватил конверт. Получив нежный, прощальный поцелуйчик в серые перья, птица довольно зажмурилась и, кивнув на напоследок взмыла в сияющую лазурь облаков. Как только мой зеленоглазый питомец исчез в голубых далях, в комнату постучали… — Можно? — в дверях возникла кудрявая голова Гермионы Грейнджер. — А, Привет! Входи. Ого! — в руках подруги было огромнейшая коробка, которую она водрузила на пол и, достав из кармана крохотные пакетики, заклятием стала их увеличивать. — Я подумала, что мы должны выглядеть на все сто, поэтому запаслась косметикой — она смущенно кивнула на коробку и мило улыбнулась. — Ты слышала новость, от Лаванды? — спросила я, доставая из шкафа свои запасы. — Да, я очень за неё рада! — бодро повествовала Герми. — Иии? Я вообще-то думала, что с рыжим пойдёшь ты? — я слегка сконфузилась и внимательно вгляделась в сияющие шоколадные глаза гриффиндорки, она не лгала. — Фи, мисс Блэк, «Молодой господин» на вас плохо влияет! — она изобразила тон и мимику, старинной французской гувернантки. — С каких пор ты называешь Драко, «Молодым господином»? — я совершенно опешила и, накладывая маску, в полном недоумении уставилась на Гермиону. — С тех самых, с каких ты, называешь Рональда «рыжим» — она заливисто рассмеялась и, взяла флакончик с Колдо-Гелем. — Не пойму тебя, ты рада тому, что твой любимый идёт на бал с другой, оставляя тебя в одиночестве?! — понемногу я начинала злиться. — Моя наивная малышка, ты такая милая, когда чего-то не понимаешь. Сегодня — самый лучший день, и я проведу его с самым лучшим спутником. И да, Рональд не мой любимый, а Лаванды, — она потрепала меня по голове и встала, намереваясь взять ещё тюбик геля для своих непокорных волос. — Лучшим спутником? Рональд не мой любимый? Наивная малышка? Бог мой, Грейнджер, ты влюбилась!!! — это открытие, стало для меня не просто неожиданным, а волнующим и таким загадочным, что я вскочила и подлетела к ней в надежде на скорый ответ, — Немедленно говори, кто он?! — Как ты до сих пор не догадалась, это очевидно! — она тепло улыбалась, но открыто не говорила, что меня немало раздражало. — Ну, он наверняка Когтевранец и вы вечера на пролёт ворковали в библиотеке, а мадам Пинс, как злобный тролль пыталась разлучить вас, — я, конечно, не могла не съязвить по этому поводу. — - Нет, ты ошиблась, он не Когтевранец, да и тролли ему не страшны, несмотря на то, что он не обладает гриффиндорской смелостью, — она хитро прищурилась и заколола последнюю прядь. — Хм, значит это толерантный и безгранично галантный Пуффендуец, знающий толк в книгах и трансфигурации, — так как своим заявлением она отмела два факультета, я тут же решила, что это барсуки, но как выяснилось позже, я снова не попала. — Милая Белла, а в твою прелестную головку не приходила мысль, что это хитрый и бесконечно аристократичный Слизеринец, знающий толк в зельях и ЗОТИ. Этакий принц, говорящий на парсултанге, — Герми склонила голову на бок и издевательски воззрилась на меня. — Могла ли я подумать, что это слизеринец? Слизеринец? На парсултанге, значит умный. Чёрт, возьми, это же Теодор Нотт!!! — воскликнула я во всю комнату и с воплем радости, бросилась на шею сияющей подруге.