Мир изменился. И добро осталось лишь в воспоминаниях…
POV Ремус Люпин. Чего только не увидишь в бреду… Но не ужасы пыток и совсем не раны, из которых сочится тёплая кровь, приносят самую ужасную боль. Нет. Не они. Воспоминания. Вот, только память способна подобно смертоносному яду прожигать сознание. Ужасно то, что от этого никуда не деться, приходиться терпеть. Мучительно больно и ужасно…вспоминать…***
7 курс. Хогвартс. Выручай-комната. Времена мародёров. — Бродяга, ты как всегда! — парень вскакивает с кресла и поправляет съехавшие очки. Джеймс Поттер. Ещё совсем юн и весел, карие глаза сияют радостью. — Брось, Сохатый, я для вас стараюсь! — хрипловатым баритоном отвечает ему Сириус Блэк и чуть небрежно откидывает со лба тёмную чёлку. Поразительное, «случайное» очарование, большие синие глаза и заразительная задорная улыбка. — Нас точно исключат! — рыжеволосая девушка с нежностью наблюдает за любимыми мальчишками. Лили Эванс. Такая добрая, милая, домашняя девочка. Умница и красавица гриффиндора. Будущая Лили Поттер. — Исключат? Сириус…может… — затравленно, со страхом шепчет Питер. Малыш Петтигрю. Бывший лучший друг, а на деле жалкий предатель, настоящая крыса. — Ты чего, Хвост?! Пффф. — бесстрашный и рисковый Блэк. На первый взгляд кажется, что он, чистокровный аристократ, презирает подобных Питеру, но это лишь на первый взгляд. Верный Сириус готов был броситься в пекло ради своего недалёкого друга. — Ребята, я же просила без меня не начинать! — тёплый тембр, волны серебристых кудрей, глубокий, задорный взгляд ярко-синих глаз. В дверях появляется Марлен МакКиннон. Первая красавица Хогвартса, превосходная спортсменка, почти невеста Сириуса. — Где ты была, фея? — Сириус обиженно надувает губы и летит к «своей Марлс» через всю комнату. Джеймс и Лили понимающе переглядываются, я прячу улыбку, а Питер неизменно смущается. — Отработка, проклятый Филч, заметил, как я прокляла Эйвери, — парень обнимает девушку за талию и нежно целует. Ребята смеются, и Джеймс как всегда отпускает ехидные реплики. Они пьют сливочное пиво, пары целуются и им хорошо вместе. Всегда, когда я был с ними я, ощущал себя нужным, всегда… Когда видел улыбку Джеймса, ободряющий неуверенный кивок Питера, оказывался в нежных объятиях Марлен или чувствовал крепкую ладонь Сириуса на своём плече, видел, каким светом сияют зелёные глаза Лили… В такие минуты я понимал, что у меня есть друзья. Настоящие, верные друзья. Осознавал, что мародёры-не просто слово, это моя жизнь… И сейчас во время пыток я видел, как красавец Сириус наигрывает на гитаре давно забытых Beatles, как Лили смеясь, кружится в танце с Джеймсом, как Марлен задорно подмигивает и протягивает тонкую ладонь, приглашая на танец, как Питер неумело переставляет ноги под звуки рокен-рола. Слышу отдалённый голос Бродяги, он звучит ничуть не хуже, чем у Пола или Джона. Где-то в глубине памяти вижу улыбку Цисси. Рокот мотоцикла, лепетание малыша-Гарри, колыбельные Лили, смех Джеймса, теплоту рук Марлен, обвивающих мою шею… Вот Джеймс в костюме мечется по квартире, Сириус тихонько посмеивается над «женишком». Прекрасная Лили вторит клятве у алтаря. На груди у Сириуса рыдает Марлен, которой так и не суждено нарядится в белое платье. Вот уставший Поттер вылетает из палаты и восторженно вопит: « Бродяга, Луни! Я отец! Чёрт возьми!». Вот трясутся стены в гостиной гриффиндора, в Сириуса летит подсвечник, тот ловко уворачивается, и, набрав воздуха что есть силы орёт: — Забудь думать! Ты не пойдёшь в авроры! — Пойду! Никто меня не остановит! Блондинка разворачивается и выбегает из гостиной. А вот взрослая жизнь, летают вспышки заклятий: — Авада Кедавра! — девушка, первая подлетевшая к замешкавшейся Лили, словно поломанная кукла падает мне на руки, чуть слышно выдыхает. Щит не сработал, проклятие попало точно в грудь: — «Бродяга там?», — синие глаза стекленеют, и навсегда закрываются. На тёмных ресницах дрожат слезы. Она думала спасти весь мир… Не успела. Нечеловеческий вопль Сириуса, в голове бьётся одна мысль: «Только не Марлен, он умрёт без неё!» Бродяга бросается ко мне, на моих руках лежит его любовь, та, что ещё вчера задорно смеялась и выбирала свадебное платье. Хрупкая девочка с серебряными волосами и большими синими глазами. Фея Марлен. Вечно азартная и готовая защитить всех, кто нуждается в защите. Её смерть была такой невероятной, и я не верил, что больше не услышу её смех, не увижу блеска в глазах, не услышу: «Сириус, хватит, здесь люди!» Не почувствую крепких объятий тонких ручек. Не увижу, как она счастливо улыбаясь, говорит: «Да» на своей свадьбе. Как тихонько поёт красавице дочке. Она не могла умереть. Под её гитару и смех прошли все те незабываемые мгновения, целая жизнь, жизнь в которой у меня были друзья, подруга фея. Тогда, на Оксфорд-стрит в тёмном переулке я впервые увидел, как плачет человек, которого я считал исполнением мужества. Многого стоили слёзы аристократа, моего друга, Сириуса Блэка. Как обнимает свою единственную и последнюю любовь. Как свет играет в волосах девушки, как отражается на бледном лице… Снова передо мной лицо Альбуса Дамблдора: — Поттеры погибли. Он их предал. Петтигрю мёртв. Мне жаль Римус. Послезавтра слушание. Тёмные помещения суда. Голос: «Сириус Орион Блэк, Вы обвиняетесь в предательстве, пособничестве Тому-кого-нельзя-называть и приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабан.» Лицо его ничего не выражает. Когда-то сияющие глаза смотрят отрешённо и холодно, свет в них погас вместе с её смертью… И, кажется, мир перестал существовать, ушёл, как уходили друзья: Добрая, заботливая и домашняя Лили. Решительный, задорный и бесконечно храбрый Джеймс. Прекрасная, добрая и бесконечно гордая фея-Марлен. Верный и отважный аристократ-Сириус. Но нет, на этом память не перестаёт меня мучить. Я вижу, как растёт маленькая Белла, копия отца и матери. В пророчествах её назовут великой дочерью легендарного волшебника. Последней из чистокровного клана Блэк. Отважная Исповедница с надеждой на счастливую жизнь. Я вспоминаю, как умирает вновь обретённый друг. Улыбка играет на губах Сириуса Блэка и вспоминается давний диалог, между ним и Джеймсом: — Бродяга, а если ты будешь умирать, что ты сделаешь? — Я улыбнусь смерти в лицо! Крик Гарри, дорожки слёз и истерика Беллы, бедная девочка. Она и не знает, что ещё предстоит… Я вижу могилы. Лили и Джеймс: «Последний враг истребится — смерть…» Марлен МакКиннон: «Нет в жизни счастья больше — найти свою семью, сильнее только боль от её потери. »***
Боли, агония, ничто по сравнению с воспоминаниями. Они убивают. И дают силы. Люди, те, кого ты любил, живы в твоих воспоминаниях. Так друзья живы, пока я их помню. А я не забуду, ведь только их образы я проносил, через года, их я вспоминал, сидя у камина или рыдая на холодном мраморе надгробий. Возвращаясь в Хогвартс, я видел иверии и лилии, я неизменно бежал на кладбище. Потому что как говорил Дамблдор: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше»… Так вот и моё навсегда останется с друзьями. Красавицей Марлен, аристократом Сириусом, умницей Лили и смельчаком Джеймсом…