Лучшая Ошибка

Утром я проснулась в абсолютном одиночестве и была этому более чем рада, но ровно до тех пор, пока дверь ванной не раскрылась и оттуда не вышел Джонни. Не знаю, что двигало этим мужчиной, но он до сих пор был лишь в одних спортивных штанах и бессовестно расхаживал по палате с голым торсом, будто был у себя дома. Как же будет стыдно, если сюда кто-нибудь сейчас зайдет. — Доброе утро, — улыбнулся Джонни, заметив, что я не сплю. Неотрывно глядя мне в глаза, он подошел к дивану, на котором валялась его футболка со вчерашнего вечера. Будто специально, он медленно надел ее, позволяя увидеть буквально каждую его мышцу, нескрытую одеждой. — Моя Суен, — произнес он, понижая тон своего и без того низкого утреннего голоса, и уселся ко мне на край кровати, а у меня сердце пропустило удар от такого обращения, — Доброе утро. — Доброе, — пришлось тихо ответить под его выжидающим взглядом и отвернуться, поскольку как-то странно начало биться сердце. — Как спалось? Чувствуешь себя хорошо? — мягко спросил он, аккуратно положив руку мне на живот, и я вздрогнула от неожиданности, но кивнула. Чувствовала я себя, на самом деле, хорошо, да и спать в объятиях Джонни тоже было неплохо, как бы тяжело не было это признавать самой себе, но ему-то я в этом точно не признаюсь. — Тогда время для утренней порции любви. Я не смотрела на Джонни, но почувствовала, как он улыбается. Руки мужчины легли по обе стороны от моей головы и он наклонился так низко к моему лицу, что его дыхание коснулось моей кожи. Вот… Гад. Хотя, в принципе, ничего нового. — Моя Суен, я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Шокированно поворачиваюсь к нему лицом, пытаясь найти там хотя бы намек на шутку, только не вижу ничего подобного. Наверное, я поспешила, сделав вывод о том, что ничего нового. — Я жду, — улыбается он, наверняка внутренне смеясь над моей растерянностью. Жаль, что мне совсем не смешно. Страх вперемешку со смущением накрывают с головой, пока я смотрю на губы мужчины. Я ниразу не ответила ни на один его поцелуй с момента, как узнала, что беременна, а теперь он хочет, чтобы я поцеловала его сама?! Издевается что ли? Смотрю на его губы еще какое-то время в надежде, что Джонни передумает или хотя бы начнет поцелуй первым, но этого не происходит. Что ж, ладно. Я справлюсь и сама. Делаю глубокий вдох и, чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце, быстро приподнимаюсь и оставляю едва ощутимый поцелуй на щеке Джонни. Он ведь не говорил, куда я должна его поцеловать, правильно? От неожиданности Енхо замирает на секунду, а потом пускает смешок. — Для первого раза неплохо, — улыбается он, поправляя прядь моих волос, — Но в следующий раз, когда я скажу, что хочу поцеловать тебя, или попрошу, чтобы ты сама меня поцеловала, знай, что я имею в виду это… Джонни медленно наклоняется к моему лицу, глядя на мои губы, а я не знаю, что мне делать. Неужели я прямо сейчас должна буду ответить на его поцелуй?! Сердце, и без того колотившееся, как ненормальное, начинает биться еще быстрее. Енхо уже практически касается моих губ, как вдруг, в дверь стучат и Джонни, до этого сосредоточенно смотрящий лишь на мои губы, теперь поднимает взгляд на мои глаза и улыбается. — Повезло тебе. Он быстро чмокает меня в нос и идет открывать дверь, а я так и остаюсь лежать на кровати. Из-за стука сердца я не слышу даже, кто пришел. Понимаю, что приезжал Ким Чону, лишь когда Джонни заносит в палату один из кучи своих офисных костюмов. Значит, он собирается на работу? Какое счастье. Хотя бы до вечера он не будет меня трогать. Мужчина скрывается за дверями ванной комнаты и уже через несколько минут выходит оттуда в костюме и с идеально уложенными волосами. Я не хотела пялиться на него, но то, насколько горячо он смотрится в таком виде, заставляет меня забыть обо всем. — Так хорош? — возвращает меня в реальность мужской голос и я перевожу резко взгляд с тела Енхо на его самодовольное лицо, — Молчание — знак согласия. — Но я даже ничего не успела сказать! — восклицаю, потому что он, на самом деле, не дал мне и пяти секунд для ответа. — Зато твои глаза сказали, — Джонни ухмыляется, подходя ближе ко мне, а я закусываю губу то ли от злости на него, то ли от волнения. Вдруг он сейчас меня поцелует? — Поможешь застегнуть часы? — Что? — смотрю на его протянутую руку с часами и только тогда до меня доходит смысл его слов. — Пожалуйста, — добавляет он, видя мою нерешительность, а у меня едва ли не падает челюсть на пол. Он знает слово «пожалуйста»? Принимаю сидячее положение и тянусь к его руке. Максимально аккуратно достаю из нее часы и начинаю надевать их на запястье Джонни также аккуратно, чтобы не касаться кожи мужчины. Я не трогала его до этого сама ниразу (за исключением сегодняшнего поцелуя в щеку), поэтому лучше и не начинать. — Прямо ювелирная работа, — пускает смешок Джонни, внимательно за мной наблюдая, — Я так горяч, что ты боишься коснуться моей кожи? — Все, — игнорирую я его вопрос, когда заканчиваю застегивать часы. Я, правда, держалась, но от его вопроса щеки медленно начали краснеть. — Такая милая, — закусывает губу Джонни, наклоняясь так, чтобы наши лица были на одном уровне, — Так бы и съел. Теперь же я могу это сделать? Поднимаю на него шокированный взгляд, встречаясь с его глазами, полными похоти. По привычке хочется возмутиться, но стоит только открыть рот, как Джонни утягивает меня в быстрый поцелуй. — До вечера, — ухмыляется он, погладив мой животик, и выходит из палаты. Какого хрена только что произошло? Я так и остаюсь сидеть в кровати, пытаясь понять, а правильно ли я вчера поступила? С одной стороны, могла бы хотя бы до родов потерпеть, чтобы еще чуть-чуть пожить спокойно, но с другой… Джонни, как по мне, человек очень непредсказуемый, он ведь мог передумать, да? Вот блин, почему это все выглядит так, будто я оправдываюсь? Нет, Енхо точно не может мне нравится. Слишком самоуверенный, слишком непредсказуемый в плане «плохой/хороший», а еще… Еще… Слишком красивый и слишком приятно целуется. От воспоминаний о последних поцелуях, сердце непроизвольно забилось быстрее. Да, твою ж мать, о чем я вообще думаю?! — Госпожа Пак? — вырвал меня из мыслей об этом придурке голос доктора Бон, — Доброе утро. Я стучалась, но никто не ответил, поэтому я зашла. Как вы себя чувствуете? — Здравствуйте, — попыталась я сфокусировать взгляд на ее улыбке, — Все хорошо. — Точно? — пристально посмотрела на меня женщина, подходя ближе, — У вас щеки красные. Быть может, температура? — Нет-нет, со мной все в порядке, — немного криво улыбнулась я в ответ, понимая, что щеки красные из-за мыслей о Джонни. Чтоб ему не ладно было. Надеюсь, он хотя бы икает, а то не хочется страдать одной. — Ну, хорошо, — кивнула доктор, обращая взгляд теперь уже на папку, которую держала в руках, — Болей больше не было? — Нет, кажется, — я помотала, осознавая, что с самого ночного пробуждения на самом деле не чувствовала никаких болей. — Это замечательно, — госпожа Бон вновь посмотрела на меня, по-доброму улыбаясь, — Если будет что-то беспокоить, то сразу сообщайтесь ко мне и я вас проконсультирую, или к вашему жениху. Вчера он очень волновался, ведь вы поступили к нам в крайне тяжелом состоянии. — Спасибо вам за помощь, — поджала я губы в ответ, пытаясь переварить ее слова. На самом деле, так волновался? — Благодарите, в первую очередь, господина Со, — женщина улыбнулась каким-то своим мыслям, — Вам с ним невероятно повезло. — О чем это вы? — Как я поняла, по дороге в больницу вы попали в пробку, а у вас на счету была каждая минута, — женщина потерла переносицу, — В общем, если бы господин Со не бежал с вами на руках последние полтора километра до нашей больницы, то ситуация могла бы сложиться совершенно иным образом. Мне кажется, в этот момент я перестала даже дышать, чувствуя подступающие к горлу слезы. Джонни, правда, сделал это ради меня и малыша? Или, точнее сказать, только для малыша, но все же… — Да, мы тоже были потрясены, потому что скорая из-за этих же самых пробок не могла доехать до вас. Ваш будующий муж — удивительный человек, — улыбнулась госпожа Бон, а мне пришлось неловко улыбнуться в ответ. В этот момент мне, наверное, впервые стало так жаль, что Енхо никогда не будет моим мужем. С таким мужчиной ведь, как за каменной стеной. Все это и вправду показалось мне удивительным, заставляя трепетать мое сердце. — Завтрак принесут через десять минут, — госпожа Бон посмотрела на наручные часы, а после снова на меня, — После чего придете ко мне в кабинет? До конца по коридору, последняя дверь налево. Проведем с вами еще один небольшой осмотр и возьмем необходимые анализы, необходимо проверить, не отразилась ли на плоде вчерашняя попытка выкидыша. — Хорошо, спасибо, — кивнула я и женщина вышла. Я вновь осталась одна в палате с мыслями о Джонни. Это вновь был его хороший режим или что? В любом случае, я безумно, просто безумно ему благодарна, потому что слишком долго ждала этого малыша и навряд ли бы справилась с его потерей. Да и сейчас неизвестно, что будет с малышом, ведь обследование пройдено не до конца. Высшие силы, если вы есть, я сдержала свое слово и согласилась быть с Джонни, так пусть, пожалуйста, мой малыш будет со мной и с ним будет все хорошо. Завтрак, как и обещала госпожа Бон, привезли минут через десять. Когда дверь открывалась, мне показалось, что возле нее сидит кто-то в черном офисном костюме. Сначала я не придала этому никакого значения, но когда с завтраком было покончено и я вышла из палаты, то, мягко говоря, была очень сильно шокирована. — Господин Ким Доен? — удивленно спросила я, заметив сидящего мужчину на небольшом стуле около моей палаты. — Здравствуйте, госпожа Пак, — тут же поднялся он со своего места и поклонился мне с улыбкой на лице, заставляя почувствовать себя ужасно неловко из-за моментально обращенных в нашу сторону взглядов других обитателей больницы, — Вы можете звать меня просто охранником Ким. — Извини, охранник Ким, — добавила я уже чуть спокойнее, — Что ты здесь делаешь? — Господин Со попросил присмотреть за вами, — вновь улыбнулся Доен своей милой улыбкой. Господин Со, значит? Я же дала обещание, так зачем он приставил ко мне человека? — Вы куда-то идете? — Да, я на осмотр, — я указала в сторону кабинета врача, пытаясь держать себя в руках. Доен же ни в чем не виноват, поэтому нельзя на нем срываться. — Хорошо, давайте я вас провожу, — Ким протянул мне свой локоть, заставляя неуверенно посмотреть сначала на него, а потом на вполне серьезное лицо молодого человека, — Наверное, вам еще тяжело ходить после вчерашнего. — Все в порядке, в этом нет необходимости, — попыталась я отмахнуться, только это мало подействовало. — Хорошо, тогда я просто пойду рядом с вами, на всякий случай, — неловко улыбнулся Доен, разводя руками, — Приказ господина Со… И мы вдвоем направились в сторону кабинета госпожи Бон. Чувствовала я себя максимально неловко, особенно под таким количеством взглядов, обращенных на нас по большей части из-за Доена, но ничего не поделаешь. Слава всем богам, что хотя бы в кабинет, где меня уже ждала доктор, я зашла одна. — Как настроение? — спросила она с мягкой улыбкой на лице, — Вкусный был завтрак? — Да, спасибо, — кивнула я в ответ, — Только из-за тошноты, начавшейся от запаха, я съела совсем чуть-чуть. Не хотелось, чтобы меня вырвало. — Это правильно, — теперь уже кивнула женщина, записывая что-то в тетрадь, — Лучше понемногу есть, но чтобы усваивалось. Мы поговорили еще немного, а потом доктор Бон начала осмотр и сбор необходимых анализов. Сделала она все, как и в прошлый раз, очень быстро и аккуратно, что я даже не почувствовала практически ничего. — Отличненько, госпожа Пак, — улыбнулась она, снимая резиновые перчатки, — Можете одеваться и идти. Я быстро оделась и собралась уходить, когда вспомнила еще кое-что, что меня волновало. — Доктор Бон, — обратилась я к женщине и она тут же посмотрела на меня, — Раз уж я все равно здесь и прохожу полное обследование, то могу я узнать… Все ли в порядке, если мой животик уже заметен? — Ну, конечно, — улыбнулась она, — Каждый человек индивидуален в этом плане. Чаще всего он становится заметнее на четвертом месяце, но у некоторых на седьмом, или, как у вас, на начале третьего. Зависит от того, к какой стенке матки решит приклеиться плод. В вашем случае, он выбрал не дальнюю, а ближнюю к наружной части живота. Так что переживать не о чем. — Хорошо, спасибо, — я поклонилась женщине и вышла из кабинета, мягко поглаживая живот руками. Как мило… Ребеночек хочет, чтобы его заметили как можно раньше. Чем-то напоминает своего отца. Черт, опять этот Джонни в голове… — Госпожа Пак, с вами все хорошо? — вернул меня в реальность голос Доена, который все это время ждал меня около кабинета. — Да, — кивнула я, — Можно возвращаться в палату. Обратно мы шли молча и довольно медленно, но, проходя мимо столовой, я ускорилась, ибо оттуда запахло чем-то ну очень неприятным. К моему (не)счастью, моя палата была всего в десяти метрах от этой самой кухни. Я думала, что смогу укрыться от этого запаха, становящегося все более тошнотворным, в палате, но и там, казалось, все было уже пропитано им. Еще более мерзким был тот факт, что я не могла четко определить, чем это так пахло. Однако, продолжала дышать этим неприятным запахом, и меня стошнило в первый раз уже через каких-то сорок минут. Я попробовала открыть окно, но запах от этого только усилился, от чего мне стало еще хуже и меня стошнило второй раз. Поняла я, что происходит, только когда пришло время обеда и в палату вошла медсестра с подносом еды в руках. Двое из трех блюд оказалось с яйцами и от их вида меня вырвало еще раз практически моментально. Да и запах все усиливался, а открытое окно по-прежднему не особо помогало. Я решила уже, что обречена до самого вечера на это мерзкое тошнотворное чувство, как вдруг мне на глаза бросилась спортивная кофта Джонни, в которой он был сегодня ночью. Не знаю, ездил ли он сегодня домой сам или ему вещи привез Ким Чону или Ким Доен, да и не особо это важно. Важно лишь то, что эта вещь точно была его — она пахла им. Именно поэтому, стараясь думать лишь о том, как меня успокаивал аромат парфюма Джонни, я надела кофту, вдыхая прекрасный запах моря. Пожалуй, парфюм Енхо — это единственное, что мне по-настоящему нравилось в этом мужчине. Я вновь легла в постель, не переставая прижимать рукав кофты к носу. Удивительно, но через него практически не чувствовался мерзкий запах яиц, или быть может так казалось только мне. Продолжая дышать морем, я невольно вспомнила свой сон. Да, тот самый, в котором я была счастлива поцеловать Джонни и в котором я видела маленькую девочку. Рука сама собой потянулась к животу. Быть может это был знак? Теперь я еще больше была уверена, что у меня родится девочка. Было бы здорово, ведь я всегда мечтала именно о дочке. К тому же, Джонни хочет сына, а это значит, что будет по-моему, а не так, как хочет этот мужчина. Он и без того, всегда получает то, что хочет, даже… Меня получил. Нет, я не откажусь от своих слов, девочка это будет или мальчик, я буду рада этому ребенку и буду счастлива быть рядом с ним, пока он растет, не смотря на то, на какие жертвы ради этого мне стоит пойти. *** Одержимый мыслью, что Суен сама согласилась принадлежать ему, Джонни завершил все свои дела на несколько часов раньше обычного. Весь день он только и думал о том, что там, в больнице, его ждет Суен с малышом. Хоть он и знал, что девушка согласилась быть с ним ради ребенка, он был счастлив, ведь Пак Суен сделала первый осознанный шаг на пути к тому, что она навечно будет принадлежать Джонни. После работы, окрыленный собственным счастьем, он заехал домой, чтобы быстро помыться и переодеться, а затем вновь вернуться в больницу. Улыбка на его лице стала слабее, когда он поднялся на этаж, где была палата Суен. В коридоре был какой-то совершенно неприятный, едва ощутимый запах. — Чем это так отвратно пахнет? — спросил он, подходя к Доену. — Добрый вечер, господин Со, — Доен поднялся со стула и поклонился мужчине, — Да вроде бы ничем. Сегодня наоборот пахло очень аппетитно на весь этаж. Кажется, готовили что-то яичное. — Яичное? — поморщился Джонни, а потом вдруг вспомнил, что не только ему плохо с запаха яиц, но и Суен, — Как Суен? — Все в порядке, — ответил парень, — Выходила один раз, на осмотр и с тех пор сидит в комнате. Медсестра, правда, после обеда что-то бормотала о том, что госпоже Пак, в ее положении, необходимо хорошо питаться, а она даже не прикоснулась к еде. Я хотел спросить, все ли у нее в порядке, но она спала, поэтому я не стал ее тревожить. Джонни нахмурился. Это получается, что его Суен весь день просидела голодом и, возможно, опять мучалась от токсикоза, но ничего ему не сказала? Почему она продолжает быть сильной и независимой, когда у нее есть он? — Спасибо, Доен, — наконец ответил Джонни парню, — На сегодня все. — До свидания, господин Со, — низко поклонился Доен. — До свидания, — кивнул Джонни и аккуратно открыл дверь в палату. — Енхо? — тут же послышалось тихое с кровати, где сидела девушка. — Привет, — улыбнулся он, чувствуя, как сердце сходит с ума от ее обращения к нему, да и от самого вида девушки. Она была такой маленькой и милой в его огромной спортивной кофте. — Что ты тут… — Я соскучился, — перебил он ее, входя в палату. Он быстро закрыл за собой дверь и приблизился к девушке, внимательно разглядывая ее все еще удивленное лицо с медленно начинающими краснеть щечками. Он уже смутил ее. — Понятно, — ответила девушка, прочистив горло. — Что на счет вас с малышом? — Енхо еле сдерживал улыбку от смущения девушки, усаживаясь на край постели и кладя руку на живот Суен, — Как вы себя чувствуете? — Хочу есть, — ответила девушка и Джонни улыбнулся. Хотя бы сейчас она не соврала ему и он был счастлив, — Из-за тебя. — Из-за меня? — приподнял он бровь, пытаясь спрятать улыбку, — Я тоже голоден. Безумно хочу тебя. Девушка фыркнула в ответ и отвернулась, но ее щеки практически моментально приобрели багровый оттенок. — Я знаю, что ты имеешь в виду, но я не шучу, — улыбнулся он, — Потерпишь полчаса? Суен посмотрела на него из-подлобья и не особо доверчиво, но кивнула. — Тогда жди, — Джонни не удержался и поправил прядь ее волос, а затем вышел из палаты. *** Я осталась одна с непонятными чувствами и с полным непониманием произошедшего. Какой Джонни все-таки странный и… Как все-таки странно ощущается в груди, когда он ведет себя так, как сейчас. Все полчаса я просидела в одиночестве. Енхо не заходил и я уже думала, что не стоит его ждать, как вдруг дверь в палату распахнулась и он вошел. Да не один вошел, а с огромной коробкой моей любимой пиццы с ананасами. Я невольно улыбнулась, ведь он обещал, что у него я не буду есть пиццу из доставки. Поудобнее усевшись на кровати, я молча начала наблюдать за тем, как Джонни раскрывает пиццу и ставит ее возле меня. — Приятного аппетита, — улыбнулся он, глядя мне прямо в глаза. — Спасибо, — не смогла я сдержать ответной улыбки, ведь была до ужаса счастлива. Я аккуратно взяла самый аппетитный кусочек и с удовольствием, вдыхая его аромат, откусила немного, блаженно прикрывая глаза. Я так нуждалась в еде и сейчас ем самое вкусное, что вообще есть на свете. — Неужели так вкусно? — продолжал улыбаться Енхо, наблюдая за мной. — Очень, — кивнула я, стараясь не смотреть на мужчину в ответ, потому что боялась вновь раскраснеться под его взглядом. — Не может быть, — ответил мужчина, — Пицца с ананасами не может быть вкусной. — Тебе стоит просто попробовать и ты не сможешь больше перед ней устоять, — ответила я, кусая еще. — Тогда я попробую. Джонни произнес это очень тихо и, прежде чем я успела среагировать, притянул меня к себе для поцелуя. Не глубокого, как он любил, а мягкого и очень, очень приятного. Я почувствовала, как он в процессе несколько раз облизнул мои губы, и от этого сердце начало биться еще быстрее. На поцелуй я не ответила, но не потому что не хотела, а потому что даже не успела среагировать, как Джонни вновь отстранился. — Кажется, я и правда не могу больше устоять, — улыбнулся он, облизывая теперь уже свои губы, а мое сердце пропустило удар. Он же это о пицце, да? — Даже ананасовая пицца кажется вкусной, когда я чувствую ее на твоих губах. Вот, черт… Я неотрывно смотрела в его серьезные глаза. В очередной раз даже намека на шутку нет. И мое сердце… Что творится? — Ты хочешь продолжения поцелуя? — прыснул вдруг от смеха Джонни, вновь двигаясь к моему лицу. — Нет, спасибо, — помотала я головой, скорее делая еще один кусочек пиццы, чтобы мои губы были заняты и Джонни не смог меня поцеловать снова. — А я бы не отказался, — понизил тон своего голоса мужчина, — Хорошо, что теперь у нас неограниченное количество времени. Он откусил немного от моего кусочка и, под моим удивленным взглядом, перелег на диван, включая телевизор (это же VIP-палата), висящий перед кроватью. По телевизору показывали что-то непонятное, да и не особо я сосредотачивалась на нем, думая лишь о том, что не так с Джонни. Почему сейчас он ведет себя так и бросает эти непонятные двусмысленные фразы, которые я бы предпочла не понимать? — Ты все еще не умеешь сверлить взглядом, — ухмыльнулся Джонни, даже не отрывая взгляда от экрана телевизора, — Хоть я и чувствую, как ты смотришь на меня. — Делать мне больше нечего, — фыркнула я в ответ, возвращаясь к кусочку пиццы и чувствуя, как по щекам проходит новая волна смущения. Все остальное время мы сидели молча. Постепенно я доела кусочек пиццы и даже съела еще один, наслаждаясь им как в последний раз. Именно в этот момент Джонни перелистнул еще один канал. — Это же Джейн Эйр, — воскликнула я удивленно, не сумев сдержать язык за зубами. — Интересно? — спросил Енхо. — Очень, — кивнула я, понимая, что нет смысла вредничать, — Это экранизация одной из моих самых любимых книг. Без лишних слов Джонни перемотал фильм в самое начало и мы начали смотреть. Я была немного удивлена такому поступку мужчины, но ничего не сказала, предпочитая наслаждаться тишиной, любимой едой и фильмом. Голос подал сам Енхо, когда фильм закончился. — Настоящий бред, — выдохнул он, выключая телевизор. — Почему? — против воли вырвалось у меня, ибо было слишком обидно слышать такое о любимом фильме. Я тут сижу со слезами на глазах от избытка чувств, а он говорит, что это фигня? — Зачем было столько страданий, если в конечном счете эта девушка все равно осталась с ним? — повернулся ко мне Джонни, — Могли бы изначально пожениться и жить припеваючи. Нет, им надо было устроить целую драму ради этого, а мужчине еще и покалечиться. — Не могли, — помотала я головой, чувствуя, как во мне просыпается тот самый учитель литературы и русского языка. — И почему же? — Джонни приподнял бровь, одновременно поудобнее устраиваясь на диване. Он вновь смотрел прямо на меня и по взгляду его было видно, что он искренне заинтересован в происходящем. — Потому что он предал ее и ее чувства, — честно ответила я. — Каким образом? — нахмурился Джонни, — Он ведь был верен ей и ни с кем не изменял. — Иногда не нужно изменять, чтобы совершить предательство, — я улыбнулась немного грустно, вспоминая Ханмина и то, как он мне изменил, — Она доверяла ему, а он не сказал ей такую важную вещь, хоть и был просто обязан это сделать. Джейн Эйр всецело была предана этому мужчине, ничего от него не скрывая. В то время, как сам мистер Рочестер не доверил ей такую, еще раз повторюсь, важную тайну. Ты понимаешь, что это значит? — посмотрела я на Джонни, но тут же снова продолжила свой монолог, — Это значит, что он не доверял ей. Где недоверие, там неуважение. Именно поэтому она сбежала от него. Она хотела сохранить собственное достоинство, несмотря на то, что все еще любила его. — Но почему она тогда вернулась к нему? — Джонни выглядел таким задумчивым, что я едва смогла сдержать смешок, — Разве совершив такой поступок даже спустя время, она не потеряла бы это самое достоинство, ради которого сбегала? — Все по той же причине, — ответила я, разводя руками, — Она любила его. Хотя ее возвращение и сегодня вызывает не мало вопросов, но, тем не менее, любовь в ее сердце возобладала над доводами разума, что сделало ее еще более далекой от нравов своего времени. — Это имеет смысл, — кивнул Джонни, — И теперь уже даже не так бредово кажется. Я улыбнулась, потому что с самого детства любила читать и обсуждать прочитанное, находя истинность смысла произведения. По той же причине, стала учителем именно данного профиля и сейчас была приятно удивлена заинтересованностью Джонни пусть даже в экранизации книги. Последние несколько лет я произведения обсуждала только с детьми в школе. Ханмин говорил, что в его жизни и без того информации хватает, поэтому просил не перегружать, но Джонни… — Хочешь погулять? — вдруг спросил он, вырывая меня из мыслей о прошлом, — На улице вечереет и пахнет гораздо приятнее, чем здесь. Я задумалась. С момента, как я надела кофту Джонни, я чувствовала только запах моря. А когда сам Джонни пришел, да еще и принес с собой запах пиццы, я вообще забыла о том, как тут воняло яйцами, но признаваться в этом я мужчине не собираюсь, да и сидеть с ним же, в четырех стенах, тоже перспектива не очень (мало ли, что он захочет сделать), поэтому пришлось согласиться. Мы взяли плед и отправились к лифту, но, вопреки моим ожиданиям, на лифте мы не спустились на первый этаж, а поднялись на последний. Мы идем на крышу? Почему-то это кажется еще более страшным, чем остаться наедине в комнате. — Куда мы? — решила спросить я, сомневаясь в правильности своих мыслей. — Сейчас увидишь, — улыбнулся Джонни. Когда лифт остановился, он взял меня за руку и мы отправились еще выше по небольшой лестнице. Я уже точно поняла, куда мы идем, но все равно была очень удивлена, когда мы вышли на крышу, потому что вид оттуда открывался просто невероятный. Да и сама площадка была оформлена для того, чтобы на ней можно было гулять. К моему счастью, несколько человек на ней уже присутствовало. Удивительно, но там даже несколько деревьев росло. Раньше я никогда не была на подобных крышах. — Вижу, что тебе нравится, — хмыкнул Джонни, продолжая вести меня за руку. Я не сопротивлялась, лишь продолжала смотреть по сторонам. Людей было совсем немного и все было так красиво со всех сторон, что у меня глаза были просто в разбег. — Мне такие места тоже нравятся, — едва заметно улыбнулся мужчина, когда мы подошли к самому краю крыши, — Поэтому в моем офисе такая тоже есть и дома, между прочим, тоже. — Серьезно? — я посмотрела на него буквально на секунду, а потом вновь переключилась на окружающий вид. — Серьезно, — Джонни тихо рассмеялся, — Не сверни шею только, пожалуйста. Я цокнула, но ничего не ответила. Просто не хотелось портить такую прекрасную атмосферу. Мы стояли в тишине довольно долгое время и я постепенно даже перестала волноваться о том, что Енхо может что-то натворить. Было… Комфортно? Я не знаю, но мне нравилось вот так просто стоять и смотреть на город. Меня даже больше не смущал тихо стоящий рядом мужчина. — Свежо, однако, — Джонни поежился, лишь спустя довольно долгое время тишины, накидывая на себя плед, — Тебе не холодно? Я помотала головой. На улице не было солнышка и, на самом деле, было довольно свежо для лета, но мне было тепло. — Точно? — Джонни наклонился к моему лицу и я кивнула, — Дай проверю. Я машинально протянула ему свои руки, только вместо этого Джонни поцеловал меня в нос. Обычно так проверяют маленьких детей. — А нос холодный, — мужчина хитро прищурился, — Врушка… Или просто плохая девочка? — Да, нет же, — практически воскликнула я, чувствуя, как краснеют уши, — Мне тепло. — Ты уже чувствовала себя хорошо, когда на самом деле было все очень плохо, так что иди сюда. Джонни утянул меня в свои объятия, прижимая спиной к его груди. Обе его руки аккуратно обняли меня за плечи, окружая со всех сторон приятным теплом и запахом моря, но из-за такого действия мужчины я даже спиной почувствовла, как на нас начинают смотреть люди. Аккуратно я попыталась выпутаться из его рук, но он вновь притянул меня к себе. — Джонни, тут люди, — прошипела я. — И что? — бросил он настолько безразлично, что я повернулась к нему лицом. Ему, правда, настолько плевать на всех? — Чего? — Ничего. Я вновь вернула свой взгляд к городу, стараясь не думать о том, что прижимаюсь вплотную к Джонни, и мы стояли так еще какое-то время, пока телефон в кармане Джонни не зазвонил. — Да, госпожа Бон, — принял он вызов, продолжая теперь уже одной рукой удерживать меня в своих объятиях, — Суен со мной… Хорошо, сейчас придем. Джонни завершил вызов и посмотрел на меня. — Пора идти, — прошептал он мне куда-то в шею, отчего кожа на ней моментально покрылась мурашками, — Госпожа Бон попросила зайти к ней насчет результатов анализов. — Уже известны? — только и смогла спросить я, позволяя мужчине вести меня обратно в здание. — Уже известны. Джонни чуть сильнее сжал мою ладонь скорее всего от волнения. Я и сама волновалась не меньше, потому что от этих анализов зависел весь дальнейший процесс протекания беременности. Да, основную причину выкидыша врачи ликвидировали и я чувствовала себя довольно хорошо, но еще стопроцентно неизвестно было ли что-то нарушено у плода при попытке выкидыша или нет. Весь день я старалась не думать об этом, но сейчас, когда результаты известны, мне становилось все страшнее по мере того, как мы подходили к кабинету доктора. — Ты сейчас раздавишь мою руку, — немного криво улыбнулся Джонни и только сейчас я поняла, насколько сильно сжимаю его ладонь. — Прости… — Все будет хорошо, — проигнорировал Джонни мои слова, — В любом случае, все будет хорошо. Я кивнула и сделала глубокий вдох, мысленно повторяя его слова. Казалось бы, всего три простых слова, но они дали мне надежду и частичное успокоение. Все будет хорошо. Все просто обязано быть хорошо. Болей не было, странных ощущений тоже. Даже тошнота на яйца проявилась в очередной раз. Енхо постучался в двери кабинета врача и, услышав приглашение войти, открыл дверь, пропуская меня пройти первой. — Добрый вечер, — поклонилась я госпоже Бон, а следом за мной и Джонни. — Добрый, — улыбнулась в ответ женщина, приглашая нас сесть за стол, — Итак, милые мои… Она посмотрела сначала на записи в своей тетради, а потом на нас с Джонни и я, от волнения, взяла мужчину за руку. Не знаю, почему, но так показалось спокойнее. К тому же, сам Джонни не был против такого жеста, лишь мягко сжал мою руку в ответ, будто успокаивая. — Все в порядке. Не переживайте вы так, — женщина усмехнулась, заметив, как мы с Джонни взялись за руки, — Поздравляю вас с официальным проходом через кризис первого триместра и обязуюсь в следующий критический промежуток времени беременности положить вас, госпожа Суен, в больницу заранее, чтобы избежать подобных проишествий. — Все хорошо? — еще раз переспросил Джонни и женщина кивнула. — Все более, чем хорошо, — добавила она, — Ваш малыш в полном порядке. Я даже могу вас уже отпустить домой. Только, пожалуйста, звоните мне сразу же, если почувствуете, что что-то будет не так. — Хорошо, — кивнул Енхо, мягко поглаживая мою ладонь, — Спасибо. — Спасибо вам, — ответила я немного заторможенно. Мы поклонились женщине и отправились на выход. — Чуть не забыла, — окликнула нас она, когда мы уже практически вышли, — Пока никакой половой активности. — Ну, я даже не знаю, — Джонни сделал вид, будто хмурится, хотя я видела, как горели его глаза, обращенные ко мне, — Моя невеста такая невероятная, и я хочу ее постоянно, но попробую сдержаться. — Ты что такое говоришь?! — шикнула я, чувствуя, как сильно начинают гореть щеки от его слов. Я когда-нибудь перестану краснеть или нет? — Говорю правду, — улыбнулся он мне, а после вновь перевел взгляд на госпожу Бон, — Спасибо вам еще раз. — Это моя работа, — ответила женщина с улыбкой. *** Мои вещи, которых практически не было в палате, т.к. я провела там совсем немного времени, мы собрали очень быстро и также быстро отправились домой, а точнее в место моего теперь уже добровольного заточения на ближайшие неизвестно сколько лет. На мое счастье, пиццу Джонни тоже привез домой, а не выбросил по дороге, поэтому дома я села скушать еще пару кусочков, пока мужчина скрылся в неизвестном направлении своего огромного особняка. — Здравствуйте, госпожа Суен, — неожиданно вошла на кухню тетушка Минсук, — Как я рада, что вы уже вернулись. С вами все хорошо? — Здравствуйте, — ответила я ей, наблюдая за тем, как она заносит на кухню пакет с продуктами и начинает разбирать его, — Да, спасибо. Со мной все хорошо. — Это хорошо, что с вами все хорошо, — женщина по-доброму улыбнулась, — А что это вы едите? Подождите, это пицца? — я неуверенно кивнула, — Боже мой… Я что-то плохо приготовила? — Нет-нет, что вы? — попыталась я ее успокоить, видя насколько сильно женщину это расстроило, — В больнице Джонни заказал мне ее, потому что там приготовили кое-что ужасное и я весь день просидела голодом. — Господин Со? — лицо женщины в один миг сменилось с расстроенного на удивленное, — Сам? Лично? — Д-да… — Еще и с ананасами, — женщина выдохнула. — А что такое? — теперь уже удивлялась я. — Он никогда, за все годы моей работы здесь, даже в свой выходной не заказывал пиццу, — улыбнулась женщина, — И единственным условием в готовке у нас было отсутствие в блюдах яиц и никаких ананасовых пицц. — Правда? — я посмотрела на кусочек пиццы, который держала в руках, невольно вспоминая сегодняшний день. Он же говорил, что ему понравилось? — Правда-правда, госпожа Суен, — женщина вновь вернулась к раскладыванию продуктов, — Но я вижу, что вы эту пиццу очень любите, поэтому, так уж и быть, не буду вам сегодня говорить о том, что это вредно. Господин Со не всегда бывает таким добрым. Что хотите съесть завтра на обед? Я приготовлю все, что пожелаете. — Любая ваша еда очень вкусная, тетушка Минсук, — с улыбкой ответила я, — Поэтому я, как и Джонни, съем абсолютно все, что вы приготовите. Главное, чтобы еда была без яиц. — Спасибо за комплимент, — улыбнулась женщина, — Значит, кроме яиц? — тетушка Минсук с хитрым прищуром посмотрела на меня, — Хорошо. Я побыла с женщиной на кухне еще немного, пока доедала свой кусочек пиццы, а потом пожелала ей доброй ночи и ушла в спальню. Джонни там не было, поэтому я скорее побежала в душ и в постель, чтобы уснуть без него и избежать стычек с ним, а то мало ли чего он попросит? Счастливая и довольная, что сплю в нормальной кровати, да еще и засыпаю в одиночестве, я справилась со всеми ванными процедурами довольно быстро и также быстро оказалась в кровати. Написала пару сообщений родителям о том, что со мной все в порядке, чтобы они не волновались лишний раз, и только закрыла глаза, чтобы спать, как дверь в спальню открылась и послышались шаги Джонни. — Суен, ты уже спишь? — шепотом спросил он, но я промолчала. Если притворюсь, что сплю, он ведь не будет меня трогать? А там, пока он моется и делает все свои дела, успею уснуть по-настоящему. Не дождавшись моего ответа, мужчина, судя по шагам, которые я слышала, скрылся за дверями ванной комнаты. Отлично, значит, все идет по плану. Теперь, главное успеть уснуть. Но, вопреки моим ожиданиям, вышел из этой ванной комнаты Джонни так быстро, что я не успела даже сосредоточиться на сне. Ну и какого хера, спрашивается, а?! Продолжая делать вид, что уже сплю, я прислушивалась ко всем движениям мужчины. Слышала, как он ненадолго зашел в гардероб (но наученная горьким опытом, теперь уже не посмотрела в ту сторону), потом слышала, как Джонни приблизился к кровати. Он очень аккуратно, практически бесшумно лег рядом со мной и только сейчас я сообразила, что лежу к ним лицом, а могла бы отвернуться, пока он был в ванной. Вот, блин. Так притворяться становится в разы сложнее. Я честно старалась делать вид, что сплю, но, когда Джонни аккуратно просунул одну свою руку мне под голову, второй также аккуратно обнял меня и поцеловал в нос, я случайно дернулась от неожиданности. — Так и знал, — я почувствовала как Джонни улыбается, — Зачем притворяешься? — Устала, — с горящими щеками ответила я, не открывая глаз. — Опять плохо себя чувствуешь? — рука Джонни легла на мой лоб, — Температуры вроде нет, выглядишь хорошо. Ты проспала весь день и уже опять устала? Я ничего не ответила ему вслух, но теперь уже открыла глаза и попыталась сказать все своим взглядом. В темноте, конечно, мало что видно, но ведь я его лицо вижу, значит, и он мое видит. — Поверить не могу, — цокнул Джонни, — Моя Суен меня избегает? — я снова промолчала, — И почему же? «Сам догадайся, дубина» хотелось ответить мне, но я сдержалась. — За это нужно наказать, — Джонни вновь улыбнулся, склоняясь к моему лицу. — Эй, ты чего? — воскликнула я, пытаясь отодвинуться, — Доктор запретила ведь… — Целоваться? — перебил меня мужчина. В темноте были плохо различимы эмоции, но у меня было такое чувство, что Джонни вот-вот рассмеется, — Не могу поверить, о чем думает моя плохая девочка. — Я не… — Да ладно… — Джонни близко склонился над моим ухом, что я буквально чувствовала его губы на коже, — Поверь мне, я не просто думаю… Я мечтаю об этом. Мои щеки запылали с новой силой и я вновь попыталась отодвинуться от мужчины, только он не делал мне этого сделать, еще сильнее прижимая к себе. — Не переживай, я ведь обещал, что не трону тебя, пока ты сама не захочешь, — он снова склонился над моим лицом, — Сейчас я просто хочу тебя поцеловать. Не дожидаясь моего ответа, он прижался к моим губам, мягко целуя. В животе у меня запорхали бабочки, но я пыталась контролировать себя. — Моя Суен, — прошептал мужчина, совсем чуть-чуть отодвигаясь от моих губ, — Ты не можешь не ответить на мой поцелуй. Он вновь прильнул к моим губам теперь уже чуть более настойчиво и я закрыла глаза, пытаясь отвечать на его поцелуй. Я умела целоваться, но сейчас, пытаясь контролировать тело и разум, понимала, что целуюсь ужасно плохо. Нужно просто не думать о том, кого я целую. Просто не думать о том, какой горячий и, в очередной раз, наполовину обнаженный мужчина прижимается к моему телу. Я делаю это ради ребенка. Да. Я… Не знаю, как у Енхо это получилось, но постепенно абсолютно все мои мысли ушли куда-то на второй план. Отвечать на поцелуй я начала уже чуть более уверенно и даже не заметила, как положила одну руку на плечо мужчине, зато почувствовала, как он улыбается в поцелуй. — Еще немного, — продолжая улыбаться, отстранился он от моих губ, только когда те уже очень сильно распухли, — Ты сдашься очень быстро. Мне хотелось сказать что-нибудь колкое в ответ, но я могла только убрать руку с его обнаженного плеча и облизать губы, чувствуя, как те начинают болеть. Вот же… гад. Я и сама понимаю, насколько ужасная ситуация, но эти поцелуи… Будто слыша мои мысли, Джонни прижался ко мне с еще одним коротким поцелуем. — Спокойной ночи, моя Суен и мой малыш. Мужчина поудобнее улегся в постели, продолжая удерживать меня в своих объятиях. — Спокойной, — едва слышно ответила я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Нет. Никаких чувств. Не с таким, как Джонни. И вообще, я ведь делаю это все для малыша, так почему сердце продолжает колотиться с такой силой?