Бесконечность

      Питер погиб вместе с множеством других пассажиров Боинга во время злополучного рейса. Самолёт исчез с радаров, но потом его останки были найдены в океане; судя по записям, судно захватил сумасшедший, который каким-то образом проник в кабину пилота. Откуда террорист взял коды доступа, было делом следствия, вот только буквально неделю спустя со мной связался Джон Константин. Я оплакивала не только Питера, но и свою подругу Ирэн Коулман, которая умерла поздно вечером в метро от сердечного приступа. В вагоне она ехала одна. Камеры видеонаблюдения показывали, что на предыдущей остановке Ирэн была жива и здорова, а через две минуты по прибытии на станцию девушку обнаружили на полу с признаками того, что можно охарактеризовать словом «ужас». Перекошенное в посмертии лицо и поседевшая прядь явно намекали на неестественные причины. Однако вскоре выискался психотерапевт, которого Ирэн периодически посещала, и полиция пришла к однозначному выводу: во всём виноваты препараты. Я переживала горе, и мне не было дела до человека, несущего чепуху про демонов, одержимость и вторжении в мир яви. Полагаю, Константин думал, я легко соглашусь с его точкой зрения, поскольку кто-то успел растрепать, чем занята Элисон Коннорс помимо учёбы в колледже. И был разочарован, не получив должного результата. То, что я помогала людям избавиться от тёмных духов, вовсе не означало, что я буду слепо верить в магию и заклинания и тем более в желание уродливых крылатых демонов подстраивать катастрофы специально для Питера и Ирэн. Они были обычными подростками, готовились к сдаче экзаменов, подрабатывали кассирами и официантами, посещали вечеринки и не помышляли о дьяволе. Джон Константин настаивал: и пассажиры Боинга, и жертва в метро, и прочие неизвестные мне личности, — про тех, кого он тогда перечислил, я не слышала ни разу, — являются звеньями одной цепи. Какой, он не мог сказать, но думал, что я открою ему эту тайну. А я послала его подальше.       Через несколько месяцев забрали Мардж.       И перспектива встретиться с Джоном Константином уже не вызывала былой неприязни. По крайней мере, он имел весьма обширное представление о проблемах, с которыми пришлось столкнуться. После нашей единственной и последней встречи я не звонила по номеру на визитке. Из-за страха. Из-за нежелания признать правду. Из-за того, что связь с Джоном Константином бонусом включала в жизнь демонов, Люцифера и чувство постоянной опасности. Случившееся с Маргарет продемонстрировало, насколько я слаба, ничтожна, беззащитна перед выходцами из иных миров, что, кроме домовят, обиженных призраков, хранителей, есть ещё монстры с колоссальной силой, и они не станут слушать речи об искуплении и спасении — таким монстрам спасение не требовалось. Окончила я колледж в тишине и забвении. Выбитая из существующего распорядка жизни, не стремилась ни к чему конкретному, коротая дни среди грязной посуды и коробок со старой одеждой.       Пока не пришёл Морфеус.       Я сразу восприняла его как чудо. Наверное, он, сам того не ведая, обладал способностью вдохновлять, потому что буквально следующим утром меня видели в комиссионке, потом — за мытьём окон и выносом мусора. Я активно намывала квартиру, словно как минимум готовилась принимать гостей, как максимум выставлять жильё на продажу. Мама бы мной гордилась. И уже после, приведя в порядок окружающее пространство и заодно собрав мысли в кучу, набралась смелости созвониться с Константином. «О, раз атеист идёт к экзорцисту, дела хреновы», — насмешливо заявили на просьбу о встрече. Повезло, что Джон вёл расследование в Англии, это избавило от необходимости тратиться на билет. За минувшие месяцы детектив не особо изменился, или я просто не приглядывалась к нему раньше. В глаза бросились потёртое светлое пальто, чудной галстук, небритость, — Константина не заботило, что о нём думают люди. И он явно любил ходить по лезвию ножа. От мужчины несло перегаром и дешёвой выпивкой, однако это не портило привлекательности: Джон нравился женщинам. Он был достаточно крепким, чтобы дать отпор физически, а также циничным и безбашенным.       — Должно быть, демоны ненавидят тебя, — поделилась с ним наблюдением, когда заметила, что детектив выкуривает уже четвёртую сигарету, хотя мы общались не больше часа.       — Детка, они меня обожают. Особенно Люцифер, он жаждет аудиенции, — хохотнул Константин, находя забавным тот факт, что вся преисподняя стояла на ушах только из-за его персоны. — Кстати, а почему передумала? Экзорцизм не увеселительная прогулка. Если ищешь острые ощущения, я подскажу куда можно наведаться. В Англии полно клубов по интересам.       — Ты заверял, что Питер и Ирэн погибли из-за демонов. Не было случая сообщить: моя подруга Маргарет тоже умерла. Её затащили в ад в прямом смысле слова. Я даже не знала, что демоны умеют создавать порталы и похищать людей.       — При должной подготовке, — Джон кивнул. — Сама понимаешь, по щелчку пальцев ничего не делается.       — То есть они это спланировали?       — Другой вопрос, для чего, — закончил Константин, и я неловко пожала плечами, поскольку не хотела сразу признаваться, что существо в теле Мардж предложило обменять души.       — А сколько стоит душа медиума? — спросила для верности.       — О, теперь я понимаю, к чему эта катавасия. Ты боишься. И боишься правильно.       — Ну, ещё бы! В следующий раз, когда кто-нибудь придёт из преисподней, хотелось бы знать, что делать!       — Медиум. Пророк. Святой. Такие люди меняют историю человечества. А ещё это проводники между мирами. Дар предвидения, способность общаться с умершими, понимать все существующие языки, исцелять... У меня тоже были друзья, и они могли куда больше, чем ты будешь в свои лучшие годы. Сражаясь с демонами, они навлекли проклятие. Заполучить медиума всё равно что сорвать куш.       — Я хочу научиться.       — Тебя научат раздвигать ноги. Подошлют инкуба, и дело будет сделано.       — Или, — мной овладела решимость, — я сломаю Люциферу его крылья.       — Ба, сколько огня, сколько страсти. Повторишь на камеру?       — Мне нужны ответы, Джон. Как и тебе.       — Сначала задай вопросы. Почему я думаю, что смерть этих людей не случайна? Давай начнём с тебя. Как ты обрела силу?       — Меня ударило током в детстве. Я умерла.       — И вернулась. Полагаю, прямиком из Рая? — Константин ухмылялся, но его цепкий взгляд и напряжённый взволнованный вид говорили, что детективу ни черта не смешно. — Смерть отправила тебя туда, а ты припорхала обратно. У Боженьки закончился приёмный день. Но одну важную деталь тебе следует знать на будущее: когда нарушается поток света, скачет электричество, это почти всегда означает демоническое присутствие. Признак тёмного вещества. Понимаешь, к чему я клоню?       — Меня пытались убить в девять лет.       — Бинго. Кому насолила, признавайся?       Вряд ли в ближайшее время нам бы удалось разгадать загадку: потусторонние вели одну-единственную игру сотни лет, а человека — любого человека на Земле — превращали в марионетку и создавали условия, чтобы он действовал согласно сценарию. Встреча с Константином принесла плоды: во-первых, я больше не списывала творящиеся безумия на стечение обстоятельств, во-вторых, детектив пообещал немного прокачать мои навыки и познакомить с Чезом, которому можно было в случае чего довериться. Чез Чендлер работал водителем такси, никто бы не заподозрил его в участии в ритуалах и экзорцизме. В Ньюкасле, небольшом городке на северо-востоке страны, медиумы, демонологи, предсказатели и даже монахи собирались вместе для обмена опытом и тайными знаниями; Джон предупредил, что его компанию там не жалуют, но мне было всё равно. Я хотела найти единомышленников.       А вскоре новостную ленту заполнили сообщения о поджогах, ограблениях, нападениях и массовых самоубийствах. Казалось, ничего не предвещало беды. Днём я вышла в магазин, спокойно посидела в парке, наблюдая за собаками и мечтая однажды завести французского бульдога или, ещё лучше, милую лохматую дворняжку, а потом начала замечать, что люди вели себя дёрганнее обычного. Малец принялся рисовать граффити на здании, нарываясь на штраф, бабульки, которые мило беседовали в летнем кафе, с криками вцепились друг другу в волосы, а официант вместо того, чтобы попытаться их разнять, снимал всё на камеру, угорая над потасовкой пенсионеров. Дальше — больше. До баков мусор не доносили, просто оставляли у обочины, чтобы наказать местную городскую власть, а кто-то и вовсе выкидывал хлам из окон. К вечеру Лондон стал вонючей помойкой. Горели целые дома. Можно было подумать, мир погрузился в Апокалипсис, — судя по говорящей голове в телевизоре, подобное происходило во всех странах, — однако что-то мне подсказывало, не козни Люцифера стояли за этими преступлениями. У людей пропал всякий стыд, они изменились, будто внутренний предохранитель больше не действовал. Ближе к вечеру я заперлась в квартире и отказалась открыть дверь соседке, которой приспичило «разобраться со мной», а вместо этого позвонила маме, надеясь, что она также сидела дома. Сказать, что мама меня удивила, было бы преуменьшением века.       — Я наконец-то нашла идеального мужчину. Ты не представляешь, как я сейчас счастлива. Тебе же хватит ума не приезжать? В общем, знай, в Сан-Франциско тебя не ждут. Ох, поскорее бы он сделал предложение! — щебетал восторженный женский голос.       — Сколько ты выпила?       — Вот, о чём я говорила! — заорали в трубку. — Ты выставишь меня алкашкой, опозоришь перед ним, и я опять буду куковать без мужика, как дура.       — Да что ты несёшь?       — Я в твои годы уже работала, а ты до сих пор слоняешься без дела. Хотя меня это больше не касается, я сложила полномочия, когда тебе исполнилось восемнадцать. Видит Бог, я была хорошей матерью! Так что не смей вмешиваться в мою жизнь, займись лучше своей.       Тогда я почти расплакалась. Мама отключила связь, а мне не терпелось рассказать, как я скучаю. Заверить, что никогда бы не причинила вреда новым романтическим отношениям, поскольку сама мысль о том, как мама счастлива, успокаивала и доставляла радость. Думать, что для родного человека я обуза, нежелательное лицо, персона нон-грата, было невыносимо. На плаву я удержалась только благодаря собственной уверенности в неестественность и мистическое происхождение всех этих событий. Люди вели себя раскрепощённо. Обнажили страхи, которые их преследовали. Говорили правду, чтобы снять груз ответственности. Хаос поглотил Землю за сутки; матери из-за усталости отрекались от детей, а братья из зависти убивали друг друга. До глубокой ночи репортёры передавали вести о пожарах, крупных похищениях, о сошедших с ума посетителей баров и ресторанов, которые — чёрт возьми! — совокуплялись, хотя встретились впервые.       Не помню, когда я заснула. Наверное, к рассвету. Следующим утром, осторожно выходя из дома, я была готова увидеть очередное дикое представление и даже спланировала пути отступления, если кто решит проверить мои карманы, однако ни криков, ни драк не было. Соседка, которая вчера выламывала дверь, требуя отчитаться, вежливо поздоровалась. Народ помогал уборщикам подмести мусор. Ярость и разнузданность сменила почётная благопристойность, какую все стремились проявить, чтобы очиститься от вины. А я, стоя на мосту через Темзу, гадала, связано ли вчерашнее с Морфеусом. Схождение бога в Ад наверняка повлияло бы на человеческое мироощущение. Конечно, Король сновидений не стал бы специально уведомлять о таких пустяках, если вообще собирался потом докладывать об успехе своего дела, — но я всё равно волновалась. Это было глупо и не имело смысла, однако чувства невозможно просто отключить. Я преследовала Морфеуса в мыслях, моля небеса и Создателя, чтобы упрямец выбрался из пекла.       А потом моё внимание привлёк ворон. Таких птиц полно в Лондоне, я упустила бы его из виду, если бы ворон смотрел на идущих мимо людей так же пристально, как на меня. Мэттью выдал себя, когда использовал лапы, а не крылья, рискуя быть пойманным овчаркой, и я, конечно же, вмешалась. Собаку возмутило, что я преградила путь к добыче, однако хозяин появился как раз вовремя, с извинениями натягивая поводок. «Привет! У Морфеуса получилось ведь? Получилось?» — спросила я Мэттью, заодно предложив ворону устроиться на плече, чтобы избежать дальнейших поползновений.       — Господин вернул все три предмета, — оповестила птица, аккуратно на меня взбираясь. — Не то чтобы я сомневался во Сне, но битва с Люцифером меня порядочно напугала. Повезло, что я сопровождал Сон, иначе он бы не сделал последний ход.       — Если ты здесь, Морфеус тоже в Лондоне?       — Да, прямо сейчас он выполняет обещание, которое дал Хобу Гэдлингу, а потом намеревался ещё чуток посидеть в парке. По крайней мере, милорд так сказал.       — Позволь спросить, ты по своей воле прилетел или Морфеус приказал весточку принести?       — Хороший слуга, знаешь ли, обязан понимать господина с полувзгляда.       — Ты такой проказник! Как думаешь, если я угощу твоего лорда лучшим в Англии кофе, ему будет приятно?       — Если найдёшь в Лондоне приличный кофе...       — Ты явно меня недооцениваешь!       Когда ситуация позволяла, я навещала одно крохотное заведение; работавший там бариста посвятил себя науке приготовления различных напитков из зёрен. Парень обучался в Чехии и Израиле, а по приезде на родину начал собственный бизнес. Он создавал поистине шикарные лакомства. Круассаны в его кафе всегда отличались пышностью и были щедро снабжены начинкой, а раф имел насыщенный вкус. Я купила два кофе на вынос и заказала такси до парка, — Мэттью предпочёл упорхнуть, дабы Морфеус не заподозрил о его вмешательстве. Клянусь, эта птица вела свою игру... На фоне резвящихся на лужайке подростков и детей, гоняющих туда-сюда голубей, бог бросался в глаза с первого же мгновения. В полном одиночестве он сидел на лавочке спиной ко мне, и его чёрное пальто выглядело неуместно в тёплый погожий день, когда кругом ходили раздетыми и желали насладиться не таким уж частым для Лондона солнцем. Ворон сказал, что между Морфеусом и дьяволом состоялась битва, однако я не заметила каких-либо следов увечий. Белая кожа по-прежнему была безупречной, как и он сам. Приближение Морфеус почувствовал и резко обернулся, прежде чем я успела дойти до скамьи.       — Что ты здесь делаешь? — спросил он, принимая такой вид, будто моё появление нарушало его личные планы.       — Пришла угостить тебя кофе, заодно проверить как ты, — я протянула Морфеусу стакан, но тот проигнорировал подношение. — Бери, кофе отличный! Лучший во всей Англии.       — Преимущества человеческой еды сильно преувеличивают.       — Что, в Царстве Грёз гораздо лучше и вкуснее?       Мужчина до комментария не опустился, вместо этого устремил взгляд в глубь парка.       — Твоё многозначительное молчание говорит о том, что я права. Хотелось бы это проверить.       Я подсела к Морфеусу, предусмотрительно сохраняя некоторое расстояние: бог казался не особенно тактильным.       — Ощутить вкус идеального кофе, ну, если там наливают, конечно, — добавила с улыбкой, подметив, что уголок его рта чуть приподнялся. — Так как у тебя дела? Говорят, ты собрал три артефакта.       — Я достиг цели.       — Здорово. Люцифер, наверное, был вне себя?       — Мы плохо расстались. Если я снова отправлюсь в Ад, проблем будет куда больше, чем на этот раз.       — Ты что-нибудь придумаешь. Дай себе время, — я отпила глоток и облизнула влажные от пенки губы. — Я, например, решила потратить его с толком.       — Вот как?       — Ага. Во-первых, позвонила Джону Константину, детективу-экстрасенсу. Мы пообщались и пришли к выводу, что демоны пытались убить меня ещё в далёком детстве. Во-вторых, он будет обучать премудростям экзорцизма. Когда демоны снова нападут, я хотя бы буду иметь представление, как вести себя, и не запаникую.       — Константин, знакомое имя. Я знавал одну Константин, — проникновенно произнёс Морфеус.       — Неужели родственницу?       — Джоанна Константин проживала здесь триста лет назад и занималась магией.       — Наверное, интересная была женщина.       «Нет, я не ревную. Совсем нет», — грустил внутренний голос, пока я украдкой подглядывала за собеседником.       — Если твой Константин хоть капельку на неё похож, ты научишься защищаться от демонов, — заявил он твёрдо, однако по-прежнему избегал смотреть в мою сторону.       — Знаешь, это произойдёт не только благодаря Константину.       Морфеус поднял глаза, наполненные выражением любопытства, удивления и скрытого ожидания.       — Ты вдохновил меня на активность. Нужно было отыскать силы найти способы бороться, как бы странно это сейчас ни звучало... Я чувствую себя более живой, чем раньше. Так что спасибо.       Мужчина ничего не ответил, но будто бы расслабился. Неприступность, какую он проявлял каждое мгновение нашего разговора, внезапно схлынула.       — А что насчёт тебя? Чем займёшься? — я рискнула раскрутить его на признания.       — Для начала восстановлю своё Царство, — с воодушевлением поведал Морфеус. — До сих пор я думал, что оно дорого только мне. Но благодаря сестре, Смерти понял, что людям также необходим Мир снов и кошмаров.       — Она права. Человек четверть жизни проводит во сне, конечно, твоё Царство очень важно для нас. Это как второй дом. Место, куда хочется прийти после работы. Спрятаться там от суеты и невзгод.       — И всё же во снах вы гости. Прошу, не забывай этого.       — Куда приятнее осознавать себя желанным гостем, а не нарушителем.       Как-то не сговариваясь, мы одновременно поднялись с лавочки и двинулись через парк к реке, а потом вдоль берега медленно шагали к сияющим вдали небоскрёбам. «Я люблю лето», — обронила как бы между прочим, улавливая запахи воды, травы и сладкого поп-корна. — «Все открытые и оптимистичные. Даже вчерашняя катастрофа не кажется ужасной: вот взошло солнышко, и зло превратилось в сказочного бабайку. Кстати, ты не в курсе, почему наступил Апокалипсис?»       — Мой рубин, — мягким тоном поведал Морфеус. — Им воспользовался человек по имени Джон Ди.       — Ему так хотелось уничтожить мир?       — Нет, он полагал, что изменит мир к лучшему, если люди признают правду и будут действовать согласно своим желаниям.       — Благими намерениями..., — я ответила цитатой и неосознанно скрестила на груди руки в защитном жесте. Бог заметил перемену настроения, а мне понадобилось взять паузу и собраться с мыслями, чтобы поделиться: «Видимо, волшебство рубина повлияло на маму, потому что она тоже кое в чём призналась. Но, может, это и хорошо... Вовремя расставить всё по местам».       — Что бы она ни сделала, — отрезал Морфеус. — Это произошло, потому что Джон отобрал у людей мечты и надежды, оставив одни страхи. Не способные мечтать о будущем, они встали на путь разрушения.       — Мама ясно дала понять, что я могу испортить ей жизнь. Судя по твоим словам, она опиралась на страх потерять личное счастье. Я уважаю её позицию. Медиумов и экзорцистов не жалуют в обычных семьях. Мы притягиваем неприятности.       — Ты хороший человек, Элисон. Я не верю, что твоя мать не любит тебя.

***

      Едва ли после этих слов хотя бы что-то могло испортить остаток дня; я непрестанно улыбалась, как только в голове прокручивался разговор с Морфеусом. Даже найденные в почтовом ящике квитанции от налоговой не сумели нагнать тучи. Я посетовала, что денег хватит до конца месяца, а дальше придётся выкручиваться — или опять работать поисковиком, лезть в грязище, или отправлять резюме в компании и ждать, когда кто-нибудь сжалится над вчерашней студенткой. Звонок от Константина раздался внезапно. Детектив не предупреждал, когда состоится следующая встреча, однако я не рассчитывала, что он свяжется так скоро. Меня вызывали поздним вечером в церковь, и не на исповедь, а на свадьбу. Джон явно задумал пакость.       Церковь была наполнена красотами живописи. Прежде чем заметить присутствующих в главном зале, взгляд прикипел к изображениям библейских героев.       — Вы на исповедь, мисс? — воскликнул Константин, разодетый в рясу викария. Перед ним стояла пара молодожёнов. Женщина в белом платье и с короткой стрижкой взволнованно держала за руку своего партнёра, будто тот в любой момент мог дать дёру.       — О, да. Если вы меня примете сегодня, — ответила я с самым невинным видом, изображая случайную прихожанку. Что же, если детектив решил разыграть спектакль, будет ему спектакль.       — Мы попросим вас быть свидетелем, — Джон задорно подмигнул невесте. — Клиенты не против?       — Клиенты не против, но, пожалуйста, быстрее, — взмолилась женщина.       — Отлично! — заявил Константин и повернулся в мою сторону. — Встаньте вон там, мисс, не очень близко, но и не очень далеко. Мы же не хотим пропустить обряд?       Я отодвинулась куда велели. «Не к добру это, ой не к добру», — ритмично повторял внутренний голос.       — Согласна ли вы, принцесса, взять..., — начал Джон, но жених внезапно открыл рот:       — Погоди, детка, ты точно хочешь это сделать?       — Я же сказала «да», Кевин! — возмутилась блондинка.       — Я не об этом. Ты точно не хочешь пышную королевскую свадьбу века? С королевой, фотографами и прочим..., — Кевин, похоже, надеялся на большее, и его попытки оттянуть неизбежное выглядели смехотворно.       — Мне нужен только ты, — сказала невеста, хватая непослушного партнёра за ладонь. — Продолжайте!       — Согласны ли вы, Кевин, — произнёс Константин, однако его опять перебили.       — А, да, да, согласен, — голос Кевина прозвучал слабо и рассеянно. На человека надевали кандалы.       — Тогда повторяйте за мной.       Английский сменила латынь. Джон читал на незнакомом мне языке уверенно, без запинки, и я ясно видела, что детектив влился в родную стихию; проведение обряда преображало его, делало больше, внушительнее, значимее. От Константина веяло силой. Эта же сила некогда помогла святому Георгию поразить змия. Женщина спокойно проговаривала слова, хотя вряд ли понимала их смысл, а Кевин... Кевин начал задыхаться и кашлять. Жениха лихорадило, а потом он наклонился, собираясь сплюнуть то, что давило в горле и перекрывало кислород. Принцесса моментально отскочила от него как можно дальше, и я поняла, что блондинка знала или, по крайней мере, подозревала о недуге возлюбленного, поскольку действия Константина её нисколько не удивляли.       Последующие за этим события вынудили вжаться в стену с чувством отчаянной безысходности. Изо рта Кевина лезла рука. Огромная, занимавшая, должно быть, весь пищевод бедолаги. Кто-то пытался прорваться через человеческое тело, избрав его своим порталом. Вот появилась вторая конечность, и через секунду крики прекратились с треском ломающегося черепа. Кевин осыпался со смачными плюхающими звуками, а на его месте во весь рост вытянулось существо. Это был очень высокий мужчина с длинными чёрными волосами и бородой, украшенный кольцами и татуировками, и он глядел на Константина с вызовом. Джон между тем завороженно улыбался. Как охотник, который долгое время искал в лесу дичь, а нашёл оленя. Воздух пронзил острый запах гнили, крови и кала.       — Привет, Константин, — произнёс демон мощным глубоким голосом. — Для меня принарядился?       — Я бы побалакал с тобой, да время поджимает, — легкомысленно изрёк детектив и вернулся к чтению латинских заклинаний. Меня же парализовал шок. Вспомнилась Мардж, разбитое о паркет лицо и чёрная дыра за дверью кладовки: если кошмар имел форму, в данный момент он предстал перед глазами в образе этого мужчины с совершенно противоестественной внешностью. Моё нутро холодело от осознания, что всё было намного, намного хуже, чем я когда-либо могла надеяться, оставалось только беспомощно вглядываться в демоническое создание, которое рассмеялось, когда Константин сказал, что загонит его в ад. «Смелый и глупый Джонни, тебя не спасут кресты и молитвы, ты один, всегда один», — пронеслось в голове, но не обрывками фраз, а как предчувствие, и я поняла, что эмпатия проложила мост между мной и проклятым чудовищем.       «Ты падок на деньги, как и любой дурак, и я выбрал самую богатую суку, чтобы ты клюнул. Верующая принцесса и жадная бездарность, продавшая душу на всемирную славу, о, как скучно, но чего не сделаешь ради Джона Константина. Когда я приведу тебя, одетого в рясу католика, в ад, это произведёт фурор». Я зажмурилась, пока впитывала чужие эмоции, такие грязные и неправильные, что хотелось прочистить желудок. А потом по наитию отпрянула от стены.       — Джон, кто дал тебе рясу?       — Что? — спросил он, с удивлением встречая мой взгляд.       — Это ловушка, у демона есть напарник! Кто тебе позволил надеть рясу викария?       — Я, — прозвучал ответ, и к нам вышла темноволосая смуглая женщина.       — Рика? — промолвил Константин и повернулся к незнакомке, вынужденный оставить тварь вне поле зрения. А я опустила глаза вниз, когда заметила, что демон, пока детектив отвлёкся, пристально посмотрел на пол. Тогда-то я обратила внимание на неприметную границу между мраморными плитами. И прямо к нарисованной линии тёк багровый ручей... Не раздумывая, я сняла джинсовую куртку и подоткнула её к границе, не позволяя крови Кевина вытечь за пределы пентаграммы. А, вскинув взгляд, отшатнулась: демон нависал надо мною, раздувая ноздри. На его лице застыло выражение ярости и жажды.       — С тобой я разберусь позже, Рика, — сказал Константин и принялся за молитвы более решительно; похоже, предательство этой женщины сильно задело детектива. Я отползла обратно к стене, в глубине души желая больше никогда подобное создание не видеть. В какой-то момент портал открылся, и пламя поглотило демона. Он орал так, словно испытывал предсмертные муки, хотя направлялся в преисподнюю, его родной дом. Изгнание причиняло этому существу боль. Константин произнёс последнюю строку, и всё исчезло — и огонь, и высокий мужчина, — в церкви оказались лишь мы да ошмётки плоти. Рика взирала на пентаграмму с явственным разочарованием.       — И давно дьявола обслуживаешь, сестра? — выпалил Джон. — Что, целомудрие уже не в приоритете? Или Боженька не выдал зарплату, и ты сразу к конкуренту переметнулась?       — Тебе не понять, — прошипела Рика. — Не смей рассуждать о том, что тебе не откроется, даже если проживёшь больше срока!       — О, да, а Люцифер, значит, в обмен на душу монашки все карты на стол выложил? В этом хочешь меня убедить?       — Он придёт, — процедила сквозь зубы священнослужительница. — Не важно, сколько стражей и палачей ты победишь в гонке, Константин. Люцифер скоро придёт на Землю.       — Что-то не дойдёт никак, — хмыкнул Джон. — Не переживай, топографический кретинизм свойственен старикам.       Рике его комментарий не понравился, и она предпочла удалиться с чувством собственного достоинства, задрав голову, будто само присутствие Константина глубоко оскорбляло её. Но и детективу, и тем более мне было на сатанистку плевать. Я встала на ноги, пригладила волосы и поправила блузку.       — Ну как? — спросил Джон, ехидно посмеиваясь.       — Терпимо.       — Ты молодец, — кивнул он. — Девахи обычно истерят, но у тебя есть яйца.       — Вот спасибо. Так я прошла испытание?       — А кто говорил про испытание? Мы на работе, лапа. Ты же просила экзорцизм?       — И что, за это дерьмо заплатят? — я обвела руками пространство вокруг.       — Клиент, то бишь принцесса, жива, поэтому спокойно ждём гонорара, — Константин оглядел беспорядок. — Надо бы прибрать тут всё. Раньше этим занималась викарий Рика, но, видимо, придётся искать нового союзника.       — Да, не хочу сесть за убийство.       До поздней ночи мы заметали следы «преступления», потом купили чай в забегаловке у китайца, и, пока я согревалась кипятком, мужчина пояснил, какого чёрта творилось последние двадцать четыре часа. Леди-блондинка, она же особа голубых кровей влюбилась в баскетболиста Кевина Броуди, чья карьера началась только что, но имела оглушительный успех. Всё бы хорошо, однако у Кевина она заметила раздвоение личности или синдром множественной личности — Джон не вдавался в подробности, как там по-научному зовётся шизофрения. Принцесса как человек верующий и вдобавок осведомлённый, что элита пристрастилась к сатанизму, как к наркотику, решила сперва наведаться к экстрасенсу, потом уже к доктору, если Кевин всё-таки окажется не одержимым, а «больным на голову уродом» — Константин в выражениях не стеснялся. Предательство викария, сговор с силами зла он объяснить не мог. Зато приоткрыл завесу тайны, в чём состояли принципы его работы.       — Если надумала свинтить, делай это сейчас. Впереди мрак, кровище и безумие. Или сопьёшься, — Джон указал на свой стакан. — Или спрячешься в монастыре, как моя бывшая.       — Не я объявляла войну. Но мне её заканчивать.       — Справедливо.       Домой я вернулась к трём утра и вырубилась сразу, как улеглась под плед.       Кошмары не приходили. Морфеус сдержал обещание.       Я провалилась в дрёму, как в бездонный колодец, и в момент засыпания вкус чая на языке ощущался сладким нектаром. Повеяло летом и свежестью. Меня встретило солнце, и оно было дружелюбным, не резало глаз и не заставляло плакать. Впереди за кустами шиповника располагалась поляна, аккуратно убранная, без сухостоя, без дикой травы, которая жалила руку, если решишь с ней бороться. Я увидела стол, накрытый на двоих, и Чешира на месте хозяина. Кот улыбался и плавно помахивал хвостом. Возникший из ниоткуда Белый Кролик отодвинул стул, приглашая присоединиться, и я, заинтригованная, воспользовалась их гостеприимством, не задавая никаких вопросов. Кролик уже знал, что мне нравится, поскольку через несколько мгновений суетливо подавал кофе. Чешир наблюдал, а мне ничего не оставалось, кроме как пригубить горячий и — о, боги! — великолепно приготовленный напиток. Глоток, два, три. Я наслаждалась его вкусом, таким богатым и пронзительным. Хотелось стонать, постыдно и страстно. «Ты был прав, в Царстве Грёз он гораздо лучше», — произнесла я, прежде чем отнять от лица чашку и, вскинув взгляд, обнаружить не кота, а мужчину в чёрном.