Бесконечность

      За что мне нравилась Америка — за возможность недорого взять напрокат машину и объездить страну по хорошим прямым дорогам, за относительно дешёвый — уж в сравнении с Европой точно, — бензин и за мотели, где можно переночевать, не ударив по карману. В течение тринадцати часов, потраченных на езду до Кингсленда, я отдыхала душой: в кои-то веки вела тачку, слушала любимую музыку, — в общем, это было приличное и очень нужное мне время, когда не приходилось участвовать в потасовках и искать приключения. На неприятности намекал лишь череп Барона, лежавший на соседнем сидении, и я честно старалась игнорировать его присутствие. Мобил, Пенсакола, Таллахасси, Джексонвилл — к сожалению, не было никакой возможности задержаться и изучить каждый крупный центр, встретившийся по дороге к побережью, и я искренне пожаловалась черепу на несправедливость, не ожидая, впрочем, что Самеди соизволит ответить. Лучше бы он хранил молчание и дальше. Константин искал Грейсона по своим каналам, и я периодически звонила детективу, чтобы узнать новости. Маркус Грейсон наверняка сменил имя, не только место жительства, вдобавок, избрав следующей целью бога, затарился артефактами, — а иначе давно привлёк бы внимание потусторонних, пусть даже мелкого второсортного духа. Поэтому мне не особо верилось, что Джон достанет психопата сразу: мы имели дело с умным врагом, а такие обычно требовали больше усилий.       В Кингсленде было солнечно, тепло и по-домашнему уютно. Джорджия славилась простотой, и хотя её жителей на севере считали провинциалами, в действительности общаться с ними было легче и приятнее, чем с людьми из Нью-Йорка или Вашингтона. Я решила относиться к поездке как к незапланированному отпуску — в конце концов, видения не означали, что в «Роял Эмпайр» произойдёт убийство, скорее, судьба столкнёт меня со странной девочкой. Почему она притягивала мысли, почему я наблюдала в астрале её спящее лицо, а не чёртового Грейсона? Могла ли она стать следующей жертвой? Эти вопросы вгоняли меня в депрессию.       У отеля парковалась куча машин, я ещё помучилась, чтобы отыскать свободное место. Казалось бы, такое незаурядное событие как фестиваль хлопьев могло привлечь или домохозяек с детишками, или подростков, однако в «Роял Эмпайр» стекались люди разных возрастов, в том числе немолодые мужчины. И я не заметила ни одного ребёнка, пока двигалась к административной стойке.       — На вас забронирован номер? — вежливо спросила симпатичная темноволосая женщина.       — Нет, я планирую здесь остановиться.       — К сожалению, сегодня мы принимаем только гостей мероприятия.       — Неужели никаких шансов? — спросила я, имитируя подкупающую улыбку.       — Увы, но мы с радостью примем вас в любой другой день.       — Жаль, — прошептала я и обречённо огляделась, чувствуя себя неловко с рюкзаком наперевес в незнакомом городе и с неизвестными намерениями. У стойки образовалась очередь, и я уже думала идти к выходу, посидеть где-нибудь на лавочке, как вдруг…       Меня опрокинули на дно, топили в воде, перекрывали кислород, сжимали лицо, тянули ниже и ниже, пока не послышалось, как закрывается крышка гроба. Барахтаясь, не понимая, что происходит, я смотрела по сторонам, и взгляд находил странные, неправильные, искажённые тьмой вещи… Людей, покрытых кровью до пят, улыбающихся жадно и жестоко. Мужчины, женщины и старики, все, кто заселялся в номера, были в багровых пятнах и разводах, но без ран, без порезов на телах. «Это не их кровь», — осознание случившегося ударило молотком, мощно и страшно. Эмпатия взвилась до предельных отметок, я чётко ощущала восторг убийц, их мрачную радость и задыхалась, не в силах выносить такое огромное количество одинаковых громких эмоций — преступных по своей сути. Стало жарко, очень жарко, томно, и я облокотилась о стену, а потом соскользнула на пол. Администратор глазела на меня с любопытством, без желания предложить помощь, а в душе — о, я полностью разделяла её настроение, — представляла, как разделает на хирургическом столе, вырежет органы от груди до клитора и покажет их, насыщаясь моим предсмертным ужасом, таким забавным и всепоглощающим, таким чистым.       — Мисс? Мисс? Вам плохо? — рядом раздался приятный голос, полный искреннего неподдельного беспокойства. Девочка с дредами присела рядом на корточки, и я с удивлением на неё уставилась; и впрямь она была каким-то чудом, потому что жуткие видения тут же отступили, а в сознание хлынул поток прохладного воздуха.       — Уже лучше. Привет.       — Привет, — кивнула девочка. — Я вызову скорую?       — Нет, просто из-за жары и усталости… Ты знаешь, я тринадцать часов добиралась до Кингсленда, а меня отказались заселять в номер.       — Да, они размещают только гостей фестиваля, — с сожалением ответила она.       — Я Элисон Коннорс.       — Роуз Уокер.       Девочка помогла подняться и отвела к диванчикам в холле, придерживая, если вдруг снова свалюсь. Мне действительно стало легче, и мой эмпат жадно впитывал позитив, который источала Роуз, после всей этой дряни. Руки, правда, тряслись немного, и новая знакомая сама открыла бутылку с водой, опасаясь, что я оболью себя, пока буду пить. «Ты одна здесь?» — спросила я Роуз.       — Нет, приехала с другом, с Гилбертом. Я ищу брата.       — Старший, младший?       — Младший. Он ещё ребёнок, — Роуз взволнованно огляделась, будто ожидая, что мальчик появится из ниоткуда.       — Ты уверена, что он должен быть в отеле? — уточнила я, поскольку в «Роял Эмпайр» не только не приезжали с детьми, сюда, похоже, стекались убийцы со всей Америки. И эта девочка, не ведая того, находилась в опасности.       — Я очень надеюсь. Джед сам сказал по телефону, где он.       — Когда это было?       — Больше трёх часов назад.       — Ох, — выдохнула я, не скрывая разочарования: три часа в компании насильников и маньяков могли обернуться чем угодно для ребёнка. — Так, сейчас мы подойдём к администратору и начнём её пытать, пока не признается.       — Пытать?       — Задавать вопросы, — улыбнулась я Роуз. — Уличные камеры видеонаблюдения сто процентов записали, как парень заходит в отель, и копам будет интересно, почему Джед не вышел обратно.       — Кто ты?       — Детектив.       — Детектив? Сколько тебе лет?       — Двадцать три.       — Мне двадцать один. Ты правда…?       — Расследую преступления? Да. Мои напарники сейчас в Новом Орлеане.       «И им лучше не знать, что я окружена худшими преступниками Соединённых Штатов», — с горечью про себя подумала, пока вставала с дивана и вместе с девочкой брела до треклятой стойки; вблизи эмоции темноволосой женщины в костюме напоминали навозную кучу. Хотелось ей врезать.       — Чем я могу помочь? — произнесла елейным тоном администратор.       — Вы точно не видели моего брата? — с надеждой спросила Роуз, а потом вытащила из кармана бумажку и развернула, показывая старую перепечатанную фотографию.       — Так вы Роуз Уокер? — спохватилась она. — На вас забронирован номер, и ваш брат недавно заселился.       — Джед здесь?       — Да, и, кстати, для вас есть сообщение от Гилберта.       — Гилберт что-то передал?       — Дословно: ему очень жаль, но он вынужден срочно уехать.       «Хоть кто-то оказался умнее и свалил сразу, как только просёк, что происходит», — мысленно оставила я заметку, наблюдая, как Роуз забирает ключи от комнаты и воодушевлённо улыбается, будто сорвала джекпот. Я не узнавала, могу ли сопровождать знакомую, а просто молча отправилась следом за девочкой, собственно, не планируя бросать её в дьявольском отеле, как это сделал Гилберт. Даже если Роуз будет против. А она и не возражала, даже предложила присоединиться к ним с братом и отлежаться в номере.       — Я столько лет искала Джеда, — приговаривала она взволнованно. — Неужели мы наконец встретимся?       Комната 1007 пустовала. Хотя разложенная еда и халат на краю постели указывали, что в номере проживали люди. Идея ждать Джеда внутри не нравилась никому: Роуз — потому что ей не хватало терпения, а я боялась из-за чёртовых убийц, которые легко могли обмануть невинного ребёнка, заманив в ловушку. Но как открыть девочке правду? Поверит ли Роуз, что мы все по лезвию ножа ходим?       Однако мальчик сам обнаружил нас, когда оказался в том же коридоре. Джед радостно закричал и кинулся в объятия сестры. Их эмоции текли бальзамом, грели душу, однако в следующий момент человек, стоявший позади Джеда, внезапно схватил его и с силой начал оттаскивать от Роуз. «Нет, это мой друг, я тебе его не отдам!» — вопил огромный толстяк в потной майке и шапке с ушами, дети в ужасе отбивались, а до меня снизошло только через пару секунд, что мы столкнулись с маньяком, а не добрым дядечкой, — в отеле в принципе не было добряков. Пока Роуз шлёпала бородача по рукам, я подбежала и врезала убийце между ног. Тот рухнул на пол, Джед с сестрой ринулись прочь, и я решила дать им шанс. Оставшись с педофилом наедине, с размаху ударила его по лицу, желая вырубить гада, но ублюдок не сдавался. «Ты поплатишься, ты пожалеешь, очень пожалеешь», — бородач встал, придерживая рукой причинное место. Он был вдвое выше, и я отчётливо ощутила, что не такая, как Константин, не уделаю мужика в кулачном бою при всём желании. Это в кино женщины отправляли противников в нокаут. Поэтому быстро побежала за новыми друзьями, стараясь по дороге не потерять рюкзак. Однако судьба в самый неподходящий момент повернулась к нам задом — дверь в конце коридора была заперта.       — Выбивай стекло, стекло выбивай! — крикнула я Роуз, между тем перебирая в голове варианты, как поступить: целиться ли толстяку в глаза или попытаться обогнуть его и схватить за шею. Вряд ли могло получиться, слишком разные габариты.       — Ты сделала мне больно, — прорычал педофил, тучей надвигаясь на нас. Пока Джед дёргал за ручку, а девочка лупила по стеклу, я отступала назад, понимая, что нет никакой возможности защититься физически и убийца просто меня раздавит, как мышку. Однако бородач вздрогнул и упал, не успев сделать последний шаг. За его спиной оказался блондин в роскошном светлом костюме, модных очках и с ножом, с которого стекала кровь этого ублюдка.       — Привет, Роуз, — он улыбнулся, затем направил долгий взгляд в мою сторону, гадая, имеет ли смысл прирезать ещё одного человека. Но, похоже, Роуз каким-то образом заставила блондина принять благое решение, поскольку красавчик разочарованно цокнул языком и велел идти за ним в номер, что, конечно, сулило новые неприятности. Я внимательно рассматривала высокого и невероятно притягательного мужчину, обладающего магнетизмом, редким обаянием, которое вынуждало людей сдаваться без сопротивления. Стоп, людей? Я краем глаза приценивалась к нему, пока мы вместе возвращались в комнату 1007, и открытие истинного положения вещей пугало до истерики: незнакомец был сущностью не из нашего мира. Собственно, стоило ли удивляться?       Уже в номере 1007 блондин захлопнул за нами дверь, отсекая надежду на спасение, и я неосознанно обняла Джеда за плечи, ведомая инстинктом прикрыть ребёнка от опасности.       — Я вас не трону.       — Вы убили его! — возмущённо воскликнул мальчик.       — Я спас тебе жизнь. Снова, — пояснил красавчик и сквозь тёмные очки посмотрел на Роуз. — И пытаюсь спасти тебя.       — От кого?       — От Морфеуса.       Мне понадобилась знатная выдержка, чтобы сохранить на лице невозмутимость, не вздрогнуть при звуках имени…       — Кто он такой? — спросил Джед у сестры.       — Джедди, дашь нам минутку? — Роуз потрепала брата по голове.       — Я посижу с ним, — невзрачно сказала я девочке и, пользуясь тем, что блондин игнорирует меня, отвела паренька к постели. Тот завалился на одеяло, очевидно, изрядно устав из-за беготни и переживаний.       — Вы один из беглых Кошмаров, — услышала я голос Роуз.       — Ну, а ты Вихрь, — вкрадчиво отвечал убийца.       — Тогда вы знаете, что Морфеус следит за мной.       — Думаешь, это для того, чтобы защитить тебя? Он следит, потому что, как только ты заснёшь и начнёшь разрушать стены между снами людей, он тебя убьёт. Но если кто-то защитит тебя, не даст ему тебя убить, ты можешь стать центром Царства снов. Он потеряет силу, а я буду свободен.       «Господи», — думала я, в отчаянии кусая губы. — «Господи!»       Сущность, находившаяся с нами в комнате, вынашивала планы против Морфеуса. Этот мужчина и был тем, кто покровительствовал Маркусу Грейсону. Ангелы и демоны не влияли на Кошмары и Сны. Вот почему блондин был недоступен для духов Миднайта, Мэнни и не стеснялся подстрекать злодеев. Роуз удивлённой не выглядела и, похоже, слова убийцы заставили её задуматься над предложением. Кем она была? Медиумом? Что за вихрь такой? В дверь постучали, и наш компаньон плавно выскользнул из номера. Я упорно хранила молчание, сидя на постели с Джедом, и Роуз воспользовалась паузой, чтобы дать волю волнениям. Красавчик в костюме вернулся, страшно довольный тем, как всё складывается.       — Я спущусь вниз на часик. Дождёшься меня? — спросил он девочку.       — Нет, мы с Джедом едем домой, — твёрдо заявила Роуз.       — Ладно, уезжай, если хочешь. Но тебе с подружкой явно не безопасно ходить по отелю. А если ты выйдешь из отеля, ворон сна найдёт тебя, — объяснял блондин, но мягкость голоса отнюдь не сглаживала ситуацию. — Поступим так: этот номер твой. Можешь взять оба ключа. Я вернусь через час и постучу. Если захочешь, впустишь меня. Если нет, я уйду. И запри за мной дверь, а то мало ли…       Роуз сделала, как он советовал, и медленно приблизилась к нам с Джедом. Затем её взгляд встретился с моим.       — Тебя происходящее не касается, — произнесла девочка упрямо, и я почувствовала яркое желание Роуз защитить меня.       — Ошибаешься. Скажи, пожалуйста, почему Кошмар добивается твоего расположения? Что ты умеешь?       — Ты не просто детектив, верно?       — Я из команды Джона Константина.       — Мне ни о чём не говорит это имя.       — Возможно, однажды ты поймёшь. Джон Константин экстрасенс-следователь и мой наставник.       — Ты тоже экстрасенс? — полюбопытствовала она.       — Да, но не такой крутой. Мне известно про лорда Морфеуса, а ещё я знаю, что в отеле должен находиться человек, владеющий магией вуду. Я здесь из-за него. Колдун извлекает из спящих души и предлагает их смерти в обмен на собственную.       — Какой ужас!       — Если я права, в течение этого часа Кошмар и вудуист станут пособниками божественного преступления. Вам с братом нельзя спать. Вудуист примется за ваши души, если достигнет цели, а сейчас его цель — Морфеус.       — Я Вихрь, — призналась Роуз, обтирая ладонями лицо и вздыхая. — Примерно три месяца назад я обнаружила, что могу проникать в чужие сны. Один раз я оказалась в тронном зале Морфеуса.       — В смысле, в тронном зале? У Морфеуса дворец?       — Да, огромный. Вот он удивился… — Роуз хихикнула. — Но мои сны и реальность соприкасались. Началась полная катастрофа. Я не просила этого! Я была обычной, без волшебных способностей!       — Ладно, — прервала я цепочку тревожных слов, расстегнула рюкзак и бережно достала мешок с черепом Барона Самеди. — Останешься с братом в номере, я возьму ключ и спущусь вниз.       — Ты пойдёшь за Кошмаром?       — У меня плохое предчувствие. Недаром в отеле собрались маньяки со всей Америки: то ли ритуал готовят, то ли и впрямь решили на бога покуситься. Этот Кошмар хитрый гад.       — Я видел, как убили человека, — тихо произнёс мальчик.       — Фестиваль психопатов, — покачала я головой и, плотно обхватив мешок, аккуратно тронула Роуз за плечо. — Дождись меня, ладно? Мы найдём выход.       В конференц-зал направлялось столько народа, что никто не обратил на чужака внимания; я затерялась среди множества гостей, примкнув к женскому сообществу, миновала администраторов и села почти в самый конец огромного помещения. «Простите, вы одна?» — спросил какой-то седовласый тип.       — Нет, с Нянечкой, — не поворачивая головы к убийце, спокойно прошептала в ответ, вспомнив бейджик на груди Роуз. — Может, слышали про неё?       — О, она та ещё штучка, — ухмыльнулся преступник и отодвинулся, решив, что всё в порядке. Прекрасно, у меня не было желания даже видеть его, поэтому я сосредоточенно уставилась на сцену, где появился низенький очкастый мужичонка. Интересно, какие вещи они будут обсуждать? Жаль, нельзя достать телефон, а то бы видео побило рейтинги ютьюба.       Одним из последних в зал вошёл человек, знакомый мне по фотографии, которую Джон показал чуть более суток назад, — Маркус Грейсон. Он был хорош, умел преподнести себя. И с таким не захочешь остаться в комнате, Грейсон излучал сильную ауру. Европеец, не удосужившись снять плащ, надменно приземлился в кресло, и уже тогда меня осенило, что он был вооружён. Иначе почему не разделся? Но никто не осмеливался отпускать замечание по поводу его плаща, интуитивно чувствуя, что это смертельно неправильно.       Очкастый старик принялся разглагольствовать о великих достижениях коллег, мечтаниях, об избранности их занятий, а потом у микрофона возник Кошмар — Коринфянин, — и всё стало намного, намного хуже. Блондина приветствовали аплодисментами, будто героя или любимого голливудского актёра.       «Обычно я не выступаю на публике, но возможность поговорить со многими людьми, разделяющими мою страсть, мою мечту, никак нельзя было упускать», — сладким, усыпляющим тоном заговорил Кошмар. — «Потому что вы особенные люди. На редкость особенные. Мы американские мечтатели, идущие по священной дороге истинного знания, вымощенной кровью и золотом. Мы убиваем людей на всей территории этой прекрасной страны. Мы делаем это не ради заработка и не ради мщения. Мы не убиваем ради наживы. Мы убиваем, чтобы убить. Мы предприниматели, и наш рынок растёт, но нас никто не видит. Встречаемся лишь раз в году. Я вижу вас! Я вижу, кто вы на самом деле. И хочу показать это вам. Так что будьте так добры, закройте глаза. И вы увидите себя, как вас вижу я».       Мои руки вцепились в мешок с черепом, как в крест Спасителя Христа. С блаженными улыбками преступники погрузились в некое подобие сна, мысленно представляя, как разделывают жертв, срывают кожу и вынимают органы, как разрубают тела по частям.       — Мы с вами гладиаторы, — убеждённо продолжал Коринфянин. — Завоеватели. Мы исследователи. Искатели истины. Мы головорезы. Мы охотники. Солдаты удачи.       Внезапно в зале прямо из воздуха появился ещё кое-кто, и я возвела потрясённый взгляд на Морфеуса.       — И короли ночи, — восторженно закончил блондин, взирая на своего создателя.       — Ты разочаровал меня, Коринфянин. Ты и эти люди, которых ты вдохновил и создал, разочаровали меня, — бог отвечал медленным тихим голосом, но, если честно, звучал он страшнее, чем гневные крики.       — Я старался быть лучшим твоим творением.       — Нет, ты был худшим, — отрезал Морфеус, медленно направляясь к сцене. — Именно на это я и надеялся. Ты был моим шедевром. Тёмным зеркалом, отражающим всё, с чем люди не в силах бороться.       — Именно! Я так и делал, — теперь Коринфянин защищался.       — Нет. Посмотри на себя: ты ходишь по земле больше века, заражая других радостью смерти. Но что ты им дал? Что сотворил? Ничего. Ты дал людям лишний повод для страха. И всё.       Мужчины стояли друг перед другом, и в этом противостоянии не было места третьему участнику. Однако Грейсон зашевелился. Я схватилась за спинку кресла, располагающегося впереди и, пригнувшись, выжидала, какие действия Маркус предпримет.       — И что теперь? Ты отправишь меня в их сны? Я не уйду добровольно, — сказал Коринфянин, вынимая из внутреннего кармана пиджака длинный нож.       — Нож? Против Сна?       Морфеус бесстрашно шагнул навстречу кошмару и вознёс руку с явным намерением сотворить какое-нибудь колдовство, которое остановит безумца.       — Думаешь, сны не могут умереть? Давай выясним! — воскликнул блондин и, замахнувшись, вонзил лезвие прямо в ладонь бога. Морфеус пал на одно колено и уставился на кровавую рану, очевидно, не веря, что ему нанесли реальное увечье.       «Как?» — спросил он.       Похоже, происходящее послужило для Маркуса сигналом, потому что вудуист в мгновение ока расстегнул плащ и извлёк огромный блестящий меч.       — Благодаря мне Роуз Уокер становится сильнее, а ты слабеешь. Она займёт твоё место в центре Царства снов. Она уничтожает стены между разумами спящих, и теперь им всем снится один и тот же сон. Вдохновлённый мной! — возбуждённо повествовал Коринфянин, наслаждаясь видом поверженного создателя.       — Нет! — Морфеус упорствовал, а я не понимала, почему он не торопился защитить себя.       — Это уже происходит, ты не можешь ей помешать. Она спит и видит сон.       — Значит, я могу её найти.       — О, это вряд ли, — наконец, блондин повернул голову к Грейсону, и тот уверенно начал приближаться к сцене. Я соскочила с кресла и, немного не добежав до вудуиста, свистнула ему. Европеец отвлёкся, и пока он переводил взгляд с Морфеуса на меня, сняла мешок с черепа Барона Субботы и подняла артефакт повыше. Сперва ничего особенного не происходило, однако Грейсон внезапно выронил меч, и красивое аристократическое лицо исказила судорога.       — Нет, только не… — выдохнул убийца, а затем рухнул ниц, не успев сообщить, что его напугало. Не знаю, как тем двоим на сцене, а лично мне далеко не сразу стало понятно, что вудуист мёртв. Лишь когда череп рассыпался в руках прахом, оставив после себя грязь, я осознала, что дело сделано.       — Шустрая смерть, — неловко прокомментировала я, стряхивая пыль.       — Надо было тебя прикончить! — сквозь зубы изрёк Коринфянин.       — Что сказать, я везучая, — заявила блондину, а сама меж тем поразилась, сколько же наглости понабралась у Константина. Морфеус рассматривал меня странным нечитаемым взглядом: собственно, я бы при всём желании не объяснила, какого чёрта тут оказалась. «Ты ранен», — сказала ему, чувствуя волнение из-за того, что богу причинили боль. — «Если я разбужу Роуз, это поможет?»       — Да, — ответил мужчина отрывисто.       — Я быстро, — кивнула Морфеусу напоследок и ринулась обратно в номер 1007, молча ругая девчонку на чём свет стоял. Ведь договорились же, что спать не будет! Что за дети пошли непослушные… Хотя она всего на два года младше, должна же нести ответственность! Однако к моему появлению Роуз уже очнулась и, сидя на постели, комкала и оттягивала волосы, тогда как Джед в недоумении дожидался её дальнейших распоряжений. Мальчик явно пока не всё понимал, впрочем, как и я.       — Зачем ты уснула? Там Морфеуса чуть не убили!       — Я не собиралась засыпать. Помню, как мы с братом уходили, как спустились на лифте… А потом мы оказались во сне сразу нескольких людей.       — Маньяков, ты имеешь в виду.       — Да, — девочка огляделась по сторонам, после чего воскликнула: — Джедди, мы сейчас же уедем отсюда!       — Но куда? — спросила я ошеломлённо, наблюдая за её перемещениями по комнате. Роуз взяла сумку и бросила толстовку парнишке, чтобы не мёрз на улице.       — Домой. К друзьям.       — Телефон оставишь?       — Нет! Ты заодно с Морфеусом, я не могу рисковать.       По первому этажу опять сновали преступники, и ребята проскользнули мимо них к автостоянке. Я с рюкзаком на плечах провожала Роуз ровно до парадных дверей в надежде, что она одумается и даст координаты, однако девчонка и правда вознамерилась развести мосты. Они с братом, словно ужаленные, запрыгнули в машину и врезали по газам. Рядом раздался выстрел, и от испуга у меня чуть сердце не остановилось: кто-то, едва покинув отель, покончил с собой. Только тогда я, оставив детей без внимания, заметила необычное поведение преступников. Они медленно выходили из «Роял Эмпайр» с обречённым выражением на лицах, с болью и слезами. «Алло, 911? Я хочу сознаться в убийстве», — произнесла администратор, стоявшая в шаге от меня. Признаться, зрелище поражало. Ещё пару часов назад эта женщина мечтала извлечь мои органы, — и вот горько плакала, сгибаясь от тяжести своих деяний.       Морфеус не спеша вышел из отеля, держа руки в карманах чёрного пальто. Взъерошенный, красивый и недосягаемый, как в нашу первую встречу. Однако в тот раз я не осознавала, насколько далеко простирается власть Короля сновидений. А, опустив взгляд, увидела ворона, который, очевидно, всё ещё предпочитал лапы вместо крыльев.       — Привет, Мэттью, — коротко улыбнулась птице.       — Элис! — взбудоражено каркнул пернатый. — Вот так сюрприз!       — Ты в порядке? — спросила у бога, пытаясь разглядеть, кровоточит ли его ладонь. Он, словно услышав мысли, продемонстрировал гладкую белую кожу руки.       — Хорошо.       — Почему ты здесь? — резко спросил Морфеус.       — Это долгая история, и начинается она в Новом Орлеане. Или ещё раньше, — я не успела ответить, поскольку слева раздался звук выстрела, а значит, кто-то опять пустил в себя пулю. — По крайней мере, ничего не придётся доказывать ФБР. Ты избавил полицию от работёнки.       — Что тебе известно о Роуз Уокер?       — Она умеет проникать в чужие сны. И Коринфянин использовал девочку против тебя. Кто она?       — Вихрь столетия. Её способности разрушат Вселенную.       — Звучит не здорово, — прокомментировала я и уныло взглянула на преступников, которые, как блаженные, передвигались по парковке со страдальческим видом. — Давай отойдём в тихое место, сейчас сюда копы приедут, а мне нельзя светиться. Заодно поговорим об этом.       Спустя несколько минут мы неторопливо двигались по бульвару, и я искренне наслаждалась вечерней прохладой, свежестью и чистым воздухом. Пусть по коже и ползли мурашки, а в животе было пусто, чувства облегчения и восторга постепенно накрывали прекрасным согревающим полотном. Морфеус, однако, поддался мрачному настроению, и я не решилась спрашивать о судьбе Коринфянина — это должно остаться между создателем и его творением. Мне хотелось развеселить мужчину, заставить плотно сжатые губы дёрнуться в улыбке, а глаза светиться в темноте звёздами.       — Итак, история, которую ты просил. Один злой колдун мечтал продлить себе жизнь и использовал магию на спящих. Он обманывал смерть, разменивая души невинных на свою. Звали его Маркус Грейсон. Ну, может, это ненастоящее имя, в конце концов колдун часто переезжал. Многие искали вудуиста, в том числе Папа Миднайт. Ангелов забеспокоило, что нужные им души не попадают в Рай, и наняли Джона Константина расследовать преступление. Но Джон был не один. Его помощница Элис выяснила, что могущественный лоа Барон Суббота обещал лично явиться за злодеем, поэтому, как честный медиум, решила объясниться с духом и попросить его участия. Лоа подарил загадочный череп.       В процессе я заметила, как Морфеус недоверчиво на меня смотрит.       — На самом деле всё было ужасно: в один момент я разговаривала с Бароном в переулке, а в следующий проснулась на кладбище, лёжа в могиле!       — Ты могла пострадать.       — Да, Джон уже высказал всё, что обо мне думает. Впрочем, риск того стоил. Последняя жертва Маркуса — семилетняя девочка Анна Халфорд. Заклятие не сработало, потому что ты освободился из плена и вернулся в Царство Грёз. Бедняжка застряла в коме. А другим жертвам попросту не повезло. Второй момент: Маркусу помогала потусторонняя сущность, и её не могли вычислить ни духи, ни лоа, ни даже ангелы. Теперь-то я знаю, что это был Кошмар. Суть дела не меняет. Следующей целью Маркус избрал тебя, поскольку пока ты на месте, его вуду бесполезно, а Самеди он боялся, как огня.       — Почему ты одна, без Константина? — внезапно спросил Морфеус.       — Он думает, я поехала на Фестиваль хлопьев, а девочка из моих видений никак с колдуном не связана.       «И мне не нужна нянечка», — осталось невысказанным.       — Это был долгий и трудный день, — я повела плечами, жестом намекая, как вымоталась за минувшие сутки. — Так что с Роуз? Каким образом она разрушит Вселенную?       — Роуз не опасна, когда не спит. А когда спит, проникает в чужие сны, смешивает их, создаёт вихри. Моё Царство пострадало из-за её силы.       — Знаешь, Роуз упомянула, что сны и реальность каким-то образом соприкасались. Что это значит?       — Её подруга Лита понесла от погибшего супруга. Проснулась беременной.       Я замерла, и Морфеус, подчиняясь ритму шагов, тоже задержался.       — Погоди, она спала во сне с призраком и… У них получилось дитя? Реальное?       Однако бога не удивляли и отнюдь не забавляли такие вещи.       — Вот поэтому Роуз опасна, — в его размеренном тоне я уловила пылкость. — И когда она заснёт, я найду её. Мы с этим покончим.       — Ты планируешь её убить?       — Другого выхода нет.       — Нужно выяснить всё до конца. Не торопись с решениями.       — Тут не о чем говорить, — грубо оповестил он, и, похоже, в этот момент я имела дело с той частью Короля сновидений, который не терпит пререканий. Морфеус был упрямым, трудным, но, как говорил Константин, «я пёрла тараном туда, куда мне надо», поэтому выпады черноволосого бога впечатляли мало.       — Сколько у меня времени? Хотя бы денёк есть?       — О чём ты? — обронил Морфеус.       — Я беру дело. Как детектив я опираюсь на детали. А деталей в данной истории не хватает.       — Что именно ты хочешь знать?       — Почему появляется Вихрь, для чего он существует?       — Этой тайне миллионы лет. Ты не откроешь её за день.       — Двенадцать часов, — подступая ближе, я улыбнулась мужчине. — Не предпринимай ничего двенадцать часов, а я доберусь до сути и сообщу.       — Ты пытаешься заключить сделку? — уточнил он, и, судя по блеску, замелькавшему в глазах, происходящее Морфеуса раззадорило.       — Речь идёт о добром, хорошем человеке. Роуз не заслуживает смерти. Она только-только нашла брата, её жизнь полна позитива. Несправедливо! Вся эта ситуация несправедлива.       — Мне не хочется отбирать жизнь у Роуз Уокер.       — Именно поэтому я прошу двенадцать часов. Вряд ли она так скоро ляжет спать после всего… Ты ничего не теряешь.       — Хорошо, — мягко уступил он, и, наконец, мне удалось в потёмках разглядеть зарождающуюся улыбку Морфеуса. — Надеюсь, ты не разочаруешь меня, Элисон.       — Не будь маловерным, — ответила я, намереваясь подобраться к королю ещё на шаг, однако мужчина резко отклонился в сторону и, не собираясь ничего более обсуждать, отправился прочь в глубину парка. Преследовавший нас ворон поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, но затем, спохватившись, полетел за хозяином.       — Кстати, как связаться с тобой? Во снах я вижу вихри! — крикнула Морфеусу.       — Подумай о библиотеке. И назови моё имя.       В окружавшей нас тишине низкий голос обладал особенной силой.