Бесконечность

      Дня открытия я ждала, как верующие Христа пришествия — с глубоким опасением, азартом и желанием поскорее пережить сложный этап, перелистнуть страницу. С подготовкой очень помогала Векслер, без неё я бы сломала голову: помимо того, что требовалось наладить поставку продукции и проследить за организацией кухни, так ещё отвечать за документацию, стелиться перед пожарной службой и инстанциями ради дурацких разрешений. Мэйзикин от дел отстранилась. Она практически всё время зависала у портала, и мы с Беатрисой ненароком начали беспокоиться за душевное состояние коллеги. Не знай я, что эта безумная из Ада вылезла, уже бы искала психотерапевта: проход в пустоту оказывал гипнотическое влияние, и похоже, даже демон не справлялся с его эффектом. Но куда больше поражала Векслер. Наверное, я чего-то не понимала в людях или попросту забыла, кто они такие, если думала, что у честной официантки Люцифер вызовет как минимум истерику, однако Векслер на удивление спокойно восприняла новость, что клуб принадлежит дьяволу, причём настоящему. Жизнь у неё, видимо, и правда была не сахарной. А ещё бесило, что Мэйзикин хорошо общалась с Беатрисой, тогда как со мной не обмолвилась ни словечком. Бесило до одури. Иногда я ловила себя на мысли, что ищу расположения этой странной жестокой женщины, её одобрения, приветствия, хотя сама идея о дружбе с демоном не особенно восторгала. Наверное, сказывалось одиночество, а Мэйз представлялась фигурой сильной, яркой, — ведь пока Люцифер обитал в клубе, ничего подобного я и близко не ощущала.       Со стыдом признаюсь, за две недели до открытия ни разу не сбегала на пляж, мои мечты о Лос-Анджелесе вдребезги разбились о лодку быта. Но, может, оно и к лучшему? Целующиеся парочки вызывали одно раздражение. Я будто упускала что-то важное, предельно важное, но никто не торопился разоблачать старые секреты, и поэтому лишний раз покидать заведение не хотелось. Арендованная квартира встречала пустотой, на улице же в гуще толпы собственное уединение воспринималось острее, и только в «Люксе» удавалось отринуть чувства тяжести и тоски. На воспоминаниях стоял прочный блок, и, послушав умные советы, я принялась за рисование, в основном чтобы сбросить пар и отвлечься от рутины. Мозг по-прежнему отказывался выдавать информацию, и не было никакой уверенности, что методика, рассчитанная на людей с амнезией, подействует в моём случае. Так собака, которая таскает фрисби, в ежедневнике поместилась рядом с самолётом на фоне молний. Однажды я сделала набросок какого-то парня в окружении голубей, а потом в компанию ему добавила ворона. Вышло интересно. Векслер утверждала, что это пытается достучаться подсознание. На поверку она всегда оказывалась права, и практику пришлось продолжить.       А что до способностей медиума… Я не углублялась в этот вопрос, да и лень было лишний раз забивать голову, поскольку, кроме Люцифера, потусторонних тварей как-то не наблюдалось; порой даже закрадывались сомнения, могу ли я вообще видеть развоплощённых сущностей. Попахивало безумием. Но скучная обывательская жизнь, к сожалению, продолжалась недолго. Неизвестное и неожиданное подстерегало не за углом, в тёмном переулке, а прямо в квартире. Туда я наведывалась только по ночам из-за плотного графика. Мылась, пролистывала новости за чашкой горячего чая, а потом спала без задних ног в полной отключке. До определённого момента всё было хорошо. Спокойно. За сутки до открытия я решила раньше вернуться из клуба, дать себе чуть больше личного времени. Люцифер отсутствовал почти две недели, никто не знал, прибудет ли он на вечеринку. Без дьявола мир вокруг выглядел нормальным, даже Мэйзикин с дурацким порталом не портила общего впечатления. Я засыпала с мыслями о грядущих переменах, когда явственно ощутила, что нахожусь не одна.       Сквозь тяжёлые веки было трудно разглядеть комнату. Мешал шум в ушах. Тьма облаком нависла надо мной, и шелест одежды, донёсшийся слева, предупредил об опасности. Тело не слушалось. Сковало все мышцы — ни дёрнуться, ни закричать. Некто приблизился к постели, я чувствовала чужое присутствие. Высокий, чёрный силуэт. Он медленно наклонился, продавил рукой правую сторону подушки, оставляя меня в ловушке.       Я хотела проснуться. Всё бы отдала, чтобы вырваться. Ужас стягивал в тиски. Никогда мой разум не бился в такой агонии: быть заточённой в клетку собственной неподвижной плоти, предоставленной на милость монстра, который дышал в лицо, пытаться хоть немного пошевелиться, — это было хуже, чем смерть. «Не бойся, Элисон», — внезапно раздался голос, из-за чего моё сердце подпрыгнуло к самому горлу. Я пробовала разомкнуть губы, набрать воздуха в грудь, но сколько бы ни прикладывала усилий, сбросить сонный паралич не вышло. Ладонь неизвестного переместилась на живот, подобралась к солнечному сплетению, и спустя мгновение внутренности обдало жаром. «Я уберу печать», — вновь прозвучало сверху, но меня мало заботили намерения: я боялась беспомощности, состояния на грани реальности и астрала, и чем дольше это продолжалось, тем отчётливее становились шорохи, ощущения тепла и кожи вторженца. Длинные ловкие пальцы поглаживали живот и выводили какие-то узоры, и хотя находились у самого края майки, так и не забрались под неё. Поначалу ничего не происходило, — я зациклилась на собственном страхе, сквозь который воспринимала незатейливые действия гостя исключительно как угрозу, а потом в голове вспыхнул яркий свет, и я вдруг вспомнила, как Люцифер, почти обнажённый, прикоснулся к моему лбу. Злая ухмылка, горящие глаза — а потом мир раскололся на части. Спину выгнуло дугой, и я подскочила на постели, сбежав, наконец, из клетки своего разума. Только чтобы увидеть кого-то в темноте спальни… Очертания бледного мужского лица застигли врасплох. Я быстро включила прикроватную лампу и бросила взгляд на угол комнаты: там стоял книжный шкаф. Кресло тоже пустовало. Чужака в доме не было… В другой ситуации я бы решила, что это атакуют галлюцинации, учитывая обстоятельства, удар током и кому, однако работа на дьявола, да и сам факт, что меня называли медиумом, указывали на худшее: похоже, в доме завелось привидение. Мама говорила, мёртвые часто навещали по ночам, а значит, всё опять начало повторяться. Я на такое не подписывалась. И пусть в прошлом по определённым причинам приходилось взаимодействовать с пришельцами, отныне же перспектива плотного общения с покойниками выглядела нежелательной. Тем более при сонном параличе. Я накрыла ладонями лицо и несколько минут просидела у изголовья, сперва стараясь просто не думать о проблемах, а затем перебирая варианты, какого поведения придерживаться. Тревожить мать не хотелось, плакаться Векслер… Женщине хватало и своих неурядиц. Люцифер куда-то запропастился. Друзей у меня не было, к кому я могла бы с этим обратиться. Вероятно, однажды звонок детективу Джону Константину станет единственным верным решением, но пока я морально не была готова к встрече с кем-то из неизвестной, утраченной жизни: благодаря Морнингстару и заботе о его бизнесе удавалось поддерживать иллюзию вожделенного покоя. До поры до времени…       Загудевший телефон окончательно разрушил надежду, если она ещё оставалась. Звонила Беатриса. В два часа ночи.       — Прости, я тебя разбудила. Но у нас тут… В общем, к Мэйзикин один тип заявился… Короче, он столы поджёг. Пожар потушили, конечно, только теперь новую мебель надо закупать.       — Подожди, кто приходил к Мэйзикин? — я уцепилась за главное.       — Не знаю, псих какой-то, — отмахнулась Векслер, больше переживая из-за столов, чем демонов.       — Я выезжаю, — сообщила официантке, пока та не выдумала предлог задержать в квартире до утра. Заснуть всё равно бы не получилось, да вряд ли бы я рискнула: случившееся здесь не сравнить с погромом в клубе, а что до сумасшедшего посетителя… Парень почти наверняка не с этой планеты, если искал служанку Люцифера. Дьявол предупреждал, скоро к нам попрут сущности из разных миров, но, чёрт возьми, открытие должно состояться только завтра! Мы пока гостей не принимали! В «Люкс» я отправилась на такси: из-за взбудораженного состояния тряслись руки. Нервы потихоньку сдавали, и ненароком проскакивала мысль о психологической помощи. Правда, как рассказать постороннему человеку о призраках? Заменить их в истории на злых соседей? Тогда какой толк? Не для того я убегала от врачей, чтобы потом идти на поклон. Таксист кидал в мою сторону странные сочувствующие взгляды, даже неудобно стало — неужели мои дела и впрямь плохи, если первый встречный готов оказать помощь? И десяти минут не прошло, как симпатичный бородатый брюнет поинтересовался, всё ли нормально. «Лучше некуда», — подмывало ответить. — «Демоны столы сжигают, привидения насильничают, а великий господин умотал в Японию. Молитесь, чтобы нашёл крылья, а не то…!» Люцифера, который терпит неудачу, я пока не видела, слава богу. В благоприятные дни он отличный, щедрый собеседник. А в состоянии гнева? Когда злился Яхве, Египет страдал от мора. Десять казней Америка точно не выдержит, как и моя психика.       «Люкс» находился на месте. Хотя бы здание не сожгли, и на том спасибо. Расплатившись с таксистом, я медленно, вперевалочку зашла в заведение, с острожностью оглядываясь и ожидая, в принципе, всего, на что хватало фантазии. Векслер с разочарованным видом распивала алкоголь у бара. Кругом лежали сломанные обугленные деревяшки. «Ну зашибись», — выдала я, присоединяясь к Беатрисе, которая опорожняла уже которую по счёту рюмку. — «Вот так работаешь-работаешь, а какой-то хрен одним махом уничтожает целый проект».       — У этого психа были крылья, — сказала Векслер, наливая новую порцию виски. — Он почти и не прятал их.       — Что, по-твоему, происходит?       — Не знаю. Мэйзикин молчит, а я боюсь завтрашнего вечера. Прикинь, если эта тварь устроит кровавое месиво? Подожгёт людей? Вообще как мы объясним всё полиции?       — Верно, — кивнула я. — Надо заранее подготовить запасные выходы для гостей, на случай, если кто-то решит напасть. И держать рядом микрофон, чтобы все услышали просьбу покинуть зал.       — Быстро соображаешь.       — Не напивайся. Когда придёт Люцифер, в нашу сторону даже тень не должна упасть. Не хочу оправдываться за то, чего изменить просто не в силах.       — Мы что, козами отпущения станем? — блондинка фыркнула.       — Мы люди. А люди в глазах бессмертных всегда во всём виноваты.       — Что-то ещё случилось, да?       — У меня дома привидение. Полтергейст. Чёрт его разберёт… Полчаса назад я чуть не окочурилась в своей же постели.       — Надо же. Кто от мужиков отбивается, кто от призраков. Я никак бывшего изгнать не могу. Подсказал бы кто, как экзорцизм проводить. На мужей вообще экзорцизмы действуют?       — Тебе пора прекращать употреблять, я серьёзно.       — И я серьёзно, — Векслер широко улыбнулась. — Поверь, крылатая хреновина не такая уж большая заноза в заднице по сравнению с моим муженьком. Лично я бы предпочла тусоваться дома с загадочным привидением.       Мэйзикин, в отличие от Беатрисы, сохраняла хладнокровие. Я нашла демоническую женщину там же, где и прежде, у портала, источающего белый свет. Она лишь немного повернула голову, показывая тем самым, что реагирует на моё присутствие. Длинное облегающее платье не скрывало внешних достоинств: достаточно было взгляда, чтобы красота Мэйзикин вытеснила из головы все прочие проблемы. Её облик, полный изящества и утончённости, напоминал острый благородный кинжал. «Привет», — с натянутым выражением начала я. — «Говорят, тебя навещал чудак с крыльями. Ничего, если я спрошу, кто это?» Смуглянка вновь сосредоточилась на межпространственном проёме, и я сосчитала до десяти, чтобы удержать в узде ярость. «Ладно, можешь со мной не общаться, я не набиваюсь в друзья. Но завтра здесь соберётся сотня людей, хотелось бы иметь представление, откуда нанесут удар», — упрямо продолжила, подмечая изгибы прямой напряжённой спины.       — Аменадиэль, — наконец, произнесла Мэйзикин. — Архангел созывает войско. От тебя мало что зависит. Делай свою работу, об остальном позаботится Люцифер.       — Постой, сюда нагрянет войско? — громко воскликнула я, пытаясь вообразить масштаб трагедии.       — Им нужен портал. Аменадиэль ясно дал понять, что не отступит, — терпеливо пояснила женщина.       — Да бог с ним, с Амена… Амена… Аменадиэлем! Если Беатриса видела ангела, остальные тоже заметят. Представь, что начнётся! В век интернета такое не затрёшь, не удалишь из памяти. Ангельское войско летает над Штатами! Слухи об Апокалипсисе приведут к массовому мародёрству, а потом погибнут люди, и правительство будет думать, как снабдить армию оружием, чтобы расстреливать крылатых на подлёте. Едва ли это пересекается с планами Люцифера.       — Мне тоже интересно, что предпримет Аменадиэль. Не думаю, что ангелы разоблачат себя, скорее всего, пойдут на хитрость, — Мэйзикин на мгновение умолкла, а затем ехидно спросила. — Тебе страшно, Элисон Коннорс?       — Я только надеюсь, невинные не пострадают.       — На войне всегда есть жертвы.       Имело ли смысл говорить о важности человеческой жизни, распинаться перед демоном, особенно после равнодушного безэмоционального ответа? Нас держали за скот, развлекались, когда позволяло настроение. За примитивной злостью последовало чувство омерзения. Страх окутывал лёгкой вуалью, от которой я раз от раза избавлялась одной лишь силой воли, напоминая себе, что не готова отступать. Ангелы, призраки, тёмные сущности… Они обещали устроить резню, не особенно церемонясь с обычными смертными. Векслер иронично ухмыльнулась, когда по возвращении я первым делом опрокинула стопку виски. «Разговор опять не сложился», — прокомментировала официантка. Потом, поразмыслив над ситуацией, предложила с утра закупиться оружием в ближайшем магазине. Что-то опасное назревало: возможно даже, тьма окутывала вовсе не моё прошлое, а будущее, и бежала я совсем не в том направлении.       А следующим вечером вынуждена была с некоторым удивлением признать, что Люцифер своё дело знал.       — Я из семьи Родоканакис, пожалуйста, сообщите это господину Морнингстару, — заявил дюжий загорелый мужчина, одетый весьма экзотично для американской публики.       — У меня есть информация на продажу, я надеялся сделать Люциферу предложение, — сообщил следующий гость в турецкой тюбетейке.       Слухи расползлись стремительно. В «Люкс» съехались со всех уголков Земли. Не только обитатели Голливуда решили опробовать новое увеселительное заведение, — пожалуй, актёры и певцы как раз составляли меньшинство, — с начала открытия в зале обнаружились ну очень странные личности. Многие пытались связаться с дьяволом через меня и Векслер, да ещё с крайне воодушевлённым видом, будто намеревались сорвать куш. Лично я глубоко сомневалась, что попытка продать услуги владельцу Ада когда-либо могла обернуться удачей, скорее, все они в итоге лишились бы души, если не чего-то более дорогого. Если гражданин бывшей Османской империи затеял здесь рыночную игру, которой привык заниматься у себя на базаре, — хорошо, если догадается вовремя попросить прощения. Клуб зажил собственной жизнью, едва люди заняли столики. Беатриса порхала с подносом, вдобавок предлагала брать на пробу закуски и напитки помимо уже заказанных. Мэйзикин в кои-то веки присоединилась к работе, и я вздохнула с облегчением, осознав, что волноваться за бар не нужно. С одной стороны, мы с Беатрисой страшно гордились, по крайней мере, я точно: клуб выглядел прилично, за живую музыку отвечала Делайла, певица, чьи музыкальные навыки оценил сам Люцифер, прежде чем отчалил за океан, — её мелодии и нежный голос создавали приятную ламповую атмосферу. Но с другой стороны…       — Вроде пока проблем нет, — поделилась я соображениями с Мэйзикин, и она чуть наклонила голову в знак согласия. К бару подошла Векслер и, услышав замечание, выдала: «Шутишь? У нас тут два типа людей. Первые словно лунатики — как будто ходят во сне. А от вторых жуть пробирает!»       — Лунатики? — я с любопытством оглядела зал, однако полумрак помещения мешал разобрать лица. — В смысле?       — Чувак в углу сидит с закатанными глазами. Брр! — Беатриса передёрнула плечами. — И вон там у зеркала тоже, похоже, спят.       — Они же бухают, — сказала я, наблюдая, как молодые ребята потягивали алкоголь.       — А ты подойди и проверь, — ответила Векслер с вызовом. — Одержимые, наверное. Мэйзикин, может, обряд изгнания надо провести?       — Не реагируйте на них, — спокойно возразила женщина. — Они ничего вам не сделают.       — Так они правда одержимы?       — Только не демонами. Это глаза и уши нового Короля Ада.       — Не хочу ничего знать, — бросила Беатриса и прислонила пальцы к вискам. — Забыть-забыть-забыть!       — Значит, новому королю интересно, чем предыдущий король занимается? — спросила я у Мэйзикин. — Что же, мистера Морнингстара нет на месте. Многие наверняка разочарованы.       — Лучше бы радовались. Они зря отняли бы время моего повелителя.       — Да, они не производят впечатление важных персон, — легко согласилась я, припоминая Родоканакиса. — Большинство просто торговцы.       — Должна отметить, яйца у них есть, — фыркнула Векслер.       — Непомерная глупость, а не яйца, — поддела Мэйзикин.       А между тем свободные столики продолжали занимать гости, и одному мужчине удалось привлечь внимание. Высокий бородач в потёртом пиджаке, накинутом поверх футболки, дико озирался, как если бы выбрался из пещеры намедни; его компаньон чувствовал себя вольготнее, да и выглядел лучше — в белоснежной рубашке с бордовым галстуком.       — Этот подвозил меня ночью на такси, — шепнула я официантке. — Интересно, зачем извозчику приходить в элитный клуб, ещё и к дьяволу?       — А может, они оба не к Люциферу? — Беатриса улыбнулась. — Тот, что со светлыми волосами, на тебя пялится.       — Да ну, на кой чёрт…       — Возьми заказ, живо, — скомандовала Векслер шутливо. — Пора осваиваться в Лос-Анджелесе.       — Не понимаю, о чём речь.       — Отвлекись, наконец, от «Люкса»! Дьявол никуда не денется, уж поверь.       — Я с амнезией и без души, отличный партнёр, прям мечта любого мужика.       — Ты в одиночку вытащила целый клуб, но боишься сделать романтический жест? — Беатриса покачала головой, тогда как я пыталась утихомирить нервозность и некоторые неприятные эмоции, которым не нашла ещё определения.       — Проще сражаться с демонами, давай я возьму заказ у какого-нибудь спящего?       — Нет, ты идёшь к симпатяге с галстуком, — официантка всучила мне меню и мягко оттолкнула от барной стойки.       — Однажды я уволю тебя.       — Мои документы подписывал Морнингстар. Всё, Элис, не доводи до ручки!       Вот так, держа две продолговатые книжки, я оказалась перед кареглазым незнакомцем и таксистом, который, завидев меня у столика, закашлял в кулак. Светловолосый же с нахальным выражением лица откинулся на спинку стула, и долгий взгляд оценивающе пронёсся по моей фигуре, из-за чего резко захотелось красавчика ударить. Он давно не был юнцом, но вёл себя, как подросток.       — Доброго вечера, меня зовут Элис. Желаете ли заказать что-нибудь сразу на аперитив? — произнесла я, раскладывая перед гостями список блюд и напитков.       — Пиво, — брякнул бородач, в то время как его друг настойчиво меня рассматривал. Это было невежливо, даже оскорбительно.       — Я вернусь через две минуты, или можете позвать раньше, — невозмутимо оповестила мужчин и направилась обратно к Векслер, которую ситуация явно не устроила. И почему отсутствие любовных отношений её тревожило? Сама еле-еле распрощалась с браком, а тянет туда других. В коротком голубом платье на тонких бретелях Беатриса выглядела замечательно, никто бы в жизни не догадался, сколько унижений она вытерпела, пока не оказалась в «Люксе». Клуб представлял собой безопасную территорию, и когда подруга советовала переключить внимание с работы на что-то личное, находящееся за рамками стабильности, я откровенно терялась. «Таксист заказал пиво, а придурок в галстуке ищет приключения», — сообщила ей, игнорируя чужое недовольство.       — Симпатяга всё ещё на тебя залипает, — женщина не унималась.       — Знаешь, не интересно.       — Ты скучная.       — Через две минуты примешь заказ у парочки. Я лучше поговорю с Делайлой о дальнейшем сотрудничестве, — воспользовавшись положением главного администратора, я проскользнула мимо Векслер, которая напоследок кинула: «Трусиха!» Но с Делайлой беседа тоже не заладилась. Сразу после упоминания о контракте певица начала хвастаться интрижкой с продюсером, который занимался выпуском её первого альбома. И почему все любили обсуждать секс? С горем-пополам я выслушала сладкоголосые излияния, после чего поспешила выбраться на воздух. Запасный выход уводил из заведения в узкий переулок между шоссе и парковкой, туда часто бегали курить и выносили мусор к бакам. Зябко поведя плечами из-за вечерней прохлады, я прислонилась к стене здания и накрыла веки ладонью. Размышления о том, почему чья-либо любовная история вызывала бурю негодования и досаду, перекликались с опасениями, что отсутствие души повлияло на мироощущение больше, чем догадывалась изначально. Делайла всего-то делилась радостью, не пыталась задеть или обидеть. Не впервые я заметила у себя искажённое восприятие реальности. Апатия, раздражение, тревожность, злость. Вероятно, Беатриса была права, следовало отвлечься от дел клуба, а ещё лучше — пообщаться с кем-то из прошлого. Без души моей человечности вряд ли светило долгое существование, и пока Люцифер игрался в игры, стоило попробовать разжечь огонь другим способом.       — Да-а, хорошо дьявол мозги зачистил! — саркастичный голос разрушил желанную тишину. В переулке нарисовался мужчина в рубашке и галстуке. Не дожидаясь ответа, он ловко извлёк сигарету и закурил.       — Ещё один, — я устало вздохнула. — Люцифер не в Штатах, расслабься. А утром уезжай подальше.       — Если только с тобой, лапа.       — Размечтался.       — Не дай боже, за такие мечты меня вниз башкой подвесят. А вообще ты неплохо здесь устроилась. Если бы не начальник… — незнакомец указал пальцем вверх.       — Я начинаю сочувствовать Люциферу. Он просто хотел играть на пианино и пить виски, но даже это приписывают к величайшему злу.       — Пить виски, играть, а попутно открыть портал на первый уровень бытия. Любопытно, зачем.       — Рискни спросить у Мэйзикин. Если смелости хватит, — я выдавила скупую улыбку.       — Значит, планами с тобой он не делится?       — Как будто Господь всё рассказывает священнослужителям. Ты вчера родился? Это же дьявол, он не обязан никому докладывать. И вообще, мы разве знакомы?       — Ещё как, лапа! Полгода в одном подвале сидели, — произнёс мужчина насмешливо, и прозвучало это, будто вместе мы срок мотали. — Я Джон Константин.       — Тот самый детектив-экстрасенс? — спросила, чтобы убедиться окончательно: прошлое меня настигло.       — Собственной персоной, — светловолосый развёл руками.       — И что, у нас правда клиенты были? Ну, типа: «Помогите, на меня напало привидение!»       — Иногда нападали демоны.       — Там в зале есть демон. Попробуешь изгнать? — я метнула взгляд на дверь «Люкса».       — Красотку в белой полумаске? — Константин щёлкнул языком. — Не тот случай.       — Ты зря приехал, Джон. Не знаю, из-за портала ли, ради амбиций и желания получить от Люцифера хоть что-нибудь… — сказала я, обнимая себя руками. — Лос-Анджелес скоро утонет в крови. Лучше покинь город, пока не поздно.       — Тебе что-то известно?       — Я думаю, нас атакуют с неба. Ангелы сейчас собирают войска.       — Твою мать, вот куда Мэнни подевался! — громко воскликнул детектив, хватаясь за затылок. — Ублюдок! Мэнни — это ангел. Он нас страховал в прежние времена. Слушай, ты правда ничего не помнишь? Совсем?       — Кроме общей информации о физике, астрономии и географии… Ничего больше нет, Джон. Я даже маму забыла.       В глубине карих глаз отразилось сочувствие. Мужчина приблизился и, встав рядом, тоже прислонился к холодной стене, показывая, что разделяет моё состояние подавленности, а потом медленно протянул раскрытую пачку сигарет.       — Дьявол хотя бы сказал, ради чего ты продала душу? — внезапно поинтересовался он, пока я вертела тонкую бумажную трубку.       — Разве это не плата за возвращение из Ада?       — Нет, не совсем, — пробурчал детектив едва слышно. Он явно имел представление, что произошло перед тем, как удар током отправил меня в преисподнюю, однако я не торопилась сыпать вопросами, в очередной раз останавливаясь перед незримой гранью, которую сама же начертила. Вместо этого, косо поглядывая на нового-старого друга, поделилась:       — Без души хреново, Джон. Это не настоящая жизнь, уж поверь.       Константин, опустив лицо вниз, затянулся сигаретой. Странно, он отсутствовал в воспоминаниях, но внутри зарождалось ощущение, словно мы знакомы сто лет. Я продолжала молчаливо взирать на спутника, на следы от бритья, плавные движения рукой, соломенные волосы, и с грустью обнаружила, что, вероятнее всего, лёгкость, с какою удалось установить контакт, напрямую связана с жизнью, которую раньше разделяли — и утратили. Он отнюдь не был чужаком, вторгшимся во владения, он был частью меня, частью души, которую отнял Светоносный.       — Знаешь, кое-кто активно трудится, чтобы помочь её вернуть, — сообщил Константин через мгновение.       — Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, — призналась с горечью. — Одно из условий сохранности души — абсолютная преданность. Я не могу пойти против Люцифера. Что бы вы ни затеяли, ребята, постарайтесь держать планы в секрете.       — Ты не сказала бы про портал, даже если бы знала, зачем он нужен, — сообразил мужчина.       — Молодец, — я попыталась соорудить улыбку.       Сколько бы мы простояли в темноте переулка, не известно. С небес на грешную землю вернули крики и выстрелы. Сигарета выскочила из пальцев. Джон коротко глянул в мою сторону, а через секунду без лишних слов вдвоём уже бежали через коридор и кухню в зал «Люкса», надеясь, что никто из присутствующих не пострадал. Стенания перекрывал отчётливый женский голос. Просочившись через дверь, осторожно, на полусогнутых добравшись до барной стойки, мы увидели невысокую босую девчушку в коротком чёрном платье. Гости кучковались у зеркал, и в отражении я успела заметить необычную внешность этой особы. Широкий рот казался разорванным от уха до уха, белая кожа придавала схожесть с трупом, однако пламя эмоций в глазах говорило, что враг перед нами вовсе не мёртв — и помирать не собирался. Беатриса лежала на полу с окровавленной щекой, неподалёку нашлась и Мэйзикин. Маска потерялась в драке, и все могли видеть другую половину лица, изъеденную кислотой, обнажённые мышцы плоти.       — Звери, научившиеся ходить на задних лапах! — цедила девушка в чёрном, отвращение лилось из неё рекой. — Где хозяин этого храма, где ваш бог, к которому вы пришли? Люцифер! Самаэль! Утренняя звезда, угасшая задолго до сотворения человечества. Вы песчинки под моими ногами. Жалкое ничто. Убогие твари, желающие коснуться подлинного величия, поэтому вы здесь — готовые преклонить колено перед существом, что вас мучило и терзало долгими тысячелетиями.       — Кто ты такая? — спросила Мэйзикин, сплёвывая кровь.       — Я Цестис, я жила задолго до создания вашей вселенной. Прежний космос был уничтожен Всевышним, тогда же многие его творения утратили плоть, но разум… разум остался, мы были вынуждены приспосабливаться к новому космосу. Это не значит, что мы обрели здесь дом, нет. Господь не отвёл бесформенным места в мироздании. Глупый демон, знаешь ли ты, каково это — не иметь понимания, что ты и кто ты в этой дурацкой системе? О бесформенных забыли, но мы всегда находились с вами рядом. Люцифер открыл портал в пустоту, я должна проникнуть туда и провести других таких же в мир, который мы для себя построим.       — Жесть какая, — произнёс Константин на ухо. — Ну, и где большой папочка, почему не угомонит стерву?       — Хозяин не спасёт тебя, демон, — Цестис продолжала наступать на Мэйзикин. — Ты красиво сражаешься: никаких тонкостей, просто чистая ярость! Но боюсь, у меня в этой схватке преимущество. Даже если я дам тебе отдохнуть, исход очевиден. Ведь настоящая сила кроется в разуме. Я покажу, на что разум способен. Итак, поцелуй мои ноги!       К всеобщему ужасу, подруга Люцифера поползла к стопам Бесформенной, откинула копну волос и коснулась губами щиколоток. Чтобы гордая упрямая Мэйз согласилась на подобное… Маленькое чудовище в чёрном платье умело подавлять волю — и не важно чью. Люди не шевелились, не покидали клуб; похоже, следовали приказу стоять ровно и не мешать. В любой момент Цестис могла прикончить толпу.       — Да, демон! Тебе не привыкать, правда? — распиналась девушка, страшно искривляя рот. — Ты служила Люциферу миллионы лет. Цепная псина! И скажи, пожалуйста, что обрела за годы добровольного рабства? Господин покинул тебя, как только ступил на Землю, а прочие мечтают разорвать твоё тело на куски. Эй, смотрите внимательно! Вот что вас ждёт в будущем! Если Люцифер отвернулся от женщины, которая сопровождала его с начала времён, думаете, он пошевелится ради вас? Идиоты!       — Отвлеки стерву, у меня идея, — шепнула я детективу.       — Что? — Константин поднял поражённый взгляд.       — Она полагается на ментальную силу, но физически слабее Мэйзикин. Нужно сделать так, чтобы никто не слышал её.       — Предлагаешь заткнуть уши?       — Почти, — я указала на микрофон и динамики, находившиеся у пианино, за которым несколько минут назад сидела Делайла.       — А теперь выколи себе глаз. У слуги нет права смотреть на хозяина, да ещё так пренебрежительно, — коварно заявила Цестис, и Мэйзикин потянулась за кинжалом. Смысла ждать помощи не было: дьявол в клуб не вернулся, и, похоже, Бесформенная не ошибалась во мнении насчёт Люцифера.       — Давай, Джон, сейчас! — я хлопнула друга по плечу, а сама ринулась к пианино, по пути извлекая мобильный и находя в списке самую громкую композицию: конечно, рок-н-ролльную. Подкрутила звук на максимум, и прежде чем женщина направила лезвие на лицо, зал сотрясла музыка AC/DC. Константин налетел на Мэйзикин и выбил кинжал из её руки. Цестис говорила что-то, однако никто на слова не реагировал. Гости понеслись к выходу, морок спал. Ухмыляясь, Джон указал на уши, мол, не слышно тебя, только зря ускорил мыслительной процесс стерве. Бесформенная повернулась ко мне, выцепила взглядом телефон и усилители звука, а затем распахнула пасть, будто намеревалась сожрать целиком. Я оцепенела при виде гигантского провала вместо рта, но к тому времени Мэйзикин уже обрела самосознание. Демоница накинулась на Цестис с воистину адской яростью, и пока мы соображали, что делать дальше, вырвала девушке челюсть, окончательно лишая возможности отдавать приказы. Кровь брызнула на зеркальные стены. Досталось и моей блузке. Цестис пыталась на коленях сбежать от двуликой, да только раззадорила смуглянку. Мэйзикин впала в раж.       Через пару минут саундтрек доиграл до финала.       — Ты в порядке? — спросила я Беатрису.       — Муженёк бил больнее, — сказала официантка, неуклюже вставая с пола. Мы с опаской наблюдали, как корчилось существо, оставленное на милость агонии и уязвимости; это напомнило мне сонный паралич.       — Хана вашему клубу, — подключился к разговору Джон. — Завтра прикроют лавочку.       — Завтра придут ангелы, — ответила Мэйз, и детектив присвистнул, подписывая приговор всем. Поломанные стулья, труп посреди заведения и напуганные свидетели насилия — пожалуй, такое не объяснишь бравым офицерам.       — Интересно, кто первый отберёт лицензию: полиция или крылатые, — рассуждала я в пустоту. — Вы как хотите, а мне срочно нужен горячий шоколад. Кухня, слава богу, не пострадала.       — А коньяком Люцифер поделится? — Константин подмигнул Векслер.       — Я вам налью, — Беатриса моментально сдалась под напором брутального мужского шарма, и не успела я и шагу ступить, как эти двое обосновались у бара. Я же присоединилась к Мэйзикин, которая, склонившись над истерзанным врагом, прикидывала что-то в уме: запах у твари почему-то отсутствовал. От чернеющих луж и расколотого черепа Цестис тошнило. «Почему из всех созданий вселенной первой напала самая древняя сущность?» — задала я вопрос, привлекая внимание демона. — «Она жила задолго до появления космоса, обитала в другом космосе. То есть она старше Люцифера. Я правильно понимаю?»       — Что было до сотворения света? Рая? До Тьмы, властвующей над бездной? — глухим тоном произнесла Мэйзикин. — Мы никогда не узнаем.       — Она назвала «Люкс» храмом. Многие пришли не ради выпивки и еды, а ради сделки с дьяволом.       — Ты тоже заключила сделку. И будешь служить в этом храме, пока не оплатишь свободу, — огрызнулась женщина.       — Ну а как насчёт твоей свободы? Что держит тебя? Неужели любовь? — я скорее дразнила демона, чем защищалась от колкостей.       — Я пришла к Деннице по своей воле. И уйду, когда захочу, — двуликая высоко вздёрнула подбородок. — Первое, что сказал Люцифер перед тем, как позволил поклясться в верности: «Я никогда не поблагодарю тебя, Мэйзикин». Он не требовал ничего — я сама дала ему всё! Поэтому не сравнивай меня с другими. Или с собой. У нас разные случаи.       — Почему ты плохо ко мне относишься? Я считала, это из-за происхождения, но ты ладишь с Беатрисой. Значит, проблема в чём-то ещё.       — Сейчас не время выяснять это.       — Разве? — у меня спёрло дыхание от непробиваемости демоницы. — Амена… Аменадиэль вот-вот прилетит, я думаю разобраться во всём, прежде чем город сгорит в огне!       — Правда состоит в том, что я не одобряю действия Люцифера. Проблема вовсе не в тебе, Элисон Коннорс. Должна признать, ты стоишь дороже, чем кажется, — неохотно сообщила Мэйзикин, после чего, помедлив, с чувством добавила. — Я не смогла остановить Бесформенную. Я проиграла бой.       Мы обе поглядели на обезображенную, сотканную магией плоть девчонки. До меня, наконец, дошло, почему чудовище не источало запах: искусственное тело лишь подражало человеческому. Кукла для древнего духа — вот что лежало на полу.       — Наверное, поэтому дьявол сколотил команду? — сказала я, желая подбодрить коллегу. — Цестис полагалась исключительно на себя, и вот что стало.       — В конечном итоге мы все полагаемся только на себя. Остальное чистый самообман, — сурово ответила смуглянка, но меня больше не огорчала её грубость.       — Миллионы лет опыта против двадцати трёх. Не буду спорить.       Между тем Джон качнул головой, молча попросив проводить на улицу, и я, бросив последний взгляд на Мэйзикин, отправилась вслед за экзорцистом к выходу. Посетители клуба не ушли далеко, кто-то топтался возле дверей: одни в страхе ожидали полицейских, другие же сновали вокруг из любопытства, искренне полагая, что их разыграли. Труп монстра, конечно, не найдут, — двуликая успеет разобраться с проблемой, — но нервы помотают изрядно, и внутренне я уже готовилась к трудностям общения с силовиками. Впрочем, волнений по этому поводу не было, куда больше интересовала личность Константина и слова, которые он обронил ранее. «Почему сейчас?» — спросила детектива, когда мы удалились от «Люкса» на приличное расстояние, будто, как дети, прятались от зоркого ока божества. — «Мог бы позвонить несколько недель назад, встретить у больницы. Но ты явился сегодня, в день открытия клуба».       — Я наделся, ты воспользуешься шансом начать с нуля, — немного помедлив, произнёс он с сожалением. Из окошка такси высунулась знакомая голова. Брюнет помахал рукой.       — А остальные?       — Нас трое, детка. Ты, я и Чез Чендлер, — Джон указал на извозчика. — Люди из телефонного справочника просто знакомые.       Константин вздохнул и по привычке полез в карман за сигаретой.       — Я связался с твоей матерью, когда всё случилось… Больше обращаться было не к кому.       — Вы бросили меня.       — Лапа, не драматизируй.       — Ты приехал бы за мной, не будь здесь Люцифера, не открой он портал в пустоту? Шанс начать с нуля — твой выбор, а не мой.       — Мне бы хотелось, чтобы ты обрела счастье.       Это выбило весь дух: огорчение, обида, гнев испарилась. В растерянности я отвела глаза в сторону. Счастье… Да, мужчина определённо не лгал. Чувства, с какими детектив на меня смотрел, не были подделкой; точно то же самое я видела на лице мамы.       — Кажется, мы с Цестис не так уж сильно отличаемся, — отозвалась я в надежде, что мужчина поймёт, почему его пожелание счастья не нашло воплощения. Ведь какие бы ужасы ни творились, жертвы происшествия намеревались вернуться домой, к родному очагу, тогда как передо мной лежала только дорога в «Люкс». Константин шагнул навстречу и пару мгновений собирался с мыслями, сознавая, что обычные слова поддержки скорее оттолкнут, а не помогут.       — Знаешь, от меня всякое люди слышали, но кое-чего я точно никогда не говорил: «Каждый способен измениться». Ты та, кто ты есть, а остальное — временные препятствия. Элис, мне сложно представить, каково жить без души, но поверь, это не делает хуже.       — Спасибо, Джон.       — Вообще-то благодарить нужно тебя, — детектив изобразил гаденькую ухмылку. — Люцифер, я так понимаю, будет увиливать до последнего, а кое-кто другой стесняется выложить карты на стол. Как всегда, за бессмертных я отдуваюсь.       — Ни черта не ясно…       — Не забивай голову. Скажем так: когда заявится парнишка в чёрном, используй его по максимуму. Он твой должник, трижды должник. Остальное пусть сам расхлёбывает. И так ему подсобил, — Константин с хитрым выражением подмигнул и, пока я не устроила допрос, быстро запрыгнул в машину. — Погнали, Чез!       Такси тронулось с места, и уже после, когда скрылось за поворотом, вспомнилось вдруг, что на блузке остались кровавые разводы. Хорошо, огни иллюминации и свет фонарей мешали разглядеть следы убийства, прохожие не обращали внимания на одежду. Радуясь, что поверх белья надела белый топ, я с остервенением стащила с себя испачканную вещь и, пробежав несколько метров, запихнула в бак у соседнего здания. А, обернувшись, возвела взгляд на красивое монументальное сооружение. «Люкс» притягивал магнитом, разжигал острую нужду пересечь порог, отринуть былое и войти. Почему же я двинулась в противоположном направлении? Наверное, человеческая воля могла перебороть любую магию. Элисон Коннорс из прошлого знала, что делала, когда заключала договор с дьяволом, а значит, мне следовало просто довериться своей природе.       С океана дул пронизывающий холодный ветер. Ночью на побережье было безлюдно. Из густого мрака выкатывались волны, мягко гладили песок и уносились обратно вдаль. Я спустилась по мощёной тропинке к краю пляжа, где вода почти добиралась до ног, и села на землю, зная, что время, когда из Серебряного города слетятся ангелы, наступит совсем скоро.