Серёженька

«Пчхи!» — раздалось совсем тихое щенячье, и Серёжа бережно укутал Лерочку в одеялко, сочувствующе погладив по светловолосой макушке. У каждого из их деток настала пора адаптации к трансформации и пока что не научившись сознательно оборачиваться из щенят в ребят, они оборачивались неосознанно. И, к сожалению, чаще всего это было в совсем неожиданные моменты и сопровождалось лихорадкой. Лерочке было проще всех, потому что родилась она первой и из всех щенят была самой выносливой и здоровой. К сожалению, остальным их щенкам повезло не так сильно. Тяжелее всех обороты переживала Аннет. Болеть она начала раньше всех и оборачивалась болезненнее и дольше своих братьев и сестричек, отчего Серёжа и вовсе отходить от малышки боялся. Беспокойство за своих детей вовсе превратило его в курицу-наседку, и от кровати, на которой устроились все их щенята, он отходил только после уговоров и заверений Олега. Лерочка оборачивалась каждый раз, стоило ей чихнуть, а маленькое тельце Аннет начинало оборот произвольно, бывало, что и несколько раз в час, что давалось маленькой крохе очень тяжело. И если Лерочке можно было помочь, легонько потерев её носик, чтобы пропало желание чихать, то как помочь Аннет не знал даже вызванный из клиники детский доктор. — Случай редкий и тяжёлый. Я напишу вам рекомендации как облегчить лихорадку, а её обороты можно только перетерпеть. К сожалению, современная медицина ещё не знает способов остановки подобных детских оборотов. Сожалею... — вручив опечаленному Серёже листок с рекомендациями, врач ушел, а омега взглянул на свою маленькую принцессу, что пока что была в своей щенячей форме, и обернулся лисом сам, чтобы дочери хотя бы не было так плохо одной. Это был именно тот случай, когда Лере пришлось мириться с тем, что папа уделял ей недостаточно внимания. Она не капризничала, словно понимая, что её любимый папа сейчас больше всего нужен сестре, и легко давалась в руки Олегу, не спеша поскорее удрать от него обратно к папочке. Серёжу хватало на всех детей, однако было куда тяжелее, потому что каждому хотелось чего-то, каждому что-то было нужно и без капризов совсем не обходилось. Детки плохо ели, кто-то плохо спал, а кто-то отказывался принимать нужные лекарства. И, что было самой большой проблемой, так это то, что дети прекрасно чувствовали настроение остальных. Стоило заплакать одному, если во-время не успокоить, плакать начинали все. И тогда даже их вдвоём с Олегом не хватало. Пока что в их комнате царила тишина и покой. Малыши спали, свернувшись у папочки под боком, кто-то щенком, кто-то младенцем, как чихнувшая Лерочка. Но совсем скоро они должны были проснуться, а Олегу с Серёжей ещё предстояло покормить их. — Ну как вы тут? — тихо пройдя в комнату, Олег нежно улыбнулся и поднёс к морде мужа блюдце с куриным бульоном. Кушать и пить перед кормлением необходимо было много, но покидать детей Серёжа отказывался, поэтому Олег каждый раз приносил ему еду в постель. — Скоро всё закончится. Я чувствую, родной, осталось немного выдержать. Серёжа в ответ лизнул ладонь Олега и с благодарностью заглянул ему в глаза, возвращаясь к своему обеду. Волчьей чуйке альфы омега доверял, раз Олег говорит, что осталось немного, значит, так оно и есть. А потому даже есть он принялся чуть с большим аппетитом и веселее. Так что, когда малыши один за одним проснулись, начиная ворочаться и тихо покряхтывать, пищать, Серёжа уже был полон сил. Он лизнул каждого в макушку, Лерочке и Лёше ткнулся носом в мягкие щёчки и улёгся набок, чтобы дети могли поесть. Для Леры с Лёшей Олег ушёл греть молоко в бутылочках и долго ждать своих порций им не пришлось. В комнате воцарилась уютная тишина, разбавляемая очаровательным чмоканьем кушающих детей. А Серёжа с Олегом переглянулись счастливо, каждый думая о своём, но об одном и том же: как они любят друг друга и своих детей.