Шизофрения

      Джоанне и Лавинии пришлось уйти из больницы и ждать, пока у Майкла закончиться рабочий день. Девушка до сих пор пребывала в шоке после их визита в «Уилшир Мемориал». Когда тётя сказала, что Майкл не поверит Джоанне, но прислушается к ней — она не поверила, просто решила, что это очередная болтовня. Кто же мог подумать, что всё выйдет так, как предсказывала Лавиния? Майкл действительно не поверил Джоанне и вообще всё могло бы закончиться точно так же, как два года назад с Питером Бернсом, но… Лавиния смогла подобрать нужные слова.       — Как это у вас получилось? — спросила Джоанна, когда они устроились пообедать в небольшом китайском ресторанчике, недалеко от больницы.       — Что именно? — спросила женщина, изучая меню.       — Уговорить доктора Манчини показать вещи бывшей жены, а потом вы говорили такое…       — Какое? Я сказала правду, только и всего, — улыбнулась она.       — Но как вы узнали, что его мучает чувство вины из-за Кимберли? — продолжала допытываться Джоанна.       — Он фонит, — ответил Лавиния, откусывая кусочек рыбы.       — Фонит? — переспросила Джоанна, которой вообще ничего в горло не лезло.       — Угу, и при том очень сильно. Никогда не поверю, что ты не заметила, как изменилось выражение его лица, когда речь зашла о его бывшей жене. Все его тщательно скрываемые чувства, всколыхнулись вновь. Мне даже напрягаться не пришлось, чтобы увидеть. Доктор Манчини винит себя в её смерти.       — Но почему? Разве разрыв аневризмы можно предсказать?       — Я не врач, так что понятия не имею, — пожала плечами Лавиния. — Мне не хватило времени, чтобы увидеть больше.       — А Кристиан? О нём, что-то известно? Доктор Манчини знает о его существовании? — продолжала допытываться Джоанна.       — Если и знает, то в этот момент о нём не думал…       — А вы разве не смогли разглядеть? — нетерпеливо перебила Джоанна.       — Девочка моя, было бы всё так просто, — улыбнулась Лавиния. — Я смогла увидеть часть его мыслей, только потому что удалось застать его врасплох, в тому же, он слишком сильно заискрился, когда речь зашла о Кимберли. Как это ни странно, но чувство вины может очень ярко сиять.       — Что он с ней сделал?       — Не поверил, когда она в этом нуждалась больше всего на свете, — пояснила Лавиния.       — И это всё считали с его руки?! — удивилась Джоанна. — Этому можно научиться?       — Я же говорю: он фонит. Можно, но тебе это не нужно, поверь мне. Принесите ещё, то вкусное пирожное из манго, — обратилась она уже к официанту.       Пока Джоанна и Лавиния сидели в ресторане и обсуждали возможности последней, Майкл не терял времени даром. Не то, чтобы он поверил в бредни старухи, но откуда она могла знать, то о чём никому и никогда не рассказывал? Да чего уж там, даже от себя пытался сбежать и, как можно глубже закопать в закоулках памяти, эту историю с Кимберли. У него к ней всегда были сложные чувства: от любви до ненависти и обратно. Кимберли как никто другой могла мотать нервы, манипулировать и быть жестокой, но и при этом быть страстной, нежной и любящей. В ней было столько всего было намешано.       Ему вспомнился тот день, когда он видел её в последний раз в гробу. Такая умиротворённая и в тоже время хрупкая… У него тогда защемило сердце. Поцеловав её на прощание, Майклу показалось, что она чуть тёплая, как будто не умерла, а просто заснула. Тогда он всё списал на игру воображения — не каждый день умирает бывшая жена, особенно если её до сих пор любишь.       Эти воспоминания, к его удивлению, до сих пор причиняли боль, царапая душу. Майкл постарался прогнать наваждение и отправился в архив. Ему не терпелось узнать: куда подевалась история болезни Кимберли? Не могла же она просто пропасть. В «Уилшил Меморал» к этому относились очень ответственно.       Перерыв гору бумаг и потратив на это большую часть своего рабочего времени, но он так и не нашёл ни единого упоминая о Кимберли, как будто она здесь никогда и не лечилась, хотя именно сюда её привезли после автомобильной аварии, и после попытки самоубийства, и после взрыва, да и после падения в бойлерной тоже, и онкологию она здесь же лечила. Кто мог изъять все бумаги и стереть в компьютерных файлах? Питер? Возможно, но зачем? Эта задача со многими неизвестными. Допускал ли Майкл, что Кимберли и в самом деле может быть жива? Вполне. В глубине души, даже хотел этого.       Он снова окунулся в прошлое. Шесть лет назад они молоды, веселы и беспечны, а ещё и очень пьяны, когда ехали из ресторана, где Майкл сделал ей предложение. Кимберли отказала, но согласилась в машине по дороге домой. Он помнил то пьянящее чувство счастья и любви, а потом была авария. Они целовались, и Майкл не следил за дорогой, когда они влетели в ограждение, а потом машина перевернулась и рухнула в кювет. Мужчина был в сознании, когда их доставили спасатели — Кимберли нет. Ему было достаточно один раз взглянуть на неё, чтобы понять серьёзность её состояния. У Кимберли были множественные переломы, включая перелом свода черепа. Она впала в кому и пребывала в ней на момент приезда её матери. Есть ли человек, который ненавидит его также сильно, как Мэрион Шоу? Она забрала дочку домой в Кливленд, а через пару дней сообщила, что Кимберли умерла в больнице. Соврала. Майкл никогда не мог понять, как можно быть настолько чокнутой, чтобы солгать насчёт смерти собственной дочери? Тогда он поверил, да и кто бы не поверил? Он пребывал в странном состоянии наделал несколько ошибок, одна из которых: женитьба на Сидни, потому что она шантажировала его. Он её ненавидел первое время, она вызывала в нём отвращение и желание придушить эту маленькую мерзавку, из-за которой всё и произошло. Не полезь она к нему в постель — Кимберли бы их не застукала, соответственно они не оказались бы в том ресторане и не было бы аварии. Постепенно, не сразу, но Майкл привык к Сидни. Всё было не так уж и плохо, но… Кимберли вернулась. Однажды, особенно дождливой ночью она пришла к нему в дом. Он не поверил своим глазам.       — Ким? Это правда ты? — потрясённо спросил он, глядя на свою несостоявшуюся невесту. Майкл смотрел на неё и думал, что у него едет крыша из-за своего чувства вины, пока она не заговорила.       — Может быть я, а может ты сошёл с ума, — улыбнулась она, глядя на то, как Майкл отворачивается и закрывает глаза, в надежде на то, что призрак сейчас же пропадёт. — Конечно это я. Хочешь потрогать меня, чтобы удостовериться?       Его разум отказывался верить в происходящее, пока он не коснулся её тёплых ладоней, и только тогда, окончательно пропали все сомнения — Кимберли действительно жива и стоит сейчас перед ним. Майкла переполняли самые разнообразные чувства в этот момент: и любовь к ней, и злость на Мэрион. Кимберли рассказала, что её мать очень не хотела, чтобы она вернулась к Майклу, поэтому всем соврала о гибели дочери, впрочем, у самой Ким были другие планы. На утро Майклу стало казаться, что это всего лишь сон, а рядом, как на грех мельтешила Сидни и мешала сосредоточиться на собственных ощущениях. То, что это был не сон, он убедился в этот же день в больнице. Кимберли вернулась на работу в больницу. Это тогда для всех было шоком.       Тогда ещё никто не подозревал, что главный шок их ждёт впереди.       Майкл стряхнул с себя воспоминания того периода. Он собирался позвонить Говарду Стайну — лечащему врачу Кимберли. Почти сразу после её смерти мужчина уволился из «Уилшир Мемориал» и переехал в Санта-Барбару, но у Майкла сохранился номер его мобильного телефона.       — Привет, Говард, есть минутка?       — Да, привет, Майкл, не то чтобы очень, — начал мямлить мужчина. — У меня скоро пациент…       — Это не займёт много времени. Ты помнишь Кимберли? Если память тебя подводит, то я напомню: Кимберли Шоу, когда-то работала в «Уилшир Мемориал и была моей женой, а также твоей пациенткой.       — Да, конечно я её помню. Такая трагедия…       — Ты, когда увольнялся из больницы, вывез всю её историю болезни? — спросил в лоб Майкл.       — Нет, конечно нет, да и зачем мне это? — Даже по телефону было слышно, как мужчина занервничал. — А в чём, собственно дело?       — Да так, родственники Кимберли считают, что её неправильно лечили, — соврал на ходу Майкл.       — Вот как? Через такой промежуток времени? Это странно… Да и миссис Шоу, мне казалось, всё поняла… — натянуто говорил он       — Это мистер Шоу мутит воду, но я думаю, что мы сможем договориться. В общем, извини за беспокойство. Возвращайся к своим пациентам.       Майкл уже знал, что Говард Стайн врёт и врёт очень неумело. Завтра же он собирается нанести визит бывшему лечащему врачу Кимберли.       Джоанна с Лавинией уже поджидали Майкла у складских помещений, по указанному адресу. Девушка только что не подпрыгивала от нетерпения и всерьёз опасалась, что он может не прийти. Это была чуть ли не последняя ниточка, ведущая к Кимберли и Кристиану. Есть ещё надежда на то, что Николя привезет что-то из Парижа, но Лавиния сразу предупредила, что указать местонахождения Кристиана она не сможет даже с учётом его вещей.       Наконец-то к складу подъехал чёрный «Порше» и из него вышел Майкл. Джоанна сразу кинулась к нему.       — Вы приехали!       — Я же обещал, — пожал он плечами и полез в карман за ключами. Когда Майкл сказал, что у него осталось несколько вещей Кимберли в складской ячейке — Джоанна представляла небольшую, по типу банковской ячейки, а не размером с гараж, как оказалось в реальности.       — Правда большую часть вещей вывезла мать Кимберли, — пояснил он, открывая дверь.       — Можно спросить? — поинтересовалась Джоанна.       — Спрашивайте.       — У вашей жены не было подруги или знакомой по имени Бетси Джонс? Глаза Майкла округлились, как блюдца, а сам он заметно побледнел несмотря на загар.       — Откуда вы знаете это имя?! — потрясённо спросил он.       — Эта женщина помогла Натали Рокье — жене Кристиана упрятать его в «Уиллоубридж». Перед смертью Натали призналась в этом, но не успела всего рассказать…       — Когда это произошло? — перебил Майкл Джоанну.       — Натали погибла два года назад, а Кристиан пропал ещё раньше. Так вы знаете? Правда знаете? Боже! Неужели мы, всё-таки, узнаем, что с Кристианом! — воскликнула Джоанна, прижимая руки к лицу. Она одновременно радовалась и грустила. Радовалась, что наконец-то нашли ту самую ниточку, которая поможет найти Кристиана, а грустила, потому что ещё тогда, два года назад, они решили, что если Майкл и Кимберли развелись, то он ничего не знает о делах бывшей жены. «Как же мы ошибались! Господи, только бы не было слишком поздно!» — молила она про себя.       — Конечно я её знаю, — со странным выражением на лице, произнёс Майкл.       — И? Кто она? Где она? — подпрыгивала от нетерпения Джоанна. — Она тоже психиатр, как и ваша бывшая жена? Или родственница?       — Она и есть моя бывшая жена.       — То есть? — не поняла Джоанна.       — Кимберли и Бетси Джонс — одно и тоже лицо, — ответил мужчина. — Она страдала диссоциативным расстройством личности, это так же называют синдромом множественной личности, но простые обыватели говорят: раздвоение личности. Кимберли была сумасшедшей. В прямом смысле.       — О, боже… — только и смогла прошептать Джоанна.       Она потрясённо смотрела на Майкла и не верила своим ушам. Бетси и Кимберли — одно и тоже лицо. Всё это время они искали несуществующего человека. Конечно, и она, и Николя подозревали, что Бетси, скорее всего ненастоящее имя, но, чтобы до такой степени.