Скажи мне «да»…

      Лес погрузился во тьму, заставляющую шарахаться от каждого звука, даже если источником его был твой собственный ботинок. Фонарика на телефоне не хватало, Тарталье приходилось передвигаться интуитивно, лишь молясь о том, чтобы рано или поздно он достиг своей цели. Это место еще в самый первый раз отличилось своей особой атмосферой, а сейчас причудливые ветви, освещенные жалким светом телефона, заставляли кровь стыть в жилах. Если бы мысли Аякса не были заняты другим, он бы наверняка ощутил озноб и сильное желание покинуть этот лес. Вот только… юноша не видел ничего вокруг себя. Он бежал наугад, вспоминая с трудом дорогу до особняка.       Что именно его ждало там и какую ловушку для него приготовили — все это не волновало парня. Он готов был отдать свою душу за жизнь младших. Будь сейчас рядом Моракс, он бы запросто подтолкнул его к сделке, и Аякс бы не сопротивлялся, наоборот, с удовольствием бросился бы в эту пропасть. Признаться честно, спотыкаясь почти на каждой кочке и ветке, Тарталья просто мечтал о том, чтобы кто-нибудь предложил ему эту злосчастную сделку. Какого черта, когда есть острая необходимость в этом, ни одной твари нет поблизости?!       Аякс перескочил через поваленное дерево, не заметив впереди резкого спуска. Он полетел прямиком вниз, ощутив, как сердце пропустило удар, подпрыгнув к горлу. И едва его ноги коснулись земли, как из-за влажной почвы, он тут же поскользнулся и грохнулся на задницу, покатившись вниз. Телефон выпал из рук, точно как и Тарталья, считая собой все выступы и острые углы камней.       Аякс зашипел, сводя лопатки вместе, из-за боли. Вся его спина была ободрана, а рубашка грозилась превратиться в настоящее решето. Оказавшись на ровной поверхности, он перевернулся на бок, с болезненным выражением лица. Времени на передышку не было… нахмурив брови и заставив себя закрыть рот, Тарталья поднялся на ноги, оглядывая место, куда свалился. Телефон упал экраном вверх и едва можно было увидеть слабое свечение под ним, но парень быстро отыскал его, с сжатой челюстью подняв с земли.       Он осветил пространство перед собой и обнаружил ту самую решетку, на которую они наткнулись с парнями во время поиска особняка в их первую прогулку. Жуткие сырые стены этих катакомб тогда заинтересовали их, вот только войти внутрь было нельзя из-за замка. Сейчас же этот самый замок валялся прямо под ногами юноши, а дверь была распахнута, как будто зазывая юношу внутрь. Все эти подземные коридоры были связаны с особняком. Если Тарталья не ошибается, именно с помощью него внутрь здания пробрались тогда те странные личности, оставшись незамеченными парнями, что ожидали их на улице.       Недолго думая, Аякс шагнул внутрь, сжимая в руках ножны меча. Будь у него пистолет, чувствовал он бы себя куда увереннее, вот только довольствоваться приходилось малым.       «Ничего. — успокаивал самого себя Тарталья, — Я его и палкой прикончу, лишь бы ублюдок не мог больше дышать. Все сделаю для этого. Жизнь на кон поставлю, но заставлю захлебываться в собственной крови.»       В нос ударил запах плесени. Парень то и дело наступал на мерзкие вонючие лужи, не просыхающие уже который месяц. Это было воистину отвратное место, вступив в которое, ты ощущал каждой клеткой своего тела на себе чьи-то взгляды. Они были повсюду. Замученные дети и другие жертвы этих подонков, не найдя покой, сейчас следовали за странной личностью, что сама шла прямиком в руки монстра. Монстра в человеческом обличии.       Коридоры петляли очень сильно, в спешке, юноша то и дело влетал в стены на резких поворотах. Стоило бы подумать, остановиться и подготовить план, вот только не было времени на это. Едва справляясь с паникой, из-за которой Аякс буквально чуть не задыхался, он бежал так быстро, как только мог. Импровизация хоть и не самый верный товарищ, однако единственный в этой ситуации…       Атмосфера катакомб, словно огромный камень, давила на плечи. Чем дольше блуждал, тем хуже становилось. Тарталья уже начал жалеть, что сунулся под землю, желая как можно быстрее дойти до особняка. Вот только в глубине души он понимал, что бродить по темному лесу — вариант ужасный. Он бы давно уже заблудился там, а эти коридоры рано или поздно должны были привести к цели.       Успокаивая себя этой мыслью, парень завернул за очередной угол, но увидев перед собой фигуру, замер, так быстро обнажив свой меч, что даже не успел ничего осознать. Все его тело напряглось, готовясь защищаться… вот только силуэт не предпринимал попыток напасть. Он просто стоял, преградив собой путь. Призрак это, демон или еще какая-то тварь, явившаяся для того, чтобы потянуть время, юноша не знал. Раздраженно выдохнув, он шагнул в сторону существа, намереваясь уже рубануть острием по нему, как вдруг фигура тоже сделала к нему шаг. Лицо прояснилось и Тарталья замер, будто его окатили ледяной водой. Внутри что-то щелкнуло и все тело стало ватным. Аякс пошевелить ни одним мускулом не мог, неотрывно пялясь на такое знакомое родное лицо, что стояло прямо напротив него. Лицо, которое он видел последний раз… шесть лет назад.       — Н-наташа?.. — тихий голос дрогнул.       Парень был взволнован. Он смотрел на свою сестру с настороженностью, граничащей с такой болью, что она ощущалась почти физически. Это был родной самый любимый человек, которого Тарталья не мог отпустить очень много лет… а сейчас она стояла бледная прямо напротив него и смотрела безжизненными глазами. Она… она была мертва и ее появление здесь лишь подтверждало это. Конечно в глубине души Аякс давно понимал, вот только куда легче было верить в то, что она просто исчезла. Можно было отгонять все ужасные мысли и жить дальше.       Рвано выдохнув, он сделал шаг назад, не отводя взгляда. Все его нутро кричало о том, что перед ним в самом деле стояла Наташа, вот только… он был растерян. Его так много раз обманывали и предавали, что проще было поверить в то, что какая-та тварь решила сожрать его, нацепив личину близкого ему человека.       Наташа не оскорбилась подобным жестом. Ее лицо оставалось все таким же равнодушным и безжизненным… остались ли хоть какие-то чувства у этой заблудшей души или она полностью превратилась в непонятное нечто, что не помнит себя? Тарталья не хотел думать об этом. Сделав еще один шаг от нее, он опустил меч, сглатывая вязкую слюну. Было бы глупо утверждать, что он не ощутил страх, заставляющий кровь стыть в жилах. Однако где-то внутри, помимо страха была и надежда… Надежда услышать родной, такой приятный голос, по которому он скучал. Хотя бы одно слово. Но Наташа продолжала сверлить его взглядом. Она явно не собиралась беседовать со своим братом.       Подняв свою бледную руку, она показала куда-то в сторону. Тарталья непонимающе захлопал глазами, после чего повернул голову влево, желая понять на что указывала сестра. Там, сбоку от него был еще один поворот, который парень пропустил из-за спешки. Нахмурив брови, он вновь повернулся к Наташе, собираясь озвучить свой вопрос, вот только девушки уже не было там. Он вновь остался один.       Обдумывать все и предаваться воспоминаниям Аякс не мог. Пока его мозг пытался все проанализировать, он двинулся в ту сторону, куда указала сестра. В голове было пусто, он ощущал лишь неприятное чувство в животе, что скручивалось там в узел. Растерянность и внутреннее опустошение оборвали связь с миром, он просто продолжал свой путь, вновь ускоряя шаг. Атмосфера и чужие взгляды больше не ощущались, он как будто оказался в вакууме, где находился один лишь он.       Сколько прошло после этой встречи времени? Пять минут, десять или все двадцать? Тарталья наконец отыскал выход из подземных коридоров, наткнувшись на железную решетку. Она была приоткрыта, как будто приглашала гостя скорее пройти в особняк, где его так ждали. Ступив на скрипучий старый пол, Аякс сжал челюсть, кинув последний быстрый взгляд назад в темный лабиринт. Вновь его кто-то провел до этого здания… словно сама судьба благоволила ему, ведя чуть ли не за ручку. Странно все это было. Неестественно. И появление сестры тоже неестественное. Навряд ли дорогу показала Наташа, ведь так?       Раздраженно фыркнув, Тарталья осветил пространство фонариком телефона. Осмотревшись по сторонам, он аккуратно двинулся вперед, жуя от напряжения губы. Судя по всему, он вышел на цокольный этаж: все пространство здесь было завалено старыми стеллажами, на которых до сих пор стояли покрытые толстым слоем пыли вещи. Банки, перепачканные в чем-то бутылки и прочий хлам…       Тарталья остановился на мгновение, чтобы прислушаться к звукам. Тишина здесь была гнетущая. Ни одной живой твари не было слышно, хотя в таком месте наверняка должны были обитать хоть какие-то грызуны. Все погрузилось в мертвое молчание… Он двинулся наверх по скрипучей лестнице, не убирая меч. Так как на пояс его повесить было невозможно, Тарталья просто выбросил ножны в сторону, чтобы избавиться от ненужной ноши. Оценил бы это Мэн Цзы за наглость и неуважение к собственному оружию? Плевать. Если понадобится, Аякс не только ножны выбросит, но и само лезвие сломает. Он сделает все, чтобы вытащить из этой дыры своих младших и избавить от ублюдка, осмелившегося тронуть их.       Особняк был очень большим и тратить время на повторное исследование не хотелось. Оказавшись наконец на первом этаже, Аякс замедлил шаг, прислушиваясь к звукам. Помнится, когда он впервые оказался здесь… мелодия скрипки привела его на второй этаж прямиком к шкатулке. Это было очень жутко и слышать вновь подобное Тарталья не горел желанием. Но сейчас, будучи в отчаянии, он готов был уже начать разговаривать с призраками и молиться на любую подсказку.       Телефон завибрировал, уведомляя владельца о том, что зарядка почти села. Надеяться и дальше на фонарь было глупо, Тарталья выключил его и двинулся дальше в полумраке. Благодаря тому, что в здании было очень много окон, внутрь просачивался свет луны. Конечно он не мог полностью осветить углы особняка, в которых, казалось притаилось нечто страшное, но даже такое скудное естественное освещение сейчас было на вес золота.       Юноша вышел из проходной комнаты и оказался в коридоре, что вел к большому залу. Внезапно телефон вновь завибрировал в кармане, заставляя Аякс недовольно зашипеть. Ему звонил Мэн Цзы… оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, парень провел по экрану пальцем с нахмуренными бровями поднося телефон к уху.       «Ты где?» — послышался обеспокоенный голос.       — В особняке. — ответил Тарталья тихо. Изначально он хотел объяснить точное местонахождение, вот только впереди, под закрытой дверью показался какой-то теплый свет, явно исходящий от свечи. Интерес к собеседнику и каким-либо объяснениям тут же пропал. Юноша осторожно двинулся в ту сторону, желая уже убрать устройство подальше.       «Тарталья, не натвори глупостей. Дождись меня...»       Но юноше было уже абсолютно все равно. Он не дослушал мужчину, просто скинув звонок. Даже если бы он захотел подольше поболтать с заклинателем, у него ничего не получилось бы, ведь зарядка на телефоне села. Экран потух и Аякс убрал его в карман, все ближе подходя к двери, из которой доносились непонятные звуки. Лишь приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки, он смог отчетливо различить тихий плач с всхлипами.       — Прекрати реветь, сука.       Тарталья сжал челюсть, едва сдерживая себя, чтобы не влететь в комнату. Ему пришлось немного присесть на корточки, чтобы заглянуть в бывшую замочную скважину, в которой уже зияла небольшая дыра. Нужно было оценить ситуацию, прежде чем вламываться в комнату.       Прямо над Тоней повис молодой человек, чье лицо было Тарталье уже до боли знакомым. Майкл замахнулся на девочку, намереваясь ударить, но сидящий рядом Тевкр, внезапно пнул его по голени, защищая сестру. Очень смелый и необдуманный поступок… гордость за младшего, что вспыхнула на секунду в груди, тут же была подавлена ужасом. Тарталья увидел, как разъяренный взгляд ублюдка метнулся в сторону мальчишки.       Больше не думая, Парень тут же дернул дверную ручку, желая распахнуть дверь, вот только та не поддалась… с той стороны послышался глухой стук, и рыдание Тони стало громче. От злости и паники Аякса начало трясти. Он вцепился в ручку и с силой дернул, уже не в состоянии контролировать себя. Этот грохот с его стороны наверняка был очень сильным, но Майкл, занятый сейчас совершенно другим человеком, либо намеренно игнорировал попытки вломиться, либо в самом деле не замечал их, охваченный эмоциями. Из-за слишком большой силы, которую вложил Аякс, дверная ручка осталась у него в руке.       — Только попробуй тронуть его, я тебя разорву, блять! — рявкнул Тарталья, отшвырнув сломанную вещь в сторону с такой силой, кусок древесины на полу отлетел вместе с ней.       Мерзкий стук об пол с той стороны не прекратился. Казалось, услышав наконец Тарталью, Майкл наоборот начал сильнее избивать Тевкра, смеясь так громко, что даже поскуливания мальчика не было слышно. Лишь истеричный плач Тони резал уши, когда она просила остановиться.       Чувства, кипящие в груди юноши, запутались в отвратный тяжёлый ком, в котором совершенно нельзя было распознать ни гнев, ни страх, ни что-либо еще. Они все смешались, полностью поглощая самого человека, в голове у которого в миг стало пусто. Тарталья отошел от двери и с разбегу влетел в нее плечом, желая выбить. Это было не так легко, как показывают в фильмах. Рука онемела от боли, но Аякс не обращал внимание на это, он вновь отошел немного назад, чтобы с такой же силой ударить по ней вновь. Даже несмотря на то, что дверь была старой, она не желала так легко поддаваться.       — В чем дело, войти не можешь? — послышался смех с той стороны, — Может тебе еще стимул нужен? Хочешь чтобы я занялся и твоей сестренкой?       — Закрой рот! — Крикнул разъяренно Тарталья. Его голос не был похож на человеческий. В нем слышался гнев и отчаяние, что смешавшись, породили рык, от которого мурашки бежали по спине.       Не жалея себя, парень еще раз влетел в дверь, наконец выбив ее. Замок, на который она была закрыта, вылетел вместе с куском дерева, отскочив в сторону. Все тело парня повалилось на пол, лишившись опоры. Он приземлился на уже отбитое плечо, но боли и какого-либо дискомфорта не ощутил. Все его внимание было сконцентрировано на картине, которая открылась перед ним. Тевкр лежал на полу, он не плакал и не кричал, его пальцы на ладонях лишь изредка сжимались, пока под его головой медленно расползалась лужа крови. Майкл с довольным выражением остановился неподалеку от Тони, наблюдая за тем, как перекашивается лицо рыжеволосого.       — Знаешь о чем я узнал недавно? — спросил молодой человек, словно они просто сейчас вели обычную беседу, и их не окружал весь этот ужас. — Оказывается, я уже встречался с фамилией Чайльд.       Он сообщил об этом, рассмеявшись. Видно было, что ублюдок наслаждается всем происходящим. Словно он только и жил мечтами об этом дне, пока пропадал непонятно где.       — Да, встречался. Видел, как на рынок «душ» привели молодую девушку. Как ее звали? — он наигранно постучал по подбородку, делая вид, будто пытается вспомнить, — а, думаю, это уже не так важно. Она ведь все равно мертва. — махнул он равнодушно рукой. — ее продали самому мерзкому богачу, у которого ни одна подстилка не жила дольше двух недель. О, как же он наверное с ней развлекался…       Грудная клетка Тартальи часто рвано вздымалась. Он поднялся с пола, глядя на тварь перед собой исподлобья. Слушать и дальше его бред он не горел желанием. Гнев полностью поглотил его и мысль об его убийстве звучала в голове куда громче, нежели мысли о помощи Тевкру. Тарталья тяжелыми шагами двинулся к Майклу, что продолжал разговаривать, не унимаясь.       — Ты не подумай ничего… — замахал руками он, — я вспомнил об этом, когда полез искать информацию о тебе. Ну знаешь… после того, как из-за тебя мое золотое ядро вырезали. Ну знаешь, — его лицо тоже перекосило от злости, — когда меня держали на операционном столе в сознании, не позволяя даже вырубиться надолго от болевого шока. А все потому, — его голос начал срываться в крике, — Что ты блять вовремя не сдох! Ты, сука, хоть понимаешь, что я пережил из-за тебя?! Помимо того, что я лишился всех своих сил, как заклинатель, так меня еще опустили в ведро с дерьмом, смешав с грязью! Ты не понимаешь, этого, но не переживай… Тарталья не ждал, пока тот закончит свою тираду, он бросился на него, всеми силами стараясь отвести дальше от младших. Охваченный эмоциями, он даже не заметил, что у Майкла на поясе тоже висел меч. Человек, занимающийся боевыми искусствами с детства, наверняка должен был быть опытнее, но скрестили свои клинки они на равных. Тарталья не анализировал сейчас ни свои действия, ни чужие, им двигало лишь желание убить. Наседая, он заставлял противника лишь обороняться, почти не давая возможности нанести удар. За их быстрыми движениями было тяжело уследить.       — Я заставлю почувствовать тебя то же самое. — закончил свою мысль Майкл, отскочив на несколько шагов назад от рыжеволосого.       Из них двоих, более здравомыслящим сейчас оставался именно Майкл: желание отомстить не превратилось в пелену перед глазами, застилая все вокруг. Это было его преимуществом. Вот только не мог он радоваться этому, ведь неадекватное поведение противника давило его. Не видя никаких рамок, Тарталья продолжал нагло лезть на рожон, отбросив прочь осторожность. Из-за разгоряченного сердца, он пропускал хитрые удары Майкла, видящего его слабые места. Но несмотря на довольно глубокие порезы, Аякс бросался в бой вновь, как будто не чувствуя боли.       Из-за напористости и таких быстрых необдуманных решений, Майкл начал теряться, не в состоянии предугадать следующий ход. Чужое желание убивать ощущалось почти физически… на лице Майкла застыла напряженная улыбка. Он не мог рассмеяться и начать злорадствовать, так как в сложившейся ситуации ни у кого не было преимущества. Он не знал кто победит, хотя еще несколько минут назад был уверен, что быстро повалит этого неудачника и заставит заплатить за все.       — Братик! — послышался испуганный голос Тони. Это была не первая попытка достучаться до старшего, однако кровь, стучащая в ушах Тартальи, заглушала все звуки.       Услышав в этот раз сестру, рука Аякса дрогнула и внимание, сконцентрированное все это время на противнике, тут же рассеялось. Майкл воспользовался ситуацией и тут же выбил из чужих рук меч, отшвыривая его далеко в сторону.       Тарталья застыл на месте, наблюдая, как на лице молодого человека расплывается довольная победная улыбка. Взгляд прикован только к нему, Чайльд не смотрит в сторону Тони, лишь раздраженно хмурит брови и сжимает челюсть.       — Тоня, закрой уши и глаза. — Как можно спокойнее попросил парень, с трудом взяв себя в руки.       — Но… — еле слышно выдавила из себя девочка, громко всхлипывая.       — Я. сказал. Закрой уши. И глаза. — повторил еще раз Тарталья, через зубы.       Майкл приподнял насмешливо бровь. Он был уверен, что потеряв меч, Аякс теперь не сможет продолжать нормально драться. Исход битвы предрешен. Его серьезное выражение лица и такие просьбы заставляли лишь смеяться.       Тарталья не стал поворачиваться к Тоне и проверять, выполнила ли она его просьбу. Все так же не сводя взгляда с Майкла, он двинулся на него без единого намека на растерянность или слабость. Казалось, что потеря орудия, его совершенно не волновала. И это заставило молодого человека насторожиться.       Конечно он исчез из жизни этого паршивца на достаточно долгий срок. Провалив задание, ему пришлось столкнуться с жестокими серьезными последствиями. Но решив вернуться и отомстить ему, он и представить себе не мог, что юноша так изменится. Навыки боя, кровожадность и даже этот бездонный мертвый взгляд в котором видна лишь бездна. Из обычного подростка, у которого еще молоко толком на губах не подсохло, этот мерзавец превратился в хищника. Пока еще не опытного, но если оставить его в живых и продолжить тренировать, позволяя драть жертв, то очень скоро этот хищник сомкнет зубы на шее идиота, держащего его на поводке.       Майкл нахмурился и попытался нанести удар, желая вонзить лезвие прямо в тело парня, но Тарталья очень быстро увернулся, успев присесть. Меч едва задел непослушные волосы, срезав пару торчащих прядей. Это движение было таким быстрым, что молодой человек не успел ничего осознать… он был уверен в своей победе, но в считанные секунды все перевернулось с ног на голову. Не дав своему противнику ничего осознать, Аякс тут же налетел на него, сбивая с ног. Пользуясь растерянностью и дезориентацией, он молниеносно сжал чужую ладонь, в которой находилось орудие, и со всей силой вдавил ее в пол, почти до хруста костей. Он намеревался всеми возможными способами выбить меч, потому, надавив на свободную руку Майкла коленом, тем самым зафиксировав ее на одном месте, Аякс потянулся к его горлу, мертвой хваткой вцепившись и начав душить.       Молодой человек все же смог высвободить свою руку из-под колена. Он несколько раз попытался ударить кулаком в бок, нависшему над ним безумцу, но Тарталье было абсолютно плевать на его жалкие попытки. Даже когда чужие пальцы ногтями вонзились в него, он не дрогнул, продолжая лишь сильнее давить. Наконец, решив полностью сконцентрировать свое внимание на своем горле, Майкл отпустил меч. И стоило ему это сделать, как Тарталья разжал свою хватку, быстро поднимая с пола оружие.       Аякс очень отчетливо запомнил глаза, в которых застыл ужас и шок, когда лезвие в его руке сверкнуло, молниеносно опускаясь вниз. Острие меча юноша вонзил в разинутый рот ублюдка, хорошо ощутив непонятный ему хруст и мерзкий звук, который было очень тяжело сравнить с чем-либо.       Он хорошо это запомнил, потому что ему чертовски понравилось.       Выливать свой гнев, накопленный этими тяжелыми месяцами, на протяжении которых с ним только и делали, что играли… убивать человека, к которому испытываешь такую ненависть, что все тело передергивает об одной лишь мысли.       Как же ему было хорошо. Хорошо. Хорошо. Хорошо.       Тарталья вынул острие, слыша все еще хрип. Майкл был жив и нечеловеческие крики которые он издавал, резал мерзко слух. Хотелось чтобы он скорее затянулся, сдох… парень вновь опустил меч, на этот раз вонзая его прямиком в шею. А потом еще, еще и еще, пока от горла Майкла не превратилось в настоящее месиво, из которой булькающими звуками лилась кровь, пачкая все руки Аякса, одежду и пол. Он больше не хрипел и не пытался сопротивляться. Глаза смотрели прямо на него, но жизни в них не было. Они были расформированы и смотрели как будто сквозь Тарталью.       Вся эта картина должна была уже остановить его… но рука сама занесла меч над головой Майкла, как будто желая полностью срубить с чужих плеч таким мерзким безобразным способом. Но кто-то ударил его по рукам, выбивая оружие, и сразу же после этого еще и толкнул, заставляя слезть с чужого тела.       Аякс, словно пьяный, еле удержался, чтобы не свалиться на пол пластом. Он перевел раздраженный взгляд на идиота, что посмел ему помешать… перед ним стоял Бай. Он схватил его за шиворот и поднял почти на один уровень с собой, что-то в гневе крича ему. Вот только юноша ничего не слышал. Голова гудела и кровь в ушах до сих пор стучала оглушительно сильно. Он смотрел на искаженное лицо духа, видел как у него шевелились губы, но Аякс ничего не понимал. В прочем, не нужно было обладать особыми способностями, чтобы догадаться, что Баи его поливает грязью.       Тарталья перевел взгляд с сторону и пару секунд смотрел на то, как Мэн Цзы с беспокойством осматривает Тевкра, держа на руках рыдающую Тоню. Но долго смотреть на эту сцену, от которой его сердце сжималось в тиски, он не мог. Вновь взглянув на крайне недовольного Баи, что во все горло ругал его и проклинал за совершенный поступок, Тарталья плюнул ему на ботинки, показывая все свое отношение к чужим проповедям.       Он не чувствовал вины. И как любят вставлять это в фильмах, он не ощущал опустошения после своей мести. Удовлетворение, усталость и желание просто закрыть глаза… вот что он чувствовал.       Баи, увидев, как на лице Тартальи расплывается улыбка, застыл ошарашено глядя на него. Наверное, он бы мог проигнорировать его плевок, но такое выражение лица… Дух меча не выдержал: сжал кулак и ударил Аякса. Тот повис в его руках без сознания.        Мэн Цзы настоял на том, чтобы Тарталью несколько дней пронаблюдали специалисты в больнице. И парень не сказал и слова против. Он в принципе перестал с кем-либо разговаривать с того самого дня. Очнувшись у себя в палате, он выскочил оттуда, словно его хотели убить, после чего отправился искать своего брата. Сначала его не пускали к Тевкру: боялись неадекватного поведения юноши, но после нескольких попыток проникнуть внутрь, над ним сжалились и все же позволили войти. С тех самых пор Аякс не покидал брата, ночуя там каждый день.        У Тевкра была серьезная травма головы. Прикованный к постели и не открывающий глаз, он до боли походил на сестренку Альбедо, которой было суждено уснуть навечно. Эти мысли пожирали Тарталью каждый раз, когда он сидел подле мальчишки, нежно проводя пальцами по его ладошке. Врачи не могли точно сказать выйдет ли из комы Тевкр... они лишь повторяли "мы сделаем все возможное", после чего уходили со странными выражениями. От этих слов Тарталью уже тошнило. Признаться честно, его тошнило почти от всех. Лица, периодически появляющиеся в палате брата, выводили из себя. Не важно кто это был — родственник, товарищ родителей или же сами родители. Они не переставали бубнить под ухом, то рыдая, то ругаясь с кем-то. Хотелось придушить, чтобы больше не открывали своих ртов.        Неделя прошла как в тумане. Дни смешались в один. Тарталья почти не покидал своего поста, сидя рядом с Тевкром, как сторожевой пес. Врачи пытались осмотреть его, забрать из палаты, но юноша совсем не шел на контакт, стараясь как можно быстрее вернуться обратно. Сеансы с психологом тоже никак не помогли: Аякс сидел с ничего не выражающим лицом, глядя то в пол, то в окно. Его не интересовали все эти люди. Он был всегда погружен в свои мысли, не в силах выбраться из них.        Парень часто вел себя так, будто находится в прострации и никого не слышит. Но это было зачастую не так. Когда голова прояснялась, он прекрасно понимал, что вокруг происходит. Все слова врачей и даже родителей... Например, когда при Викторе и Джейн психотерапевт попытался достучаться до него и расспросить о случившемся, в то время, как Тарталья продолжал молчать, пялясь на птиц в окошке, он прекрасно услышал, как Джейн сорвалась.       "Если бы не ты, мой мальчик был бы в порядке! Зачем...зачем я вообще родила тебя?!" — Эту фразу Тарталья запомнил слово в слово. Кажется, за несколько дней его отстраненности, он впервые тогда взглянул на свою мать и в глазах его отчетливо все увидели хоть какую-то осознанность. Равнодушный внимательный взгляд словно глядел прямо в душу, от чего многим присутствующим тогда в палате стало не по себе.        Виктор выглядел шокировано. Он явно не ожидал, что его жена скажет нечто подобное при своем ребенке, и рад всей этой ситуации он точно не был. Но в первую очередь он решил успокоить именно Джейн, ведь по сравнению с Аяксом, у которого ни один мускул не дрогнул, та выглядела куда хуже. Он вывел ее из палаты, с виноватым лицом кинув последний взгляд на сына. А после... Тарталья не видел ее. Как же спокойно стало... как тихо и умиротворенно. Люди вокруг делали все возможное, чтобы сын и мать не пересекались. И он был очень благодарен им за это.        Мэн Цзы и Баи тоже частенько навещали Тевкра. И каждый раз Тарталья ловил на себе взгляды, в которых читалось осуждение и беспокойство. Осуждения было больше конечно в Баи, заклинатель же, то ли скрывал свои смешанные чувства по отношению к парню, то ли в самом деле испытывал волнение, касательно его состояния. Несколько раз мужчина пытался с ним заговорить, вроде, все эти психологи, крутящиеся вокруг, тоже были его рук дела. Но Тарталья делал вид, что не замечает их. Он не хотел ни с кем разговаривать, отвечать на вопросы... и в целом двигаться. Поднять руку, открыть рот, проговаривая хотя бы одно слово — все это давалось с ужасной тяжестью. Легче было превратиться в овоща и строить из себя больного, чем взаимодействовать с людьми.        Под конец недели, пролетевшей слишком незаметно, Тарталья впервые вышел на улицу. Вышел, чтобы молча покурить в сторонке и вернуться обратно. Однако, стоило ему затянуться и выпустить дым изо рта, как чья-то рука опустилась на его плечо и рядом появилась фигура. Это был Виктор. Он недовольно посмотрел на сигарету в руках сына, но даже так, Тарталья не попытался даже скорчить виноватый вид и спрятать ее. Ему было абсолютно плевать. И увидев его полное равнодушие, мужчина быстро смягчился.        — Постыдился бы что ли. — покачал он головой, скорее ради приличия, не желая в самом деле ругать его. — Поделись хотя бы одной с отцом. — усмехнулся он.        Тарталья молча вытащил пачку, купленную пару дней назад, и протянул ее Виктору. Но увидев там последнюю сигарету, он на мгновение замер, как будто раздумывая стоит ли жертвовать ею. Постоянное пребывание в больнице совершенно не помешало Аяксу скурить почти все за пару дней... Нехотя, он все же вытащил сигарету и отдал отцу, протянув следом и зажигалку. Затянувшись, Виктор быстро выдохнул дым, напряженно потирая пальцы правой руки. Не нужно было обладать большим умом, чтобы понять, что мужчина сильно переживал. Должно быть, помимо натянутых отношений с сыном, его беспокоил и предстоящий разговор.        Как же Тарталья устал.        — Слушай, сынок...       "у меня имя есть." — еле сдержавшись, чтобы не закатить глаза, подумал юноша. Это слово сейчас резало ему слух.       — Ты... не принимай близко к сердцу слова мамы, ладно? Она сгоряча выпалила, не имея в виду на самом деле то... что сказала. — мямля и делая частые паузы, чтобы подобрать правильные слова, проговорил Виктор.        Тарталья никак не отреагировал, продолжая пялиться в пол, периодически поднося сигарету к губам.        — Прости ее, ладно? Давай ты вернешься домой, поешь нормально с нами? Ты сам на себя не похож...        Парень почесал затылок, все еще ничего не говоря отцу. Он не хотел возвращаться домой и эти жалкие попытки мужчины умять все сказанное Джейн действовали ему на нервы. Он ведь понимал, что она тогда была, наверное, впервые честна с ним за все его восемнадцать лет. И злиться на нее толком нельзя было, ведь Тарталья прекрасно понимал ее состояние. Он в целом многое понимал. Но вот причину, по которой с ним все это происходило, если честно не очень. Чем заслужила весь этот ужас его душа? Может сама судьба намекает всячески, что ему пора бы уже в самом деле отойти в мир иной, чтобы и он и его близкие прекратили страдать?        Боковым зрением Аякс увидел, как Виктор внезапно закрыл ладонью глаза, поднимая голову вверх. Его голос дрогнул и он замолк, не в силах больше подбирать слова и умолять сына вернуться домой. Ведь он тоже понимал, что как раньше... уже ничего не будет. Их дружная семья давно раскололась.        Казалось, Аякс позабыл, что его отец — тоже живой человек, которому бывает больно. Виктор никогда не показывал свою слабость, все время успокаивая и помогая другим. Он никогда не позволял детям и Джейн видеть его слезы. И потому, увиденное сейчас, заставило сердце Тартальи больно сжаться в груди. За всю неделю кошмара, что переживала их семья, мужчина впервые позволил себе слабость, стоя именно рядом с сыном. Ему было тяжело. Ведь всеми силами он все еще пытался сохранить семью, хоть все его метания и были бесполезны.        В семье не без уродов. И разве можно было привести обратно в дом ничтожество, которое родная мать возненавидела, а маленькая сестра боится? Разве можно сохранить приятную атмосфру? Виктор как маленький ребенок, не желающий понимать этого, все еще цеплялся за него. Глупо. Очень глупо и жалко.        Тарталья выкинул бычок от сигареты на пол и потушил его ботинком. Несмотря на то, что его сердце обливалось кровью из-за отца, он не собирался поддаваться его уговорам и возвращаться домой. Куда угодно, но не туда. Развернувшись, юноша замер на пару секунд. Никакие слова поддержки в голову сейчас не шли. Да и в целом он не совсем понимал, как вести себя в такой ситуации. Похлопав Виктора успокаивающе по плечу, Тарталья медленно пошел в сторону больницы, бросив на прощание лишь: "Я не держу на вас обиды." Лица отца он не видел, но хорошо чувствовал его взгляд на своей спине. Наверняка отстранненность сына причиняла много боли ему, но ничего поделать с этим Аякс не мог.        Поднимаясь на крыльцо главного здания, он заметил на парковке их машину. Должно быть, Мэн Цзы постарался... ведь юноша бросил ее где-то у дороги, совсем позабыв о ее существовании. Стоило бы поблагодарить мужчину. Он очень много сделал для него... Вот так с задумчивым выражением, Тарталья остановился, пялясь в одну точку. Потребовалось некоторое время, чтобы он наконец взял себя в руки и смог сфокусировать взгляд. Расстояние было не слишком большим, поэтому он запросто смог увидеть в окне лицо сестры, что наблюдала за его фигурой, крепко сжимая игрушку в руках. Девочке не сладко пришлось... как много долго она наблюдала за ним в тот день, Тарталья мог лишь гадать. Но судя по ее испуганному выражению, можно было смело предположить, что увидела она достаточно. Впрочем, будь у него возможность все вернуть назад... он бы не изменил своего решения и так же накинулся бы на ублюдка в человеческом обличии. Разве что... Тоню перед этим выставил за дверь, чтобы она даже не подумала посмотреть.        Но все это было уже не важно.        Глядя в пол и не замечая ничего вокруг, Тарталья дошел до палаты своего брата и упал на стул подле его койки. Некоторое время он неотрывно наблюдал за монитором пациента, на котором было видно частоту сердечных сокращений, пульса и дыхания. Все стабильно... проблем почти никаких нет. Но Тевкр все еще лежит с закрытыми глазами и перебинтованной головой. Как же больно на него смотреть...        Тарталья перевел взгляд на включенный телевизор, по которому шли новости. Там что-то говорили о пойманном преступнике, сбившем пожилую женщину, о каких-то блогерах, что накидавшись во время трансляции, чуть было не убили студентку, которую притащили с собой на стрим... парень слушал все это в пол уха, все больше утопая в своих мыслях, однако вынырнуть из этого болота ему все же пришлось, когда в телевизоре заговорили о главных новостях недели. Странная болезнь, вызывающая жажду, прогрессировала. Теперь "зараженных" с каждым днем становилось все больше. В момент агрессии, вызванной этой самой болезнью, люди нападали даже на свои семьи. Их ничто не останавливало.        Был уже выяснен способ передачи. Болезнь могла распространяться лишь путем попадания зараженной крови в организм человека. Во время агрессии, никто из людей не пытался насильно напоить кровью прохожих, их цель была лишь одна — уталить жажду и полностью закончить перестройку организма. Значит, были те, кто намеренно распространял болезнь. Все силы сейчас были брошены на их поимку.        Тарталья подпер щеку ладонью, со скучающим видом наблюдая за кадрами, предоставленными СМИ. Люди уже паниковали, а власть, направив свои силы на устранение этой проблемы, сильно ослабила защиту. Теперь, нападение вампиров — вопрос времени. Месяц? Пару недель? Когда начнется этот хаос, охватывающий весь Тейват?        Тарталья тяжело вздохнул, не чувствуя и намека на желание помогать человечеству в этой борьбе. Ради кого ему воевать? Ради кого жертвовать своей жизнью? Ради этих тупых идиотов, что и сами справляются прекрасно с убийствами своих сородичей? Что одна сторона убога, что другая ничем не лучше.        Юноша перевел взгляд на Тевкра.        А ведь и среди заклинателей встречаются мудаки. Куда же ему податься? На чью сторону вставать?        Желая вернуть свое внимание к телевизору, Тарталья замер, увидев прямо у окна Моракса, что наблюдал за происходящем на экране со скрещенными руками. Не похоже было, чтобы демона в самом деле волновали все эти события сейчас. Он без интереса рассматривал ужасные сцены, которые транслировались зрителям, и после пяти минут молчания, наконец все же посмотрел на парня, уставившегося на него с темными мешками под глазами.       Забавно, что демон являлся почти каждый раз, когда Тарталья был в сомнениях. Гад прямо чувствовал, когда нужно было мелькнуть перед носом.        Янтарные глаза внимательно оглядели парня, оценивая его жалкий вид, после чего метнулись в сторону мальчишки, прикованного к больничной койке. Он не выглядел шокированным, наверняка уже знал обо всем. И Тарталья бы не удивился, если бы мужчина был посвящен во все подробности, словно сидел все это время на первом ряду, наблюдая за происходящим с попкорном в руках. Ведь еще в начале их увлекательного знакомства, демон хорошо дал понять, какие планы преследовал. Именно в своих влажных фантазиях он лелеял мысль о том, как превратить Чайльда в монстра даже в глазах его родных. Как все отвернутся от него и он останется один. У Аякса были все основания полагать, что в случившемся виноват демон. Вот только... эта мысль казалась дикой. И вовсе не потому, что Тарталья вдруг начал надеяться на то, что старая черепаха изменилась. И что у него вдруг проснулась совесть и он по-другому станет к нему относиться. Просто... он был уверен в глубине души, что Моракс вообще не был причастен к этому.        Прошла неделя с их последней встречи, а казалось, будто целый месяц. Если дни Тартальи смешались в один и пролетели незаметно, то у Моракса все было наоборот. Время тянулось мучительно долго, пока он корчился от боли и пытался восстановить свои меридианы. Они страдали по-разному, но оба выглядели крайне измученными. Хотя и Моракс выглядел куда лучше по сравнению с рыжеволосым.        — Это сон, можешь не сдерживаться в эмоциях, тебя все равно никто не услышит. — спокойно сказал Моракс, отведя взгляд к окну.        — Его Величество больше не удостоит меня своим личным присутсвием? Почему сон? — лениво полушепотом поинтересовался Тарталья, с трудом выдавливая из себя слова.        — Я еще не до конца восстановился. В сон попасть легче, чем явиться к тебе в человеческом облике. Тем более, задачу облегчает наша с тобой связь. — ответил мужчина, демонстративно поиграв пальцами, намекая Тарталье на кольцо.        Тарталья промолчал на это, опустив взгляд на украшение. Он не успел даже мысленно задать вопрос, как Моракс уже ответил на него:        — Я пришел предложить сделку.        Аякс сжал губы, сгорбившись на стуле еще сильнее. В груди стало так больно, что казалось, кости в одно мгновение разом сломались, вонзаясь осколками в сердце. Это было очень забавно и жалко. Как будто Тарталья надеялся на то, что старая черепаха придет хотя бы о его самочувствии спросить. Хотя с чего бы ему это делать?       Глупое сердце, отчего ты так болишь?        Юноша сжал челюсть, исподлобья взглянув на демона.        — Небось сидел и ждал этого момента, когда с помощью моих родных можно будет за веревочки подергать, да? — будь у парня силы, он бы прошипел эти слова со всей злостью, какая могла кипеть в крови разгоряченного молодого человека. Вот только вопрос прозвучал почти безэмоционально.        — Нет, но решил воспользоваться шансом, пока тебя не искусило еще какое-нибудь существо. Не знаю, вроде твоего нового учителя?        Тарталья посмотрел на него с непониманием.        — О чем ты?        — Ни о чем. Мне просто не нравится твой новый "друг". Чжун Ли был куда лучше, не думаешь? — подмигнул Моракс.        "Если есть силы шутить, значит не так сильно пострадал." — мысленно сделал вывод Тарталья, закатив глаза. Он замолк, опустив голову. На самом деле... уже на протяжении недели он думал о сделке. Боялся, что врачи ничего не смогут сделать... И Аякс правда готов был продать душу, лишь бы Тевкр открыл глаза. А после... он бы навсегда исчез из жизни своих родных, чтобы не подставлять их. Чтобы больше никто из них не оказался в больнице по его вине. Эти мысли засели в нем и прорастали все дни, корнями вплетаясь в сознание, тело и душу.       Вот только, если еще пару дней назад он был твердо уверен в своем решении, то сейчас, он отчетливо ощутил страх. Отдать свою душу в чужие руки и надеяться на милость хозяина... на такое нельзя было вот так легко согласиться.        — Цена... — как будто надеясь на другой ответ, начал Тарталья.        — Та же. Твоя душа.        — И ты вылечишь Тевкра? У него не будет проблем со здоровьем после перенесенной травмы?        — Не думаю, что он станет инвалидом, но вот проблемы в психике, уверен, будут. Травма головы не может не оставить свой след. И сделать с этим я ничего не могу.        Тарталья задумался, откинувшись на спинку стула. Его совершенно не устраивал такой исход. Раз он отдает свою душу, разве не должен демон сделать все в наилучшем виде? Что значит "проблемы в психике, уверен будут"? Он должен полностью излечить его! Даже если потребуется... даже если потребуется душу поместить в новое здоровое тело.        — А если... не знаю, его душу перенести...        Заметив, как у демона приподнялась бровь, Тарталья замолк.        — Хочешь поэксперементировать, как Дотторе над тобой? Хорошо, я согласен, но убить своего брата должен будешь ты. — сказал Моракс, прищурив янтарные глаза, — Не думал, что услышу нечто подобное от тебя. Решил в Бога поиграть? Так может, тебе напомнить, что ты — ошибка природы, которая все еще существует в этом мире лишь благодаря небесному вмешательству? Ты случайность. Которой могло и не быть.        — Будешь мне нравоучения читать?        — Да, буду. Я хочу, чтобы ты понял всю ситуацию. Хочу, чтобы осознал, что с жизнями не играются так, как сделали это с твоей. Душа — очень хрупкий предмет, который запросто может разбиться, стоит тебе сделать что-то не так. Это не сделки совершать и неупокоенную душу подкармливать отрицательной ци, для ее дальнейшего перерождения в качестве злого духа. Твоя идея может лишь сильнее все испортить, навсегда поколечив его.        — Понял, понял... — пробормотал Тарталья, подняв руки вверх. — значит, лучше, чтобы он продолжал эту жизнь, даже несмотря на травму?        Моракс кивнул. И Тарталья тяжело вздохнул, отведя от него взгляд. Было тяжело смотреть в глаза, что так внимательно рассматривали его. Что у демона было сейчас на уме? Он в самом деле жертвовал сейчас жалкими остатками своих сил, чтобы прийти и предложить сделку? Настолько его коробило от мысли, что лакомый кусочек может достаться другому?        — И... что мне нужно сделать, чтобы заключить с тобой сделку?        Моракс выпрямился, услышав этот вопрос. Вздохнув с каким-то облегчением, он приблизился к парню, нависая над ним грозной тенью. Аякс уставился на протянутую ему ладонь... он не чувствовал давления со стороны демона, не ощущал угрозу. Мужчина был наоборот, до странного мягким, как будто боялся спугнуть свою жертву.        — Просто скажи мне "да".