* * *
Повторять дважды не пришлось — на удивление, на призыв отозвались все, даже хрупкая Ванадис, что долго и упорно корила себя в исчезновении Астрид. Она же, собственно, и встретила всех неподалеку от заповедного леса на окраине солнечного Ванахейма, а у Сагра, заметившего спокойно сидящую на плече валькирии куклу, так и вовсе челюсть отвисла. — Тресс ожила?! Так это значит, что… — Да, — решительно кивнула Лив, аккуратно спуская попутчицу в колышущееся море изумрудной травы, в которой та легко скрывалась ввиду небольших размеров. — Ванадис, отведи её на то место. Девушка заметно вздрогнула, явно не ожидая, что попросят именно ее — не после того, как вернулась в злополучный вечер в опустевший дом мастера-цверга и валькирии, хотя до этого обещала привести их дочь в целости и сохранности. Дева-береза открывала и закрывала рот, словно пыталась правильно сформулировать слова, однако сказать ей так и не позволили — Тресс ловко взяла ее за кончик тонкого пальца и с силой потянула за собой. — Нет времени на разговоры, покажите ту поляну. Сдавленно охнув, все-таки Ванадис подчинилась — уж слишком напористой в некоторые моменты могла быть Мисстресс. Она явно переняла многие черты от хозяйки, а потому ее ничего не остановит на пути к ней. Теплый ветер едва заметно колыхал смоляные волосы куклы, что хранили память об Астрид и намертво связали ее с главным творением — и одновременно с тем, близкой подругой. «…не знаю…» Мисстресс замерла как вкопанная, из-за чего спешившая за ней Ванадис чертыхнулась и в самый последний момент извернулась, чтобы не наступить на куклу. Едва ни рухнув наземь, дева-береза еле слышно ругнулась и свирепо зыркнула на проводницу. — Тресс, ты что творишь? — та задрожала как осиновый лист, на что светловласая дева подозрительно нахмурилась — еще не хватало, чтобы она прямо у нее на глазах развалилась на части. — Тресс?.. — Я слышу, — оторопело прошелестела та, остекленевшим синим взглядом в упор посмотрев на Ванадис, у которой от этих слов внутри все похолодело. Неужели после стольких лет поисков… — …ты чувствуешь Астрид? Вместо ответа та юркой тенью сорвалась с места и рванула куда глаза глядят, спешно перепрыгивая через ручьи и едва ни поскользнувшись на мокрой гальке. На окрики шокированной девы из ванов не обращала внимания, полностью отдавшись ощущениям — связь то ослабевала, то становилась ощутимо сильнее, будто хозяйка совсем рядом. Тресс и не заметила, как вписалась аккурат в дурманящие заросли лилового аконита, из-за чего она резко остановилась и зафыркала, стирая с глаз едкую пыльцу. Внезапно за крепко зажмуренными веками ослепительной вспышкой молнии увидела нечто из ряда вон выходящее — подземный город, тускло освещенный пурпурными кристаллами, с высокими обсидиановыми стенами и бронзовой рекой вокруг, и хриплое, еле различимое слово из темноты «найди». Однако стоило распахнуть глаза, как видение исчезло, как бы ни пыталась Мисстресс жмуриться в попытке вызвать его снова. Необъяснимое ощущение присутствия хозяйки бесследно пропало, хоть и чувствовалось гораздо сильнее, чем даже в то неразборчивое бурчание. Перед ней равнодушно расстилалось аконитовое синее море, согретое нежными ванахеймскими лучами солнца — не чета призрачному видению мрака, и этот голос… казался смутно знакомым, но не слишком походил на голос миледи — у нее он мягкий, звонкий, детский. Сиплое «найди» тавром отпечаталось на изнанке черепа, но Тресс сильно забеспокоилась. С одной стороны, в момент видения связь с хозяйкой резко усилилась и также внезапно пропала. А с другой кому мог принадлежать этот голос? Говорил явно не ребенок — голос определенно точно принадлежал женщине. «Найди»… Вот и единственная зацепка, на которую и опереться толком нельзя. Великие норны, и почему всегда все так запутанно? До позднего вечера они исследовали ванахеймский лес вдоль и поперек, пытаясь найти хоть малейшие следы пропавших. Тресс тихонько поделилась с госпожой Лив увиденным, хотя все еще подвергала собственные мысли серьезным сомнениям — доподлинно не могла ничего сказать, все-таки после трех лет бездействия и не такое привидится. Тем не менее, валькирия благодарно кивнула, пообещав подумать и обсудить позже это все с остальными. На ночлег остановились на самой опушке, как только багряное солнце склонилось к горизонту, намереваясь уйти на покой. Ни руническая магия мидгардки, ни опыт следопыта бога-лучника — ничего не привело к разгадке видения Мисстресс. Про другие зацепки и вероятные следы пропажи Астрид и вовсе речи не шло — все насмарку и тщетно. — Неужели опять тупик? — со звенящим отчаянием в голосе устало произнесла Лив, прикрыв лицо руками. Только обрела надежду найти дочь, и снова как три года назад — никаких следов, а из хлебных крошек только смутное сумбурное видение ожившей куклы. Она не сразу ощутила ласковые поглаживания Андвари по спине, когда тот подсел к супруге под самый бок — в отсвете костра сумрачное лицо цверга приобрело еще более зловещий мрачный вид. Ванадис неловко поджала тонкие губы, будто в защитном жесте опустив взгляд на огонь и неловко приобняв колени обеими руками, как ребенок. Лиод сдержанно рыкнула, осклабившись, но тактично промолчала — не для того они проделали такой путь, чтобы вновь остаться ни с чем, не сейчас, когда появилась мизерная надежда. Это уже казалось каким-то издевательством богинь-судеб, честное слово. Тягостное молчание прервал Улль, что задумчиво хмурился в сторону леса — как только опустились ночные сумерки, он перестал быть таким приветливым и солнечным, напоминая те же негостеприимные темные леса Йотунхейма. Даже у светлых и миролюбивых ваниров есть темная сторона, что отражалось и на их природе. — Есть одна идея, — глухо произнес лучник, мрачно сверкая в темноте тяжелым взглядом, — Но она вам вряд ли понравится. Судя по тому как Лив моментально отняла ладони от лица и вперила яростный взор на него, что даже сидевший подле нее муж вздрогнул, ей сейчас понравится любая идея, которая так или иначе поможет найти дочь. Валькирия рассерженной змеей прошипела, чеканя каждое слово: — Хорошая идея или нет, решать не тебе, — девушка помрачнела в тон походного плаща, — Если это приведет нас к Астрид, я пойду на все. — Даже на сделку с сомнительными ассасинами? Молчавший до сего момента Сагр удивленно вскинул брови, отвлекшись от перебирания целебных трав — даже, как показалось Лив, слегка побледнел от одного упоминания. — Уж не про Мастеров ли Тени ты заговорил, Улль? — ванир неодобрительно покачал головой, как только лучник решительно поджал губы, выражая согласие. — Не стоит связываться с ними. Сидевший чуть поодаль ото всех Тор задумчиво хмыкнул — со дня исчезновения Астрид громовержец не меньше других искал по всем мирам девочку, к которой привязался за время служения у Андвари. Тогда ему продление контракта на долгих пять лет казалось сущим наказанием и кошмаром, но отдать должное, бог нехотя привязался к Астрид — бойким нравом и отвагой она очень напоминала ему Труд в детстве. А потому вместе с остальными искал ее, даже когда уговор подошел к концу, и он получил улучшенный молот на замену Мьелльниру. Никакой выгоды, скорее, дело чести — как никто другой понимал родительское горе. — Даже отец остерегается их, — протянул Тор, хмуро покосившись на пасынка, — Ему неведома ни их численность, ни местоположение логова, а предводителя никто никогда не видел. Сагр в кои-то веки согласно кивнул, зловеще продолжив: — Говорят, он самый искусный ассасин девяти миров — ступает неслышно, подобно кошке, убивает быстро, как змея, а еще изворотлив и неуловим, будто не имеет плоти. Никто не знает ни как он выглядит, ни как его имя, а потому прозвали Призраком, — Ванадис сдержанно охнула, поднеся ко рту ладонь, а Лиод насмешливо фыркнула, волосы великанши на краткие мгновения вспыхнули синим пламенем и вновь заалели, тускло освещая лесную опушку: — Чем же они так опасны? В Муспельхейме о них говорят не так уж и давно. — Не так давно, но слава о них прокатилась по девяти мирам как лесной пожар, — Улль поправил колчан со стрелами, — О клане Мастеров Тени известно не так много, они скрываются очень тщательно, но к ним обращаются даже асы. Из тех, кто хочет изжить врага со свету, а руки марать не горит желанием. Андвари, до сего момента внимательно слушавший, неодобрительно поморщился, присев поближе к валькирии, словно в инстинктивном порыве защитить супругу от всех опасностей: — Наемные убийцы? — Не совсем, вернее, это лишь малая часть их услуг. Ассасины этого клана могут добыть любую информацию, иногда они ищут по просьбе заказчика компромат на интересующего веттира, — лучник горько усмехнулся, — Ведь иногда загубленная репутация хуже даже самой мучительной смерти. Цверг предупредительно помрачнел, угрожающе сузив аметистовые глаза — ас ходил по очень тонкому льду, пусть напрямую и не говорил про конкретный случай. Распрямившись, ювелир холодно отчеканил: — К чему ты ведешь, Улль? — тот пожал плечами: — Разве не очевидно? Мастера Тени могут знать что-то о пропавших. А если и не знают, то стоит хорошо их попросить, и они вытрясут за милую душу информацию из тех, кто может что-то знать. — Разумеется, за даром они делать это не будут, — хмыкнул Андвари, нервно поправляя перчатки, — Благо, золота и алмазов у меня предостаточно, сочтемся, — но услышав хриплый смешок Улля недоуменно повел бровью. Уж слишком не понравилась эта загадочная усмешка, бог определенно что-то недоговаривал. — Боюсь, наш друг-ванир неспроста не доверяет им, — лучник покосился на недовольно хмыкнувшего Сагра, и продолжил как ни в чем не бывало, решив не тратить время на пустые препирательства, — Как неспроста обращаются к клану лишь самые отчаявшиеся души. Конечно, они иногда берут оплату золотом и драгоценностями, но… никогда точно не знаешь, что именно ассасины попросят взамен. Улль решил не пугать друзей россказнями, однако слухи до него доходили самые разные — кто-то бахвалился в таверне, будто бы явился ему самолично Призрак и за поимку вора упросил купить ему кружку пива. Другие же твердили, что Мастера Тени требовали жизнь в качестве оплаты своих услуг — иногда жизнь конкретного существа, иногда на выбор заказчика. В отличие от цвергов, коих легко подкупить редкими артефактами или страстной ночью, ассасинский клан отличался прекрасным вкусом на жестокость. И были ровно в такой же степени непредсказуемы, как и таинственны, что породили менее чем за год многочисленные слухи, и ведь не знаешь, где правда, а где вымысел. Самолично лучник ни разу не обращался к столь сомнительным личностям, поскольку разумно остерегался их, однако в данной ситуации идти на поклон к Мастерам Тени казалось единственным выходом в сложившихся обстоятельствах. Лив угрожающе подалась вперед, прожигая аса серым взглядом и процедив сквозь крепко стиснутые зубы единственное слово: — Плевать, — Андвари сочувственно покосился на супругу, но тактично промолчал, — Я заплачу любую цену, если они помогут мне найти дочь. — Госпожа… — предостерегающе просипел цверг, но моментально умолк под пристальным взором воительницы, говорившим за себя — не пытайся меня остановить. Резкие слова вертелись на языке у валькирии, но она в последний момент удержалась — не хватало только поссориться с мужем, когда они так близко к разгадке. — Ни великие и могучие боги Асгарда, ни правители девяти миров, никто не вернул мне моего ребенка, — мидгардка растянула губы в саркастичной усмешке, но в глазах застыл такой холод, что йотунхеймские морозы покажутся теплыми лучами солнца, — И если есть мизерный шанс, что сомнительный клан ассасинов сможет достать любую информацию о местоположении Астрид, я пойду к ним. Потому что другого выбора ей не оставили. Потому что даже всеведающая Фригг не дала ответа на терзавшие столько времени вопросы, породив лишь еще больше теорий и загадок. Даже чертов Модсогнир не сделал ровным счетом ничего ради жителя своего же мира — Астрид была дочерью уважаемого мастера и полноправным обитателем Свартальвхейма. Но даже родичи из мира темных альвов ничего не сделали ради нее, ни на йоту не приблизили ее возвращение в родной мир. Даже плохой план лучше, чем его полное отсутствие. Лучше тщетная надежда, чем вообще никакой. — Тогда тебе нужно оставить им послание, — подал голос Улль, прерывая молчаливую перепалку супругов, — Короткая записка с прошением на руническом, вместо именной подписи поставь знак Уробороса. Андвари уже открыл рот в попытке протеста, но Лив опередила его, сурово отрезав и показательно обращаясь к лучнику: — Где мне его оставить? — Спрячешь под любым камнем или в дупле дерева. Клан сам находит тех, кто ищет их, и в скором времени свяжется с нуждающимися в их помощи, — Улль показательно направился к месту для сна, присаживаясь поудобнее: — Но сделать это лучше завтра, сегодня уже поздно. Утро мудренее вечера. Из темноты громогласно ухнул филин, шурша белоснежными крыльями и разрезая темный небосвод, усеянный сверкающими звездными бриллиантами. Будто сама ночь дышала и подслушивала поздние разговоры. Валькирия первой вызвалась в дозор, отправив остальных на боковую, клятвенно пообещав разбудить Тора через пару часов и вернуться к не менее встревоженному супругу. Слишком много информации навалилось на голову Лив, которая после рассказа Улля особенно притихла — ей мерещились притаившиеся в кронах деревьев силуэты ассасинов и их алчные горящие глаза. В горле пересохло от необъяснимого страха перед неизбежно-неизвестным, а издевательский внутренний голос риторически спросил: Готова ли ты ради дочери отдать им всё, что они потребуют взамен?Всё-всё? Даже если попросят наложить на себя руки?
Даже если попросят убить Андвари?
На что ты пойдешь, Лив?