В свете лиловом, под землей холодной

      Прежде чем отправиться в далекий путь к ледяному морю, что располагался между морозным Йотунхеймом и мрачным Свартальвхеймом, Лив по указанию Улля нацарапала короткое послание и оставила под неприметным валуном, на всякий случай причесав прилегавшую траву. Ас одобрительно кивнул, поскольку тайное послание, предназначенное для них, Мастера Тени отыщут без труда — а вот посвящать иных любопытствующих существ в дела клана не стоило, для их же безопасности. Испещренный рунами небольшой кусок бересты, на обороте которого валькирия обрисовала кусающую себя за хвост змею.       Уроборос.       Символ вечности и цикличности, замкнутый круг, ядовитая змея, обрекающая себя на неминуемую смерть. Что он означал для клана, она не знала, да и вряд ли горела желанием узнавать — те, что скрываются во тьме, не рассказывают каждому встречному свои секреты.       — Ты уверена, Лив? Назад дороги не будет, — Сагр как-то сочувственно посмотрел на валькирию, когда та прятала послание. Она смерила ванира прожигающим мрачным взглядом, полным небывалой решительности, после чего резко кивнула и встала во весь рост, отряхивая колени от прилипшей сухой травы.       — Плевать. Дороги назад я лишилась еще три года назад. А когда мы оказались так близко к цели, я определенно не остановлюсь, пока не получу ответы.       На том и порешили.       Мисстресс в последующие дни ходила как в воду опущенная — чрезмерно притихшая, из-за чего Лив захлестнул иррациональный страх, как бы та снова не отключилась. Когда они останавливались на привал, кукла отходила подальше от компании, словно пыталась на чем-то сосредоточиться. Однако после одного-единственного запутанного видения связь с хозяйкой стала еще слабее, как бы ни силилась Тресс прислушиваться к своим ощущениям, авось услышит вновь тот голос. Но в ответ — тишина. Спасительная ниточка тоненьким лиловым светом тянулась сквозь миры, грозясь оборваться в любую секунду, настолько она истончилась за зимы бездействия.       — Последний пропавший — морозный турс Гуннар, исчез средь бела дня из небольшого поселения на окраине Йотунхейма, где все соседи знают друг друга с детства, — валькирия задумчиво хмыкнула, руны вспыхивали и гасли в изящных руках, словно так и не могли напасть на след. Раз с Астрид пока Тресс не удалось наладить связь, а клан пока не торопился дать о себе знать, следовало поискать иные пути.       — Йотун пропадает из собственного дома? — Лиод настороженно нахмурилась, кусая губы. — Это и правда странно выглядит.       Лив согласно кивнула — великаны не из тех, кого в принципе легко украсть, в отличие от легконогих альвов. След из хлебных крошек — столь же ненадежный и миражный — вел в мир инеистых великанов. Лучник успокоил невысказанные тревоги валькирии:       — Клан найдет нас в любом мире, — проходивший неподалеку Сагр недовольно фыркнул:       — Они и мертвеца из Хельхейма достанут, так что, боюсь, даже смерть не спасет нас от их преследования.       — Возрадуйся, что они будут преследовать нас как потенциальных заказчиков, а не тех, кого им требуется устранить незамедлительно, — саркастично протянула Лиод, и от такого тона великанши у Лив внутри все похолодело. Поневоле представила, как из тени ближайшей рощи к ним подкрадывается сама тьма, поглощающая любопытствующих веттиров в два счета, оставляя кровавый след на хрустящем снегу Йотунхейма.       На ночлег остановились на окраине Ванахейма, который Лив с превеликим удовольствием стремилась покинуть — раньше светлый теплый мир ванов ей нравился, но после трагических событий стал поневоле ассоциироваться с тем злосчастным днем, когда душа ее потеряла покой. Едва остановились и разбили лагерь, валькирия присела подле ярко вспыхивающего костра, сладостно вытянув гудевшие от напряжения ноги. Вдоль и поперек исходили аконитовое поле, ответов так и не нашли, а клан продолжал хранить молчание, хотя уже прошло два дня, из-за чего и без того встревоженное сердце воительницы особенно не находило себе покоя.       Ванадис и Сагр ушли пополнять запасы целебных трав, пока не покинули столь щедрый на растительность Ванахейм, и каждый занялся своим делом — Тор вызвался искать хворост для костра, явно выражая желание побродить в одиночестве. Лиод вызвалась сопроводить понурую Мисстресс, что изъявила желание попытаться снова — тщетно — связаться с хозяйкой. Кукла не оставляла попыток, и несколько раз на день медитировала. Пыталась даже усилить ментальную связь при помощи сейда, но результата это не принесло ровным счетом никакого.       Андвари неслышимой тенью присел неподалеку от Лив, задумчиво сверкая лиловым взглядом из-под широкой шляпы. В отсвете пляшущих языков костра равнодушное лицо цверга внушало даже некую опаску — после того, как валькирия решилась оставить послание Мастерам Тени, он ходил особенно притихшим.       — Только не говори, что ты тоже недоволен этим решением, — вслух произнесла тяготившие всех мысли, и только сейчас ювелир непроницаемым взглядом посмотрел на валькирию, словно не узнавал. Однако в следующую секунду его выражение смягчилось, хотя голос звучал все еще холодно — с легкими нотками сожаления:       — Недоволен. Но понимаю, что у нас не было выхода, Лив, — он сочувственно улыбнулся супруге, из-за чего ее сердце противно заныло — ощутила невероятную привязанность и признательность, которых не заслуживала. Не после того, как с исчезновением Астрид отталкивала мужа, игнорируя его ласки и попытки утешить. Лишь на второй год после пропажи дочери пришло осознание вкупе с тянущим чувством вины — эгоистка, замкнулась, когда это не только ее боль. Не только ее дочь.       Она не заслуживала безусловную любовь и верность Андвари — не после того, как упивалась жалостью к себе и отрекалась от его поддержки, когда ему самому было не легче. И даже в те моменты мастер не наседал, позволяя своей госпоже в уединении переживать невыносимую утрату, но все равно… всегда был рядом — на случай, если сломается, если боль окажется невыносимо сильной и ей потребуется родное присутствие рядом.       — Я так же, как и ты, всей душой и сердцем желаю, чтобы наша дочь вернулась домой, — серьезно произнес цверг, после чего нервно поджал губы и отвел взгляд в сторону, — Но меня напрягает то, что клан может попросить взамен. Судя по рассказам Улля, сторговаться с ними не получится, а их желания поистине непредсказуемы и не всегда соразмерны с запрашиваемой услугой.       По сравнению с жестокими наемниками, обитавшими лишь в уютных объятиях сумрака, темные альвы казались честнейшими торговцами. Их прельщал звон монет и сияние самоцветов, чего нельзя сказать про ассасинов — они могли потешить собственное самолюбие немыслимой жестокостью, приказав обагрить чужой кровью руки заказчика. Не блеск злата, но металлический аромат и предсмертный стон — их цена. Андвари все еще надеялся, что удастся договориться на золото или в крайнем случае предложить Призраку сотворить любое немыслимое оружие, чтобы тот остался доволен и дал им информацию о местонахождении Астрид. Однако умом понимал — надеясь на лучшее, готовься к худшему. Их предводитель — не мудрый и рассудительный Модсогнир, далеко нет.       — И если они попросят то, что нам не понравится? — настороженно буркнула валькирия, осуждающе посмотрев на мужа из-под нахмуренных бровей. — Мы оказались так близки к ней… нельзя сдаваться.       — Если попросят, там будет видно, — рассудительно отрезал мастер, деловито поправляя кожаные перчатки. Откровенно говоря, он не хотел пугать Лив и признаваться, что сам не знает, как поступит в безвыходной ситуации. Согласится ли отдать чужую жизнь взамен на возможность найти дочь?..       Представить страшно. Лучше не думать об этом, пока время не пришло.       Валькирию явно не устроил столь лаконичный ответ ни о чем — Андвари кожей чувствовал пылающий мрачный взгляд. А потому, тяжело вздохнув, подсел к ней, на ходу снимая широкополую черную шляпу и ненавязчиво беря сильную женскую ладонь в свою, словно в иррациональном порыве поделиться с возлюбленной небольшой искрой надежды и веры в лучшее.       — Мы найдем ее, Лив. Чего бы нам это ни стоило.       Спустя время из патруля вернулись необычайно мрачная Тресс и Лиод, что несла хрупкую куколку на мускулистом плече. Великанша протянула другую руку, чтобы помочь спуститься, но Мисстресс упрямо покачала головой и ловко спрыгнула на землю, шелестя красивым платьем и звякая креплениями. Андвари недовольно поморщился:       — Тресс, — на холодный тон цверга та подняла раздраженный васильковый взгляд, скрещивая тоненькие фарфоровые руки на груди, — Чинить не буду, ясно? Давай без самоубийственных выходок. Нашли что-нибудь?       Кукла с такой силой помотала головой, что Лив показалось — еще секунда, и та запросто отвинтится. После чего Мисстресс в порыве ярости сердито пнула мелкий камушек, фыркая и сопя, как взбешенный бык.       — Ни-че-го. Право же, миледи могла бы и поконкретней изъясняться, посылая видение того города!       Ювелир протяжно вздохнул, нервно потирая переносицу:       — Надо радоваться хотя бы этому — связь сильно ослабла, и то, что Астрид сумела передать тебе визуальный образ, уже само по себе чудо. Вспомни в мельчайших деталях — подземные города прерогатива земель Модсогнира, — на это кукла упрямо помотала головой, визуально акриловые губы будто бы стали тоньше — таким странным образом она недовольно поджимала их:       — Это не Свартальвхейм, — Мисстресс задумчиво закатила глаза, сосредотачиваясь на воспоминании, благо, запомнила она его достаточно отчетливо. — Хотя архитектура очень похожа. Но я никогда не видела таких высоких крепостных стен и ров с бронзовой водой вокруг. И здания… они растут как сталактиты.       Цверг удивленно вскинул густые брови.       — Выглядит красиво, но воплотить в жизнь подобный проект не так уж легко. Ты уверена?       — Я видела это так же ясно, как вижу сейчас перед собой вас, мастер Андвари. Мне нет смысла от вас что-либо утаивать, — в глубине стеклянных глаз промелькнула тень печали: — Вы и госпожа Лив можете расшифровать послание миледи, я всего лишь инструмент для его приема.       Валькирия сочувственно посмотрела на поникшую куклу — она уже привыкла воспринимать Тресс как неотъемлемую часть семьи, как верную подругу и спутницу своей дочери. Однако каждый раз та сама подчеркивала вскользь в разговорах — она кукла. Одушевленный, но все же механизм, без собственных чувств — творение, в которое одна конкретная цвергиня вложила частичку своей души, своих воспоминаний. Личных переживаний у Мисстресс не было и априори быть не могло, как она твердо считала, а доверительное отношение к мастеру Андвари и госпоже Лив следствие теплых взаимоотношений ее хозяйки с родителями. Она их любила, Тресс доверяла им. Простая арифметика.       Лиод аккуратно села рядом с подругой, в подбадривающем жесте положив широкую ладонь на плечо валькирии:       — Астрид, возможно, еще выйдет на связь, нужно дождаться.       — Если до этого момента к нам не нагрянут ассасины, — резонно заметил цверг.       Утро следующего дня выдалось относительно спокойным — все по очереди дежурили ночью, дабы никто не застал врасплох. Издержки дальних странствий у каждого в их компании выработались почти на автомате. Поутру каждый занялся своим делом, убирая следы временной стоянки.       По привычке Улль вышел на охоту с верным луком наперевес, ощущая в руках дрожащую от нетерпения стрелу, натянутую на тетиву. Светало, солнце только показалось из-за невысоких гор, земля еще не успела прогреться после прохладной ночи, но скользкие пальцы сумрака отступали под властью слепящего света. Дичь только просыпалась ото сна, а потому время для охоты удачнее не подметишь.       Пока спутники мирно спали, бог-охотник удалился в лесную чащу, приветливо кивнув хмурому Тору, что сидел в рассветном дежурстве. Судя по помятому виду, громовержец не выспался, из-за чего следовало ожидать особенно частых вспышек раздражений — и молний в ясном небе.       В тишине шелестящих деревьев и свободного ветра лишь избранные умели найти покой — Улль один из таких везунчиков. Иной раз ему казалось, что он вновь в тихой тисовой роще Идаллира, такой родной гавани среди бесконечных приключений и странствий. Лучник заприметил издалека изящную лань, что мирно пощипывала промозглую утреннюю траву и сильнее натянул тетиву, как вдруг…       Бог застыл — острое лезвие кинжала холодило горло. Вместе с испугом промелькнула невероятно ясная мысль — дернется ненароком, и с жизнью можно смело прощаться. Иронично: охотник сам стал добычей, при том весьма легкой.       Прохладное дыхание обдало ухо:       — Мы получили ваше послание, — сердце пропустило удар. Шелестящий голос незнаком, но ошибиться было невозможно. И только приставленный к горлу клинок вынудил аса смиренно слушать. — Призрак хочет говорить с вами лично.       — Послание отправлял не я, — задумчиво нахмурился Улль, краем глаза приметив мощный силуэт позади себя — лицо скрывал темный плат, обернутый вокруг нижней части лица, а голову покрывал широкий капюшон. И только глаза сверкали подобно ясным льдинкам — также равнодушно обжигая морозным хладом.       Ассасин чуть склонил голову вбок — лучник мог поклясться, что преследователь за мрачной маской хищно улыбнулся. Лезвие уже не так сильно впивалось в кожу, но все еще представляло опасность.       — Мы знаем. Но Призрак приказал не трогать валькирию и цверга.       — Откуда…       — Мы не разглашаем своих секретов.       Разведчик шелестящей тенью отошел в сторону, позволяя асу спокойно выдохнуть — инстинктивно Улль потер шею, облегченно выдыхая. Это было близко, ему даже представлять не хотелось, чем бы все закончилось, вздумай он сопротивляться и попытайся дать отпор, как бы сделал, скажем, его взрывной отчим. Дрожащими руками он спешно убрал лук за спину и обернулся — тонкий силуэт практически сливался с изящным стволом раскидистого ясеня.       — Наш предводитель вам благоволит, везучий бог, — равнодушно прошелестел ассасин, сузив льдисто-синие глаза и изучающе наблюдая за медленными движениями аса. Все равно что хищник, приметивший на охоте любопытную добычу. — Не каждый удостаивается чести стать гостем Мастеров Тени.       — Гостем? — недоуменно взметнул брови Улль.       Словно не слушая собеседника, высокий и статный ассасин неопределенно махнул рукой в сторону опушки леса, и поневоле завороженный происходящим бог проследи взглядом за проворным движением:       — На закате мы будем ждать вас на поляне. Вы хотите получить ответы? Мы проводим вас к Призраку. Если вы доверитесь нам без глупостей.       Приглядевшись сквозь частые стволы деревьев, лучник действительно заприметил вдали клочок пустой земли со стелющейся блекло-изумрудной, промерзшей травой. Он обернулся, чтобы уточнить некоторые детали, но растерянно заморгал — на том самом месте, где только что стоял ассасин, уже никого не было. Посланник клана исчез так же бесшумно и незаметно, как и появился, приставив к самому горлу острый клинок. Внутри все похолодело — от ужаса и восхищения одновременно. Слухи не врали, Мастера Тени поистине дети ночи, таящиеся в сумраке — и как же ему повезло стать лишь посредником, а не мишенью.       — Доверитесь нам без глупостей? Это еще что за загадки?       Сагр возмущенно запыхтел, едва Улль окончил свой рассказ о встрече с представителем клана. Тор согласно кивнул, сам помрачнел как предгрозовая туча:       — Как можно довериться тем, кто тебе клинок к горлу приставляет? — он презрительно поморщился. Теперь понятно, почему Всеотец стороной обходит этих товарищей, у них нет понятия чести и совести — для викинга нет достойней схватки в открытом бою с соперником, равным ему по силе и уму. Ассасины же действовали будто бы в насмешку над заветами Одина — убивали ради денег и репутации, не брезговали марать руки кровью невинных или подкрадываясь, как аспиды, со спины. Лицом к лицу встречаться они не горели желанием, предпочитая действовать хитростью.       Повисшую тишину нарушил робкий голос нежной Ванадис, что неловко заламывала руки:       — Они назвали нас гостями… — она дернула плечами, словно ответ очевиден и лежал на поверхности: — Возможно, их предводитель желает привечать нас в своем чертоге?       — В змеином гнезде, скорее, — скептично хмыкнула Лиод, сверкая иссиня-лиловыми волосами, выдававшими с головой ее раздражение.       — Даже если так, они согласны помочь, — строго отрезала Лив, распрямляясь и упрямо скрещивая сильные руки на груди. Валькирия все еще негодовала, что клан передал послание через Улля, и при этом старательно игнорировала иррациональный страх на грани недоумения — почему посыльный сказал «не трогать валькирию и цверга»? Голова уже шла кругом от дурманящей атмосферы тайны, исходящей от клана — каждая мелочь про них правдива. Это настоящие мастера шпионажа, шантажа и манипуляций, в любой момент готовые на хладнокровное убийство, умеющие ловко заманить в заранее заготовленную ловушку. И ведь для каждого, Сурт бы их побрал, подберут подходящую приманку.       Андвари покосился на притихшую куклу, что сидела на коряге, опершись локтями на колени, и вытаращилась стеклянным взглядом перед собой, будто бы находясь мыслями далеко не здесь.       — Тресс, что думаешь? — не надеялся услышать ответ, однако та медленно мотнула головой, странно дернув уголком нарисованных губ.       — Игра стоит свеч. Они определенно знают больше, чем говорят, — она пожала плечами, едва шурша креплениями и разведя руками, — Хотели бы навредить, давно бы уже перебили всех, пока мы спали. Сам предводитель зовет нас, как добрых гостей, и судя по всему клан ему подчиняется беспрекословно. Чем Сурт не шутит в конце концов?       Лиод фыркнула с такой формулировки:       — Не поминай правителя Муспельхейма всуе. Как бы мне ни хотелось это говорить, но зерно истины в словах марионетки есть, — кукла злобно осклабилась, угрожающе громко щелкнув металлическими зубами, васильковые глаза выражали крайнюю степень недовольства. У Лив поневоле промелькнула ассоциация с щелкунчиком, с небольшой разницей в том, что металл острее и если Мисстресс вцепится в руку, то кусок плоти оторвет с мясом… поежившись, валькирия кивнула:       — Значит, решено. На закате выдвигаемся.       Не все остались довольны подобным решением, однако в итоге смирились под жестким взглядом мидгардки — клан отозвался на ее просьбу с поиском пропавших, у нее в кои-то веки появилась ощутимая возможность найти дочь, и пусть кто попробует ей помешать. Если потребуется, продолжит путь в одиночестве, но цели добьется любой ценой и любыми путями.       Багряное солнце неспешно уходило за горизонт, вновь оставляя землю во власти прытких теней. И как только компания оказалась в назначенном месте в назначенное время, тени ожили — в причудливой игре уходящего света и наступающих сумерек из ниоткуда появилось несколько силуэтов, и все одеты как один: темный балахон и сокрытая нижняя часть лица. Будто ассасины сами когда-то были тенями, но внезапно ожили. Сердце Лив пропустило удар — от мимолетного страха, что сменился ликующей мыслью: она скоро увидится с дочерью.       Каким образом она добьется этой встречи, думать откровенно не хотела.       — Валькирия из Мидгарда, — зычный голос одного из ассасинов заставил кровь застыть в жилах, яркая зелень глаз внимательно сверкнула из-под капюшона, — Клан отозвался на твою просьбу. Наш предводитель приглашает тебя и твоих спутников в свой чертог — и наш дом.       Из-под плаща другого лазутчика змеей завилась шелковая черная лента, а говорящий невозмутимо продолжил:       — Ежели доверяете нам так же, как страстно желаете, чтобы мы исполнили вашу волю, то последуете нашим правилам. Каждому из вас мы закроем глаза, дабы вы не видели путь к нашему дому. Мы станем вашими глазами на время этого путешествия.       — Кукла тоже наденет повязку, — сипло прохрипел другой силуэт, сощурившись на помрачневшую Тресс, что послушно сидела на руках Андвари — перспектива путешествия в кромешной темноте ей явно пришлась не по душе. В конце концов, она всего лишь одушевленная форменная глина, о чем речь вообще?       — С чего нам быть уверенными, что это не ловушка? — недовольно буркнул Тор, мысленно уже расшвыривая этих тощих как драугры ассасинов. Чтоб ему, сыну Одина, указывали какие-то мерзкие крысы, нападающие на противника из-за спины...       — Если бы мы желали вашей смерти, вы с нами сейчас не разговаривали, — холодно отчеканил крайний слева ассасин — хоть их обезличенные фигуры затруднительно отличить меж собой, Улль мог поклясться: это тот же самый лазутчик, что этим утром приставил ему к горлу клинок. Действительно, что ему мешало убить тогда… лучник хмыкнул, поправляя колчан со стрелами:       — Звучит резонно.       Впрочем, другого выхода не оставалось.       Лив затаив дыхание каждым сантиметром лица ощущала нежную прохладу черного шелка, надежно скрывавшего самые сокровенные тайны — никогда не боялась темноты, но сейчас чувствовала себя особенно некомфортно. Из-за чего в странном порыве протянула руку в сторону и мысленно выдохнула, ощутив, как Андвари аккуратно переплел свои пальцы с ее, будто бы в немой поддержке — я рядом, что бы ни случилось.       Если этот путь в темноте приведет их к сияющему лучику, коим для них всегда была Астрид — они пойдут через это.       Вместе.