В свете лиловом, под землей холодной

      Вскоре наступил вечер. Непривыкшим к мраку подземелий затруднительно ориентироваться во времени суток, но сейчас все здесь ощущалось иначе — волнение рядовых ассасинов, не так часто пировавших по такому поводу, практически осязаемо ощущалось в воздухе. Он гудел от напряжения и предчувствия чего-то масштабного, как перед раскатом оглушительного грома.       Джованни на расспросы нехотя, бурча, но все же отвечал — на пирах Мастеров Тени каждый приходил в чем захочет: есть желание принарядиться, пожалуйста, но если придешь в повседневном прикиде, никто замечания не сделает. Наемники в первую очередь ценили моральные качества, как бы безумно это ни звучало, но никак не внешнюю оболочку. Как ни крути, а даже в самом спелом яблоке может скрываться червь.       Ближе к торжеству в опочивальню валькирии и цверга постучали — легонько, будто ветер играет, что весьма отличалось от раздраженного и требовательного стука ранее сопровождавшего их лича. На пороге в лазурно-белом легком одеянии их ожидала девушка, неловко заламывая кисти перед собой. Завидев удивленную валькирию, она присела в почтительном реверансе:       — Приветствую наших дорогих гостей. Капитан Рид назначила меня вашим сопровождающим на пиршестве в вашу честь, — травяные глаза ясно сверкали в полутемных коридорах дворца, а на бледных тонких губах застыла робкая полуулыбка. Лив догадывалась, что их сопровождающая принадлежала к роду светлых альвов, тем не менее, не рискнула задать столь некорректный вопрос вслух, только учтиво кивнула. — Меня зовут Вивьен, можно называть также Ви. Если вам требуется время для переодевания, я могу подождать, сколько потребуется.       — Мы уже готовы, — кивнула валькирия. Благодаря словам Ханара, они успели с Андвари привести себя в порядок, как и некоторые из их компании. Разве что Тор отказался переодевать походный костюм, да Лиод чувствовала себя уютнее в привычном кузнечном одеянии и напрочь проигнорировала увещевания нежной Ванадис по поводу внешнего вида.       — В таком случае прошу проследовать за мной.       Как только они вышла из покоев, Вивьен в приветственном жесте кивнула остальным веттирам. Только сейчас Лив удалось разглядеть ее — одета их сопровождающая была в длинное в пол платье, окаймленное золотой тесьмой по краям, что в свете настенных факелов отливало перламутровым блеском. В распущенные, чуть вьющиеся волосы до пояса незаметно вплетены тонкие косички. Сама фигура робкой Вивьен, казалось, выбивалась из всеобщей картины жестоких и кровожадных ассасинов — невинная овечка, невесть как попавшая в волчье логово.       — Идти недалеко, но советую не отставать. Дворец Ца-Кхама велик, потеряться в нем легче лёгкого, — голос девы звучал тихо, но уверенно. Она искоса посмотрела на искрящийся молниями Мьеллнир в руках Тора, неодобрительно покачав головой. — Оружие необязательно брать с собой.       Только глухой не расслышал бы в тоне альва ноток укора — глухой или же тугодум. Громовержец лишь хмыкнул, беззлобно улыбаясь и поудобнее перехватывая оружие за длинную рукоять.       — Не беспокойся, дева из альвов, не подыму молот над ассасинскими головами, — светлая зелень глаз Вивьен загадочно блеснула — как в яркой весенней траве скрывается опасный хищник, так и грозные мысли остались лишь в ее голове. Уста не тронула даже робкая улыбка, та лишь прохладно отозвалась:       — Как скажешь, сын Одина.       Лив недоуменно нахмурилась — зная вспыльчивый нрав Тора и ему позволят оставить при себе Мьеллнир на пиру? Впрочем… вряд ли наемники со своим оружием легко расстаются даже на мирном пиршестве — те всегда начеку, даже когда в веселой компании друзей потягивают пенное пиво и хвалятся о деяниях. Видимо, поэтому Вивьен не стала препираться с громовержцем — подземный город диктует свои правила. И если гости, пришедшие от отчаяния к ним за помощью, первыми наставят оружие на клан, мало того, что договор утратит силу, так Мастера Тени сделают всё, чтобы растерзать обидчиков. В назидание остальным, кто посмеет перечить им на их земле.       Легконогая Вивьен бесстрашно ступала по громоздким каменным коридорам — лучик света во мраке, ее присутствие в клане воспринималось чем-то абсурдным и неправильным. Вскоре голос подал хмурый Сагр:       — Что альв делает среди Мастеров Тени? — Вивьен с тихим смешком, пояснила, не оборачиваясь, подолы воздушного платья парили над полом:       — В клане всё устроено не так просто, как вам кажется на первый взгляд, — та определенно намекнула на стереотипы касательно жестокости и скрытности ассасинов, — Поверить трудно, но не все дела мы решаем силой. Если есть возможность договориться, капитан Рид посылает на переговоры меня.       — Дипломат, — сухо констатировала Лив. Ну, конечно, как еще миролюбивый альв может проявить себя в месте, где каждый второй готов прирезать по приказу капитана чужую глотку во сне. Образ хрупкой Вивьен жестко контрастировал с мрачным обликом капитана, которая контролировала каждый шаг и умела действовать жестко, моментально разбираясь с врагами.       Будто подслушав ее мысли, девушка притормозила, скосив ясный зеленый взгляд на высокую статную воительницу. Тонкие губы тронула тихая улыбка:       — Верно, валькирия Одина, я дипломат клана. И мастер светлой магии, которая, как и любая другая, умеет не только созидать, но и разрушать при необходимости.       Мидгардка в ступоре пыталась переварить услышанное, Вивьен же, воспользовавшись замешкой и довольная произведенным эффектом, слегка рассмеялась и нагнала своих спутников, снова возглавив процессию. Нежный образ девы не вязался со сказанным — намекала, что даже самым робким приходится становиться смелее, чтобы прижиться в клане?       Мысли Лив вслух озвучила Лиод, сомнительно хмыкнув и сощурившись:       — Сдается мне, не так уж и часто нужны Мастерам Тени твои услуги. Не думала, что у них есть дипломат, — ни опровергать, ни подтверждать слова гостей Вивьен не спешила — лишь равнодушно дернула острыми оголенными плечами.       — Мы не дикари, пусть даже и действуем иногда чересчур… радикально.       Остаток пути проделали молча. Несмотря на неловкое напряжение, царящее вокруг, по крайней мере, Лив могла признаться себе честно — уж лучше компания Вивьен, чем всего из себя такого загробного и вечно недовольного Джованни. Их сопровождающая ловко маневрировала между проходящих мимо ассасинов, грациозно сопровождая сея действие учтивыми кивками или легкими поклонами на наречии альвов. Хмурая Ванадис одними губами переводила недоумевающей валькирии «прошу прощения», «добрый вечер» — простые слова вежливости, не более того, но они особенно выбивали из колеи. Не слишком уж они подходили всеобщей атмосфере загадочности и обособленности наемных убийц, которые то и дело кидали задумчивые взгляды на гостей, однако заприметив добродушную Вивьен как-то ощутимо смягчались.       То ли титул дипломата действительно имел какой-то вес в клане, то ли попросту уважали личный лучик света в мрачном подземелье, то ли сторонились упомянутой ею разрушительной силы светлой магии. Возможно, имело место быть всё вместе взятое.       Пиршественный зал безукоризненно угадывался среди мрачных коридоров и потайных комнат хотя бы тем, что оттуда даже издалека слышался гомон и шум голосов: едва различимые шутки и громкий смех в ответ, разговоры о делах прошедшего дня и не только. А как они переступили порог, Лив сдавленно ахнула — просторное помещение, невзирая на мрачный вид из-за специфической шпилевидной отделки, заполнилось светом и теплом, навевая странное ощущение уюта. Одурманивающего, гипнотического, окутывающего — некогда кричавший отчаянно громко, сейчас внутренний голос хрипло шептал, будто ему с силой наступили на горло. С ассасинами ухо держать стоило востро, даже в располагающей и якобы дружелюбной обстановке.       — Аметист и обсидиан? — по-странному скривил тонкие губы Андвари, однако моментально спохватившись и практически не меняясь в лице, более миролюбиво добавил, дабы не посчитали его слова за оскорбление: — Необычное сочетание для отделки зала.       Благо, его дерзкие речи никто не услышал, а на вопросительный взгляд супруги шепотом объяснил:       — Эти камни диаметрально противоположны друг другу, госпожа. Обсидиан — вулканическая порода, и в основном он действует как мощный ограничитель негативной энергии. В то время как аметист расслабляет обстановку и создает гармоничную атмосферу. Аметист миролюбив, обсидиан же не терпит мягкотелых и может обернуть свою силу во вред хозяину, если тот волей слаб.       Он поежился и нервно заозирался по роскошной зале. Окинув ее беглым взором, Лив тихо хмыкнула, подмечая величественную красоту переплетения черни и пурпура в каменных барельефах на стенах:       — А по виду и не скажешь…       Резной золотой трон у южной стены пустовал, хотя подле него стояла высокая и статная ледяная великанша — истинная красавица для своей расы, если бы не обжигающие враждебностью синие глаза поверх плотной темно-синей маски, скрывающей нижнюю часть лица. На широком поясе висел острый бродакс, а скрещенные под могучей грудью мускулистые руки ясно давали понять, что эта дева вряд ли понимает шутки. И с ней они заканчиваются обычно плохо.       Вивьен покорной тенью появилась за спиной, из-за чего Лив чуть ли ни подпрыгнула от неожиданности:       — Капитан немного задерживается, скоро прибудет. Занимайте любые понравившиеся места.       Длинные дубовые столы ломились от обилия яств, особенно приятно щекотал ноздри пряный аромат жареного мяса, из-за чего живот валькирии протестующе заурчал. Совсем юные ассасины спешно ходили от стола к столу с подносами и раздавали на выбор медовуху, пиво и альвхеймское вино — судя по довольно-таки простому виду их одеяний, то были рядовые ассасины.       — Это дежурные по кухне, — с тихой улыбкой объяснила Вивьен, словно угадав мысли мидгардки. Она, осторожно убрав подолы белого платья, присела подле гостьи и выжидающе замерла бледной тенью, все еще по-странному вписываясь в этот мир мрака и беспощадности. С другой стороны от валькирии сел Андвари, за ним — Сагр и остальные. — Простые ассасины обслуживают товарищей и ассасинов званиями выше по мере дежурств. Докажешь преданным служением, чего стоишь — и можешь рассчитывать на повышение.       Дева, чуть приподняв белесые брови, одним лишь взглядом указала на богато обставленный стол практически у самого трона. Там уже восседал серьезный Краал, напоминавший неотесанную огромную глыбу льда в сравнении с остальными, а смертельно бледный Джованни хрипло то ли гаркал, то ли смеялся практически истерично и о чем-то говорил без умолку, широко улыбаясь и обнажая ряд острых клыков. Один раз даже чуть ни опрокинул серебряный кубок, случайно задев его рукой, и едва ни расплескал его содержимое. Вивьен сощурилась, заприметив нездоровый в его случае румянец на белых впалых щеках — опять напился, Сурт бы побрал этого высокомерного лича… спасибо на том, что нежить не страдает от похмелья, а то прибавилось ей работенки после пира на одного нетрезвого ассасина больше.       — За столом у трона предводителя сидит Совет Девяти — почетные и самые опытные веттиры клана. Краала вы уже видели, он наш военачальник. С Джованни вы также знакомы, под его руководством находятся легионы нежити, покоящиеся в этих землях, — дипломат нервно прикусила губу, словно что-то не договаривая и все еще косясь в сторону лича с мизерной толикой неприязни, из-за чего нехотя и едва слышно прибавила, чуть склонившись к уху Лив: — Клан его опасается и не слишком жалует, но капитану видней. На всякий случай Джованни поселили в склепе практически на окраине Ца-Кхама, чтобы не напрягал своим загробным видом граждан. Хотя, справедливости ради, он и сам не шибко рвется в свет, общество живых ему противно.       — Кто еще входит в Совет?       Вивьен вежливо склонила голову, платиновые локоны плавно скользнули по плечам:       — Ваш покорный слуга. Еще миледи Кэролайн, бывшая валькирия. Фрост, полубог, сын молчаливого Видара, — она кивнула на угрюмую багряную фигуру муспела подле Краала — если последний внушал стойкое ощущение стабильности и спокойствия, то от этого могучего воина за километры веяло войной и смертью, сама же девушка недовольно помрачнела, — Винсент… наш палач.       Большего о нем сопровождающая говорить не желала, сразу же и с каким-то ощутимым удовольствием переключившись на йотуншу подле трона:       — Сарра, лучшая наемница среди нас всех и подопечная Краала.       Валькирия нахмурилась, ненадолго замолчав и добавив задумчиво:       — Но это только семеро…       Лив осязаемо почувствовала, как царящая вокруг атмосфера всеобщего веселья и смеха затихла — как будто всех разом окатило ледяной водой, из-за чего валькирия обернулась, чтобы узнать, в чем дело. В зал в сопровождении Ханара, что был чуть выше нее, вошла капитан Рид — стоило ей пройти мимо, как рядовые ассасины, растерянно перешептываясь, почтительно склоняли головы, но та истинным бесплотным Призраком шествовала к трону. Будто оставляя за собой шлейф нестерпимого колючего хлада, от которого любой неуютно поежится. И если Лив ощущала себя не в своей тарелке, то, к своему удивлению, в лицах даже самых низших членов клана она не увидела ни грамма страха. А если он и присутствовал, то лишь вперемешку с благоговейным трепетом и безграничным уважением.       Богов Асгарда давно не провожают такими взглядами, какими смотрели вслед своему предводителю Мастера Тени. Нежная светлая Вивьен с уважением наблюдала за тем, как процессия из лидера клана и следовавшего за ней верным псом телохранителя приближалась к возвышению трона.       — С Ханаром вы знакомы, госпожа Лив, — медленно продолжила она, — После Рид он здесь — глава. Ее правая рука, заместитель, советник… личный телохранитель и единственный, кому она доверяет свой кубок на пирах, если вы понимаете, к чему я веду, — загадочная полуулыбка альва сопроводилась весьма красноречивой сценой, как капитан чинно садилась на трон, а цверг с готовностью уже держал в руках золотой, отделанный сверкающими каменьями кубок, до краев наполненный черной жидкостью. — Кто-то считает их союзниками. Кто-то любовниками. Но суть одна — Рид безоговорочно доверяет Ханару. Точно так же, как он безоговорочно предан ей.       Капитан скучающе оглядела содержимое кубка, после чего едва заметно — почти приказывающе — кивнула советнику, и Ханар спешно, не теряя самообладания, занял место по правую руку предводительницы. Йотунша с маской на лице — Сарра, как себе напомнила Лив — грозно распрямилась, словно готовясь сей же час кинуться в бой на любого, кто приблизится к капитану со злым умыслом, в полутемной зале топор на поясе поблескивал особенно угрожающе.       — Девятая — собственно, сама Рид, — заключила Вивьен, не добавив ни слова. Остальных членов Совета описывала, — кого-то скупо, кого-то подробно — но о главной среди всех тактично умолчала. И это молчание говорило красноречивее любых слов.       Капитан в представлении не нуждалась, потому что она стоит во главе Совета Девяти, собрала подле себя самых преданных и могущественных веттиров, каждому отдавая свою роль в клане, будь то миролюбивый дипломат-целитель, кровожадный наемник или рассудительный военачальник, стремящийся свести к минимуму потери. И ей беспрекословно подчинялись — из страха или уважения, тут уж зависит от силы воли каждого. Кто слаб духом, тот трепещет под одним только лавандовым взглядом. Кто силен — с почтением отзывается даже в малейших жестах.       Ханар вопросительно покосился на капитана, та спустя пару мгновений задумчивого молчания кивнула, ленно отпивая из златого кубка.       С ее позволения цверг обратился к присутствующим, что внимали каждому слову. Андвари что-то пробурчал об удивительном красноречии друга, но Лив не слушала, погрузившись в свои мысли, то и дело смотря на предводителя. Пока Ханар распинался о могуществе Мастеров Тени, выражал признательность гостям и сообщал о великих деяниях клана, Рид молчала — а ощутив на себе любопытный взгляд валькирии, резко посмотрела в ответ, прервавшись от разглядывания пиршественного зала и присутствующих ассасинов.       Лив поперхнулась и тут же опустила глаза в стол — могла поклясться, что ощутила даже отсюда, как слегка растягиваются лиловые уста лидера в зловещей, чуть отдающей хладом улыбке. Ее, бесстрашную воительницу Одина, повергало в необъяснимую дрожь одно присутствие Призрака.       — Почему говорит цверг вместо капитана? — удивился Улль, на что Вивьен прошептала, ее слова с трудом можно разбирались среди громких речей Ханара:       — Потому что Рид не сильна в словах поддержки, бог-лучник. Она умеет править, но общее настроение клана регулирует Ханар.       Как только советник завершил речь и обернулся, покорно ожидая дальнейших указаний капитана, весь зал затих в ожидании — только сейчас Лив осознала, что к еде никто до сих пор не притронулся. Напитки разливали и пили с огромным удовольствием, но не более того. Все взоры направлены на восседавшую на троне Рид — положившую обе ноги на один резной подлокотник и опершуюся спиной о другой.       С невозмутимым лицом — заговорщицки дернув уголком рта — она ровным тоном произнесла три слова, после которых зал взорвался оглушительными воплями радости, а ассасины накинулись на еду голодными псами, дождавшимися наконец хозяйского позволения:       — Да будет пир.       Заиграла веселая музыка, снова зазвучал искренний смех и похабные шутки. Ухмыляясь собственным мыслям и довольно оглядывая веселящихся хмельных соклановцев, капитан не спеша пригубила из личного кубка. Державшая все под строгим контролем в ежовых рукавицах, тем не менее, изредка позволяла своим ребятам выпускать пар и веселиться от души. И, что уж греха таить, наслаждаясь отчасти творящейся — с ее позволения, разумеется! — вакханалии.       Не прошло и десяти минут, как радостное поедание жареного кабана сменилось новой возней и начинающейся ссорой, грозящейся перерасти в драку. Мирно попивавшая вино Вивьен поперхнулась, отставляя кубок и обреченно выдыхая. Лив недоуменно оторвалась от трапезы:       — С тобой все в порядке?       — Только не снова… — многозначительно, с видом истинного страдальца, протянула дева-дипломат, красноречиво смотря на двух — заметно уже пьяных — ассасинов, которые громко выясняли отношения и грубо толкали друг друга. Пока один из них не выпалил фразу — не иначе, сравнимая с искрой, из которой разразилось то еще пламя:       — Мое — ик! — уважение Клаусу! Этот кабан такой — ик! — вкусный, что мне аж по ебальнику захотелось получить.       — Настолько вкусно? — поинтересовался третий наемник, на что другие усиленно закивали:       — Вкусно!       — Еще как!       — Давай по ебальнику!       — Погнали!       Все новые и новые ассасины присоединялись к пьяной потасовке, кто-то уже и на ногах едва держался, но каждый орал что-то про «дай мне по ебальнику» и неизменно получал кулаком в лицо от соседа. Как только столы не перевернули… Лив уже хотела вмешаться и разнять этот балаган, однако твердая хватка Вивьен усадила ее на место.       — Не суйтесь, госпожа, неблагодарное дело.       — Но они же…       — Не поубивают друг друга, не переживайте. Всего лишь надают друг другу по морде, — на вопросительный взгляд она обреченно закатила глаза с тяжелым вздохом и очень сильно нехотя объяснила: — Клановая традиция… если ассасинам понравилась трапеза вместо комплимента повару они просят дать им кулаком в лицо, — целомудренная фраза девы была перебита громким ругательским «Ох, от души по ебальнику получил, спасибо!», на что Вивьен поджала тонкие губы в белую полоску. — Ненавижу их. Сами придумали, а на следующее утро просят меня исцелить их от синяков и переломанных челюстей.       — А, по-моему, отменная традиция, — только Тор, судя по загоревшимся азартом глазам, поддерживал странные устои клана и еле сдерживался, чтобы не присоединиться к дерущимся, пока остальная компания наблюдала за сея действием с недоумением. — Надо будет в Асгарде ее предложить!       — Не думаю, что там ее поддержат, Тор, — неуверенно протянул хмурый Улль. По крайней мере, он надеялся на остатки благоразумия асов и суровое правление Одина. Хотя капитан Рид тоже не отличается особым попустительством, а такая странная традиция прижилась среди ее подчиненных, та и в ус не дует, потягивает из кубка вдалеке и бед не знает.       Потасовка закончилась таким же стремительным ураганом, как и началась, драчуны вновь расселись по местам, довольно смеясь и дружески хлопая друг друга по плечу, словно не они бились тут практически насмерть. Однако заметив вскинутую вверх в повелительном жесте ладонь капитана, умолкли. Весь зал замер в ожидании, забыв, как дышать, когда капитан медленно, величественно встала с трона, поддерживая кубок снизу второй рукой и оглядывая клан.       Вивьен сдавленно ахнула, приложив тонкую ладонь ко рту, а растерянным гостям сбивчиво пояснила шепотом:       — Капитан выбирает лучшего в этом месяце, — дипломат глухо сглотнула, наблюдая, как Рид неторопливо спускается с небольшой лестницы, разрезая замогильную тишину мерным цокотом каблуков сапог. Альв, казалось, почти дрожала, как осенний лист. — Выбирает, кому вручить свой кубок и позволить испить из него.       Внутри у валькирии все похолодело от нехорошего предчувствия, Лиод нахмурилась, практически воинственно прорычав:       — Что в кубке?       — Никто не знает, госпожа. Те, кто получал признательность капитана, рассказывают, что этот напиток горький и терпкий, приятно обжигающий горло. Такое позволительно пить только капитану.       Все выжидающе смотрели на то, как Призрак задумчиво оглядывала пиршественный зал, все еще раздумывая, кто действительно достоин этой чести. Рядовые ассасины с надеждой и завистью дышали на заветный кубок, стоило предводительнице пройти мимо, даже члены Совета Девяти покорно распрямились, в глазах каждого теплилась надежда и то самое кричащее «меня выбери!».       Зал сдавленно ахнул, когда капитан остановилась напротив гостевого стола — никогда не случалось такого, чтобы она выбирала из чужаков — и протянула золотой кубок Лив. Все казалось сюрреалистичным сном: почему она? Судя по недовольным шепоткам в клане, выходка Рид им не слишком пришлась по нраву, однако под суровым взглядом Краала из-за стола Совета притихли.       Мидгардка задрожала, не решаясь протянуть руки — Рид терпеливо ждала, не убирая кубок, словно подтверждая: никакой ошибки, я выбрала вас. Уже побледневшая Вивьен легонько пихнула растерянную валькирию локтем в бок, и та будто очнулась от транса, вдохнув гудевший от напряжения воздух. Только когда кубок оказался в ее сильных ладонях, заметила тихую рябь на поверхности черного напитка — собственные руки мелко дрожали.       — После пира жду вас и мастера Андвари в своем кабинете, — одними губами произнесла капитан, и только теперь Лив подняла взгляд и встретилась с ней лицом к лицу — сильная и гордая Рид, тем не менее, ни по взгляду, ни по голосу нельзя сказать точно, что она сейчас чувствует.       — Отпейте, госпожа Лив, — спасительные подсказки Вивьен буквально спасали, потому что бесстрашная воительница в присутствии предводителя клана теряла дар речи и напрочь забывала, как дышать и что делать. Глухо сглотнув, мидгардка поднесла к губам край кубка, на языке с готовностью отозвалась едкая, но такая знакомая горечь, из-за чего она удивленно взметнула брови.       «Кофе? Но его добывают только в Мидгарде, откуда…» — пронеслась предательская мысль, но вслух не решилась спросить — только крайне удивленным взглядом, который, казалось, капитан прекрасно поняла. И улыбнулась самыми уголками губ, едва заметно кивая. Голову сдавили тиски, но вместо ответа на остальные вопросы капитан грозной тенью прошествовала обратно к трону под пристальные — иногда недовольные — взоры соклановцев.       «После пира»       «Жду у себя в кабинете»       «Откуда здесь чертов кофе?!»              В этом хаосе остались обжигающая горечь черного кофе на языке и сверкающий фиолетовый взгляд капитана Рид издалека — Чеширский Кот, довольный произведенным им эффектом. Золотой опустошенный кубок, казалось, сам придавил ладони валькирии к столу, ослабленные под тяжестью навалившихся обстоятельств и внезапных поворотов.       Зачем ей весь этот спектакль?       Ответы — в кабинете предводителя.       Сегодня.       После пира.       

* * *

      Когда шум пиршественного зала постепенно умолк, ассасины стали расходиться по своим покоям, Лив на негнущихся ногах направилась к назначенному месту — Ханар вежливо подсказал, где можно найти кабинет Рид. Как бы ни отговаривали друзья, увещевая, что это может оказаться ловушкой, валькирия отрешенно помотала головой. Андвари, не менее растерянный, уверенно взял ладонь супруги в свою, крепче сжав ее, словно напоминая: что бы ни случилось, я здесь, с тобой.       Приватный разговор мог состояться только об одном. Видимо, за время всеобщего веселья суровая предводительница клана определилась, что ей требуется. Странно только то, что до сего момента она отмела услуги Андвари как мастера. Может, передумала?..       Полутемные коридоры дворца Ца-Кхама стали ее личным путем на эшафот — к палачу и спасителю, что встретила их спиной, задумчиво устремив взгляд в окно на величественный город. Валькирия едва ли ни вздрогнула, когда муж с тихим скрипом запер за ними дверь и встал рядом.       — Я знаю, зачем вы пришли на самом деле, — холодный голос Рид зловещим эхом раздался от комнат большого кабинета. Цверг с надеждой нахмурился, а мидгардка побледнела смертельно, предчувствие беды змеей плотно обвилось вокруг шеи.       В отсвете уличных кристаллов-фонарей лицо обернувшегося капитана выглядело как посмертная белая маска с отделкой из двух аметистов. Ни грамма сарказма, злости или еще чего — исключительное равнодушие со сцепленными за спиной руками. Расстояние между ними гудело от напряжения, подобно сгущающимся предгрозовым тучам на ясном небосводе.       Лив глухо сглотнула, но затянувшуюся тишину прервала снова предводительница Мастеров Тени — знающая цену себе и своей власти, в ее руках находилось самое ценное сокровище девяти миров. И она это подтвердила невеселой усмешкой:       — Не удивляйтесь, только глухой не слышал грустную историю о пропавшей малышке-цвергине. Вы ведь все миры ради нее перелопатили?       Исключительно благодаря поддержке Андвари, который крепко держал супругу под локоть, валькирия удержалась на внезапно подкосившихся ногах. При одном упоминании — пусть даже вскользь — Астрид горло сдавили удавкой соленые слезы, а в ушах тихо-тихо зазвучал смех, так напоминавший перезвон лазурных колокольчиков по весне…       — Вы можете сказать, где наша дочь? — вместо жены отозвался Андвари, мрачно смотря исподлобья на беспристрастную ко всему происходящему капитану. Словно ей и в самом деле было все равно на горе отчаявшихся родителей и словно она не упивалась ценной информацией, коей владела. Тем не менее, кивнула.       — Что… что вы хотите? — сбивчиво прохрипела Лив, с надеждой и страхом взирая на низкорослую девушку перед собой. Предчувствие скорой встречи с дочерью окрыляла, но ледяной тон Рид обрезал крылья, возвращая с небес на землю грешную.       — Я убью одного из вас. Прямо здесь и сейчас. Один принесет себя в жертву, чтобы другой мог воспользоваться информацией и найти дочь. Кто из вас умрет, решаете вы сами, — Лив в ужасе вытаращилась, словно до конца не веря в реальность происходящего. Рид безапелляционно закончила: — У вас пять минут, чтобы решить вопрос, время пошло.