* * *
Приготовления заняли пару часов, и вот Совет Девяти в полном составе и обмениваясь недоумевающими взорами вошли в кабинет капитана клана, как только солнце на поверхности скрылось за горизонтом гор. Бледная как смерть, Рид едва стояла на ногах в привычном черно-фиолетовом боевом облачении, а подле нее верным псом, готовый в любой момент перехватить девушку, если та начнет оседать, стоял со сцепленными руками за спиной спокойный Ханар. Каждый из них уже бывал в этом зале, но раз от раза не легче — полумрак гнетущей атмосферы разрезало яростное пламя камина. Во главе стола перед ним располагалось резное бархатное кресло, на спинку которого тяжело опиралась лидер клана. Манящий аромат жареного кабана, сладкого альвхеймского вина и сочной медовухи должны создавать благоприятную атмосферу приятельской беседы. Если не брать во внимание весьма отвратные обстоятельства. Миловидная полуулыбка фиалковых губ должна создавать ощущение, будто они собрались здесь просто поговорить. Но зная жестокую Астрид, предчувствие надвигающейся беды стальным кольцом охватило шею, неумолимой удавкой затягиваясь все туже. — Я заждалась вас, друзья мои, — по-матерински ласково произнесла Призрак, приглашающим жестом указав на ломившийся от яств стол, — Прошу присаживайтесь. Долгие разговоры должно скрасить приятным ужином. Недоверчивая Сарра недоуменно переглянулась с не менее растерянной Вивьен, Краал со знанием дела помрачнел, а Винсент злорадно хмыкнул, первым направившись к столу. Постепенно все члены Совета Девяти сели на свои места, хотя каждому казалось, что вместо мягкого бархата они сидят на острейших иглах. Рид не глядя подала в просительном жесте руку советнику, которую тот сиюминутно взял и помог едва оправившейся от ранения подруге сесть во главе пиршества. А как только ее золотой кубок наполнился до краев изысканным красным вином и лишь с ее одобрительного кивка, уселся сам аккурат по правую руку капитана. Краал, сидевший напротив Ханара, вопросительно приподнял бровь, на что цверг мотнул головой — не могу сказать. Все подскочили на местах, когда Рид с ощутимой силой и звоном поставила кубок на дубовый стол и небрежно утерла остатки вина с подбородка. В отсвете камина ее лиловый взгляд горел особенно яростно, как бы ни маскировала она все под миролюбивую улыбку. — Отчего же не вкушаете яства? Разве ль плохо сегодня Бури приготовил ужин, тем более, для почетных Девяти? — усмехнулась цвергиня, откидываясь на спинку кресла. Каждый мрачный или недовольный взгляд, направленный на нее, казалось, только раззадоривал, из-за чего она ленивым жестом оперлась на подлокотник и скучающе подперла щеку тонкими пальцами. — Наслаждайтесь и ешьте, не каждый день капитан зовет посидеть вместе. Как в старые добрые времена. Огненно-белая шевелюра Винсента вспыхнула довольным злорадством, с коим великан набросился на сочное жареное мясо. Воинственная валькирия Кэролайн сдалась только под колючим взглядом капитана, нехотя взяв в руки наполненный медовухой серебряный кубок. Молчаливый Фрост подобно отцу своему Видару невозмутимо отпил из кубка и приступил к трапезе. До сего момента не притронувшийся к еде Ханар сдался под жестким взором подруги, которая, казалось, соколом выслеживала добычу, вынуждая попробовать ужин. Советник все еще пытался догадаться, что же она задумала, но никак не мог понять — а потому тихо вздохнув, принялся есть, безропотно соглашаясь играть по ее правилам. Кидая редкие короткие взгляды в сторону спокойного, как скала во время шторма, полубога подле себя. — Давно мы не собирались вот так, — начала капитан, нарушая затянувшуюся тишину и всецело игнорируя подозрительные взгляды, — Как добрые друзья. Как семья. Клан ведь семья, не так ли? Так учил Кай… тем же заветам следую и я. Она ленно потянула ноги, закидывая одну на другую, а, прикрыв глаза, протяжно вздохнула. После чего медленно открыла глаза и процедила: — Только вот дружба проверяется временем и верностью. И мы прекрасно знаем, что один из нас эту проверку не пройдет в свете последних событий. Нежная Вивьен вздрогнула, со звоном роняя вилку на тарелку, ее начинало трясти от замогильного тона Рид, но уверенная поддержка сидевшей подле нее Сарры помогла немного успокоить накатывающую панику. Великанша крепко перехватила хрупкую ладонь альва в свою, недовольно сверкая льдистым взором из-под маски на хмыкающего лидера — довольна произведенным эффектом, Сурт бы ее побрал. — К чему этот спектакль, Рид? — пробасил Краал, хмуря кустистые брови на переносице. Атмосфера в сумрачном кабинете накалялась, как вихрятся в предгрозовом небе тучи, что вот-вот разверзнутся градом и молниями. Однако Призрак оставалась подозрительно спокойной. Недовольно дернув острым ухом, будто прогоняя назойливую муху, она всецело проигнорировала вопрос в лоб от военачальника и посмотрела через плечо на тихо развевающееся над камином знамя — свирепая черная кошка с выпущенными когтями на пурпурном фоне в обрамлении извилистых ветвей. Сорвавшийся с ее уст вопрос всех застал врасплох, даже поперхнувшегося от недоумения Ханара: — Вы никогда не задумывались, почему у нас на гербе изображена красавка? Она вскользь оглядела знакомые лица, ожидая увидеть что-то, но все ожидаемо одно и то же — заметно нервничающая Вивьен, хмурые йотуны, злорадный Винсент. Ни следа раскаяния на лице предателя. Вздохнув, Астрид помассировала переносицу и пояснила, с особым упоением в голосе, от которого кровь в жилах стынет: — Знаете… ведь в Мидгарде, откуда моя мать родом, ее назвали белладонной — «прекрасная женщина». В остальных мирах ее знают, как бешеницу. Поразительно, не находите? — она криво усмехнулась. — Как столь красивое растение может довести до агонии и безумия? Почти все замерли в ожидании — Астрид же, наслаждаясь сполна произведенным эффектом и ощущением абсолютной властью над чужими жизнями, улыбнулась. И от улыбки этой веяло промозглым хладом негостеприимного Хельхейма. — Один из вас предал не только меня — весь клан, давший ему все: кров, друзей и соратников, помощь… настоящие друзья разве меняют это ощущение безопасности на сомнительное предложение того, кто нам явно не друг? Наши товарищи-соклановцы червей кормят, город вот-вот обнаружат. Фиалковый взор вспыхнул слепой ненавистью, воспоминания о безвольной Тресс обожгли, казалось, окаменевшее за годы сердце, но цвергиня взяла себя в руки. Пусть и с силой заскрежетав зубами, но не позволит никому лицезреть своих слез. Никто и отныне никогда не увидит ее слабости — особенно пред ликом грядущей погибели. — Понимаете ли… дружба проверяется верностью и временем. Красавка на гербе — наш оберег от недругов, — Призрак небрежным жестом указала на ломившийся от яств стол, ухмыляясь, — Почему я запрещала есть на заданиях клана? Да потому что вся та пища, что вы все эти годы вкушали в землях Ца-Кхама, содержит в себе атропин — яд, получаемый из красавки. Ошарашенные внезапным заявлением, Совет сдавленно заохал — Фрост смертельно побледнел, впервые прервавшись и уставившись на злорадствующую капитана. В этот момент, казалось, пламя камина взревело особенно яростно, а его отсвет безумным клинком отразился в расширившихся лиловых очах. Даже Ханар, не ожидавший таких подробностей, поперхнулся в попытке выровнять дыхание, а по бледным щекам Вивьен потекли слезы бессилия и отчаяния. — Зачем… — хрипло прошептала альв, после чего стукнула ладонями по столу и вскочила с места, срывая звонкий голосок, — Чего ты этим добиваешься, Рид?! Астрид капитулирующе подняла руки, пожимая плечами и холодно отрезая: — Я еще не договорила, Вив. Присядь, — трясущаяся дева из светлых альвов не сразу подчинилась, не сразу почувствовав успокаивающие объятия Сарры, что усадила ее обратно. И не прекращала кидать на ухмыляющегося лидера осуждающие взгляды. — Дело в том, что если вы слушались, атропин никак себя не проявит — в малых дозах лекарство, в больших яд воистину. Более того, у каждого из вас, кто верен мне и клану, выработался иммунитет к яду красавки. Только вот я добилась того, что за ослушание этой просьбы весь накопительный эффект атропина аннулируется безвозвратно. И по моим расчетам, наш неверный вкушал пищу вне стен Ца-Кхама, когда садился за стол переговоров с теми, кому решил нас заложить. Джованни, до сего момента молчавший, просипел: — Что вы хотите этим с-сказать, капитан? — лич вызывающе оперся щекой на кулак, ядовито усмехаясь, — Я вообщ-ще неживец, на меня ваш-ши отравы не дейс-ствуют. Рид одарила его нежной улыбкой, с какой мать смотрит на несмышлёного ребенка, елейным голоском произнеся: — Можешь сам ответишь на свой глупый вопрос, Жова? Лич хотел съязвить, ответить колкостью, но внезапно глубоко задумался. С каждой мучительно долгой минутой мрачнея сильнее, что контрастировало с бледными волосами. И нехотя буркнул: — Потому что… вы меня не подозреваете? Будь воля Рид, он почему-то был уверен — она бы нашла и на него управу. Уже сколько столетий не бьющееся сердце затопило некое подобие благодарности — покинул Башню, примкнув к сильнейшим. И для него, лича без хозяина и господина, таковой стала капитан Рид — невероятно сильная и жестокая, каким и должен быть правитель. Без нее Джованни де ла Круа-Бьянки — ноль без палочки в оригинальных девяти мирах. Рид это знала. Прекрасно знала. Как и знала, что предатель скрылся среди живых представителей Совета, а значит могла вывести его на чистую воду привычными методами. Она кивнула: — Соображаешь. Фрост закатил глаза, потирая лицо обеими руками, после чего протяжно вздохнул: — Краал прав, Рид, — к чему этот спектакль? Чем плохо то, что действие красавки аннулировалось у кого-то из нас? Астрид миловидно улыбнулась. Видят боги, ждала этого вопроса, поэтому одним взглядом указала на ломящийся от обилия еды и питья стол — который после последующих слов показался уже не настолько аппетитным и привлекательным: — Сегодня у нас на ужин дигоксин. Яд наперстянки, а противоядие от него — представляете, какая ирония? — атропин. Запасы которого в организме одного из нас безвозвратно иссякли, вы понимаете, к чему я? — капитан выдохнула, уверенно и решительно отчеканив: — Тому, кто мне друг, бояться нечего. Но враг, затаившийся в наших рядах, поплатится сполна за свое лицемерие. Забавно, что в малых дозах в Мидгарде дигоксином лечат болезни сердца, но в больших… — Он остановит его, — обреченно прошелестел Краал, на что капитан медленно кивнула. — Сначала появится головокружение, спутанность сознания, — механическим тоном перечисляла смертный приговор предателю, отужинавшего вместе с ней в этой комнате в последний раз, будто говорила о погоде на завтрашний день, — Появится слабость. Возможны галлюцинации, сердце начнет сбиваться с ритма до тех пор, пока не прекратит биться. Но прежде всего… Вполуха слышавший ее монолог полубог, сидевший подле Ханара, опасливо покачнулся, на что цверг отшатнулся от него и недоуменно нахмурился. До сего момента спокойно пререкавшийся с капитаном, теперь Фрост тяжело дышал, опираясь на дубовый стол и с силой жмурясь. Бледные губы Рид расплылись в довольной улыбке, когда тот содрогнулся в конвульсии и выплеснул с противным звуком содержимое желудка обратно в позолоченную тарелку, из-за чего сердобольная Вивьен со сдавленным оханьем прикрыла рот рукой. — …рвота и тошнота, — резюмировала страшно довольная произведенным эффектом Астрид, уже откровенно обнажив белоснежные зубы и зловещий блеск в фиолетовых глазах. Повисла гробовая тишина, мгновения растянулись патокой вечности, пока до каждого не дошел очевидный факт. Быстрее всех сообразил, что к чему вспыхнувший, как спичка, Винсент, сидевший подле дрожащего — и сверлящего ненавистным взором капитана во главе стола — полубога. — Ах ты тварь, — взревел огненный великан, рванув к обреченному Фросту. Тот попытался вскочить на ноги и дать отпор разъяренному муспелу, но промахнулся и едва не рухнул на пол. Впрочем, все равно в следующее мгновение заорал от адской боли, когда подоспевший палач клана с силой заломил ему руки за спиной. Другой могучей рукой он вцепился в светлые патлы полукровки, перекрикивая его болезненные вопли. — Кому ты сдал нас, ублюдок?! Я убью тебя… убью! Подскочившие остальные члены Совета Девяти настороженно попятились от обезумевшего муспела, опасаясь попасть под раздачу — лишь вышедший из оцепенения Краал моментально подоспел на помощь и заковал запястья Фроста в ледяные кандалы, магией сотворенные из воздуха. Военачальник кивнул удерживающему в безжалостном захвате Винсенту, молча хваля за своевременную реакцию на происходящее. Капитан Рид, не переставая улыбаться, с опорой на стол вышла навстречу поверженному врагу, зловеще цокая каблуками. Обессиленный от действия яда, Фрост мелко дрожал на полу, в силах лишь взирать с ненавистью над возвышающуюся над ним цвергиню. — С… стерва, — задыхаясь, слабовольно прохрипел, на это капитан миловидно улыбнулась. Чтоб в следующий миг под ошарашенные взгляды Совета со всей силы двинуть сапогом аккурат по носу Фросту, раздался новый взрыв адского воя, сотрясший, казалось, весь Ца-Кхам до фундамента. Пол окропила кровь из разбитого лица дрожащего предателя, сама Астрид недовольно хмыкнула: — Ты так ничему и не научился, Фрост. Мне твои оскорбления ни к чему, ты все равно умрешь, — от равнодушных слов девушки веяло злорадством одержанной победы, а сам полубог попытался дернуться — безуспешно — под сдавливающей его тушей могучего Винсента и Краала. Астрид кивнула военачальнику и палачу. — В темницу его, хоть клещами вытяните из него информацию, кому он нас сдал. Остальные могут быть свободны. Краал кивнул, принимая приказ, и заодно с Винсом увел под руки едва волочащего ноги предателя, за которым тянулся легкий след крови. Астрид протяжно вздохнула, потерев переносицу, после чего взяла со стола свой золотой кубок и осушила до дна. Ее возлюбленный, преданный Ханар не ошибся. Выискивал малейшие следы и зацепки, чтобы назвать ей нужное имя. Показательное выступление — чтобы боялись и уважали, чтобы знали, что бывает с теми, кто рискует отвернуться от Призрака. Оставшийся Совет уже не Девяти практически вжавшись в стенку покидал кабинет капитана — остался только Ханар. Судя по помятому виду, бывший в не меньшем шоке, чем остальные, но будучи верным до конца и верящим возлюбленной, знавший, что она не навредит невиновным. Цверг вплотную подошел к Астрид, серьезным тоном — что не слишком для него привычно — поинтересовавшись: — Что будем делать дальше, капитан? Она недоуменно приподняла тонкую бровь, раздумывая, стоит ли делиться ценной информацией с советником. Помедлив, Рид покрутила на пальце сверкающий тысячью солнц Андваранаут и мрачно отрезала: — Нам нужно уходить. Немедленно.22. Верность, измеряемая временем
26 августа 2023 г. в 20:48
Последующие дни Астрид не выходила из собственной спальни — по настоятельным рекомендациям Сагра и из соображений безопасности от Ханара. Восстановленная энергия недостающим кусочком витражной мозаики помогла в считанные сутки цвергине прийти в себя, оправившись от покушения. Однако невзирая на положительные прогнозы и редкие улыбки целителя-вана, капитан сохраняла удивительную невозмутимость и мрачное расположение духа, отвечая на все доклады лаконичное «да» или «нет». Ловила сочувственные родительские взгляды, на которые отрешенно мотала головой, хмурясь, — немая просьба не беспокоить ненужными словами утешения, пока сама не залижет ноющие раны.
А раны душевные болели. До сдавленного воя и молчаливых слез. До сбитого дыхания и зубодробительного скрежета. Будто грудь пронзили тупым копьем, а глупое сердце трепыхалось, пытаясь биться, хватаясь за последнюю возможность жить.
Астрид неосознанно коснулась холодеющими кончиками пальцев ключицы — пытаясь тщетно ощутить хотя бы малейшее тепло и знакомую энергию той, что вернула часть от целого. Но Тресс рядом не было — и больше не будет никогда. Она никогда не поклонится в реверансе, чтоб заливисто рассмеяться и закружиться в танце, чтоб оборки длинного пышного платья напоминали распустившиеся цветы аконита.
Яростная зелень глаз скоге, попытавшейся ее прикончить, до сих пор в кошмаре преследовала. Орудие не свершенного убийства с проклятым и запрещенным в девяти мирах лезвием из гьелльской стали покоилось в комоде. Пред взором представали красочные картины заманчивой идеи — как она, Астрид, вонзает этот самый клинок в шею предателя, с наслаждением и упоением наблюдая, как тот захлебывается собственной кровью и остекленевшим от ужаса взглядом смотрит на нее, последнее, что в своей жизни увидит.
Глубоко задумавшись, цвергиня отрешенно помотала головой, хрипло пробормотав себе под нос:
— Слишком… быстро.
Медленный цокот каблуков разрезал тишину спальни, где она одиноким узником сновала от стены к стене, от письменного стола к окну, где за стеклом засыпал Ца-Кхам, заботливой шалью ночи укрывая и защищая клан. Пронзительным осколком поразила мысль — пока что защищая. Ведь один-единственный свидетель ушел из когтей Рид, явно добравшись до своих покровителей и коленопреклонённо рассказывая о местоположении ассасинского города. Тайну, что самому Одину Всеотцу покоя не давала, которая недоступна взорам мудрых воронов его.
Капитан помрачнела в тон темным волосам, нервно кусая иссиня-фиолетовые губы и не заметно для себя теребя пульсирующее зловещим аметистом кольцо — проклятое наследие жаждало крови, она это чувствовала. Но долго раздумывала, прежде чем вздохнуть и опустить руку:
— Нет… не время еще. Но скоро возмездие свершится сполна. Жизнь за тайну.
Сдавленный полушепот походил на бред сумасшедшей, тем не менее, Андваранаут подозрительно перестал так ярко сверкать — Кольцо Силы чувствовало наследственную мощь новой хозяйки, нехотя подчиняясь ей. Обещанное надлежало исполнять.
Двери покоев отворились — Астрид даже не обернулась на пришедшего, по шустрой тихой поступи узнав гостя. Скрестив руки под грудью, облаченная в привычный полупрозрачный халат с меховыми оборками, она снова стала той самой Рид, наводящей кошмар на девять миров, с которой предпочитали если не дружить, то, по крайней мере, не враждовать.
— Нашел? — ледяной тон заставил преступившего порог ее комнаты Ханара инстинктивно вздрогнуть. Секундное замешательство сменилось предчувствием грядущей беды — только глупец не поймет, насколько хладнокровная Рид в ярости. Пусть не обманывается никто фарфоровой маской равнодушия и прохладой в тихом голосе — под этим льдом скрывается бурное бушующее море, готовое захлестнуть и утащить в свои глубины всех, кто замыслил недоброе.
— Так точно, капитан, — в глубине души смертельным цветком распустилось злорадство вкупе с облегчением, девушка повернула голову в сторону поклонившегося ей советника, уголки губ тронула легкая улыбка. — Я вычислил неверного.
— И кто же это, Ханар? Не томи, — мурлыкнула елейным голоском Рид, на что цверг настороженно нахмурился. Понимал и разделял негодование подруги — и решил уточнить, надеясь, что с учетом несколько сокращенной дистанции между ними, возлюбленная хоть немного посветит его в планы.
— Астрид, — аккуратно начал он, покорно держа руки за спиной и неторопливо подходя ближе к подруге, казавшейся натянутой тетивой лука, стремящейся поскорее выпустить стрелу во врага. Ненавязчивым жестом цверг поправил темную прядь распущенных черных волос, что на ощупь нежнее самого дорого шелка. Из последних сил сдерживался, одурманенный ее тихим ароматом, сотканным из горечи миндаля и резкого кофе. Она же приподняла бровь, пронзительным взглядом аметистов покосившись на советника. — Ты ведь не собираешься его на хольмганг приглашать, не так ли?
Глупый вопрос — понял по насмешливому проблеску в глубине любимого взгляда.
— Ты меня слишком хорошо знаешь, любовь моя, — довольно протянула капитан, ласково огладив острые скулы цверга, чуть царапнув искусственными ногтями. Под ее прикосновениями ожидаемо млел, с упоением прикрывая вишневые глаза и едва сдерживая томный вздох, когда она убрала ладонь. — Хольмганг — прерогатива асов. Тот, кто перешел дорогу мне, не просто предал клан, Ханар. Он сдал всех нас, растрепал секретное местоположение Ца-Кхама, — с каждой фразой голос цвергини звучал холоднее и жестче, а последняя и вовсе прозвучала замахом руки для хлесткой пощечины, — Лишил жизни мою близкую подругу.
Ханар не решился напоминать, что Мисстресс жила за счет энергии хозяйки, как и почти любое творение темных альвов. Но при этом прекрасно понимал боль Астрид, что выросла вместе с любимой куклой, ставшей для нее защитой и опорой, единственным и самым верным другом. Именно поэтому говорила о ней, как о чем-то действительно живом. Как сам говорил о Башне — неточная копия девяти миров, но, тем не менее, живая. Не просто подобие жизни, как мертвецы, коих поднимает из могил их генерал нежити. А имеющее собственную волю и стремящийся к порядку хаос.
Астрид осторожно, но крепко вцепилась в его алый ворот, колким взглядом взирая снизу вверх. Несмотря на незначительную разницу в росте, властная суровость и строгость выдавали в ней безоговорочного лидера, на чей авторитет и репутацию безбожно покусились. И за что она теперь методично и безжалостно устранит сомневающихся.
— Назови имя, — требовательно прошипела девушка, — Кто это сделал?
И Ханар назвал. Склонившись к самому острому уху, вблизи разглядев знакомые острые серьги-шипы, зловеще переливающиеся прохладным серебром металла. Выдыхая шепотом презренное имя, из-за чего зрачки Рид медленно расширились от распирающего ужаса, возмущения и злости. Прошли какие-то мгновения, показавшиеся вечностью, одно-единственное слово выбило воздух из легких, лишило прочной почвы под ногами. Однако в следующую же секунду ни осталось и следа от растерянной цвергини — с тихим шипением до крепко сжатых кулаков она взяла себя в руки, горделиво распрямившись. С силой возвращая внутренний изломанный стержень на место, желанием возмездия удерживая его.
Чего он определенно не ждал, так последовавшего вслед за этим приказа, красочно замаскированного под нежную просьбу:
— Созови Девятерых на ужин в моем кабинете, — цверг недоуменно нахмурился на загадочную полуулыбку возлюбленной, пустым взглядом смотревшей перед собой — мысленно явно собственноручно потрошила теперь уже известного предателя. — Хочу побеседовать со всеми по душам.
Советник глухо сглотнул — нутром предчувствовал, что скрывается за зловещей улыбкой. Не даром про честный поединок один на один поинтересовался, заранее предугадывая отрицательный ответ. Может, со своим предшественником Рид и сошлась на поле битвы, чтоб раз и навсегда решить вопрос, оставаться в Башне иль уходить, но сейчас… она желала, чтобы тот, кто решил не считаться с ее мнением и разделить преданность с кем-то извне, страдал и мучился так, как мучилась она эти дни. Кай не был виноват в том, что Астрид оказалась в Башне, поэтому ему капитан бросила вызов на хольмганг.
Тем не менее, Ханару ничего не оставалось, как покорно кивнуть и спешно удалиться, чтоб успеть выполнить приказ. Прекрасно отдавая себе отчет, что смерть предателя быстрой и безболезненной не будет.
Он наоборот тысячу раз пожалеет о содеянном и станет умолять Хель забрать его душу. Которую Астрид отдаст владычице смерти далеко не сразу.