В свете лиловом, под землей холодной

      Следующий приказ предводителя оказался совершенной неожиданностью для всех — Астрид с присущей ей невозмутимостью сказала каждому жителю Ца-Кхама готовиться к эвакуации. Мастера Тени ревностно охраняли тайну местоположения города именно по этой причине, чтобы не срываться с места на место. Пусть каждый и понимал умом, что оставаться в нынешних обстоятельствах подобно медленной смерти, но покидать уже ставшие родными края мало кому пришлось по душе.       — Пусть каждый возьмет только самое необходимое, лишнее не брать, — так звучали безжизненным тоном слова Рид, безмолвным эхом отдающиеся от стен встревоженного поселения, — Проследите, чтобы ни один ветте не остался в стенах города, как только мы покинем его. Это крайне важно.       Почему, ожидаемо не сказала. Хоть и оставались старожилы-ассасины, кто не слишком радостно воспринял новость об уходе, и пытались протестовать, но под решительным взглядом немногословной Сарры умолкали. Призрак поручила ей и Ханару организовывать клан и готовиться к вероятному долгому путешествию в пугающую неизвестность. Сборы в дорогу тревожной бурей закручивались в груди.       Даже пока Астрид бесшумным привидением двигалась по темным коридорам дворца, не обращая внимания на сновавших туда-сюда и перекрикивающихся соратников. Мрачной тенью направлялась вдоль каменных стен, что долгое время служили им домом и крепостью, оберегая покой и сон немногочисленного клана. В затейливой игре света от настенных факелов и теней сумрачных переходов надеялась уберечь остатки клана, в свое время заменившего ей семью. Единственный свидетель ускользнул из ее рук там, на занесенном снегами утесе.       — Ты не жалеешь? — однажды спросил у нее отец, пока Астрид пыталась игнорировать сочувственный фиалковый взор из-под полов широкой шляпы. Делая максимально занятый вид, хотя только слепец не заметит, как дрожали ее руки, пока та пыталась распихать мешочки с ядовитыми толчёнными травами на поясе.       — О чем?       Вопрос прозвучал несколько резко, острой иглой кольнула вина, когда капитан заметила краем глаза, как вздрогнул мастер. Понимала, что родители никогда не желали ей зла — и приняли с распростертыми объятиями, даже узнав правду о том, кем Астрид стала спустя столько лет.       Андвари глухо сглотнул, нехотя произнеся то, что практически у всех вертелось в мыслях, но лишь самые отчаянные и дерзкие смели произносить такие ужасные слова вслух:       — Что придется покинуть Ца-Кхам… это ведь твое достояние, — «твой дом» едва ни добавил цверг, прекрасно понимая, что для дочери значил ее собственный подземный город.       Тогда она замерла мраморным изваянием, с болью прикрыв глаза, как от физической боли — так и не нашедшие выхода слезы обжигали ресницы. Свирепой бурей завывали в унисон тоска и отчаяние, пробираясь промозглым хладом до самых дальних уголков души, яростной зимней стужей леденя кости. Слабо поблескивало в полумраке золотое кольцо проклятого наследия, которое Астрид спешно накрыла другой рукой. Вокруг шеи тугой удавкой затягивалась петля, и лишь усилием воли удалось подавить требовательный голодный зов.       И все же нашла в себе силы распрямиться, выровнять острые плечи в ровную горделивую осанку. Как бы тяжело и погано на душе ни было, а она должна оставаться сильной — ради остальных. Сломается бесстрашный капитан, погибнет и весь клан, который она и так практически за шкирку вытащила из грязи в князи, заработала для них такую громкую и жуткую славу, что сами асы недовольно в сторону отходят от них.       — Сохранить Мастеров Тени важнее, — сухо отчеканила цвергиня, решительно хмурясь. И искренне надеясь, что отец не чувствует пульсирующую силу созданного им же кольца, хотя самой казалось, что еще немного и сойдет с ума. — Один город не стоит стольких жизней.       Вспоминая тот разговор, Астрид тихо усмехнулась собственным мыслям. С особым сожалением проводя ладонью по крепкой каменной стене, на которой даже следов от вольфрамовых ногтей не оставалось, лишь слабый скрежет отдавался глухой болью. Ее величественный подземный город, могущественный Ца-Кхам построен на крови и слезах, стоял незыблемой глыбой на костях — из всех архитекторов, кто строил его по секторам, выжил только Ханар. Остальных капитан Рид безжалостно убирала, подстраивая несчастные случаи, как только отведенный мастеру уголок города был полностью достроен. Потому что никто, кроме нее, не смел знать все секреты этих стен. Подробный план Ца-Кхама сгорел дотла в камине ее кабинета и отныне выжжен тавром на изнанке черепа Призрака, знавшей все потаенные переходы и лазейки.       Врала самой себе, когда твердила отцу, что клан важнее города — для нее они стали неделимым целым. Мастерам Тени важно покинуть обжитое место, в этом сомнений не возникало.       Но один туз в рукаве цвергиня держала до последнего даже от возлюбленного советника, делившего с ней ночи. Словно предчувствовала беду, что рано или поздно нависла бы над ее творением.       Ноги сами собой привели к дальнему полуподвальному помещению, откуда доносились свирепые рыки, свистящие замахи хлыстом и болезненный вой. Ужасающая симфония вернула Астрид в реальность, и она снова стала той самой капитан Рид — по чьему бледному лицу не прочесть ни единой эмоции, чья рука не дрогнет в удушающем захвате.       Снова, как и тогда, слишком многое на кону. Ставки высоки, как никогда, даже когда они решились покинуть Башню, не возникало гнетущего предчувствия опасности. Сейчас Астрид собрала самый настоящий флеш-рояль — всё или ничего. Победа или поражение. Выживание или погибель.       Всё зависело от госпожи случая. Как бы ни пыталась Рид предугадать всевозможные пути отступления.       Она отворила массивную железную дверь, и в нос резко вдарил металлический аромат крови, коей, казалось, пропитались пол и стены небольшого помещения. Посреди которого в полубессознательном состоянии сидел прикованный цепями к резному стулу Фрост — от былого величия полуаса не осталось и следа: слипшиеся в кровоподтеках и пропитавшиеся потом некогда светлые волосы, полуприкрытые голубые глаза даже не посмотрели на вошедшую гостью.       Рид вопросительно приподняла бровь, поправляя рукава и укоризненно посмотрев на Винсента — злорадный муспел, казалось, занимал половину комнаты своими размерами, освещая кроваво-синим заревом головы окружавший сумрак. Он загремел массивной цепью, и Астрид не могла разобрать, где была кожа огненного великана, а где на его руках запеклась чужая кровь.       — Жив, — с готовностью рыкнул Винс на молчаливый вопрос. Ему страшно хотелось до смерти замучить предателя, чтоб вопль боли потряс до основания весь и без того взбудораженный Ца-Кхам, однако Призрак строго приказала сохранить Фросту жизнь до поры до времени. Муспел кинул полный презрения взор пылающих угольев на едва живого полубога, великанская кровь кипела по венам — все слаще чужие страдания, когда слышишь страдальческий стон ублюдка из рода асов, — Я бы мог размозжить ему череп…       Однако запнулся, как только капитан вскинула ладонь, призывая к молчанию и все коршуном взирая сверху вниз на пленника. С долей злорадного удовлетворения радовалась про себя, что столь жестокий палач и яростный воин, как Винсент, находится на их стороне. Случались между ними тёрки и мелкие ссоры, но муспел чувствовал жесткие рамки иерархии — и нехотя порой, но подчинялся ей. Для него устоявшийся порядок всегда важнее и привычнее.       — Он нужен нам живым, — Астрид скривила губы в едкую ухмылку, опираясь поясницей на массивный дубовый стол, где Винсент разложил орудия пыток, часть из которых уже покрылась кровью, и скрещивая руки под грудью. — Пока что. Не торопи события, Винс, лучше наслаждайся моментом.       Великан довольно зарычал, крепче сжимая в руках окровавленную, звенящую криком цепь. Фрост тихо вздрогнул, придя в себя от этого звука, и растерянно заозирался по сторонам. Не сразу заприметил притаившуюся в углу кошкой капитана, из-за чего помрачнел.       — Чего пришла, Рид? — практически сплюнул презрительно полубог, — Глумиться? Ты же любишь наблюдать за чужими страданиями, правда ведь?       — Заткнись, отродье шлюхи и… — яростно рявкнул, замахиваясь цепью Винсент.       — Винс.       Ледяной тон моментально привел в чувство, огненный великан недоверчиво покосился на спокойного Призрака, что даже не шелохнулась, начисто проигнорировав оскорбления в свой адрес. Едва заметно та качнула головой — и ему мрачной тенью пришлось особенно нехотя отползти в сторону. Видят норны, ужасно хотелось самолично вытрясти душонку из этой двуличной твари. Но Рид желала поквитаться с предателем лично.       Словно не обращая внимания на Фроста, та скучающе огладила подушечками пальцев заостренные искусственные ногти, зловещим блеском отливающие в пламенном отсвете.       — Думал обдурить нас, Фрост? Надурить меня? — легкий смешок не вязался с образом хладнокровной цвергини. Только пылающий неприкрытой ненавистью взгляд выдавал с головой искренние чувства сохраняющей завидное спокойствие Астрид. — Ты глуп, как и асы, если надеялся на это.       Полукровка дернулся, но крепкие цепи на запястьях удерживали его намертво, мерзкая улыбка капитана сочилась ядом. Сердце внезапно пропустило удар, после чего Фрост, моментально позабыв о злорадной Рид, зашелся одышкой, волосы зашевелились на затылке от страха.       Астрид ленивой кошкой дернула плечами:       — Ну-ну, полегче, милый. Не забывай, что тело твое отравлено, и любое переживание приближает твою неизбежную кончину, — меньше суток оставалось до момента истины, а потому девушка искренне надеялась выцарапать информацию до того, как тот откинется. — Тщедушное трусливое сердечко не выдержит.       Фрост, отправившись от приступа, затуманенным взором покосился на довольно затихшего палача, после чего снова посмотрел на капитана.       — Как ты поняла, что это я? Просвети, мне все равно не жить.       — Ты сам себя сдал, — развела руками Астрид, — Думаешь, я не помнила, как подозрительно ты рвался ответить на Зов, хотя обыкновенно не преминешь кого-нибудь из рядовых ассасинов отослать?       Из Совета Девяти редко, кто самолично отвечал на Зов, зачастую посылали простых ассасинов — чаще остальных выходила в свет хмурая и молчаливая Сарра или бывшая валькирия Кэролайн. Фрост за все время пребывания в клане не более двух раз выходил на связь со страждущими, поэтому еще тогда ее преданный советник напрягся и предупредил о предчувствиях капитана.       Побледневший полубог со смесью ужаса загнанного в угол зверя взирал на цвергиню, язык онемел, а потому та механически продолжила:       — Еще подозрительнее то, что в последний момент отказались. Ах да, ты упоминал, что якобы звали йотуны? — Астрид усмехнулась, закатив глаза, а просмеявшись, холодно отрезала: — Никогда в жизни не поверю, что потомок славных асов вдруг соизволит ответить на Зов, да еще и в помощь великанам, которых ты, Фрост, презираешь больше, чем меня.       Угрожающе медленно цокая каблуками, она умолкла под ошарашенными взорами палача и пленника. После чего покосилась через плечо на дрожащего — от злости, страха или же действия отравы, кто разберет уж теперь — полубога:       — Я не была честна до конца. В трапезе, что вы вкушали на моем ужине, были и атропин, и дигоксин. В сладком вине я растворила яд белладонны, а в пище — яд наперстянки, — она насмешливо повела бровью, — Понимаешь, к чему я это говорю?       Фрост нахмурился, не сразу сообразив, что к чему, даже Винсент растерялся, но вскоре во взгляде великана промелькнуло запоздалое осознание — и немая толика благодарности. Онемевшими губами предатель прохрипел в трансе, словно до конца не в силах осознать произошедшее:       — Ты… ты изначально меня подозревала…       Под мягкой полуулыбкой капитана хотелось выть и кричать — таким выражением мать смотрит на несмышлёного ребенка, попытавшегося втихую украсть запретную конфету, но прогоревшего на самом очевидном.       — Не я — Ханар, — она помнила, как советник выдохнул ей в ухо то самое имя, которое в мыслях и памяти не давало покоя, подтвердив самые худшие опасения. Цвергу и самому показалось подозрительным, что от помощи клана в итоге отказались, чем незамедлительно и поделился с капитаном.       В этот же вечер каждому из Девяти в серебряные кубки, до краев наполненные сладчайшим альвхеймским вином, Призрак подсыпала растолчённые листья бешеницы — достаточное количество, чтобы аннулировать действие дигоксина в пище. Всем и каждому, кроме Фроста. Устроить показательную кару — в назидание остальным, кто решится перейти ей дорогу.       — Осталось решить один вопрос, — мрачно процедила до сего момента флегматичная Астрид, — Кому ты нас сдал? Что тебе пообещали?       — Думаешь, я скажу тебе? — насмешливо гаркнул Фрост, исподлобья прожигая надменного капитана взглядом, в котором смешались ненависть и презрение, — Ты жалкий низкорослик, возомнивший себя превыше богов Асгарда. Мелкий тщедушный цверг, в тебе нет ничего святого. И не было никогда!       Винсент не успел среагировать, как полубог оглушительно взвыл — к его изумлению, Рид молниеносно оказалась вплотную к обидчику, яростно полоснув удлинившимися ногтями по лицу, брызнула свежая кровь. После чего Призрак с нечитаемым выражением лица вцепилась в нижнюю челюсть предателя, угрожающе выпустив когти так, что те создавали ощутимый дискомфорт на острой грани боли. Фиолетовый взор холодной ярости схлестнулся с голубизной животного ужаса.       Секундную тишину разрезал замогильный тон капитана, когда та слегка надавила ногтем в свежую рану на чужом лице, из-за чего Фрост скривился и тихонько завыл:       — Только не я сейчас прикована цепями и медленно умираю от яда.       Ей доставляло садистское наслаждение видеть сладкую смесь презрения и животного ужаса в чужих глазах. Не для того она зарабатывала себе и своему клану безупречный авторитет, чтобы какой-то выродок из рода якобы благородных асов указывал на происхождение. Попытавшийся одержать верх, но просчитавшийся в простейшем — асы глупы и недальновидны, цверги талантливы и злопамятны.       Фрост встретился взглядом со своей мучительницей, один глаз заплыл кровью, тем не менее, он упрямо продолжил тише:       — Ты убила Кая — того, кто дал тебе приют. Думаешь, я об этом забыл?       Астрид удивленно вскинула брови, медленно, но до нее начало доходить осознание — ведь Фрост один из тех, кто порожден Башней, оригинальные девять миров Иггдрасиля для него чужды. Каковы были и для Кая, бывшего предводителя ассасинов, отчего тот отказался покидать родные миры. Хотя Винсент и некоторые члены нынешнего Совета также созданы творением Ханара — но все, кто желал уйти вслед за более сильной и расчетливой Рид, присягнули ей на верность. Понимая, что в оригинальных мирах никому они, кроме Мастеров Тени и их капитана, по сути, не нужны.       Фрост же решил иначе. И видел все в свете, как кровожадная и страждущая власти цвергиня, которую они выходили еще ребенком, хладнокровно лишила жизни их конунга и стала распоряжаться его наследием.       Астрид склонила голову набок, сощурившись, подернувшийся хладом голос сочился тоской:       — Я вызвала Кая на хольмганг. На честный поединок один на один.       Никто из них не желал этой битвы, но оба понимали — другого исхода и быть не могло. Проведенные в Башне — тюрьме без кандалов, что никогда ей домом не была и не могла им стать — годы сделали из той зареванной цвергини жестокое живое оружие. Кай не хотел покидать обжитое место. Астрид же готова была умереть в бою за право покинуть Башню, но ни за что не согласилась бы остаться там.       Битва не на жизнь, а на смерть. За право остаться или уйти.       — И Рид победила, — подал грубый голос до сего молчавший и наблюдавший за сим представлением Винсент, — Смею напомнить. Или она, или Кай — но никто из них не подставлял остальной клан. В отличие от тебя, Фрост, — глаза муспела загорелись гневом из тьмы, — Из-за тебя наши товарищи сейчас преданы земле.       На это полубогу противопоставить оказалось нечего. Он обессиленно опустил голову, сраженный внезапным приступом кашля и едва держащийся в сознании. Астрид раздраженно вцепилась в волосы на затылке и с силой подняла пленнику голову, вынуждая смотреть ей в глаза — Фрост едва слышно застонал, туманно озираясь вокруг.       — Слушай меня внимательно, — угрожающе тихо прохрипела цвергиня, — Я могу облегчить твои страдания, если скажешь, кому ты сдал клан. Только назови имя.       Она видела — мучительный конец уже совсем близок, на другом конце моста жалкую душонку Фроста уже заждалась владычица Хель. Загадочные слова скоге о «привете из родного мира» тревожили множеством догадок, но все-таки Астрид хотела получить им подтверждение.       На остром краю смерти замелькало лучом надежды спасение, из-за чего сбивающимся дыханием Фрост сказал. Сказал, с кем делил трапезу в тот самый миг, пока для клана отлучился ответить на Зов. Чье сомнительное покровительство предпочел больше, чем лидерство так ненавидимой им зазнавшейся цвергини. Имя, которое надеялась однажды узнать та малышка Астрид, по злой ошибке норн оказавшаяся вдали от дома и родных.       Лицо капитана постепенно приобретало равнодушный вид, когда та медленно распрямилась — глаза двумя аметистами горели небывалой решимостью, после чего она кивнула недоумевающему Винсенту:       — Готовься к эвакуации, Винс. На закате мы покинем Ца-Кхам.       — Но, капитан…       — Это приказ, — прошипела Рид так яростно, что ему пришлось умолкнуть. Напоследок взглянув на походившего уже на живого трупа полубога, она бросила напоследок: — И этого не забудь прихватить.       Неумолимо приближался вечер, у стен подземного города собрались немногочисленные остатки клана, заговорщицки роптавшие и переговаривающиеся — они ждали своего капитана. Лив тревожно оглядывалась в поисках знакомого лица дочери и чуть не задохнулась от облегчения, когда та неслышной тенью оказалась подле родителей — валькирия крепко обняла Астрид, на что та с готовностью ответила на материнскую ласку. А отстранившись, серьезно спросила:       — Из ваших все покинули Ца-Кхам?       — Все здесь, — согласно пророкотал Тор, когда цвергиня задумчивым взглядом прошлась по разношерстной, ставшей давно родной компании — решительная тетушка Лиод, хрупкая Ванадис, недоумевавший и все ворчащий Сагр. Она позволила себе робкую улыбку, после чего обернулась к подошедшему Ханару:       — Весь клан вывели? — советник с готовностью кивнул, все еще вопросительно хмурясь на невозмутимую подругу:       — Всех. Никто не остался там.       Астрид рассеянно кивнула, мыслями находясь далеко отсюда, в груди вихрилась тревога. Для той, кто вот-вот навеки покинет любимейший, построенный собственноручно дом, она оставалась подозрительно спокойной. Даже Андвари это заметил, искоса взглянув на Ханара, на что тот пожал плечами — он и сам хотел бы знать, что задумала подруга. Отчасти уже привык к ее выходкам, порой излишне жестоким, и все же самому иногда хотелось знать чуть больше остальных. Однако Рид хранила угрюмое молчание.       И зловеще улыбнулась, когда Винсент вывел по мосту еле переставляющего ноги ослабевшего Фроста, рухнувшего на колени, — он уже казался изможденным бледным призраком в крови, только глупец не поймет, что ему осталось недолго.       Цокот каблуков предсмертной музыкой зазвучал в ушах обреченного, и тот поднял на капитана затуманенный взгляд. А она не переставала улыбаться.       — Ты… ты обещала меня спасти, Рид… прошу…       Астрид вскинула брови, приложив ладонь к груди:       — Не припомню такого. Я обещала избавить тебя от страданий, но разве это предполагает спасение? — голубой взор предателя на считанные мгновения прояснился, он расширил от ужаса глаза, когда дошло осознание — капитан и не собиралась оставлять его в живых. Просто отсрочила неизбежное.       Потому что ей так было нужно.       — Нет… не надо… пожалуйста…       Цвергиня мертвой хваткой обхватила голову еле сопротивлявшегося полукровки, дергающегося, как зверь в предсмертной конвульсии — так же слабо и безвольно. Он дрожал всем существом, а она пыталась запечатлеть в памяти этот миг.       — Могу утешить тем, что твоя смерть послужит спасением для клана, — Астрид улыбнулась уголками лиловых губ, — А твоя игра, Фрост, окончена.       Предсмертный крик украли выпущенные острейшими иглами искусственные ногти, насквозь пронзившие голову несчастного, из-за чего он моментально затих. Она слышала позади себя и крики ужаса, и ругательства, и ошарашенные причитания, нутром ощущала всепоглощающий шок, направленный на столь кровавую сцену.       Невидящим взором погибший от ее рук предатель взирал в пустоту, пока темная кровь стекала по рукам Астрид, доходя до локтей, капая на промозглую землю за стенами Ца-Кхама. Тонкими ручейками задевая пульсировавшее на пальце Кольцо Силы, что зловещим аметистом заискрилось, озаряя сумрак подземных пещер.       — Жизнь за тайну, — усилием воли прохрипела Астрид, убирая ногти, но не переставая удерживать в трясущихся руках голову поверженного врага. Как мантра, как затянувшаяся проклятая песнь, окончательно пробудившая ото сна наследственное могущество.       Пальцы сами собой разжались, как в замедленной патоке времени бездыханное тело рухнуло к ее ногам, окропляя кровью безупречно чистые сапоги на каблуках. Пока тоненькие ручейки крови вопреки всем законам тянулись вверх, к сияющему золотом и фиолетом кольцу, словно насыщая его страданиями жертвы и создавая вокруг Астрид бесконечные кровавые потоки.       Она не лгала отцу, что усовершенствовала Андваранаут — недоговаривала, что зловещее Кольцо Силы, подчинявшееся исключительно роду нибелунгов, жаждало крови тех, кто рискнул пойти против его хозяев.       — Астрид! — растерянно вскрикнул Андвари, во все глаза таращась на открывшуюся ужасную картину, но та, казалось, не слышала никого и ничего. Лишь вскинула в решительном жесте кулак со сверкающим кольцом вверх, будто бы управляя потоками крови, что поглощало оно из безжизненного тела предателя. Выпивая ее без остатка, насыщаясь и набирая былое могущество.       Затихший без жизни Ца-Кхам от самого основания до плещущейся у ворот серной кислоты охватило лиловое сияние, что излучало могущественное кольцо, некогда выкованное из золота тихого Рейна. Кровавые потоки постепенно иссякали, и с каждым мигом подземный город уменьшался на глазах, поглощаемый лиловым потоком прямиком в пульсирующий магией аметист.       С трудом и невероятным упрямством Астрид держалась на ногах — все равно, что пытаться удержаться посреди бурного течения горной реки. Каждый вздох давался мучительно тяжело, побледневший лоб покрыла испарина, она чувствовала, как дрожат колени, готовясь вот-вот хрупкими спичками сломаться. Но она держалась — пыталась, из последних сил, черпая их исключительно из ярости и жажды отмщения.       Ца-Кхам и Мастера Тени — нерушимое единство. Так было и всегда будет.       Целый подземный город исчез буквально на глазах, когда капитан обессиленно упала на колени, прижимая к груди дрожащую ладонь — у самого сердца довольно отзывался Андваранаут, сохранивший в себе ее творение. Не каждый цверг способен создать столь невероятное в своей сложности и величии строение — и уж точно не каждый смог бы связать мощь одного кольца с жизненной силой города, сделав его тем самым перемещаемым. Насытиться кровью только нужно, чтобы уберечь тайну ассасинов от остальных миров.       — Жизнь за тайну, — прикрыв глаза, выдохнула капитан, осознав, что все кончилось.       Дело осталось за малым — найти новое пристанище для клана и отомстить тем, кто рискнул пойти против нее.