На горе колхоз, под горой совхоз

«Напилася я пьяна, не дойду я до дому Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада.»       Сразу по приезде Женьки образовалась проблема. В пятницу рейсовый автобус щедро ходил по маршруту аж три раза, и Сяо Чжань, увидев, что у Вани есть девушка, решил трусливо сбежать вечерним рейсом. Но Ванька не хотел его отпускать. Ведь если сейчас Женька уедет, то больше никогда не вернётся! А этого Иван очень боялся. Бабки, на удивление, до сих пор не было, а сестра крутилась между сеном, укладывая копны, и малым, пищащим в люльке у берёзы. Поэтому заботы по удержанию возле себя китайца легли на плечи Ибо. — Сам отвезу, — отложив распаковку подарков на потом, Ванька спешно рылся в сарае, среди барахла отыскивая единственный шлем. — Сейчас Катьку довезу до клуба, а потом тебя до своих. Лады? Он водрузил находку на Чжаня, застегнул шнурок и помог забраться на сиденье. — Так. Глушители мне не сорви, — Ибо аккуратно поставил его ноги на подножки. — Видишь, и так на проволоке да чёртовой матери держатся. Вот сюда приткни. Держись за меня, — схватив руки Чжаня, положил себе на талию. — Прижмись ко мне и не отпускай. Понял? — Я тихо поеду, не бойся, — обернувшийся Ибо встретился с его абсолютно непонимающим взглядом. — Ох ты ж, боже мой! — Долго ещё возиться с ним будешь? Я всю одежду порву в этой посудине, — подала голос Катька, подтягивая похожие на рыболовную сеть колготы и запинывая вглубь мешок с хламом. — Можешь пешком идти, — бросил Ибо, медленно трогаясь с места.       Уехала компания недалеко. Выезд на центральную грунтовку был перегорожен шлагбаумом, который жители на ночь закрывали, чтобы ворьё не вывезло вещи на металл. Ключ лежал в баночке под деревом, но Ибо решил проскользнуть под препятствием, не заморачиваясь с открытием и закрытием. — Пригнись! Вниз голову наклони, — крикнул Ибо Чжаню, нагибаясь под стрелой. Хотя Ванька катился практически на нуле, в следующую секунду палка шлагбаума встретилась со шлемом Сяо Чжаня и раздался звонкий «бам». Он с ужасом почувствовал, как с живота исчезли руки, а сзади резко полегчало. — Ептвою! — Ибо соскочил с седла и подбежал к лежащему плашмя на земле и блаженно улыбающемуся Чжаню. — Ты как? Ну как же так можно, горюшко моё? Ваня поднял его. Отряхнув от песка, стал осматривать на предмет переломов и синяков. — Совсем тупой! — заливалась от смеха Катька. — Посади его вместо меня в коляску. — Не твоего ума дело! — злобно зыркнул на неё Ибошев. — Как он там поместится? Лучше заткнись и не беси меня! Чжань был в порядке, но слегка нетрезв. — Убью паршивца Коляна, — прошипел Ванька, усаживая объект обожания впереди себя. — Осторожно. На бачок только не забирайся, аккуратно сиди. Понял? На этот раз Чжань утвердительно кивнул. А Ибо, воспользовавшись положением, прижался к его спине, сам едва не падая от умопомрачительного запаха тела.       Быстро доехать не получилось. Чжань норовил свалиться, прижимался мягким местом к его паху и всё время цеплялся за ноги. Ибо не только ботанил всю дорогу, но ещё дико возбуждался. Ванька с ужасом думал, что за всю жизнь у него ни разу так мгновенно не вставал. Он порадовался, что поставил коляску, которая добавила устойчивости старому мотоциклу, и надел свободные джинсы. Потому как под пристальным недоумённым взглядом Катьки, Ибошев несколько раз бегал в кусты, но это не помогало.       Наконец горе-компания добралась до места. Клуб имел официальное название «Районный дом культуры и быта», располагался неподалёку от поселковой администрации и претендовал на звание местной достопримечательности. Поскольку это было едва ли не единственное после сельсовета здание, не требующее ремонта. В нём имелись даже горшки с фикусами, щедро пожертвованные местным депутатом Михалычем, и пара антивандальных автоматов по продаже газировки и кофе. По будням здесь учили детей лепке да шитью, а в выходные собиралась местная молодёжь.       Во всю уже гремела музыка, а по углам целовались пьяные парочки. Ванька схватил за руку Чжаня и потащил к торговым автоматам. Внезапно дорогу преградила толпа во главе с бывшим парнем Катьки. Изрядно набравшийся Серёга в приступе пьяной отваги налетел на Ибо. Кулаки у него были размером, как «Москвич» бати, на бычьей шее блестела килограммовая золотая цепь, а глазки покраснели от злобы и возлияния. — Ты ваще, чё сюда припёрся?! Катьку у меня отбил! Да ещё на глаза вздумал показываться? Народ замер, предвкушая драку. Катька тряхнула бюстом, поправила сползшие колготы и приготовилась чествовать победителя. Ибо вздохнул, задвинул за спину Чжаня и закинул мелочь в автомат. — Да забирай ты её, боже мой! Прилипла ко мне, как банный лист к заднице. Я другую люблю. Не ожидая такого поворота, Серёга слегка опешил и опустил металлический штакетник, которым думал вломить наглому разлучнику. — Это кого же? — Городская она, — Ибо неспешно смешал в бумажном стаканчике двойной эспрессо с колой и протянул Чжаню, пристально глядя в самые красивые глаза, что когда-либо видел и продолжил: — Краше её никого на свете нет. Думаю жениться, да не знаю, согласится ли, — страдальчески вздохнув, обратился к Чжаню: — Пей, Женька. Это тебя взбодрит. — Евгений, — представил он Чжаня обалдевшей публике. — Родня моя по прабабке. Пошли-ка, Серёга, лучше выпьем. Ибо открыл замок и откинул спинку сидения коляски, выуживая оттуда трехлитровую банку самогона. — Держи! Знаменитый Федькин первачок. — Вот, это дело, Ванька, говоришь! — поймав пузырь, Серый любовно погладил стеклянные бока. — Пошли, вздрогнем. За знакомство. Ну их, этих баб, к чёрту.       Раздался звук пощёчины, и Катька, заревев белугой, понеслась в танцевальный зал. Чжань приободрился, понимая, что они поругались. Ванька обнял его за плечи и потащил к беседке, где днём бабки обсуждали проститутку Ирку, а ночами пили самогон мужики.       Чтобы не выхватить по лицу от горящего восстановить справедливость Серёги и его друзей, пришлось пить. Пока Ванька следил, чтобы никто не подливал и, не дай Бог, дал по морде Женьке, сам малость набрался. Чжань попросил новую девчонку Серёги сфотографировать его с Ибо. — Ванька, ты где китайца взял? — сняв их вместе, Светка отдала смартфон и подозрительно близко села к объекту мечтаний Ивана. — Родня моя. А тебе что за дело? Девка наклонилась к его уху и прошептала: — Уж больно он на одного китайского певца смахивает. Сяо Чжаня. Я видала в интернете пару роликов. Ну, прям, вылитый! — Дура! Какого ещё Джеки Чана? — пьяно загоготал Ибо. — Ты не вздумай лезть к нему! Рога-то пообломаю. У тебя вон, Серёга в кустах блюёт. Иди забирай. — Ей-ей, защитник нашёлся. Да и не нужна мне эта цаца городская. Небось, и целоваться нормально не умеет. — А вот и умеет, — вступился Ибо, пытаясь подцепить шпротину из банки, но сумел лишь добавить пятен себе на брюки. — А ты откуда знаешь? Целовался, что-ли с ним? — заржала, как кобыла, Светка. — Ты у меня сейчас договоришься, поганка! Родственник он мой! — поняв, что сболтнул лишнего, Ибо попытался отвесить ей подзатыльник, но возлияния дали о себе знать. Он промахнулся и едва не грохнулся на землю.       Испугавшись, что ушлые бабы уведут у него желанного, Ванька скоро засобирался домой. Возвращались они вдвоём. Обиженную Катьку Ибо после ссоры не видел. Чжань пришёл в себя и сейчас сидел вторым номером, стыдливо сцепив пальцы на животе Ибо.

***

«Ох, подруга дорогая, До чего же он красив: Глаза черные большие, Как на ветке чернослив.»       На полдороги мотоцикл отказал. Проклиная всё на свете, Ибо пытался его реанимировать. После нескольких безуспешных попыток завести, откатил на обочину. — Звиздец, Женька! Наверно, свечи старые у Стёпки взял. В темноте ничего не видно, а от твоего телефона толку мало. Придётся в лесу ночевать, — доставая кусок брезента и антимоскитные спирали, устало констатировал Ибо. Расстелив ткань, похлопал рядом с собой, и Чжань послушно сел. Ванька смутился, а земля поплыла. То ли от выпитого, то ли от близости Женьки. «Боже, что же мне делать со всем этим? Наплевать, если получу в морду! Плевать, в общем, на всё. Я просто сдохну, если его не поцелую.» Ибо повернулся, обхватил парня руками и прижал к себе. — Я не Катька, — решил напомнить Сяо Чжань. — Я знаю, — Ванька ещё теснее вжался в него. — И тогда, на сеновале, тоже знал… Увидев доверчивую нежную улыбку, всё его существо ухнуло в сладкий жар первой любви. Ванька впился в его губы, вкладывая в поцелуй свои мечты и фантазии. Чжань уступил, отдавая ему главенствующую роль. — Моя ты сказка, — шептал Ибо, сминая футболку. Язык проскользнул по груди и животу, возвращаясь назад к сладким губам. — Какие же у тебя красивые губы. Ловкие руки Вани пробрались в модные трусики, и его драгоценное сокровище позволил пальцам исследовать собственную неожиданно податливую звёздочку. — Котёнок мой, ты хочешь? — покрывая поцелуями его ухо, шею, скулы, Ванька увидел глаза, полные желания, и утвердительный кивок. — Не уверен, что получится. Я сейчас пьян. Да, и ты ведь не девчонка. Ибо потёрся носом об ушко и прикусил мочку. Голова кружилась от самогона и терпкого запаха тела. Штаны Женьки вместе с трусами сползли вниз. «Плевать! Я сделаю для него что угодно.» Ванька настолько бережно взял в рот, что Чжань сначала ничего не понял, а потом просто плыл по волнам эйфории.       С тревогой думая, что больше никогда такого не произойдет, что Чжань уедет и забудет глупого Ивана Ибошева из России, целовал, лизал, гладил его, будто бы это были последние минуты его жизни.       Желанное сокровище тихо, протяжно всхлипывал, а потом сладко кончил, прижимая его голову к себе. Густое тепло ударило в нёбо и легко проглотилось. Ибо словно улетел в другой мир. Новый опыт был непривычен, но в то же время казался совершенно нормальным и естественным. Они молчали, стараясь не разорвать хрупкую ткань случившегося счастья. Была глубокая ночь, и ужасно хотелось спать, но губы сами прошептали: — Побудь со мной хотя бы ещё денёк. Глаза Чжаня улыбались, подёрнутые сонной негой, а ладони ласковым котёнком пробегали по спине. Уже засыпая, он ответил: «Да».       С утра мирно спящую парочку обнаружил Колян, ехавший в посёлок за опохмелом. — Ох, елки-палки! Споит ведь немца, паразит! — почесал немытые вихры Колька и заорал громче петухов: — Ванька, подъём! Люська с ног сбилась тебя искать. Авдотья замуж собралась. Ванька подскочил, как ужаленный. — Ты что несёшь? Бабке восемьдесят. — А я почём знаю? Сестра твоя позвала к вечеру на свадьбу. Иваныч, мол, с цветами приходил свататься. И попа, сказано, позвали. Ибо очумело плюхнулся обратно и потёр глаза. Если бы рядом с ним не ползал Чжань, разыскивая свою рубашку, то всё произошедшее могло казаться фантастическим сном. — А вы чего тут? — подозрительно косясь на Женьку, спросил Колян. — Заглох я. Пришлось ночевать. Чёртовы комары, всего искусали, — Ибо поправил Чжаню задравшуюся футболку, скрывая явно не комариные укусы. — Дёрни, может заведётся.       В конце концов, с помощью Коляна и Ёкарного Бабая мотоцикл завёлся, и они поехали домой узнавать новости.