Мужчина, чье сердце подобно осеннему небу

      Раскрытая ладонь Кенто манила, несмотря на сомнения. Тишина все сильнее натягивала струну, отпустив которую, они уже точно не могли вернуться назад. Атмосфера, час, даже уставший взгляд Кенто — все благоволило тому, что уже начало расцветать в Сатору. Тому, что он предпочитал прятать.       Сатору накрыл чужую ладонь своей, не разрывая зрительный контакт. В этот момент он подавил последние зачатки желания нежно поцеловать Кенто, к которому он поспешил приехать посреди ночи, испугавшись подавленного голоса любовника. От волнения не осталось и следа. Приняв поводок, Сатору заговорил неожиданно холодным голосом:       — На колени. С этого момента я хочу, чтобы ты говорил только, когда я задаю вопросы. Я не буду сегодня делать что-то выходящее за рамки: поговорим о твоем листе позже. И я дам выбрать слово тебе.       Кенто, чью ладонь все еще держали, медленно опустился на колени. Едва он выполнил первое требование, Сатору продолжил говорить:       — Какое слово ты называл своему хозяину? Или это была госпожа?       — Госпожа, — коротко ответил Кенто и, словно стыдясь этого факта, опустил голову. — Я хочу использовать другое слово.       Сатору непроизвольно сжал поводок в руках крепче. То, что Кенто не хотел использовать прежнее слово, означало, что он желает отделить предыдущий опыт от того, что происходило в данный момент. «Не теряй самообладание», — одернул себя Сатору.       — Назови мне слово, пока я позволяю.       — Сверхурочные.       — Наше стоп-слово — сверхурочные. Как только ты или я произнесем его, сцена должна быть завершена немедленно.       Кенто молча кивнул.       Сатору встал вплотную и надавил коленом на его подбородок, заставляя поднять опущенную голову. В глазах Сатору загорелся огонек, который, как он считал, давно затух. Он проделывал это не раз с Тоджи и потом еще с парой любовников, но те скорее хотели простого эксперимента, распаляя свое желание. Поэтому он уже позабыл насколько вид таких покорных глаз мог возбуждать фантазию. Молчаливо ожидающий действий Кенто перенес его в воспоминания десятилетней давности. К мужчине, который показал Сатору путь подчинения, в полной мере раскрыв его истинную сущность.       Проведя свободной рукой по волосам сидевшего перед ним человека, он отошел к дивану. Сатору заметил, что помимо поводка там лежала веревка. Пальцы коснулись грубоватой текстуры и он невольно прикусил губу. Веревка была сплетена отлично, скорее всего на заказ. Сатору знал фабричное плетение: такую как эта нельзя купить в магазине. К тому же это была пеньковая веревка — такие любили делать мастера, скручивая несколько волокон и придавая веревке нужную прочность и жесткость по желанию. Сатору и сам предпочитал именно этот материал: он обладал нужной фактурой и при отсутствии обработки имел легкую пушистость волокна. Такая веревка могла позволить чуть больше грубости при связывании без боязни причинить ненужный дискомфорт — не все сабы предпочитали боль подчинению.       Взяв веревку в руки, Сатору попытался приноровиться к ней: взвесил в ладони, оценил сколько она метров и насколько хорошо тянется. Он уже имел представление о том, что хочет сделать с ней, но все равно не спешил возвращаться к Кенто, оставленному стоять на коленях посреди комнаты. Им некуда было торопиться.       Следующей заинтересовавшей его вещью стал бренди на столе. Отложив веревку с поводком в сторону, он поднял бокал и поднес к носу. Неглубоко вдохнув аромат, Сатору задал вопрос, который стоило озвучить еще, когда он увидел поводок в руках Кенто.       — Ты пил?       — Не успел.       — Отлично.       Сатору приблизился к стоящему на коленях мужчине, снял с него очки и занес руку с бокалом над головой.       — Урок первый. Никакого алкоголя перед сценой. Я не буду заниматься этим с тобой, если ты выпил.       Уверенным жестом Сатору вылил алкоголь на голову Кенто. Терпко пахнущие струйки жидкости закапали с волос, придавая им темный оттенок. Это привлекло внимание Сатору и он неожиданно для покорно вытерпевшего первое наказание Кенто схватил того за волосы. Он намеренно широко растопырил пальцы, чтобы захватить как можно больше волос. Это было отточенное движение — несмотря на примененную силу, он точно знал, что Кенто ощутит ровно столько боли, сколько ему требуется.       — Пошли, — коротко кинул Сатору и потянул к дивану.       Когда они добрались до места, он дал еще одну команду и Кенто покорно сел на пол рядом. Он выглядел несчастно, словно наказанное хозяином животное. Если бы не участившееся дыхание, когда Сатору наступил на его бедро, можно было подумать, что происходящее приносит Кенто лишь дискомфорт. Не снижая давления, Сатору переместил ногу ближе к паху, когда наклонился к веревке.       — Я собираюсь связать тебя. Как долго ты практикуешь садомазохизм?       — Больше пяти лет.       — Славно. Я хочу, чтобы ты сейчас полностью разделся. Нет, — Сатору с силой надавил на пах, когда почувствовал сопротивление, — вставать с пола нельзя. Я знаю, зачем ты позвал меня сюда и выглядишь сейчас словно нашкодивший кот. Хочу, чтобы ты знал: я начал этим заниматься еще до того как выпустился из школы. Не думай, что твой несчастный вид заставит меня быть мягче.       Сатору убрал ступню с паха лишь, когда Кенто снял рубашку и чуть дрожащими руками начал расстегивать ремень. Как только он закончил раздеваться, Сатору невесомо коснулся его волос, словно хваля за проделанную работу.       — Хочу видеть твои ягодицы, — вместе с этими словами Сатору сел на диван позади Кенто.       Он заметил, как Кенто заколебался, но выполнил просьбу. Это действие вызвало улыбку. Сатору намеренно заставил его раздеться, чтобы голые колени могли ощутить шероховатую поверхность цинковки, укрывавшей пол перед диваном. Он приметил этот маленький коврик в один из своих визитов: простое плетение материала, похожего на бамбук казалось гладким, пока не тронешь его голой кожей. Ступням было приятно касаться такой поверхности и она была проста в обработке от грязи. Но вряд ли покупая цинковку, Кенто задумывался о том, что эта вещь может быть использована для того, чтобы заставить его испытывать боль.       Выставив ладони перед собой, Кенто словно потягивающаяся кошка, подался корпусом вперед, но замер в моменте, когда уже пора было выныривать из этой позиции. Голова легла на скрещенные руки, пока его ягодицы, не скрытые ничем, предстали перед взором Сатору. Кенто стыдливо сжал бедра вместе пряча мошонку и напрягшийся член от сидящего позади него человека.       В любой другой день этот вид вызвал бы у Сатору желание тут же провести пальцами по гладкой коже промежности, задерживаясь на мошонке, чтобы услышать чуть сдержанный стон наслаждения. Но сегодня им двигало совершенно иное желание. Спустившись к Кенто на пол, он провел ладонью по бедру, обрисовывая выступающую ямку.       — Насколько часто тебя связывали? — он просунул руку со сложенной вдвое веревкой между ног, оборачивая вокруг бедра.       — Каждую сессию.       — Тогда тебе это знакомо.       Сатору сделал узел и обернул веревку еще раз, после чего, не разрывая контакт с кожей, спустился вниз по ноге. Пальцы кольцом обхватили голень и одним движением согнули ногу, прижав пятку к ягодице. Он давно не практиковался, но руки легко вспомнили, что нужно делать. Каждая новая петля, каждый новый узел сопровождались поглаживающим движением, вслед за которым следовало грубый рывок веревки, заставляющий Кенто поджимать губы и с шумом выдыхать в сгиб локтя. Там, где шероховатая поверхность соприкасалась с кожей, быстро стали появляться красные следы. Закончив обвязывать одну ногу, Сатору приложил палец к веревке у бедра, чтобы проверить, не слишком ли туго она завязана. Он не хотел, чтобы их игра закончилась спустя пару десятков минут, когда кожа ног со взбухшими венами начнет приобретать синюшных оттенок. Удостоверившись, что сделал все правильно, Сатору приступил к обмотке второй ноги. Дыхание Кенто, вынужденного практически весь свой вес держать на упирающихся в цинковку коленях, стало прерывистым. Желая отблагодарить его за проявляемое терпение, Сатору положил ладонь на спину и с едва ощутимой нежностью в голосе похвалил его:       — Хорошо справляешься. Сейчас середина недели, думаю, мы не будем прибегать к тому, чтобы связывать тебе руки.       — Пожалуйста, — сдавленным от волнения голосом попросил Кенто.       — Ах, неужели хочешь, чтобы другие видели следы? Настолько не терпится показать, что у тебя новый хозяин, что подал голос, когда тебе не разрешали. — Сатору сделал последний узел и пересел с пола на диван. — Тогда заведи руки за спину и обопрись на локти. Если сможешь простоять так, пока я шлепаю тебя, то награда твоя.       Кенто неуклюже приподнялся на трясущихся руках, чтобы перенести вес на локти. То как его крепкие сильные руки сейчас дрожали, не скрылось от внимания Сатору. Намеренно натянув свободный кусок веревки, он заставил Кенто податься назад. Тот едва не упал, но смог совладать с неудобной позой и наконец сложил ладони у себя на лопатках.       — Урок второй, — предупредительно произнес Сатору, когда занес руку над его ягодицами. — Если подаешь голос без разрешения, то я наказываю тебя. Я хочу, чтобы сейчас ты не издавал ни малейшего звука.       Кое-как умудрившись кивнуть, Кенто замер, готовый принять первый удар. Сатору не был знаком с этой стороной жизни Кенто и не знал, какой силы шлепки тот готов стерпеть, поэтому начал со средних, глухим насыщенным звуком ударяющихся о стены комнаты. Рука приятно заныла после десятого шлепка, а кожа ягодиц приобрела красноватый оттенок. Этот оттенок показался Сатору невероятно красивым, настолько, что хотелось тут же склониться и поцеловать горячую вспухшую кожу, а после впиться зубами, чтобы оставить поверх алеющей как отцветающая камелия коже яркие следы. Он вошел в медитативное состояние даже быстрее самого Кенто. Все внимание Сатору сейчас было сосредоточено целиком и полностью на том, как тот реагирует на любое его действие. Каждый раз когда рука опускалась на горячую кожу, повторяя свое наказание снова и снова, пальцы ног Кенто судорожно поджимались. Его дыхание уже сбилось, а живот подрагивал от напряжения. Возможно, он даже пытался сосчитать, сколько шлепков вынес, чтобы угадать, когда Сатору закончит. Но тот оставался сосредоточенным до момента, пока открытая кожа бедер не стала пунцово-красной на фоне бледных пяток.       Сатору остановился и посмотрел на свою подрагивающую руку. Кожу жгло после шлепков и это чувство вызывало эйфорию. Настало время наградить Кенто. Горячей ладонью Сатору провел от бедер до лопаток, чуть подталкивая мужчину, чтобы тот завалился на бок.       — С этого момента ты можешь не сдерживать свой голос, — коротко сказал он.       Едва он сказал это, как услышал всхлипывающий вздох. С трудом перекатившись на бок с затекших конечностей, Кенто несколько мгновений лежал без движения, пока наконец не отнял трясущиеся руки от лица. Его покрасневшее лицо с опухшими глазами было самым красивым, что видел Сатору. Он не смог устоять и, поддавшись порыву, обнял горящее лицо ладонями.       — Ты молодец.       Будто не веря комплименту, Кенто медленно кивнул. И это разожгло в сердце Сатору новый пожар. Он понимал, что доверить ему поводок стоило Кенто колоссального мужества. Они были знакомы с предпочтениями друг друга в постели, но совершенно незнакомы друг с другом в рамках Дс. Начинать сцену лишь заручившись поддержкой одного стоп-слова было опасно. Никто не давал гарантию, что Сатору не являлся конченным садистом, способным превратить первое знакомство в эйджплей. Действующий лишь на основе личной приязни, Кенто сильно рисковал, и Сатору не мог предугадать, какой именно будет его реакция, когда они закончат подготовку.       Позволив себе мягко улыбнуться, Сатору поцеловал его в щеку, вновь повторив, что тот хорошо справляется. Когда дыхание связанного мужчины перестало напоминать всхлипы, но еще не до конца выровнялось, Сатору решил продолжить. По-хозяйски схватив Кенто за бедра, он вновь заставил его встать на колени. Эта поза уже не казалась такой смущающей, потому Кенто покорно прогнулся в пояснице, едва ощутил на ней давление чужого колена. Теперь, после того как они немного познакомились друг с другом, он мог по-настоящему расслабиться, отдавая сознание во власть потокового состояния, где уже не было важно, что он видит или слышит. Все внимание Кенто сосредоточилось на том, как двигался и касался его Сатору. Свободный конец веревки словно змея скользнул между ног, задевая мошонку, которая тут же подтянулась выше вслед за подрагивающим членом. Новая петля легла на пару сантиметров выше и почти зажала собравшуюся кожу. От этого действия Кенто, все еще вынужденный стоять на коленях и локтях, резко поджал живот и всхлипнул, будто его только что ударили. Руки Сатору, уверенно обматывающие запястье, чтобы подтянуть кисть к опухшим ягодицам, стали двигаться быстрее. Он планировал связать ладони вместе и после натянуть веревку назад, к пяткам, чтобы оставить Кенто в таком положении на минут пятнадцать или двадцать, но искренняя реакция на прикосновения родила в голове новую идею.       Кенто был тактильным. Это проявлялось и в постели, но Сатору не до конца был уверен, следует ли он тем же предпочтениям в рамках сцены, потому хотел остановиться на простом бондажировании с шлепками. Теперь же, когда член Кенто с каждым новым прикосновением напрягался все сильнее, позволяя наблюдать прижимающуюся к влажному от пота животу налившуюся кровью головку, Сатору хотел увидеть, как тот кончает только от подчинения. Это была их первая совместная сессия, но Сатору решил довериться пятилетнему опыту Кенто. Закончив фиксировать левую руку, вдоль позвоночника, он еще раз оценил остаточную длину и завершил обвязку, заведя правую руку за голову и перевязав ладонь у противоположной лопатки. В такой позе Кенто было сложно стоять. На плечах, локтях и коленях были видны мелкие ссадины из-за трения о поверхность, но хриплое постанывание в ответ на новый толчок коленом в поясницу убедил Сатору, что он сделал все как надо.       — Стой, — коротко кинул он, выпрямляясь во весь рост.       Уткнувшийся лицом в цинковку Кенто не мог увидеть, куда ушел Сатору, но по источнику шума определил, что тот ищет что-то на полках в кухне. Фантазия, не подкрепляемая действиями, распалялась, он не представлял, чего можно ожидать от доминанта.       — Мы почти закончили, — вернувшись к нему, произнес Сатору. — Но я хочу, чтобы ты доверился мне чуть больше. Перевернув Кенто на бок Сатору лучезарно улыбнулся ему и помахал перед носом пустой бутылкой из-под масла для темпуры.       — Я бы предпочел кунжутное, но у него слишком сильный запах, — пояснил Сатору. — Вижу ты уже едва терпишь. Твоя госпожа научила тебя манерам.       Он небрежно провел пальцем по головке члена, стирая предэякулят.       — Ах-х! — Неожиданное внимание отвлекло Кенто и он громко выдохнул, когда Сатору крепко ухватился за узлы на спине и потащил по полу к кухне.       В обычной жизни казалось, что Сатору уступает ему в силе из-за высокого роста, скрадывающего ширину плеч. В отличие от работающего в офисе любовника, он предпочитал чаще одевать свободные вещи, придававшие более мягкий вид. Вкупе с энергичным почти ребячливым характером это все создавало обманчиво нежный образ. Но сейчас Кенто представилась возможность сполна ощутить, насколько сильно он заблуждался насчет своего друга.       Без какого либо труда Сатору протащил по полу восьмидесятикилограммового мужчину и небрежно прислонил его к шкафчику возле плиты. Кенто вяло мотнул головой, чтобы посмотреть вверх, на то, что делал Сатору. Тот лишь улыбнулся ему и взъерошил волосы, словно погладил пса, ожидавшего угощение. Понемногу до носа стал доноситься запах разогревающегося масла, но Кенто, находившийся в состоянии, близком к сабспейсу, никак не отреагировал на это. Продолжая сбивчиво дышать, в какой-то момент он просто уронил голову на грудь. Сатору тут же обратил на это внимание. Несмотря на кажущееся безразличие к самочувствию саба, он постоянно бросал взгляд на лицо Кенто, следя за тем, чтобы тот оставался в нужном ему состоянии. Подняв ступню, он уперся пальцами в мошонку, так чтобы прижать ее сильнее к проходящей между ног веревке. Реакция Кенто не заставила себя ждать. Он выгнулся всем телом, наваливаясь на подставленное колено.       — Нгх… — Рот, жадно хватавший воздух, обдал теплом бедро Сатору и тот вновь потрепал еще влажные от алкоголя волосы.       — Прости, я не знал, есть ли у тебя в доме свечи. Но поверь мне, от масла ощущения не хуже, — все тем же мягкий покровительственным тоном произнес он, помешивая греющееся масло.       Выждав пару минут, он проверил температуру кулинарным градусником, который нашел в одном из шкафчиков. Идеальные сорок пять градусов. Сатору убрал сотейник с огня, чтобы масло медленно добрало нужную температуру. Пока Кенто продолжал покорно прижиматься боком к шкафчику, Сатору перелил масло в кувшин.       — Если будешь покорным мальчиком, я сделаю тебе массаж, — Сатору вновь склонился к Кенто, чтобы повернуть его опухшими ягодицами вверх.       Взгляд зацепился за пару маленьких кровоподтеков на раскрасневшейся коже и Сатору недовольно нахмурился. Все же без практики сразу так начинать сцену было самонадеянно. «Кажется, круглосуточная аптека в паре кварталов отсюда», — подумал он, забирая кувшин с разогретым маслом со стола. Прежде чем подвергнуть Кенто новой экзекуции, Сатору вылил немного масла себе на предплечье. Оценив интенсивность покраснения и то, насколько быстро тепло распространяется по коже, он ущипнул сосок Кенто, заставляя вынырнуть из эйфорического транса. Несмотря на то, что тот был предупрежден коротким щипком, когда теплое масло полилось на ягодицы, Кенто вскрикнул и начал жадно хватать воздух ртом. Ему действительно было больно — это читалось в его искаженном лице, натянувших веревку руках и инстинктивном желании подвинуться в сторону от вязкого ручейка. Сатору ловко прервал попытку побега, надавив ногой на плечо, из-за чего громко всхлипывающий Кенто с поднятыми вверх ягодицами, окончательно потерял упор и лег на пол.       Вид Кенто мелко задрожавшего от будоражащей его боли, сплетенной с удовольствием, заставил узел предвкушения туго стянуться в животе Сатору. Он с жадностью наблюдал за тем, как теплое масло стекающее по ягодицам, собирается во впадинах на пояснице, окрашивая кожу в золотистый тон. Он не спешил выливать все разом, цедя масло и позволяя коже немного привыкнуть к температуре, остыть, чтобы вновь обрушить на нее новую порцию густой жидкости. Масло покрыло все бедра и теперь стекало под скользящие на нем колени. Кенто больше не сдерживался, захлебываясь в стонах, прерываемых лишь громкими ахами, когда новая порция теплого масла текла на еще больше раскрасневшиеся бедра. В те редкие моменты, когда он замолкал, давая себе передышку и открывал глаза, Сатору казалось, что Кенто уже не здесь.       — Ты восхитителен, — поставив полупустой кувшин на стол, произнес Сатору и повернул Кенто на бок.       Зрачки связанного мужчины эйфорически закатились, когда Сатору провел пальцами вдоль скользкого бедра, чтобы собрать масло, и опустил ладонь на его напряженный член. Хватило лишь нескольких размашистых движений, чтобы на залитый золотистой жидкостью пол закапала сперма. Сатору не понравилась такая быстрая реакция и он сжал пальцы у основания, прерывая оргазм.       — Тебя учили сухому оргазму?       Ответа не последовало. Кенто продолжал тяжело дышать, полностью отдав свой разум в волю низменному сладостному ощущению.       — Напрягись здесь, — повелительный тон Сатору, прижавшего два пальца к взбухшей промежности, заставил Кенто машинально подчиниться.       Сатору не ошибся, когда предположил, что ему редко удавалось кончать на сессиях в клубе с доминатрикс: Кенто без труда сумел сдержать подступивший момент разрядки и позволил Сатору стимулировать простату снаружи. Круговыми движениями тот продолжил массировать горячую плоть между анусом и мошонкой, пока не ощутил под пальцами судорожное сокращение мышц. Разжав пальцы второй руки, все это время заменявшие эрекционное кольцо, Сатору наконец смог сесть на пол и полностью расслабиться. Лицезрение Кенто, судорожно поджимающего мышцы живота и задыхающегося в сухом оргазме, едва не заставило самого Сатору кончить не прикоснувшись к себе. В какой-то момент он стал дышать в такт с Кенто, с посвистывающим плачущим звуком. Он не мог отвести взгляд от лица связанного мужчины. То насколько честно и искренне отдался этому моменту Кенто, вызвало у Сатору схожий прилив эйфории. С трудом он заставил себя шевелиться.       — Мы закончили, — уже гораздо более привычным голосом произнес он, развязывая первый узел.       Ни на секунду не разрывая физического контакта, Сатору нашептывал ласковые слова и целовал соленую от пота кожу. Его вещи моментально пропитались маслом, но Сатору было плевать. Сейчас все его внимание было направленно на Кенто. Дыхание того постепенно нормализовалось и теперь Сатору просто ласково поглаживал его спину одной рукой, пока вторая продолжала расплетать вязь узлов.       — Ты невыносимо красив, — Сатору прижался к щеке Кенто и указал на его бедра. — Смотри.       Кенто опустил полуприкрытые глаза и невольно потянулся пальцами к красному узору, оставленному веревкой.       — Теперь нужно вымыться. Я помогу.       — Не на… Не…       — Урок третий, Нанамин. Я всегда ухаживаю за партнером, иначе нет никакого смысла в том, что происходило сейчас.       Каким бы увлеченным мазохистом не был сабмиссив, те наказания, которые он выносил во время сцены, теряли всякий смысл, если его Верхний партнер не оказывал должной заботы после окончания. В этом и заключалась суть Дс-отношений. Сатору на собственном опыте знал, как важно было внимание Доминанта, когда после эйфории эмоциональные качели замирали в пиковой точке и стремительно неслись вниз, с головой погружая в откат. Он был нужен сейчас Кенто даже больше, чем час назад.