Мужчина, чье сердце подобно осеннему небу

      Несмотря на присутствие Кенто, этот Новый год мало чем отличался от предыдущих. К девяти часам они приготовили ужин и разложили закуски на столе, а пока ждали отсчет последней минуты уходящего года, играли в Теккен. На радость Мегуми оказалось, что Кенто понятия не имел как играть в файтинги и проиграл подростку все бои кроме одного. Сатору предложил играть им на деньги, но Кенто быстро понял, что может проиграть так все, что было у него в кошельке, поэтому отказался, передав геймпад Сатору. Пари было заключено между сыном и отцом, а Кенто и Тсумики болели за них. Ко времени, когда на каналах стали крутить шоу, посвященные уходящему году, Сатору остался должен Мегуми восемь тысяч йен. Убрав приставку и рассевшись вокруг котацу вчетвером, они быстро разложили закуски по тарелкам и стали слушать ведущих.       — Интересно, а они пригласят на концерт того актера из дорамы? — Тсумики полезла в телефон, проверяя новогоднюю программу телеканала.       — Да кто сейчас вообще слушает эти концерты, — отозвался Мегуми.       Закатив глаза, подросток облокотился на стол. Ажиотаж на экране телевизора вызвал у него лишь зевок. Сатору переглянулся с Кенто, вспоминая, что в его годы тоже пытался казаться более отстраненным, чем был на самом деле.       — А мы будем загадывать желания в полночь?! — Тсумики оторвалась от телефона и вскочила на ноги. — Надо написать желание на бумаге и сжечь ее.       — Что? — Сатору повернул голову в ее сторону, смотря, как девушка убегает из комнаты. — Погоди, осталось две минуты.       — Нужен листок и ручка, я принесу на всех!       — Мне не надо! — крикнул Мегуми. — Это тупо…       Словно молния Тсумики вбежала на второй этаж и через несколько мгновений на лестнице вновь послышался топот.       — Уже считают! — Саору поторопил ее, махая рукой, чтобы она быстрее садилась за стол.       — Да ведь каждый год одно и то же. Главное успеть в полночь зажечь листок с желанием!       Кинув на стол открытый пенал и несколько листов из блокнота, Тсумики ловко перескочила через брата и села на свое место.       — Будешь загадывать желание? — Сатору повернулся к Кенто.       — Давайте напишем все по желанию, тогда точно сбудется, — Тсумики толкнула Мегуми и тому пришлось взять вылетевшую из пенала ручку в виде гусеницы и один из листков.       — Просто написать и сжечь?       — Да.       — Ладно.       Сатору протянул еще один листок Кенто и, задумавшись на секунду, быстро написал пожелание об успешной сдаче выпускных в следующем году для Мегуми и победы на Тсумики на сборах, после чего сложил листок пополам и поднес к огню. Пока ведущие громко считали в обратном порядке последние десять секунд года, бумага в руках Сатору сгорела с высоким ярким пламенем. Лишь в последний момент он расцепил пальцы и уронил тлеющий кусок на тарелку перед собой. Наблюдая, как Тсумики с Мегуми в ажиотаже трясут своими горящими листками, он улыбнулся.       Наступило первое января.       Подростки тут же достали свои телефоны и начали написывать друзьям, будто это было соревнование. Пока они были заняты, Сатору вновь повернулся к Кенто. Листок, который он взял, так и остался лежать на столе.       — Решил не загадывать?       — Не придумал, — коротко ответил Кенто.       — Это ведь просто забава. Написал бы что угодно. Неужели не пришло в голову ничего?       Кенто пожал плечами, но тут же поежился, как будто от холода, и это не ускользнуло от внимания Сатору. Скорее всего кожа под ошейником вспрела и зачесалась от движения плеч — Кенто носил его несколько часов не снимая. Сатору провел пальцами по своей шее, будто поправляя ворот и вопросительно кивнул. Кенто медленно кивнул, подтвердив его догадку.       — Кто-нибудь будет жечь бенгальские огни? — Сатору повернулся к подросткам.       — Я обещала своим соседкам, что пришлю фотку с бенгальскими огнями. Мегуми, пошли, — Тсумики снова написала что-то в телефоне и вскочила на ноги.       Сатору помог им подготовить ведерко с водой, чтобы выкинуть в него прогоревшие палочки, а Кенто отдал свою зажигалку. Сославшись на то, что им нужно проверить оставленный для моти рис, Сатору вместе с Кенто вышел на кухню. Пока они перекладывали остывшее тесто из проваренного риса, подростки вышли во внутренний двор через дверь в гостиной. Спустя пару минут до слуха донесся смех.       — Как тебе? — спросил Сатору, когда Кенто убрал тесто в холодильник.       — Лучше, чем в предыдущие годы. Сейчас я бы уже ушел спать. Может даже не стал бы готовить собу.       — Даже у меня в детстве была соба на Новый год. Это ведь традиция.       — Да, но когда ты взрослый и уставший, делать собу, если празднуешь один, не очень-то и хочется.       — В этом и был план.       — А я думал, что твой план позвать меня, потому что ты не хотел готовить.       — Ну, возиться с моти для первого утра я бы точно не стал. — Пожал плечами Сатору. — Готовить ужин было твоей инициативой.       — Мне было не в тягость. И к тому же я потревожил вашу семью.       — Мы видимся каждый день, ничего нового бы не произошло. А так я могу выпить и развлечься. Подойди-ка, — Сатору поманил Кенто к себе и оттянул ворот его свитера. — Чешется?       — Немного.       Кенто наклонил голову на бок, когда Сатору просунул пальцы под ошейник и поводил ими по вспотевшей коже.       — Если неудобно, можешь снять.       — Нет.       — Хочешь, чтобы это сделал я?       Кенто медленно кивнул.       — Ты такой покладистый, — губы Сатору сами собой растянулись в широкой улыбке. — Если хочешь, чтобы это был я, придется потерпеть.       Почесав шею еще немного, Сатору убрал пальцы и добавил уже гораздо более тихо.       — Хочу сделать это, когда останемся вдвоем. Ты ведь не забыл, что у меня для тебя подарок?       Глаза Кенто расширились, когда будто он услышал крайне непристойную вещь. Сатору отлично прочел его настроение и с притворным укором пояснил:       — Ничего, что ты себе представил, не будет. Я же не настолько извращенец, чтобы заниматься сексом, пока дети в доме. Но тебе понравится.       Сатору протянул руку и погладил мочку уха Кенто. Этот жест вызвал смущение, но уже через пару секунд Кенто вернул лицу обычное выражение.       Вытащив из холодильника вино и купленные днем в кондитерской моти, они вернулись за стол. Пока Мегуми и Тсумики жгли бенгальские огни, а по телевизору шел новогодний концерт, Сатору принес из спальни пакет с подарками.       — Мне стоило тоже приготовить что-то, — сказал Кенто, заметив, как Сатору выкладывает подарки на стол.       — Знаешь, гостей обычно кормят, а не заставляют готовить, так что они простят тебе отсутствие подарков. О, Чиризо, иди сюда, — Сатору подозвал проснувшуюся кошку. — Ну-ка, посмотрим.       Усадив ее на ноги, Сатору раскрыл коробку с бантиком и вытащил оттуда ошейник с бубенчиком на нем. После того, как Мегуми потерял Чиризо, идея купить для нее ошейник пришла в голову сама собой. Надев его на шею кошки, Сатору натянул ошейник вверх, проверяя, не сможет ли Чиризо выскользнуть из него, а после поддел бубенчик пальцем.       — Скажи миленько? — Сатору поднял кошку на руки и повернул к Кенто. — Животные в ошейниках всегда выглядят мило.       — Ты это специально?       — Ну, что ты. Как можно?       Кенто несколько мгновений смотрел на абсолютно не раскаивающееся лицо Сатору, после чего тихо усмехнулся.       Пока они возились с кошкой, Тсумики закончила жечь огни и вернулась в дом. Едва она спрятала замерзшие ноги под котацу, как тут же восторженно охнула, когда увидела идущую мимо Чиризо. Девушке так понравился ошейник, что она даже не обратила внимание на упаковку с подарком возле себя. Пока она фотографировала Чиризо, со двора вернулся Мегуми. Поставив ведерко с бенгальскими огнями возле телевизора, он подошел к своему месту, но в последнее мгновение повернулся к сестре.       — Что это за звук?       — У Чиризо теперь ошейник с бубенчиком, — Тсумики подняла Чиризо и несколько раз дернула руками, заставляя бубенчик зазвенеть. — Посмотри, как ей иде-ет.       Сатору прикрыл рот ладонью, чтобы не выдать смех, когда увидел, как Мегуми борется с желанием издать звук умиления. Борьба длилась не больше секунды и они вместе с сестрой фотографировались с Чиризо, не желая выпускать кошку из рук.              Когда ажиотаж вокруг нового ошейника для Чиризо спал и подростки получили свои конверты с деньгами, Сатору смог расслабиться и выпить. Это был длинный день и немного тяжелый год. Возможно грядущий год будет полегче. Думая об этом, Сатору иногда переглядывался с Кенто. Думал ли тот также? Наверняка сказать было нельзя, но Сатору был уверен — у Кенто все расписано на год вперед, и он точно знает, чего ожидать.       В третьем часу ночи, когда по телевизору стали крутить начало вечернего концерта, Мегуми и Тсумики задремали прямо под котацу. Кенто предложил разбудить их и прибрать со стола, но Сатору сказал оставить подростков как есть.       — Пусть спят. В детстве они часто просили поставить котацу и спали под ним, — тихо объяснил Сатору. — Если проснутся, сами уйдут в спальню.       Осторожно собрав тарелки с едой, они ушли на кухню и закрыли дверь. Теперь оставшись наедине, Сатору мог вести себя чуть раскованнее, не боясь, что ненароком погладит или коснется Кенто не как друга. Он не хотел, чтобы Тсумики или Мегуми о чем-то заподозрили. Хотя ориентация Сатору больше не была для них секретом, они могли чувствовать себя неловко, если узнают, что он привел в дом любовника. Он не был в тех отношениях с Кенто, когда знакомят с родственниками.       Вымыв посуду и переложив еду в контейнеры, Сатору забрал из холодильника еще одну бутылку вина. Он попросил Кенто захватить бокалы и аккуратно пошел к лестнице на второй этаж. Буквально на секунду он заглянул в гостиную, чтобы убедиться, что дети спали. Под звуки музыки оба подростка мирно лежали под теплым покрывалом котацу.       В спальне за весь день стало прохладно, и едва они зашли внутрь, Сатору сразу поежился. В отличие от Кенто в теплом свитере с высоким воротом, Сатору был одет в футболку.       — Не против, если мы расстелим футон сейчас? — Сатору поставил бутылку на письменный стол. — Не хочу возиться с ним, когда захотим спать.       — Нет, не против. Чем помочь?       — Сядь на кровать. Хоть немного побудь простым гостей.       Сатору забрал бокалы и закуску из рук Кенто и кивнул на свою кровать. Когда тот покорно сел и собрал под себя ноги, чтобы не мешать расстилать постель, Сатору вышел в коридор и достал из кладовки запасной футон. Чаще всего им пользовались Тсумики или Мегуми, когда у них оставались с ночевкой друзья.       Разложив матрас и накрыв его утепленным одеялом, Сатору застели все простыней и лишь после этого положил в изголовье подушку и еще одно одеяло. Обещали, что утро будет холодным.       Сатору оставил включенной только лампу на столе, откуда забрал коробку с подарком. Пока Кенто перебирался на футон, Сатору сел на кровать и положил подарок рядом с собой.       — Еще не устал? — он сел напротив Кенто.       — Было немного неудобно столько времени быть в… — Кенто повел плечами, борясь с неловкостью. — Быть в ошейнике все время странно.       — Тебе понравилось? — Сатору наклонился вперед и запустил руку под воротник свитера.       — М… да. Это…       — Возбуждающе?       Сатору расплылся в улыбке и поднял ступню, упираясь ею в пах Кенто. Конечно тот не думал об этом весь вечер, иначе бы уже давно попросил Сатору снять ошейник. Но стоило им остаться наедине и поймать настроение, как Кенто начал млеть под его действиями.       — Ты так быстро привык к тому, что я с тобой делаю.       Сатору притянул Кенто к себе за ошейник, не убирая ступню с паха. Он действовал неспешно и не издавая лишнего шума. Когда голова Кенто оказалась между колен, Сатору погладил его по волосам. Хотелось заставить его сделать что-нибудь грязное и может быть даже немного пошлое.       — Не хочешь поспать в ошейнике?       Лицо Кенто моментально приобрело серьезное выражение. Его реакция позабавила Сатору. Тихо посмеиваясь, он обнял лицо перед собой обеими руками.       — Я пошутил. Я хотел бы поиздеваться над тобой, но не сегодня. А поспать на пороге? Шучу, шучу. Я ведь обещал тебя наградить, а не наказывать.       — Возможно, я бы согласился. Но не в твоем доме.       «Ну и кто кого дрессирует», — про себя усмехнулся Сатору, когда ощутил трепет в груди после этих слов.       Аккуратно сняв ошейник и положив рядом, он начал массировать шею Кенто. Кожа была мягкой и нежной из-за пота, который выступил после долгого контакта с ошейником. Поглаживая шею, Сатору чуть сильнее прижал ступню к паху Кенто. Член стал тверже.       Еще немного подразнив сидящего перед ним мужчину, Сатору наклонился и поцеловал его в макушку, после чего отстранился.       — Твоя награда за сегодняшний день, — Сатору взял в руки коробочку с подарком. — Ты хорошо справился.       Разомлевший от ласки Кенто неуверенно взял подарок в руки и открыл. В коробочке лежали два зажима с бубенчиками. Стоило взять один в руку, как он тут же зазвенел.       Эта идея пришла Сатору в голову моментально, когда два дня назад он выбирал в зоомагазине ошейник для Чиризо. Красивый и звонкий бубенчик на ошейнике, который в теперь можно было услышать даже со второго этажа, вызвал у Сатору такой восторг, что ему захотелось подарить нечто подобное и Кенто.       — Не хочешь примерить сейчас?       Сатору даже не пытался скрыть свое предвкушение и смотрел на Кенто светящимися от радости глазами.       — А мы можем?..       — Я ведь не предлагаю секс. — Сатору наклонился ближе, чтобы говорить тише. — Это было бы слишком даже для меня. Хотя дети спят внизу, я вряд ли смогу сдерживаться, и мы будет слишком сильно шуметь. Как насчет того, чтобы надеть их под одежду?       Кенто не проронил ни слова. Переведя взгляд обратно на коробку, он сидел так несколько томительных секунд, пока не вернул ее вместе с содержимым в руки Сатору.       — Хорошо…       Глаза покорно опустились. Не дожидаясь команды, он обеими руками поднял низ свитера, оголяя живот и грудь. Сатору вытащил зажимы и раскрутил болты, чтобы ослабить их.       — Для интереса введем правило — ни единого звука. Можешь делать все, что хочешь. Если кончишь за десять минут и не будешь шуметь, то в следующий раз играем по твоим правилам.       Кенто кивнул и задержал дыхание, едва пальца Сатору коснулись его соска. Кожа сморщилась после пары щипков, но сосок так и остался плоским. Огладив его еще несколько раз, Сатору наклонился и лизнул темную кожу, после чего подул. В этот раз маленький бугорок стал выпирать чуть увереннее, но все еще не достаточно, чтобы прихватить сосок зажимом. Вновь склонившись к груди Кенто, Сатору открыл рот и обхватил сосок губами.       Стоило ему почувствовать мягкую текстуру с чуть солоноватым привкусом, и Сатору зажмурился от удовольствия. Играя языком с все более уверенно твердеющим соском, он потянулся рукой ко второму. Дыхание Кенто сбилось, но он продолжал покорно стоять на коленях и держать свитер, открывая Сатору полный доступ к своему телу. В комнате было так тихо, что сквозь влажный звук от стимуляции сосков можно было услышать работавший внизу телевизор. Мысль о том, что сейчас в ночи любой лишний звук мог звучать слишком громко, щекотала нервы.       Сатору оторвался от соска и провел по нему ладонью, стирая слюну. После этого он еще раз прихватил сосок, с силой сжимая в пальцах и только потом использовал зажим. Бубенчик тут же зазвенел, вызвав у него удовлетворенную улыбку. Кенто придется нелегко.       Закончив в приготовлениями, Сатору взял в руки телефон и поставил таймер. Показав экран Кенто, он сказал:       — Используй меня, как хочешь. У тебя десять минут.       Услышав разрешение действовать, Кенто опустил свитер. Стоило ткани коснуться зажимов, раздался звон. Сатору подыграл и сделал вид, что не услышал этого. Ему было интересно, что станет делать Кенто, ведь у него было не так много вариантов: почти любое его действие обязательно будет сопровождаться звоном бубенчиков. Слово понимая это, Кенто замер на месте без единого движения. Сатору покосился на телефон рядом. Прошла уже минута. Если они продолжат просто сидеть друг напротив друга, то ничего не выйдет.       Сатору поднял ступню и погладил пах Кенто, подначивая его к действиям. Вновь раздался звон, но Кенто быстро взял себя в руки и выпрямился. Движение ноги повторилось, и он вцепился обеими руками в колено. Его горящий взгляд метнулся к лицу Сатору, и тот вскинул бровь, как бы спрашивая, собирается ли действовать Кенто. Взгляд опустился к ноге у паха и снова поднялся. Кенто осторожно отстранился и потянул Сатору за собой.       — Хочешь, чтобы я пересел на футон?       Кенто медленно кивнул, и отпустил колено, которое держал. Сатору погладил его по волосам и легко соскользнул на пол, чтобы перебраться на футон. Сев удобнее, он откинулся на руках и стал ждать дальнейших действий Кенто. Тот опустился на четвереньки и медленно стал подбираться ближе. Было слышно, как зажимы трутся о свитер. Совершив почти невозможное, Кенто подобрался к Сатору без единого звона. От вида его напряженного лица у Сатору поднялось настроение. Дождавшись, когда Кенто нависнет над ним, Сатору согнул колено. Сквозь ткань жар чужого тела ощущался не ярко, но Сатору был уверен, что пах Кенто сейчас — самое жаркое место во всем доме.       Поигрывая ногой и водя коленом из стороны в сторону, Сатору продолжил тереться о его член. Было забавно наблюдать за страдающим лицом Кенто, которому нельзя было шевелиться слишком много, но так хотелось получить чуть больше стимуляции.       Сатору продолжил двигать коленом, то усиливая давление, то выпрямляя ногу. Телефон в руках показывал, что прошла половина отведенного времени. Сатору скользнул взглядом по напряженному лицу Кенто. Если тот и был достаточно возбужден, он точно не сможет кончить, потому что слишком сосредоточен.       — Открой рот, — тихо попросил Сатору.       Поджатые губы тут же разомкнулись, и Сатору толкнул между ними свои пальцы. Проведя подушечками по языку, он несколько раз толкнулся глубже. Влажное тепло тут же напомнило о том, как было приятно внутри Кенто. Не скрывая свое настроение, Сатору закусил губу и повернул ладонь вверх, чтобы погладить нёбо. Это действие вызвало едва слышный стон. Давление на колено усилилось. Теперь Кенто сам двигал бедрами, пытаясь простимулировать член. Если бы не зажимы, которые чуть слышно позвякивали при слишком интенсивных толчках, он бы уже давно начал трахать ногу Сатору, словно кобель в гон.       Его было так легко раззадорить.       Сатору глубоко вздохнул, когда ощутил прошедшую по телу волну возбуждения. Кинув короткий взгляд на телефон и отбросив его в сторону, он взялся обеими руками за талию Кенто и толкнул назад. Лицо Кенто исказила гримаса безмолвного стона, когда его насильно заставили сесть на колено. Не теряя времени, Сатору запустил руки под свитер и нащупал звенящие бубенчики на зажимах. Он медленно потянул их вниз, и когда зажимы отцепились, Кенто вздрогнул всем телом. Его лицо в этот момент было для Сатору лучшим подарком. Не убирая руки из-под свитера, он стал гладить ставшие слишком чувствительными соски. Сатору очень хотелось услышать, как звучат сейчас стоны Кенто, которые он изо всех сил сдерживал.       Оставалось не больше пары минут из отведенного времени, когда Кенто наклонился ниже и выдернул его ладонь из-под своей одежды. Уверенно потянув руку вниз, он прижал ее к паху и поднял опьяненным удовольствием взгляд на Сатору. Тот сразу понял, чего от него хотят по твердости члена, к которому прижалась ладонь. Сжимая пальцы одновременно на груди и члене Кенто, он самодовольно улыбнулся. Сбившееся дыхание и шорох футона под ними все сильнее раззадоривали Сатору. В его планах было лишь помучить Кенто, но от того, как тот несчастно жмурился и терся об него, собственный член начинал реагировать все отчетливее.       В очередной раз схватившись за плечи Сатору, он напрягся всем телом и замер. Жар в паху стал более ощутимым, и Сатору поднял ладонь выше, чтобы забраться под пояс брюк Кенто и самолично убедиться, что тот кончил.       — С каждым разом у тебя получается все лучше, — отметил он, когда пальцы ощутили липкую сперму на белье. — Ты заслужил свою награду.       Кенто закивал и наконец издал судорожный вздох, смешанных с уставшим голосом. Сатору позволил ему лечь на себя, а сам откинулся на подушку. Пока Кенто тяжело дышал на плече, он продолжил массировать чуть твердый член. Испачканной в сперме ладонью, он провел вдоль ствола и чуть сжал мошонку.       — Если бы мог, то я тебя бы съел, — не удержавшись, пробормотал Сатору.       — Я не хочу завтра ехать в храм в свитере.       — Ха-а, — Сатору посмеиваясь, уткнулся в его макушку и обнял свободной рукой.       Продолжая так лежать, оба молчали и думали о своем. Понемногу возбуждение Сатору сошло на нет и появилась легкая усталость. От тепла лежавшего на нем Кенто начало клонить в сон. Сквозь полудрему Сатору ощутил, как его дыхание становится расслабленным. Этот звук вызывал приятное чувство умиротворенности. В какой-то момент прикрыв глаза, он поленился открыть их снова. Прошло мгновение или минут десять, прежде чем он резко дернулся и очнулся.       Лежащий на нем Кенто тут же зашипел, и Сатору понял, что когда дернулся, сжал ладони.       — Прости. — Он тихо усмехнулся и повернулся на бок, убирая руку из брюк Кенто. — Хочешь спать?       — Если честно, да.       — Сейчас дам чистое белье. Ванная напротив.       Сатору поднялся с футона и первым ушел в ванную. Через двадцать минут, когда все следы их ночного веселья были убраны, а не открытое вино возвращено в холодильник, Сатору лег на футон и почти моментально заснул.              Первое утро года было ясным и немного холодным, как и обещали в прогнозе погоды. Сатору зябко повел плечами, пока пытался очнуться от непродолжительного сна. После сегодняшней ночи, проведенной вместе, хоть и не в одной постели, он, понял, почему Кенто так упорно не желал оставлять его ночевать у себя в квартире.       Кенто спал беспокойно. Каждый раз, когда он начинал, постанывая, ворочаться, Сатору просыпался. Пару раз он звал Кенто по имени и тот успокаивался, но скоро вновь начинал тревожно дергаться. В конце концов Сатору придвинул футон ближе к кровати и взялся за вытянутую дрожащую ладонь. Это помогло, и больше Кенто не будил его.       Сев за обеденный стол вчетвером, они почти не болтали. Как оказалось, Кенто тоже был любителем провести утро в тишине. Особенно после выпитого.       Когда они закончили с завтраком, Кенто слепил моти, которые хотел приготовить еще ночью. На его сожалеющих вздох Сатору отметил, что свежими они выходят вкуснее. Медитативно продолжая заворачивать начинку в рисовое тесто, Кенто сделал две большие тарелки сладостей. С делами на кухне было покончено, и они начали готовиться к поездке.       Ехать в Ноги после не особо долгой ночи было сложно. Даже Мегуми и Тсумики, проспавшие больше восьми часов заснули, едва они отъехали от дома. Всю дорогу Сатору боролся с желанием уснуть следом за ними. Спать сейчас было бы с его стороны свинством — именно он предложил Кенто ехать в Ноги первого января, и теперь тот, точно так же не выспавшись, был вынужден сесть за руль и везти их в другой город.       Чтобы хоть как-то согнать дремоту, они стали болтать в пол голоса.       — У вас в семье была такая традиция? — Сатору стало интересно, как обычно проводил праздники Кенто, когда был подростком.       — Родители отца никогда не пропускали первое посещение храма в году. И пару раз брали меня, когда я еще не учился в школе.       — Тебе нравилось?       — Они любили ходить в храм рано утром. Если честно, не уверен, что не спал всю дорогу. А на обратном пути они покупали мне горячие тайяки, хотя есть на улице все равно не разрешали.       — А в школе?       — Пару раз с друзьями сходили в храм, чтобы загадать какую-нибудь ерунду, но нам не понравилось. Родители говорили, что весь смысл в том, чтобы прийти храм пораньше, пока еще не наделал плохих дел в году. Но как оказалось идти рано утром в такой холод, пока начинает светать… В общем для подростков это оказалось скучно.       — В детском доме такого не было. У нас редко организовывали групповые поездки куда-либо. Первого января взрослые обычно хотели сходить в храм с семьями, а тащить кучу ноющих сирот.       — Значит, ты стал посещать храм только с ними?       — Тоджи брал меня вместе с детьми в Ноги, и я решил продолжить традицию. Один раз в год можно и повеселиться.       — Сомнительное веселье.       — Да ладно, таблички с предсказаниями и ярмарки возле храма — самая классная часть.       — Ты ездишь туда ради этого? А помолиться?       Сатору пожал плечами. Обычно он просто вставал перед стеной из табличек с желаниями и складывал руки вместе, не думая о чем-то конкретном. Может быть дети и загадывали что-то, но он понятия не имел, как молиться. Все традиции в их семье поддерживались только потому, что Сатору считал, что так правильно.       Продолжая ностальгировать по детским временам, они вспомнили, на какие еще праздники они ходили в храмы. Для семьи родом из Осаки у Кенто были не особо религиозные родственники. В основном все традиции ему привили родители отца, его собственные или были заняты, или не хотели посещать шумные фестивали.       Когда они подъезжали к храму, Сатору разбудил Мегуми и Тсумики, спросив, не хотят ли они в туалет, прежде чем поднимутся на гору. Услышав отрицательный ответ, Сатору попросил Кенто припарковаться в дальней части прихрамовой территории — оттуда по узкой тропинке добраться до верха было быстрее. Когда они оказались возле высоких ворот, Сатору неосознанно задрал голову. Каждый раз высокие столбы, стоящие по обе стороны от основной лестницы вызывали у него легкий трепет. Пройдя под ними он указал на стол с пустыми табличками, где пришедшие люди записывали свои пожелания. Каждый взял по одной деревянной табличке и стал записывать пожелание.       — Не будешь вешать? — Сатору заметил, что Мегуми просто убрал свою деревяшку в карман.       — Нечего загадывать.       — Тогда пожелай мне здоровья и долгих лет жизни.       — Ты не такой старый.       — А если заболею? Не будь таким вредным. Вон, твоя сестра там целое сочинение пишет.       — Ее дело, — буркнул Мегуми, после чего натянул ворот куртки выше, как бы говоря, что больше не хочет болтать.       — Первый день в году, а ты уже без настроения.       — Это просто число в календаре. Ничего не поменялось. — Мегуми начал пинать снег под ногами. — Почему я обязан что-то загадывать? Ты сам-то подписал свою?       — Ага, — Сатору поднял табличку, показывая ее подростку. — Счастья и здоровья близким.       — Банальная чушь.       — Случилось что?       — Нет.       Сатору с пару секунд смотрел на Мегуми, а затем кивнул. Было очевидно, что тот не в настроении. Не имело смысла вытягивать из него правду сейчас, когда он вел себя как еж: стоило только попытаться развернуть его, как он тут же сворачивался и кололся.       Когда таблички были готовы, они повязали их на жердочки и помолились. Поток людей, желавший в первый день года навестить храм, не стихал, потому они очень быстро обошли храм, взяли предсказания на год и спустились вниз.       Сатору отправил подростков к лоткам с едой, чтобы они выбрали что-нибудь перекусить и отошел вместе с Кенто к зоне для курения.       — Ну и как тебе посещать храм уже взрослым? Так же отстойно, как и когда был подростком? — спросил Сатору, наблюдая, как Кенто закуривает.       — Не могу сказать, что особо поменял мнение. Но с вами это было интереснее, чем если бы я поехал один. Хотя вряд ли бы я собрался сюда один. Обычно я отсыпался и занимался накопленными за год делами.       — Я рад, что тебе понравилось. У тебя есть планы на вечер?       Хотя ночью у них была маленькая игра, Сатору этого не хватило. Почти сутки они провели вместе, но ему толком не удалось прикоснуться к Кенто, и это расстояние его нервировало.       — Буду готовиться к поездке в Осаку. Я купил билеты на завтра.       Сатору негромко протянул: «А, точно», — и замолчал. Похоже, предстоящая поездка портила Кенто настроение. Он выглядит таким же сосредоточенным, каким бывал в будние дни, когда все время думал о работе.       — Если прилетишь обратно до конца выходных, напиши мне. Вдруг потом опять пропадешь из-за работы.       Сатору напрягало, что в такой замечательный день двое из троих попутчиков вели себя так, словно не хотели, чтобы новый год наступал.