****
Чосон 1701 г. н.э. Дворец Императорской семьи. Утро. Невообразимая жара. Просто удушающая. И этот огромный ханбок прилипает к потному телу. Приходится оббегать все окрестности, потому что Хван Хёнджин снова пропал. Его родители, конечно же, как всегда подняли тревогу, обеспокоенные тем, что их сына похитили, но личный стражник этого избалованного идиота знал, что Хван просто сбежал из дома, чтобы побыть одному. Обязанности Императора на него очень давят, и он, не думая о последствиях, снова сбегает из дворца. Конечно же, Ли Минхо находит его сидящем на берегу реки Хан в тени дерева и рисующим очередную картину. Лучше бы он так учил законы государства, честное слово! Остановившись в кустах и переведя дыхание, Минхо вышел на песчаный берег к своему повелителю. Солнце нещадно било ему по затылку, и он ожидал, что скоро потеряет сознание, но как воин, он не мог этого допустить и потому держался изо всех сил. -Нашёл - таки меня? - спросил Хёнджин, не отрываясь от своей работы, на которой запечатлел цветки лотоса, плывущие по воде. -В замке обеспокоены Вашим исчезновением. Мне и другим императорским стражникам было велено разыскать Вас. -И снова родители за своё.. -Они боятся за Вас, потому что, как регент Императора, Вы не должны покидать замок, ведь иначе Вам может грозить опасность. Хёнджин отложил кисть и недовольно поджал губы. Одна и та же гармошка изо дня в день. Теперь и от Минхо, личного стражника и друга Хвана. Он уже так устал слышать о том, что он должен, что это его раздражало. Если его брат не поправится до своего совершеннолетия, ему очевидно придётся занять трон и нести ответственность за людей, за всю провинцию. А это всё было не для Хёнджина. Хёнджин же просто хотел рисовать, прогуливаться по своим территориям, наслаждаться природой, любить и быть любимым. Разве он многого просил? Хван посмотрел на Минхо, тот не торопил Хёнджина поскорее закончить рисунок и вернуться домой. Он покорно ждал, пока его повелитель соберётся с мыслями и добровольно отправиться во дворец сам. -Ли, - протянул Хёнджин сладко, осматривая свой рисунок, - разве ты не должен быть со своей семьёй, со своим малышом? Минхо поджал челюсти. -С малышом прекрасно справляется Тхэчжо. Я увижу их, как только закончу работу или как только Вы дадите приказ, что я Вам больше не нужен. Но сперва я доставлю Вас в замок. Хёнджин покачал головой. Минхо безбожно ему врал, и основная причина, почему он не хотел возвращаться к семье была в том, что Ли тяготила роль главы семейства, у которого есть жена и сын. Намного проще ему было быть воином и стражником Императорской семьи, каждый день подвергая свою жизнь опасности. Высокий и статный парень в красном ханбоке поднялся со своего места и подошёл к Минхо, заглядывая тому прямо в глаза. Ли не сделал того же в ответ, потому что не имел право смотреть в глаза членам Императорской семьи. Таковы были правила, но Хёнджин сделал для него исключение. Схватив правой кистью подбородок Минхо, он заставил парня посмотреть на себя, заглянуть прямо в глаза. Ли выдержал всего несколько секунд, а затем отвёл взгляд. Хван обошёл парня несколько раз и, остановившись за его спиной, нежно поцеловал горячую шею. -Повелитель.. - попытался остановить его словами Минхо, но Хёнджин продолжал оставлять дорожку поцелуев от шее к мочке уха и в обратном порядке. Он обвил руками чужое тело, грубо сминая ткань ханбока. -Повелитель.. - снова сделал попытку Минхо остановить Хёнджина и развернулся к Хвану лицом, чуть отходя на несколько шагов назад и прекращая действия парня. -Что-то не так? - спросил Хван, медленно приближаясь к своему стражнику. -Мы не должны.. -Кто сказал? Минхо забегал глазами по берегу, по полю, расстилавшемуся неподалёку, по лесу, что был в нескольких метрах от них. Если кто-то из стражников их увидит.. Ли казнят. Ли и его семью опозорят. Хёнджин игриво смотрел на Минхо и ждал, что тот ему ответит. -Та ночь была ошибкой .. Нам не стоит делать этого снова.. Хёнджин сделал вид, что не слышал. Он подошёл к Минхо практически вплотную, тыльной стороной руки нежно провёл по мягкой щеке и добродушно улыбнулся. -Нет, Минхо. Та ночь не была ошибкой. И ты это знаешь. Ты и я.. Мы можем почувствовать себя свободными, когда между нами такая связь. Ну же, поцелуй меня. Ли сомневался. Его тело дрожало. Дрожало от переполнявших грудь чувств, от желания накинуться на эти пухлые губы, что улыбались ему так сладостно и обманчиво. Не выдержав, Минхо притянул Хёнджина к себе и увлёк его в грубый, полный страсти и желания, поцелуй. Он запустил руку парню в длинные тёмные волосы, а второй обнял за талию. Хван удовлетворено выдохнул в чужой рот, руками блуждая по синему ханбоку. Ли хотелось здесь и сейчас. -Вот такой Минхо мне нравится намного больше.. Стражник на секунду перевёл дыхание, а после с новой страстью и новым желанием увлёк Хёнджина в глубокий поцелуй, который постепенно переходил на шею и ключицы, на все доступные для губ Минхо участки тела. Ханбок мешал, очень мешал. Хотелось избавиться от него с концами. Остаться нагими перед друг другом и целовать, целовать, целовать. Гладить, кусать, мять, царапать, проникать друг в друга, сливаться в единое целое. Хёнджин опустил руку пониже и нажал на твёрдую плоть Минхо, которая была до такой степени чувствительной, что Ли взвыл, что только рассмешило Хёнджина. Он с дьявольским огнём в глазах наблюдал за тем, как доводит Минхо до сумасшествия, как ломает его, делает слабым и уязвимым в своих руках. Неподалёку послышались голоса, зовущие Хвана. Другие стражники. Вскоре они доберутся до него и заставят вернуться домой. Минхо и Хёнджин разорвали свой поцелуй, восстанавливая дыхание и приводя себя в порядок. Улыбнувшись, Хван прошептал: -Сегодня ночью, в моих покоях. Я хочу, чтобы ты сделал это ещё раз. -Но Вам же будет больно, - возразил обеспокоенный Минхо. -Нет, глупенький, не будет. Ты даже представить себе не можешь, как на самом деле это приятно. Хёнджин отвернулся от Ли и принялся собирать свои принадлежности. Его ждала работа во дворце.****
Но прежде чем пройти в зал обучения, молодой регент решил навестить своего младшего брата, который в последнее время всё чаще находился в своих покоях, лёжа в кровати и размышляя о жизни. -Император, - Хёнджин сделал официальный поклон, стоя на пороге комнаты. Чонин отвлёкся от рассматривания потолка и перевёл взгляд на гостя, которому он оказался очень рад. Он перешёл в вертикальное положение верхней частью своего тела, но остался на месте, улыбнулся брату и кивнул, что тот может войти, после перевёл взгляд на своего стражника и безмолвно приказал ему оставить их наедине. Хёнджин задержался на кланяющимся ему и Чонину Ким Уджине и попытался подавить нарисовавшуюся на лице улыбку. -Хённи! - подозвал брата Чонин, и Хёнджин сел прямо перед ним. - Расскажи мне что-нибудь! Как идут дела? Ты справляешься со своими обязанностями? Хёнджин закатил глаза. Не очень он любил разговоры о своих обязанностях и вообще о том, что он временно занимает должность Императора, пока его младший двоюродный брат не достиг возраста двадцати одного года и в достаточной мере не окреп после перенесённой болезни, которая чуть не забрала его у собственной семьи, коими были семья Хван: дядюшка, тётушка и их сын Хёнджин. Своих же родителей Чонин уже давно не помнит. Ему было девять, когда отца забрала война, а мать - горе от потери мужа. Благо, у паренька всегда были любящие дядя и тетя, которые взяли Чонина под своё крыло и оберегали от всяческих заговоров и попыток расправиться с единственным наследником трона. И Ян был им благодарен. Прежде всего за то, что они дали ему почувствовать себя ребёнком, о котором заботятся и которого любят, и уже только потом за то, что они не думали покушаться на жизнь маленького Чонина, как делали это все вокруг, желающие захватить власть. И поэтому, когда Советниками было принято решение, что Хёнджин станет регентом молодого Императора, Чонин свободно выдохнул. Теперь он был не единственный, кто нёс на себе груз отвественности за своё государство. Ян вместе с Хёнджином оказались в одной бочке с дерьмом, и оба часто жаловались друг другу, как жестоко обошлась с ними жизнь. -Ты же знаешь, это не для меня, - в очередной раз сказал Хёнджин. - Я ещё слишком молод, чтобы вести дела нашего государства. -Ну если ты молод.. - начал Чонин, и Хёнджин в шутку ударил его в плечо. Несильно. Сильно было нельзя. Всё-таки Чонин - Император. Да к тому же, такой хрупкий. - Да, сочувствую. Это всё не для нас. Но мы не можем просто отречься от своего предназначения, к сожалению.. - Чонин грустно вздохнул… - Уджин бы подошёл на роль Императора. Он то и дело даёт мне какие-то советы, что-то бубнит себе под нос. Настоящая зануда. Хёнджин повернулся в сторону двери, за которой стоял стражник Ким, и на его лице заиграла хитренькая улыбочка. -Хочешь… поменяемся стражниками? Ты мне Уджина, я тебе Минхо. Ли особо не многословен, так что не будет доставать тебя болтавней. А меня твой стражник быть может чему-нибудь научит. Я не прочь пообщаться поближе. На лице Чонина отразился испуг. Он как бледная статуя уставился на Хёнджина. -О нет, Хённи, даже не думай! Я знаю этот взгляд, это тебе не нужно! -Не нужно что? - не понял Хёнджин. -Ты не должен думать о таких вещах. Это может тебя погубить. Будущий Император должен найти себе жену, чтобы родить наследника. -Чтобы быть потом, как Минхо, и бегать по углам от собственной семьи? Нет спасибо, я уж лучше выберу то, что мне по душе. Поиском своей Императрицы ты сам занимайся. Это ты у нас глава государства. -Надолго ли.. - вздохнул Чонин и посмотрел в сторону. В комнату постучались. Маленькая служанка Бан Че принесла молодым господам чай. Откланявшись, она ушла так же быстро, как и пришла, а парни продолжили разговор. -Что ты такое говоришь! - возмутился Хёнджин. - С чего такой грустный взгляд и мысли? Ты уже идёшь на поправку! -Это только так кажется, Хённи. Я чувствую такую сильную слабость, что мне даже тяжело встать с кровати. Боюсь, я не проживу и года. А если и проживу, то кому нужен такой слабый и беспомощный мальчик на троне? -Мне нужен! Маме и папе нужен! Всем нужен! - с чувством воскликнул Хёнджин и взял холодные ладони брата. Это прикосновение на секунду испугало его. А вдруг Чонин говорил правду? Но Хван тут же отбросил дурные мысли, покачав головой, и искренне улыбнулся брату. - Ты просто зачах в своих покоях. Тебе нужен воздух, нужна природа, нужно пение птиц. И ты непременно поправишься! Вот, - Хёнджин протянул маленькое блюдечко с чаем Чонину, - попей, согрейся, а завтра я выведу тебя прогуляться. -Но.. - испугался Ян. -Я, ты, Минхо и Уджин. Ненадолго. Погуляем на берегу реки и быстро вернёмся. Нас никто не заметит. С нами будут наши стражники. Всё хорошо. Чонин неуверенно кивнул и отпил чай, который приготовила жена его будущего врага.****
Хёнджин сдержал обещание, и всю последующую неделю он, его брат и двое стражников гуляли то на берегу реки Хан, там, где любил рисовать Хёнджин, то в поле, то в лесу. Четверо парней были скрыты от посторонних глаз и наслаждались компанией друг друга, спокойно проводя своё время вдали от забот. Конечно, Минхо и Уджин всегда были на чеку, но это не мешало им любоваться тем, как рисует Хёнджин и тем, как сладко поёт Чонин. Минхо то и дело бросал ревнивые взгляды на своего Повелителя, который в последнее время очень изменился и повеселел в присутствии Ким Уджина. Невольно даже закралась мысль, а не ходит ли стражник Чонина по вечерам в чужие покои, пренебрегая своими обязанностями? Один раз Ли даже проверил, и никого в комнате Хёнджина не обнаружил, а у двери Чонина всё также стоял Уджин. «Это всего - лишь моя паранойя» - подумал он. -Не меня ищешь? - спросил довольный Хван, выйдя из своей комнаты, завидев силуэт Хо. На лице Хёнджина, как всегда играла дьявольская улыбка. Ли опустил взгляд. Он не искал, он просто проверял. -Всё хорошо, Повелитель? -Всё прекрасно, Минхо. Можешь идти. Или… - протянул Хван. - Хочешь зайти? Ли задержал взгляд на расстеленной постели Хвана. Предложение было, как всегда, заманчивым, но так же, как и всегда, очень тяжёлым для души. Он не должен был пользоваться слабостями своего Повелителя. -Не сочтите за дерзость, я вынужден отказаться. Меня ждёт семья, - Минхо уважительно поклонился, а Хёнджин лишь пожал плечами. -Хм.. Передавай привет маленькому Чону от дяди Хвана. И на этом их диалог завершился. Хёнджин задвинул дверь комнаты и исчез из поля зрения Минхо. Ли напрягся. Очень сильно напрягся. Никогда ещё Хван не вёл себя так безразлично. Он всяческими способами уговаривал и заманивал Минхо к себе в комнату, чтобы предаться цветочной ночи, но не сейчас. Это означало одно - Хёнджин влюбился. Влюбился в другого, и, кажется, Минхо понимал в кого. Оставалось надеяться только на то, что Хван ещё не признался Ему. Если он сделает это в ближайшее время, то совершит большую ошибку. Потому что Ким Уджин не такой. И его никогда не заинтересуют постыдные отношения с недоИмператором. Минхо постучал в дверь, и перед ним снова оказался Хёнджин, на лице которого сияла победная улыбка. Ли всё-таки принял его предложение.****
Минхо присматривал за Хёнджином, хотя надо было бы за Чонином, который стал чувствовать себя намного лучше. Прогулки в компании брата и их друзей - стражников действительно придавали сил организму, заряжая позитивом мысли на светлое будущее. Парень окреп, порозовел и уже меньше времени проводил в своей спальне, предпочитая ей библиотеки с книгами, яблоневый сад за окном дворца и внутренний двор, где он мог видеться со своими подчиненными. Те в свою очередь были рады увидеть своего Императора в добром здравии, внимательно осматривая того, кто вскоре, по исполнении двадцати одного года займёт трон. Часть из них были хорошего мнения о будущем Повелителе, часть - нет. Всё как всегда. Первые считали, что пусть Чонин ещё и ребёнок, но он очень способный, в то время как вторые предрекали развал государства. Ян не обращал внимания ни на кого, игнорируя все обсуждения, чем вызывал только смех, ведь за любое слово против Императора всегда казнили без права на оправдание, а Чонин так не поступал. Как не поступал и Хёнджин, хотя у самого всё внутри горело от одной мысли, что его брата могут обсуждать какие-то там придворные. Не сорваться на необдуманные решения помогали родители Хвана, которые были добрыми душой людьми и Минхо с Уджином, которые в тайне от остальных глаз давали тумаков обидчикам Императора. Но самого главного обидчика, они, увы, не заметили, потому что тот держался в тени и никаким образом себя не показывал и не выдавал. Он считался одним из императорских стражников, а потому вызывал доверие. До определённого дня, когда его темная личность стала известна всем, а недобрые помыслы вывели на ожесточенную схватку. Но это произошло только спустя два года, как Чонин наконец окончательно окреп и взашел на трон.****
В жизни Хвана всё было прекрасно. С вступлением Чонина на трон, он выдохнул. Теперь он точно не претендовал на Императорское место. Его брат учился править своими подчиненными, общаться с народом и вести себя, как настоящий Правитель. Чонин держался молодцом, стараясь усвоить все тонкости своего положения и постоянно извиняясь за то, если что-то не понимал. «Правитель Ян так старается! Он выслушал о проблеме с рисовыми полями и пообещал что-нибудь сделать». «Он такой добрый, дал мне пять монет, чтобы я купил инструменты для постройки колодца» - переговаривались между собой прислужники тут и там, не совсем понимая, что своими «мелкими» просьбами усугубляют и без того падкое положение. Падким оно было потому, что спустя первый месяц правления Яна, у него пошла кругом голова, и Чонин начал серьезно сомневаться. Груз ответственности разом взвалился на его плечи, что не могло не пугать. Он вдруг задумался о том, как ему было проще, когда он больным, лежал в своих покоях и размышлял о жизни, в то время, как кто-то делал за него его работу. И лучше бы он об этом не думал, ведь мысли магнитом притянули старую хворь.. Хёнджин был очень обеспокоен тем, что Чонину снова поплохело, и он винил в этом только себя, ругая за то, что не разделил со своим неопытным младшим братом обязанности на двоих, чтобы ему было проще. Он просто убежал в сад рисовать, в то время как Императору пришлось выслушивать так много о проблемах государства.. И если Хёнджин проходил тоже самое, то ему было легче, потому что психика у него была поустойчивее, да ещё и родители рядом, которые всегда поддержат и скажут о том, что ты все делаешь правильно. А у Чонина? А у Яна были только Хёнджин, дядюшка и тетушка, которые пусть и говорили ему похожие вещи, всё равно не вселяли такую уверенность, как это делали бы собственные родители, которых у Чонина давно не было. Хёнджин решил исправить положение, вернуть всё в прежнее русло, как он сделал это в прошлый раз, когда Яну было плохо. Он снова вывел его на прогулку в сопровождении Минхо и Уджина. Только в этот раз «маленькому лисёнку», как называл его Хван, лучше не становилось, он грустно сидел на берегу реки и чего-то ждал. Разрешения проблем что ли или какого-то конца. Чонин ему не рассказывал, он в последнее время вообще стал очень молчаливым, что пугало окружение и заставляло беспокоиться о здоровье Императора. В общую картину депрессивных будней добавилась и трагедия семьи Ли. Маленький Ли Чон, сын Ли Минхо, во время своей прогулки с мамой и другими ребятами, играясь, убежал в сторону обрыва, с которого, подскользувшись, упал. Никто не ожидал, что в равнинной местности просядет земля, и привычное место для прогулок маленьких детей станет опасным. К сожалению, маленького Чона спасти не смогли, и это сильно ударило по эмоциональному состоянию казалось бы безэмоционального Минхо. Как только ему сообщили новость о том, что произошло с его сыном, он просто уставился в одну точку и стал часто дышать. Убежать бы и проплакаться, чтобы стало легче, вот только Минхо был немного других порядков. Он послушно остался возле своего Повелителя и ждал дальнейших его указаний. -Пойдём, - сказал Хёнджин и отвёл в свою комнату, приказав ему не сдерживать себя и как следует выпустить чувства. Тогда Минхо упал на колени и протяжно взвыл, так, что вены на шее вздулись, а глаза налились красным. Он сделал несколько всхлипов, пытаясь заплакать, но слёзы не шли, оставляя вместо себя только горькие мужские завывания и стоны. Ли схватился за сердце, со всей силы сжимая ханбок. Больно, очень больно. И пустота, пугающая, разрушающая душу пустота, от которой хочется лезть на стену. И её ничем не заполнить. Только разве что детским смехом маленького Чона, который бежит навстречу сердитому и вечно недовольному папе, чтобы показать, какой рисунок он сегодня нарисовал. Но его больше нет.. А дома, дома Минхо будет ждать горюющая жена, которая обвинит себя в том, какая она плохая мать, которая будет плакать всю ночь напролёт и перебирать детские игрушки, которая не сомкнёт глаз, повторяя только: «Мой Чонни. Мой маленький Чонни..» Хёнджин присел рядом с Минхо и мягко провёл рукой по его спине. Он не знал, как утешить друга, он не представлял, какого это - потерять собственного ребёнка. Должно быть, очень и очень больно. Хван попытался позвать Ли, но тот не поднял на него взгляд, сгорбившись на холодном полу и отвернувшись от Хвана в сторону. Тогда Хёнджин обошёл его с другой стороны и попытался посмотреть Хо в глаза, но тот отвернулся. Хёнджин присел рядом и силой взял лицо друга в свои ладони, приказав посмотреть на него. -Милый, любимый Минхо! - сказал он, заглядывая в тёмные бездонные глаза напротив. - Я тебя не оставлю, слышишь? Я буду рядом, ты переживёшь этот день. Ты справишься, как всегда справлялся. Ты у меня самый сильный, самый лучший! Не вини никого в случившемся. Не вини себя. И тогда Минхо прорвало. Водная помпа не выдержала напора, и Ли заплакал. Так сильно и так горько, как никогда не плакал. Слёзы бешеным потоком вытекали из глаз, омывая щеки Хо. Хёнджин принялся их гладить и вытирать стекавшую жидкость, после чего целовал в том месте, где проводил пальцами, на губах оставляя солёный вкус. -Любимый, - шептал он и успокаивал друга, одаривая его поцелуями. Минхо таял в объятиях Хёнджина, и ему действительно становилось чуточку легче. Он сильно сжал ткань голубого ханбока Хвана и головой прильнул к его груди, слушая, как размеренно бьется сердце его Повелителя. Этот звук дарил ему покой. Он хотел бы слышать его вечно.****
Прошло около двух месяцев, прежде чем Минхо и Хёнджин пришли в себя от утраты, которую понёс Ли. Конечно, сказать, что он полностью восстановился, было нельзя, но Хо хотя бы принял то, что Чона больше не вернуть, а жить нужно дальше, нужно выполнять свою работу, свой долг перед государством, которое в те времена было на грани опасности. Соседские страны не раз грозились объявить войну, претендуя на территории и людей Старой Кореи. Как назло, маленький Император, вместо того, чтобы серьезно задуматься о безопасности своего народа, постоянно сбегал из дворца прогуляться, где его никто не смог бы найти. Ян понимал опасность, которой он подвергает себя и государство, он прекрасно знал о сложившихся проблемах, но вот только знали ли остальные о проблемах, которые были у него? О том, что он с каждым днём слабеет, что у него всё сильнее кружится голова, и что тело уже будто бы и не принадлежит Императору. Он будто пушинка на воздухе, ведомая ветром. Чонин лишь надеялся, что затеряется в поле, и его не найдут, от него наконец-то отстанут. В один из таких побегов из дома он встретил парня в синем ханбоке. Невысокого такого, с немного круглыми чертами лица и маленькими-маленькими янтарными глазками, которые казались Чонину двумя маленькими пуговичками. Увидев друг друга в лесу, двое парней остановились, развернувшись на сто восемьдесят градусов, чтобы оказаться в поле зрения оппонента. Ян не припоминал парня, который по соображениям был на десять лет старше его, чтобы тот когда-либо показывался во дворце, а значит - это не кто-то из стражи или прислужников, а значит - это кто-то чужой. Чонин перевёл взгляд на меч, что был при парне и приготовился к страшному, оставшись один на один с незнакомцем в месте, где поблизости нет никого, кто мог бы ему помочь. Он думал было закричать, но голос дрогнул, и из него вышел только жалобный писк. Незнакомец осмотрел Чонина с ног до головы и сразу понял, кто тот. Ян же, напротив, был в неведении. Никто из них двоих не начинал разговор, но спустя время это сделал парень в синем ханбоке. -Сердце стучит так, будто сейчас из груди вылетит. Вы боитесь? Меня? Чонин кивнул головой, округлив свои глаза от страха. Откуда человек напротив знал, как стучит его сердце? Неужели настолько громко? -Не бойтесь. Я просто проходил мимо. Не подскажете ближайшую деревню и местечко, где можно снять комнату? Я уже второй день в пути. Мне надо помыться и отдохнуть. Чонин захлопал глазами, но указал путнику дорогу. -Спасибо, - ответил тот и пошёл дальше. -Подожди.. - окликнул его Чонин, сам не зная зачем, и тут же перед ним оказался этот самый незнакомец, который, открыв рот с острыми клыками наружу, повис в прыжке над молодым Императором. Ян испугано вскрикнул, ожидая, что его сейчас прижмут к земле и укусят или поранят, или сделают ещё что-то ужасное, но когда он открыл глаза, то заметил за своей спиной парня, одного из его стражников. Он лежал на земле и истекал кровью. Шея его была похожа на мясо. Незнакомец вытер мокрые губы и серьезно посмотрел на Чонина. -Можете не благодарить. И просьба, никому не рассказывать. Ян стоял в немом шоке, переводя взгляд то на незнакомца, то на своего стражника. -Что ты наделал? - склонился Чонин над потерпевшим, проверяя, жив ли ещё тот или нет. -Зачем? -Он пытался Вас убить, - ответил незнакомец и указал на меч в его руке. - Будьте осторожны, Император. В замке есть предатели, и, подозреваю, они планируют заговор. Лучше Вам быть на чеку. Ошарашенный происходящим, Ян, что есть мочи побежал в дом, в собственные покои и всю неделю провёл там, думая о том, что кто-то желает ему зла, что кто-то вот-вот на него нападет. Провести бы ревизию и снять голову с плеч всем, кто был в Императорской страже, вот только .. тогда не останется никого. Ни даже Минхо и Уджина, которым он доверял больше всего. Теперь оба стражника попеременно охраняли покои Императора, пуская внутрь только прислугу, которая приносила поесть. Но Чонин не хотел. Он отказывался от еды и стремительно худел, усугубляя и без того падкое положение с его здоровьем. Его хватало только на чай, который готовила ему Бан Че, молоденькая служанка. Её напиток всегда успокаивал Императора, и после него он чувствовал себя чуточку лучше, пока однажды ему не открыли правду. Тот самый незнакомец, заявившийся к нему в одну ночь в Императорские покои. Он бесцеремонно взял руку спящего Чонина и надкусил кожу указательного пальца. От неожиданности и страха Ян тут же проснулся и вскрикнул, что привело в действие стражников, стоящих за дверью. -Не кричи! Я не враг! - сказал незнакомец и быстро ретировался за стену, пока Уджин и Бан Ю-Ко не вломились в комнату к Императору. -Страшный сон приснился, вот и всё, - дрожащим голосом сказал он и отправил стражников снова за дверь. Через минуту перед ним снова появился незнакомец из леса. Он провёл языком по зубам, а затем подошёл к блюдцу с чаем, который Чонин пил перед сном. -И давно Вы это пьёте? - спросил он. -Достаточно. -Поздравляю. Вы каждый день отравляли себя ядом. В чай что-то подмешано. Что-то, что Вас медленно убивает. Ян не поверил услышанному. Он посмотрел в сторону двери. Бан Че, жена Бан Ю-Ко, охранявшего покой Императора, что-то подмешивала в чай? Но зачем? Как такое вообще могло быть? Все эти два года он был уверен в том, что его спасает только этот напиток, в то время как он отравлял его. -Я уже говорил о заговоре. И повторю это снова. Вы в опасности, Император. Чонина прошиб холодный пот. Все страхи, с которыми он жил неделю, новой волной обдали его с головой. Он беспомощно обхватил себя руками и нервно затрясся. Кто-то действительно желал ему зла непонятно почему, и это одновременно пугало и гневало Императора. Что плохого он сделал обидчикам? -Что же мне делать.. - спросил он вслух, надеясь, что незнакомец даст ответ ему на вопрос. -Навести порядок, разве это не очевидно? -Но я же слабый, трусливый и беспомощный ребёнок. Как я буду наводить здесь порядок, когда даже из собственной спальни не могу выйти? - жалостно прошептал он, оглядываясь на выход из комнаты, проверяя, не подслушивают ли его Уджин и Ю-Ко. -А вот это поправимо. Всё здесь, - незнакомец ткнул двумя пальцами в лоб парню и улыбнулся. Грустной такой улыбкой, недоброй. - Захотите измениться, дайте знать. Я помогу, - незнакомец пожал плечами и прошёл в сторону выхода через окно, в которое он и зашёл. -Но как же я тебя найду? - не понимал Чонин. -В том же месте, где мы встретились неделю назад. Если не струсите и придёте один, докажите, что Вы настоящий Император, я помогу расправиться с изменниками. Если нет - что ж, это будет Ваш выбор. Но, предостерегаю, с таким выбором долго не живут. -Зачем тебе мне помогать? - задал последний вопрос Ян перед тем, как незнакомец окончательно покинул его покои. В душе Чонина было так много сомнений, и в тоже время собственное сердце кричало «Доверься». Что ему оставалось делать, кроме как рискнуть? -Мне просто скучно, - ответил парень в синем ханбоке. - Я слишком долго живу, и мне хочется наконец-то увидеть стоящую историю. И ты её свершишь, Ян Чонин. Ты станешь Великим Императором.****
-Это был тот, кто обратил Чонина? Не так ли? - спросил Джисон. Всё это время, пока Минхо рассказывал о своём далеком прошлом, Джисон его не перебивал, но здесь не сдержался. Слова сами вырвались наружу. -Да, это был он. -Но откуда он взялся? -Просто странник, гуляющий по миру. Вампир - одиночка. -Ты его когда-нибудь видел? - засыпал Джисон Минхо вопросами о незнакомце, потому что тот показался ему одним из ключевых персонажей истории. -Всего один раз. Кажется, в тысяча восемьсот шестьдесят третьем. Мы тогда как раз пересекали Россию. -Россию? - выкрикнул Хан. - В скольких странах вы побывали? -Я не считал, мы много, где были. Но то, что мы пересеклись с Марком именно там, меня не особо удивило. -Почему? -В это время в стране как раз ввели реформу об отмене крепостного права, и уже как два года народ бунтовал. Мне кажется, что наш прародитель поспособствовал этому, ведь он любил, когда «история была интересной». -Это же сколько надо жить и постоянно вмешиваться в дела других, чтобы развеселить себя, придумав хороший сценарий истории? Джисон покачал головой. Этот человек, о котором рассказывал Минхо, он был для Хана немного необычным. Прежде всего тем, что хотел засунуть нос в чужие дела и навести там свой порядок. И не просто чужие дела, а дела государственной важности. Он будто бы был Господь Богом, который решал, как развернуть ту или иную ситуацию. Он был словно автор, пишущий книгу. -Ты прав, живёт Марк уже довольно-таки давно. Даже дольше, чем ты можешь себе представить. Ему даже не шестьсот. Он родился в 521 году н.э. Джисон закрыл глаза и громко выдохнул. А вот это уже признать было сложно. Человек, живущий полторы тысячи лет.. Да не все медузы столько живут! Голова кружилась от информации. Минхо уже около двух часов рассказывал Хану о временах Чосона, о том, что он пережил, заставляя младшего то давить скупую мужскую слезу, то переживать за Императора и его семью, то сочувствовать Ли. Они сидели всё в том же ужасном доме, атмосфера которого давила своей серостью и одиночеством, и Джисон поскорее хотел сбежать. Минхо прочитал его мысли. Хану требовался перерыв. Он предложил ему снова поехать в «Чайную Розу», где Джисон смог бы расслабиться. И Хан согласился. Забрав альбом, они покинули старый заброшенный особняк. -Ты все ещё хочешь услышать продолжение? - спросил Минхо у Хана, когда они наконец добрались до места назначения, и Джисон заказал себе перекус. -Конечно! - воскликнул младший, внимательно уставившись на парня напротив. - Я весь внимание.****
Чонин принял приглашение Незнакомца и умудрился сбежать из Дворца. Он очень боялся того, что делает, и понимал глупость своего поступка, но сердце звало его к парню в синем ханбоке, который обещал помочь, который уже дважды спас его от смерти. Ян боялся не столько встречи с малоизвестным ему человеком, сколько предателей, затаившихся в кустах. На всякий случай, он взял с собой кинжал. Чонин бежал в сторону леса, не оглядываясь и крепко сжимал холодное оружие в своих руках. Он не даст себя убить просто так, он постоит за себя и свою честь. Добравшись до леса, Чонин осмотрелся по сторонам. Никого поблизости не было, и он принялся ждать, сев на упавшее от старости дерево. Начинало смеркаться, но намёка на чужое присутствие так и не было. Ян уже отчаялся, что его и вовсе проигнорировали. Конечно, он же так долго думал над приглашением незнакомца. В кустах что-то зашевелилось, и Чонин плотнее схватился за свой кинжал. Мимо пробежала маленькая белка, и Чонин выдохнул. Он стал подозревать, что может ошибся местом, и принялся ходить кругами, пока окончательно не заблудился, а тем временем над лесом сгущалась тьма. Позвать бы кого на помощь, да только кто услышит? А если и услышит, откуда ему знать наверняка друг это или враг? Император упал на колени и тихо заплакал, жалея себя и обвиняя всех вокруг за нелюбовь к своей личности. «За что мне это всё? За что?» -Так ты все же решил прийти? - произнёс знакомый голос. - Ты думал семь дней, и все же ты здесь, - формальности и уважительного почтения в произнесенном не было, и это пугало до чёртиков. Ещё никто не обращался к Чонину на ты. Только Хёнджин. Чонин повернул голову в сторону незнакомца, стоявшего между деревьями, и державшего в руках две отрубленных головы. Ян узнал в них двоих своих приближенных. -Потрясающее везение, - сказал незнакомец, отбрасывая головы в стороны. - Я зову тебя в лес, и за тобой тут же устремляются твои подчинённые, которые только и помышляют с тобой расправиться. Уже вечер, и ты всё ещё жив. Не знак ли это? -Знак чего? - осипшим от страха голосом произносит Чонин. Он дрожит. От холода и от страха. - Ты подвергнул меня такой опасности! Быть может, это ты хочешь моей смерти? Незнакомец рассмеялся и стал ходить кругами вокруг бледного и трясущегося мальчишки. -Я привёл тебя сюда, чтобы проверить твоё мужество. Я привёл тебя сюда, чтобы увидеть, что станет с тобой в ситуации, когда ты останешься один, окружённый опасностью, окружённый людьми, которые желают твоей смерти. Ты провёл здесь три с половиной часа, но не ушёл, потому что хотел что-то изменить в своей жизни. Ты знал, что тебя могут убить, ты знал, что здесь небезопасно, но ты пришёл. И то, что никто из твоих псов тебя не заметил - просто знак судьбы и поразительное везение. Надеть коричневый ханбок было очень правильным решением, ведь так тебя не каждый заметит. Это значит, что у тебя в арсенале есть не только желание жить, но и смекалка для того, чтобы выжить. Ты доверился мне, неизвестному путнику, потому что запутался, и я готов тебе помочь. Совершенно за даром. Хотя нет. Одну вещь ты все же сделаешь, Ян Чонин. Ты изменишь историю. И это будет твоя благодарность мне. Чонин не совсем понимал, о чём говорит парень в синем ханбоке. Он считал, что тот говорит о каких-то безумствах. -Мне осталось жить всего ничего. И если меня не убьют мои стражники, то это сделает за них моя болезнь. Я слаб и беспомощен. -Ты ошибаешься.. - произнёс Незнакомец и оказался прямо напротив Чонина. -Как ты так быстро.. - пролепетал Ян, заикаясь. Он не раз видел, как парень перемещался со скоростью ястреба. -Одна из моих особенностей. Я хорошо вижу, хорошо слышу и хорошо чую. Я могу перепрыгнуть через твой дворец, если постараюсь, и пробегу тысячу миль за один час, если мне это будет нужно. Я живу в возрасте двадцати девяти уже около тысяча двухсот лет. Я не старею, не болею и не меняюсь. Я просто живу. Но для того, чтобы быть таким вечно, мне нужна человеческая кровь. Это моя пища, которая даёт мне сил. Я вампир, Ян Чонин, но ты можешь называть меня Марк. -Как ты стал таким? .. -Меня обратила жрица в Греции, когда я был там рабом. И поверь, я знаю, что значит - ненавидеть своего повелителя. Я знаю чувства твоих людей, которые хотят воздвигнуть кого-то другого, кого-то более сильного и уверенного в себе. -Тогда не проще ли мне дать им то, чего они хотят? Взять семью и убежать отсюда. Марк покачал головой. -И ты думаешь, что решишь этим проблему? Являясь законным претендентом на трон, ты все ещё будешь представлять опасность, и тебя будут хотеть убить. Нигде тебе не будет спокойно, потому что повсюду дворовые псы и подпольные крысы, которые за кусок хлеба готовы душу собственную продать. У тебя есть только два выхода - либо сдаться и умереть, либо бороться и войти в историю Великим Императором. -Тогда.. - Чонин выдохнул. - Я бы хотел второго.. -Громче! - прикрикнул на него Марк. -Я хочу второго! - на таких же высоких тонах ответил ему Ян. - Я не позволю обтирать об себя ноги. Я Император, а не какой-то ребёнок! И смерть всем, кто пойдёт против меня! Чувство жалости к себе сменилось гневом, сменилось уважением к себе и своей семье. Перед глазами вмиг всплыли все, кто когда-то осмеливался обсуждать Яна и его семью в присутствии Императора, Бан Че, которая подмешивает в чай отраву для его организма, лица убитых стражников, которые должны были защищать Чонина от смерти, но сами покушались на его жизнь. Как же он их всех ненавидел! -Тогда я готов тебя изменить. Готов ли ты сам к тому, чтобы измениться? -Готов! - уверенно ответил Чонин и почувствовал, как в его шею вонзились острые зубы. Он тут же попытался отпрянуть, но Марк держал его с такой силой, что Чонин просто не мог пошевелиться. Он почувствовал, как его тело покидает кровь, а после два наиострейших зуба проникли чуть глубже, чем все остальные и пустили по венам обжигающую тело жидкость. Пустив в тело Чонина яд, Марк отстранился. Он оголил кровавую челюсть и показал младшему своё орудие, с помощью которого он питается и обращает людей. -Весь фокус в том, чтобы контролировать своё дыхание. Если ты хочешь просто пить кровь, то ты должен делать размеренные вдохи и выдохи. Если кого-то обратить - задержи дыхание и напряги щеки. Мышца надавит на маленькие железки возле клыков и пустит немного вампирского яда в кровь человека, заставив его измениться. В начале будет очень плохо, будто бы тебя ломает изнутри, но спустя несколько дней ты придёшь в себя. Держи, - Марк надкусил запястье и приставил его ко рту и без того ошарашенного происходящим Чонина. - Пей. Это поможет. Кровь вампира - одно из лучших лекарственных средств, которые ты когда-либо мог пробовать. Ян сделал пару глотков и отошёл на несколько шагов назад. Подальше от кровопийцы. Марк рассмеялся. Чонин. Такой пугливый, но в тоже время такой отчаянный. -Не забудь выпить человеческой крови, как проснёшься. Теперь это твой источник пищи. Помахав на прощание, Марк исчез в тени леса.****
Во дворец Чонин вернулся практически за полночь. Все были перепуганы его исчезновением и потому большая часть стражи отправилась на поиски маленького Императора. Семья Хван сходила с ума, а Хёнджин винил себя в том, что это он научил маленького братишку исчезать незаметно, сбегать ото всех, когда этого никто не видит. Он так обрадовался, когда у подножия лестницы увидел знакомый силуэт, вот только улыбка сползла с его лица, когда он увидел, как его младший брат, еле волоча ноги, продвигается в сторону спальни и прикрывает окровавленную шею. Во второй же руке он крепко держал кинжал и прижимал его к сердцу, всем видом показывая, что он за себя постоит, если кто-то хотя бы посмеет его тронуть. Хёнджин поспешил за Чонином, и они оба скрылись в его комнате. На вопросы прислуги о том, что случилось, никто не давал комментариев. Все просто ждали, что будет. А намечалось, на самом деле, страшное. Маленький Император закрылся в своей комнате и не выходил оттуда дней пять. Он подпускал к себе только Хёнджина, которому в бреду рассказывал о заговоре, об убитых подчиненных, о скорой расправе над изменниками. Сидя над постелью брата, Хван утопал в слезах. Он чувствовал приближающийся конец, который с каждым днём настигал его маленького лисёнка. Болезнь всё-таки дала своё, и Чонин медленно, по-тихоньку сходил с ума. На пятый день его агонии, Ян успокоился. И просто лежал, смотря в потолок. Было очень холодно. Постель, мокрая от пота, остыла и дарила прохладу. Кончики пальцев превратились в маленькие сосульки. Рядом, как и всегда, сидел Хёнджин и читал Чонину одну из сказок. Завидев, как его брат проснулся, Хван повернулся к Яну. -Ты проснулся? Как ты себя чувствуешь? Хочешь чего-нибудь? -Пить.. - осипшим от криков голосом ответил Чонин. Хван протянул ему чай, который приготовила Бан Че. Не совсем понимая, что берет в руки, он сделал глоток и тут же выплюнул содержимое блюдца. -Что за гадость! - крикнул он, отбросив посуду от себя. Хёнджин растерялся. -Это же твой любимый чай.. -Это отрава, которой меня поит Бан Че уже два года! - взвыл он и резко встал с кровати. -Тише, успокойся! Всё хорошо. Никто тебя не отравил, мой милый Чонин. Никто не покушался на твою жизнь. Братик Хван всегда был рядом с тобой. Братик Хван не позволит никому тебя тронуть, - Хёнджин погладил брата по плечам и крепко -крепко обнял, уткнувшись подбородком в его макушку. Слёзы стекали по щекам Хёнджина. Ему было так больно, быть может больнее, чем Чонину, которого, ему казалось, забирает у него болезнь. Все эти пять дней, что он был рядом с ним, Хёнджин думал о том, что этот момент скоро настанет, что маленький лисёнок скоро покинет его навсегда. Но Ян боролся, боролся с собственной агонией, боролся с невыносимой болью, боролся и засыпал. Словно маленькая куколка, Чонин закрывал глаза и проваливался в долгий и сладкий сон, чтобы снова проснуться и кричать о том, что он не позволит навредить его семье, что он постоит за себя, что он будет Великим Императором! Хёнджин закрывал уши, а затем обнимал беспокойного Чонина. Он делал всё, чтобы тот успокоился, но ему было так тяжело, что он и сам исхудал за последние несколько дней. Хван не подпускал никого. Ни Минхо, ни Уджина, ни папу с мамой. Прислуга оставляла еду у двери и уходила. Все во дворце сгорали от любопытства, что же происходит с молодым Императором, и прислужникам оставалось только делать догадки. Одни из них говорили, что на молодого Императора напал медведь, и теперь Чонин борется со скорой смертью, другие говорили о том, что слышат жуткие крики по ночам, и что их Правитель тихо сходит с ума. Третьи шептались о том, что Яна одолела старая болезнь, и скоро он покинет их, оставив проблемы на плечах семьи Хван, которая была слишком простодушна, чтобы управлять государством. Слухи вышли и за пределы дворца, дойдя до ближайших городов и деревень. Вокруг становилось так неспокойно, что это пугало Императорскую семью, но они старались этого не показывать. Если они поддадутся всеобщей панике, их ожидает провал. Необходимо было взять себя и в руки и навести порядок. Чонин чувствовал, как дрожит грудь его брата, как тихо он всхлипывает, подавляя рыдания, как размеренно и даже чуть реже обычного бьется его сердце. -Хённи, спасибо тебе! Ты всегда был рядом.. -Даже не смей прощаться, - пшикнул на него Хёнджин и плотнее прижал к себе Яна. -Я не прощаюсь, - слабо улыбнулся Чонин. - Я не умираю, Хённи. Я никому не позволю убить себя. Но для того, чтобы навести порядок, мне нужны силы. Ты простишь меня, если я у тебя кое-что возьму? - спросил он и смял ткань голубого ханбока брата, собираясь с мыслями. -Бери всё, что хочешь! Только пожалуйста, не уходи! - прокричал Хван и горько - горько заплакал. Чонин чуть удобнее утроился в его объятиях, опалив тёплым дыханием кожу шеи. -Прости меня, Хённи, прости.. Разжав челюсти, Ян вонзился в шею Хёнджина. Так и началась их история..