-Неожиданно, однако, - произнёс Хван, когда в комнате повисла гробовая тишина. -Баны снова нас провели. - Он посмотрел на Минхо, который молча пялился в пол. Столько всего происходило этим утром. Уджин, Чонин, история обоих, а теперь еще и Чан позвонил. Его коллега, преподаватель, который клялся, что он ничего не знает о вампирах. И что теперь выясняется? Чан был еще одним из семейства Бан, кто смог провести Минхо. А главное - как это им всем так просто это удается? Может Ли полный профан? Доверчивый дурачок? Прирождённый олух, которого можно обвести вокруг пальца? Вампир пытался. Он честно пытался быть рассудительным, критичным и здравомыслящим, как Чонин и Уджин, он пытался держать все под контролем, иметь везде свои глаза и уши, ставить вопрос ребром, не доверять без оснований, все проверять, но снова что-то пошло не так…
-Так значит, Чан назвал Уджина отцом..
-Да, - подтвердила Кира. - Уджин забрал Чана, когда тот только родился. Бан Ди - его настоящий отец. О его матери ничего неизвестно. Интересно увидеться со своим племянником. Уджин всегда скрывал его ото всех. В том числе, от меня и Чонина.
-Но почему? Почему он соврал нам всем? Почему усыновил потомка нашего заклятого врага рода Бан? - задавался вопросами Хо, качая головой. Хенджин магнетизировал взглядом Уджина, что никак не приходил в себя, и ждал от него объяснений. Чонин ждал этого не меньше. У обоих братьев не укладывалось в голове, как их так спокойно могли провести! Но Ян не собирался признавать, что он круглый дурак. Он помнит день, когда Кира освободила его, помнит глаза Хенджина, его слова, его дневник! Тогда Чонин действительно верил в то, что его предали, и если бы не Кира, точно сошел бы с ума от горя. А Уджина он пощадил, даже был в какой-то степени ему благодарен, что тот утаил от него правду и запер на долгие годы. Без братьев Ян существовать не хотел. Не хотел, но попробовал, и вроде как даже получилось завести собственную семью в виде Киры и Субина. И тем не менее девушка знала, что она никогда не заставит Яна забыть предательство его братьев и не восполнит зияющую дыру в груди своей любовью. Возможно поэтому она завидовала Хенджину. Не было ни дня, чтобы Чонин не вспоминал его, не упомянул о нем, не скучал и жалел. В то же время Кире пришлось приложить много усилий для того, чтобы получить право быть со
своей судьбой, которую долго не воспринимали всерьез.
-Ты чего? - спросил Чонин жену, вкладывая ее маленькую ручку в свою. Он заметил изменение на лице девушки, но как раньше мысли уже прочесть не мог. Слабо улыбнувшись, Кира мотнула головой и освободила свою ладонь.
-Все в порядке. Пойду проверю, как там Субин.
Трое парней проводили девушку молчаливым взглядом. Хенджин был рад избавиться от её компании, а Ян озадачен. Все шло не так, как он думал.
-Знакомы с Чаном? - спросил Ян.
И братья ему рассказали все то, что знали. О том, что Чан - молодой преподаватель по сольфеджио в университете, где они сами работают, о том, как они вообще выбрались на свободу и как оказались в этом доме, как вышли на Джисона с Сынмином, о том, что кто-то оставил им письмо, и они покорно ждали его отправителя, о том, что успело произойти за время их пробуждения, о таинственных незнакомцах, которые интересовались семьей Ян и Хван. Короче, обо всем. И за разговором этим прошло полчаса. Когда же голоса стихли, а головы принялись переваривать поступившую информацию, Хенджин задал интересующий его вопрос, который не давал покоя:
-Неужели ты так просто поверил, что мы предатели?
-Поверил, Хёнджин, поверил. Я проснулся с теми чувствами, которые были у меня тридцать пять лет назад. Меня без труда было обвести вокруг пальца. Кира не соврет, ты кричал, что ненавидишь меня, что мечтаешь, чтобы я исчез из твоей жизни. Конечно, я поверил!
-Но почему ты не попытался поговорить снова? Спустя несколько лет? - негодовал Хван.
-Я долго отходил от предательства, я путешествовал и прорабатывал эту проблему с психологом, спустя время я заимел собственное счастье, которое любило меня в ответ, бескорыстно. Кира спасла меня от одиночества. Думаешь, я хотел возвращаться к той же болячке, которую вы причинили мне двенадцать лет назад? Конечно, нет. Я хотел снова поговорить, да, но я боялся того же взгляда, тех же слов, той же ненависти от своих любимых братьев, которые я получил в две тысячи восьмом. Я поручил Уджину присматривать за вами, но не убил, потому что не смотря на все что было, я все еще любил вас. И люблю даже сейчас, хотя и боюсь получить удар ножа в свою спину.
Лицо Чонина исказила печаль, в уголках глаз скопились непрошеные слезы, но он, поджав челюсти, держался. Он позволил себе откровение перед братьями, и чувствовал себя за это уязвимым. Кусая внутренние стороны щек, он глубоко дышал, отсчитывая до десяти и гуляя взглядом по Хвану и Ли, стоявшими чуть поодаль, неподвижно, с чувством вселенской грусти, с чувством вселенской несправедливости. Хёнджин, смотря на брата в ответ, сдерживать себя не собирался, он просто не мог. Он ругал себя за внутреннюю эмоциональность, но кто он был таков, чтобы противоречить самому себе? Хван, кусая измученные, красные от постоянных слез губы, медленно сделал несколько шагов навстречу Яну и, сомневаясь, еще долго смотрел ему в глаза, как бы спрашивая: «Ну что, что теперь?». Чонин чувствовал его сомнение, которое присутствовало и у него самого. Простить друг друга? Позабыть все ссоры и обиды? Перечеркнуть события прошлого, как что-то страшное и ненужное? Вот так вот просто? Минхо буравил взглядом обоих, мысленно крича «Ну же, давайте, миритесь!», и Чонин, сдавшись внутреннему ребенку, раздвинул руки, приглашая в свои объятия брата, который нырнул в них, как в спасательный круг.
Чужие руки легли на спину Яна, голова Хвана легла на его плечо,а сам он, схватившись за вороты рубашки Чонина, долго и горько плакал. Сначала объятия были каким-то невесомыми, непривычными, отстраненными, но после парни вспомнили тепло родного тела напротив и прижались друг к другу крепче.
-Брат…
-Брат..
-Я так скучал.. - невнятно бормотал старший. - Я так сильно ненавидел себя за ту ссору.. я боялся, что больше никогда тебя не увижу. Прости меня, прости, Чонин. Я ни за что тебя не предал бы. Ты - моя семья.
Ян впитывал каждое слово с болью на сердце. Он был безумно рад слышать голос Хенджина, который когда-то каждый день воспроизводил в своей памяти, но так же ему было больно, что он повелся на ложь Уджина. Зачем последний разрушил их семью? Зачем соврал? Какие у него были причины?
Чонин позволил себе пустить одну небольшую слезу по щеке и уткнулся носом в макушку брата, вдыхая привычный и забытый запах родного человека. Отдавало шафраном. Хёнджин всегда любил что-то резкое, а потому его любил и Ян. Дав братьям время на то, чтобы снова привыкнуть к теплу объятий друг друга, Минхо подошел к ним и слабо улыбнулся. Все становилось на свои места, вампиры возвращались в привычное прошлое. Увидев Ли рядом с собой, оба брата оторвались друг от друга, чтобы пустить в общие обнимашки и их старшего. Минхо поиграл лицом, мол «Вы серьезно?», а после все же обнял Хенджина и Яна. Хван залился слезами пуще прежнего, пока Минхо смеялся ему в макушку, как делал это и Ян, только сквозь дрожь своего тела.
Они вернулись.
-Простите меня, - шепнул младший, поочередно гладя волосы двоим своим братьям. - За всё. Надеюсь, моя ненависть к себе оправдает мою вину.
-Не надо, Чонин, - ответил Минхо. - Мы все понимаем.
-Спасибо, брат, - поблагодарил Ян и сжал Ли и Хвана еще крепче, чем было до этого.
Они бы стояли так наверное целый день, если бы не звук, отвлекший их от трогательного момента. Звук открывшейся входной двери, тихий топот ног по деревянной лестнице, звук участившегося сердцебиения гостя и стук сердца Уджина, который будто почувствовав присутствие сына, открыл глаза. Он сделал попытку убежать, но братья остановились в аккурат перед ним и отбросили к дивану, на который приземлился вампир. Уджин сделал попытку вырваться к окно, но его остановил Чонин, который, схватив Кима у шеи, поднял его над землей. Поднявшийся по лестнице Чан, затаил дыхание, увидев отца в руках старого друга. Во взгляде Уджина читалось сожаление и страх. И адресован он был только сыну. «Зачем ты пришел?» - кричали испуганные темные глаза. - «Разве мое предупреждение тебя не остановило?». Да, проснувшись утром, вампир попытался удержать Чана наручниками, которые пристегнул к журнальному столику, но тот, очевидно, умудрился выбраться из объятий металла. Предупреждение его не остановило. Бана под руки тут же схватили Хёнджин и Минхо.
-Попался голубчик!
Парень оглядел их равнодушным взглядом и обратился к Чонину. Сердце отплясывало чечетку, но вида испуганного Бан не подавал.
-Отпустите его. Я пришел, чтобы все рассказать. Но сделаю я это только с одним условием - вы отпустите моего отца.
Ян прыснул, а Минхо крепче сжал руку Бана. Хенджин же, заплаканный и рассерженный, выглядел сейчас максимально страшно.
-Ты смеешь ставить мне условия? - удивился Ян, подняв бровь. - Ты же в курсе, кто я такой!
-В курсе, - без отрицания ответил Чан. - И поэтому я подготовился. Все, что происходит в этой комнате, записывается на камеру. Если вы сделаете что-то со мной или моим отцом, это пойдет в прямой эфир по телевидению. Вы же не хотите, чтобы люди узнали ваш секрет?
-Он блефует! - посмеялся Хёнджин, ударив Чана в бок. Минхо же напрягся.
-Попробуй узнать! - процедил Чан, корчась от боли. Он не сводил взгляда с отца и Чонина. Последний сжимал свою руку на чужой шее с особенным остервенением.
-Мой помощник имеет доступ к камерам, которые развешаны по всему дому. Откуда они здесь появились? Это я их поставил, чтобы следить за вами, когда вы проснетесь. Это я освободил вас, чтобы вы встретились с моим отцом!
Минхо и Хенджин замерли, а Чонин отбросил Кима в далекий угол. Он направился прямиком к гостю - хозяину дома. Уджин, приземлившись на спину, тут же поднял себя на ноги, подбегая к Яну со спины.
-Не смей его трогать! - прокричал он.
-Пап, не надо, - попросил Чан, ожидая, что Ян отбросит Уджина снова, что вампир и сделал. - Он и не тронет, если не хочет светиться на все Кванджу. Джухон сидит сейчас прямо у журналистов. Он сразу же пустит запись в эфир, если со мной или тобой что-нибудь случится.
Тут уже разозлился Минхо, выкрутив Чану руку. У последнего зазвонил телефон, и Ли, взяв его из кармана брюк, ответил, как было написано на экране, Джухону . Ухом он уловил звуки мотора, переговаривающихся между собой операторов и журналистов.
-Господин Ли, - произнёс чужой мягкий голос, - не советую вам поступать не опрометчиво. Инспектор Бан не шутил, сказав, что у меня есть доступ ко всем камерам. Если с ним или инспектором Кимом что-то случится, запись тут же пойдет в массы. Помимо того, что люди узнают о существовании
иного рода, в беду попадут еще и ваши подопечные - Хан Джисон и Ким Сынмин. Поверьте, народу понравится романтическая история двух преподавателей и их студентов. Записи ваших сношений у нас тоже имеются. Если не боитесь за свою жизнь, подумайте хотя бы о бедных студентах, жизнь которых пойдет под откос.
В доказательство своим словам абонент на противоположном конце трубки включил запись недавнего секса Хенджина и Сынмина, где первый орал так, что волосы от смущения вставали дыбом.
-Я убью тебя, - ответил спокойно Чонин, вырвавший трубку у Минхо, и выключил мобильник, бросая его прямо на пол. Он погладил Чана по щеке и тут же влепил ему оплеуху. -Ну, где там твои камеры? Минхо, проверь. - Ли включил телевизор и полистал по каналам, но никакого эфира он не нашёл, пока не остановился на городском канале, где крутили местные новости. Вещание ведущей на секунду прервалось, и четверо вампиров увидели комнату, в которой стояли.
-Он нас не разыгрывает! - воскликнул Хёнджин. - Звони своему приятелю. Пусть выключает! - Хван был не на шутку напуган. Он боялся не того, что кто-то узнает, кто он и что он плохо обращается к, как оказалось, сотруднику полиции. Вампир боялся испортить жизнь Сынмину, которого сильно любил. Меньше всего он хотел причинить ему вред. Только не так, только не по вине Хёнджина. Минхо боялся не меньше. Он тут же отпустил Бана, бросив взгляд в сторону их с Джисоном комнаты. Лишь бы они не вышли, лишь бы сидели тихо и спокойно.
-Мы готовы тебя выслушать, - сказал он. - Звони своему помощнику.
Но звонить не пришлось. Картинка на экране сменилась, за столом в строгом костюме снова появилась ведущая и продолжила вещать про наступившее в Кванджу Рождество. Джухон, как они догадались, слышал их без передачек. Где-то там далеко от вампиров, он сидел на станции и жутко трясся. Во-первых, от того, что вампиры могли раскрыть их с Чаном ложь. Не было никаких камер. Разве только одна, в гостиной. Ее Чан установил на всякий случай. Установить камеры в их спальнях было для него краем бесчеловечности, поэтому он установил только одну - в гостиной, там, где вампиры не ходили голыми, не занимались сексом, не мылись и не делали чего-то, что нужно было скрыть от посторонних глаз. Но по дому действительно были развешаны подслушивающие устройства, чтобы парень понимал, что ждать от Минхо и Хенджина.
-А если вывести его в другую комнату? - предположил Чонин, все еще сомневающийся в правдивости организованный съемки, но Чан спокойно ему ответил, что тот может проверить и убедиться, что вампиры не в безопасности. Кивнув, Ян отступил, как сделал это и Хван. Уджин двинулся навстречу сыну.
-Зачем ты пришел?
-Им надо рассказать правду.
-Ты головой вообще думаешь? - прошипел Уджин, схватив Чана под локоть и оттаскивая его подальше от вампиров. - Они же убьют и тебя, и меня.
-Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не пробовал рассказать им правду..
-И пробовать не собираюсь. Тебе тоже не советую. Давай, на выход. - Уджин резко дернул сына в сторону лестницы, но тот, очевидно, пытался сопротивляться.
-Дай ему сказать! - прокричал Хенджин. - Мы обещаем, что не тронем его пальцем. Нам нужна правда, потому что твоя ложь поперек горла встала.
- Уджин! Верни мальчика на место! - спокойно приказал Чонин, с интересом разглядывая Чана и находя в нем черты его предков. Все его нутро дрожало от ненависти и отвращения, но вампир спокойно ждал.
-Пап, - попросил Чан. - Отпусти. И иди домой.
-Это и есть мой дом, - посмеялся Ким, оглядывая гостиную. Смех этот был истеричным, с нотками безысходности.
-Но сейчас здесь не безопасно. Когда я буду рассказывать твоим братьям все, как было на самом деле, я хочу, чтобы ты был далеко.
-Так какого черта ты вообще собираешься это делать?! - вскричал Уджин, ударив кулаком стену. - Ты вообще сумасшедший? Какой тебе от этого резон?
Наступила очередь Чана испытывать не самые приятные эмоции: злость, смятение, стыд. Его собственный отец выставлял его маленьким глупым мальчиком перед вампирами, хотя осознавал, что заварил эту кашу именно он. Рассчитывал ли Уджин уйти из дома или остаться там спокойно, без объяснений? Нет. Очевидно, вампиры пытали бы его, чтобы узнать правду. Готовился ли он к своей смерти? Возможно. Только вот Чан не должен был стать еще одной жертвой. А Чан и так ей был. С восемнадцати лет он будто бы перестал принадлежать самому себе, делил свою жизнь и свои мысли напополам с обезумевшими предками, от которых желал избавиться. Конечно парень не знал, что те видения, которые у него были, и голоса - это безобидные цветочки по сравнению с тем, что было у того же Бан Ди или Бан Пана, но и они доставляли ему дискомфорт, как и любому другому нормальному человеку, который предпочитает жить со своей единственной личностью.
-Я хочу избавиться от проклятья, - сказал Чан, глядя Уджину в глаза. - Ты сказал, что это происходило со всеми моими предками, а я не хочу умирать от собственного же сумасшествия. Может, я прекращу это, рассказав правду, которую вынашивает Ю-Ко не одно поколение в наших головах, и мои предки покинут частилище?
-О чем вы? - спросил озадаченный Минхо. - Что за проклятье?
-Ты прекратишь это, если умрешь, а я не хочу, чтобы ты этого делал! - процедил сквозь слёзы Уджин.
-Почему ты думаешь, что я единственный оставшийся Бан на Земле? Со времен Бан Ю-Ко прошло столько поколений! Может, у меня есть брат или сестра в пятом колене? И они сидят сейчас так же и сходят с ума, не понимая, что происходит в их голове. - Чан сделал шаг в сторону вампиров, в последний раз кинув через плечо взгляд на своего отца, который готов был разреветься от горя и безысходности. Схватить бы Чана и убежать. - Джухон все записывает, пап. Если ты сделаешь неверный шаг, ты тоже окажешься в поле зрения жителей Кванджу.
-Пошли отсюда, Чан. Пока не поздно. Я не смогу тебя защитить, если ты останешься наедине с ними, - Ким окинул взглядом братьев, которые смотрели с ненавистью.
-Я защищу себя сам. Тем более, Хенджин обещал, что не тронет меня. Я ему верю.
Нет, Чан не верил. Он наверняка знал, что Хёнджин, Чонин и Минхо захотят его убить, но у него не оставалось выбора. Отчасти и Чан был виноват в сложившейся ситуации. Он освободил вампиров и подверг опасности своего отца, который пришел к своим братьям с разговором, неудачно закончившимся. Чан понимал, что Уджину живым не уйти, и поэтому парень пришел в логово вампиров с правдой, взамен потребовав одно лишь условие - свободу отцу. Подставлял ли Чан Уджина этой правдой? Да. Еще сильнее, но в глубине души парень рассчитывал на благоприятный исход, на великодушие от парней, параллельно преследуя и свою цель - избавиться от демонов прошлого. Авось повезет? Ю-Ко успокоится, и на этом всё. Он хотел, чтобы его отец был далеко от их дома, чтобы он сам смог поговорить с вампирами и получить их милость. Конечно, для Уджина это было безумием.
-Ты меня предал! - взвыл горько Ким и не в силах справиться с эмоциями, покинул дом, даже не накинув пальто. Обида от предательства человека, которого он растил и любил, больно расползлись по грудной клетке. Уджин ушел, но намеревался вернуться. И отомстить..
-Трус, - цыкнул Хёнджин, решивший, что его старый друг сдался. Минхо и Чонин проводили его молчаливым взглядом, сжимая кулаки от нежелания его отпускать, а после полностью возвращая свое внимание пришедшему хозяину дома - Бан Чану. Указав парню на свободное кресло, где недавно лежал без сознания его отец, трое вампиров прошли к дивану напротив, готовые выслушать рассказ Чана. Тяжело выдохнув, Бан начал с далеких времен, с тех, когда Чонин не был еще Императором, с тех, когда умерла бедная мама Уджина.
****
Тем временем в соседней комнате велась своя беседа. Сынмин и Джисон то и дело бросали взгляды на дверь, когда за ней раздавались странные звуки, но вошедшая к ним в комнату Кира отвлекла парней от переживаний.
-Мамотька, смотли, сто мы налисовали! - воскликнул Субин, размахивая своим рисунком, когда увидел девушку на пороге комнаты. Кира с улыбкой на лице и с влагой в уголках глаз протопала к своему чаду, забирая его с коленок Джисона. Она взяла лист бумаги из рук сына и долго изучала картинку, на которой мальчик запечатлел Чонина, его и Киру. Счастливая семья стояла у рождественской елки рядом с подарками и улыбалась. Девушка поцеловала сына в висок, прижимая к себе поближе. Сынмин и Джисон немного смутились.
-Ну, как тебе тут с дядями было? Не обижали тебя? - спросила девушка, присаживаясь на кровать.
-Неет. Мы лисовали и пели песенки. Дядя Хан и дядя Сынмин такие смефные! Дядя Джи, дядя Джи, покажи свой лисунок! Он нарисовал тебя, мам! И Сынмин налисовал! И я! Смотли! У кого лучше получилось? - Субин потянулся за своим и чужими рисунками. Джисон и Ким заметно покраснели, но рисунки Кире отдали. Та смотрела на них с каким-то особым восхищением, и улыбка на её лице вмиг стала радушной, искренней и чистой, не той, что была до этого.
-Несомненно твой рисунок лучше всех! - сказала девушка, гладя Субина по волосам. Парни, сидящие рядом, улыбнулись. - А вы, ребята, я так понимаю, художники? - спросила она.
-Сынмин - будущий архитектор, а я - графический дизайнер, - ответил Хан, а затем обратился к Субину. - А ты Субин? Хочешь стать художником, как твой дядя Хван?
-Дядя Хван? - переспросил мальчик и посмотрел на маму. Девушка вмиг изменилась в лице, испепелив Джисона взглядом. Очевидно, упоминание Хенджина ей не понравилось.
-Что плохого тебе сделал Хёнджин? - поинтересовался Сынмин. - Ты же с ним даже не знакома.
-Он предал моего мужа. Этого достаточно, чтобы его ненавидеть.
-С чего ты взяла, что он его предал? - и Кира вкратце пересказала события двенадцатилетней давности.
-Это неправда! - возразил Джисон. - Минхо и Хенджин никогда не предавали Чонина. После того, как они проснулись, они только и делали, что пытались найти его и Уджина. А Хёнджин..
-А Хёнджин только и делал, что вспоминал своего брата, страдал по нему, рисовал картины. Не похоже на человека, который предал Чонина, - дополнил Сынмин.
Кира тяжело вздохнула, мысленно соглашаясь с парнями. Она перевела взгляд на сына, который начал засыпать в её руках и понизила голос.
-Как бы там не было, мне пришлось долго приводить Чонина в порядок. Он очень страдал, а я была все время рядом. Он ненавидел все вокруг и не воспринимал меня, не принимал мою любовь, а я через унижение, через слёзы и боль тянулась к нему.
-Мазохистка, - прокомментировал Сынмин. Кира посмотрела на него сверху вниз, подняв подбородок.
-Да, но что не сделаешь ради любви. Чонин - моя судьба, и я не оставлю его, даже если он будет угрожать мне смертью, - на последнем слове Кира понизила голос так, что ее почти не было слышно. Сынмин поднял брови и опустил. Он находил слова Киры безумием, но от новых комментариев воздержался. - А ты? Неужели ты не сделал бы все это ради Хенджина?
-Я не собираюсь с тобой обсуждать, что бы я сделал, а что бы нет. Но унижаться я бы точно не стал. Ценю в отношениях равноправие и уважение.
-Поэтому, твой парень дрожит как песик, когда думает, что сделал что-то не так? - съязвила Кира, заметившая покорное отношение Хенджина к Сынмину. Хан посмеялся, чем чуть не разбудил Субина, а после похлопал себя ладонью по губам, как бы извиняясь. - Что смешного?
-Ну вообще-то в самом начале отношения этих двоих были просто тихим ужасом. Я не знаю, как они пришли к тому, что признались друг другу в любви, - пояснил Джисон, а Сынмин улыбнулся. Кира показала всем видом, что заинтересована. И тогда парни поведали ей свою историю, как познакомились с вампирами, как те преследовали их в собственном университете, как развивались их отношения. Не обошлось и без того, что друзья упоминули Пак Су, дядюшку Киры. Услышав имя последнего, девушка погрустнела.
-Наш друг пытался выяснить, кому же принадлежит тот дом со стремным кладбищем, но ничего не узнал. Мы думали, у того охранника никого нет, а у него, оказывается, племянница - жена Чонина. Как он принял ваш союз?
Кира повела плечами.
-Да негативно, так же, как и родители. Они все так хотели убеждать от прошлой жизни, в которой присутствовали братья, что новость о моем браке с вампиром, тем более Чонином, просто вывела их из колеи. Я стала вторым ребенком после Бан Ди, который их разочаровал.
-Бан Ди? - переспросил Джисон, и Кира рассказала о своей семье. Чонин же ведь рассказал своим братьям. А они доверяли своим парням. Наверное… По крайней мере, Джисон читал мысли Минхо, и он обязательно обо всем бы узнал. А вот Сынмин пока не мог сложить всю историю в единый пазл. Он ничего не знал, потому что разговора с Хенджином у него пока не состоялось. Ким и не понимал до конца, хочет ли он знать прошлое Хвана, которое причинило ему столько боли. По крайней мере, он не планировал провести Рождество подобным образом - углубляясь в чужие обиды, грустные воспоминания и выяснения отношений. Но, к сожалению Кима, что-то пошло не так…
****
Трое вампиров долго гипнотизировали взглядом человека перед собой. Предательство Уджина, проклятье семьи Бан, война с Лотосом, пытки Лим Джуена. Ушло больше часа на то, чтобы выслушать то, что рассказал Чану Уджин прошлой ночью, затратив на это часов пять, как минимум. Вампиры были в смятении. Они не знали, стоит ли верить рассказу Чана, пусть он и звучал убедительно. Он был Баном. От него можно было ожидать все, что угодно.
-Ты сейчас слышишь их? Своих предков, - поинтересовался Чонин.
-В данный момент - нет. Они приходят либо во сне, либо когда я очень зол.
-И что же нам с тобой делать? - задумался вампир и заходил по комнате, скрестив руки за спиной. Его размышления прервал Джисон, вышедший вместе с Кирой из комнаты.
-Мы есть хотим, - извиняющимся тоном сказал он. - Вы еще не закончили? - Тут он заметил Бан Чана, сидевшего на кресле, там, где ранее был Уджин. Оба столкнулись взглядами, и уши младшего залились алой краской. - Профессор Бан?
Минхо посмотрел на своего парня серьезно, будто тот провинился. Хан сконфузился под его взглядом.
-Мы с парнями и Субином пойдём сходим в пиццерию, если вы не против, - сказала Кира остальным. - Чанни, какой ты большой стал! - улыбнулась девушка новому гостю. Бан удивился, откуда брюнетка вообще его знает, но приветственно кивнул. - А где Уджин?
-Сбежал, - ответил Чонин. - Милая, ты что, уже успела подружиться с парнями братьев?
Кира пожала плечами.
-Они, вроде, неплохие ребята. И Субину понравились. Мы пойдём развеемся, а то Рождество.. но все грустят. Вы помирились, кстати? - обратилась она к Чонину, смотря на Хенджина. Оба кивнули. - Отлично. Мальчики, собирайтесь, - приказала она младшим, и те принялись исполнять её поручение. Сынмин прошел в сторону спальни Хенджина, а Джисон двинулся обратно в комнату. Минхо и Хван удивлённо на них уставились. Сосало под ложечкой, что-то смущало и пугало. Отпускать этих четверых не хотелось, но и привязывать к себе было бы глупо. Парни переживали, что Уджин объявится неожиданно, что что-нибудь сделает. Зачем они его отпустили? Условие Чана. Могли ли они его не выполнить? Нет. Иначе тот транслировал бы его разговор с вампирами, а что хуже - рассказал бы о романе студентов со своими преподавателями на весь Кванджу. Ну и что? Сбежали бы, спрятались. Но тогда они не оставили бы ребятам выбора, а вампиры не хотели, чтобы те чувствовали себя преданными, обремененными.
-Может, закажем на дом? - предложил Минхо. - Не хочу вас отпускать, пока все не решится.
-Ну так решайте, - сказала девушка. - Я ребенку пиццу обещала.
-Кира, - строго произнес Чонин. - Не наглей. Мы обсуждаем серьезные вещи. На кону стоит безопасность нашей семьи.- Девушка притихла, покорно опустив взгляд в пол.
-А она не такая милая, как кажется на первый взгляд. Не правда ли? - съязвил Хёнджин, скрестив руки на груди. - Но вы правы, братья, нам нужно что-то делать. Решение остается за тобой, Чонин. Мы с Минхо слабы до того, чтобы определить судьбу Бана - убить его или оставить в живых. - От последней фразы волосы на затылке у младших встали дыбом. Джисон посмотрел на Минхо, Сынмин на Хенджина. Они же не собираются убивать Чана? Последний серьезно напрягся, гуляя глазами по окружившим его вампирам и двум людям, в которых мог пробудить сочувствие. Парень старался сохранить лицо, хотя душа уходила в пятки. Он ждал подобного исхода, но все еще надеялся на то, что его блеф остановит вампиров.
-Не вижу поводов меня убивать, - попытался защитить себя Чан. - Я освободил вас, привел в свой дом, пусть и обманом, но я тогда не знал, какие отношения у вас с отцом. Я рассказал вам всю правду: о своем проклятье, о том, какие цели были у моего отца, о том, как все произошло. Я очень надеялся на то, что вы поймете его мотивы и простите. Да, он трус. Его ложь тянется с далеких времен, но у нее есть своя логика!
-Если бы не Уджин, мы бы были давно в могиле, умерли бы от старости или войны. Мы бы никогда не стали вампирами, - возразил Минхо.
-А вот это не факт. Вы могли встретить своего создателя немного при других условиях, но он все равно обратил бы вас. Тем более, - Чан повернулся в сторону Хана, с сочувствием заглядывая в его глаза, - ты, Минхо, нашел свою судьбу. Это безумие, что вы с Джисоном слышите друг друга, это не просто так. Это проделки Вселенной! И ты, Чонин, ты тоже нашел Киру, - теперь Чан остановился на своей тетке, которую впервые увидел. - Были бы вы так счастливы триста пятьдесят лет назад, как сейчас?
Хенджина задело, что про него с Сынмином Чан не упомянул, но понимал, что в его словах была крупица правды - братья Хвана встретили свою любовь спустя столько времени, и это было понятно по тем странностям, которые происходили.
-К тому же, - продолжил Чан, - я могу помочь расследовать дело Пак Су и Вон Чихи, потому что я Инспектор полиции. Я не имею цель обмануть вас, подставить, предать. Я не Ю-Ко, и мне не интересно отмщение. Я хочу, чтобы все было правильно.
-Твои предки говорили абсолютно тоже самое, - прорычал Минхо, готовый всечь Чану только за то, что он так убедительно говорит. Прямо как Бан Пан.. - но каждый раз они оказывались лжецами и предателями. Я не могу верить тебе, потому что ты Бан! Никто из нас не может поверить! И прости, Чан, но мы все не успокоимся, пока ваш гребанный род не закончит свое существование. А теперь еще и Уджин навесил задач. Я просто не могу спокойно жить, зная, что вы двое ходите где-то по планете.
Чонин, подойдя к своему названному брату, похлопал того по плечу и одобрительно сжал его ладонью.
-Ну вот ты и принял решение, Хо. Я тебя полностью в этом поддерживаю.
Бан Чан встал с кресла, пятясь назад. В комнате повисла гробовая тишина. Младшие с глазами по пятьсот вон уставились на своего преподавателя, вампиры напряженно сжали челюсти, Кира бегала взглядом по племяннику и своему мужу, прося последнего остановиться. Она чувствовала, что это неправильно, понимала, что это импульсивное желание мужа и его братьев, старая обида, хотя кто она была такая, чтобы судить чужие решения, чужие поступки.
-Хёнджин! - вмешался Сынмин, который в сложившейся обстановке чувствовал, как к нему подкатывает тошнота. Они сейчас серьезно обсуждали то, чтобы убить преподавателя Бана? Хван проигнорировал парня, даже не повернув голову в его сторону. Конечно он не хотел, чтобы так все сложилось, чтобы их с Минхо парни оказались свидетелями неприятной сцены, потому что те впечатлительные малые. Что говорить, и сам Хван был не в восторге от решения Минхо и Чонина, но он знал, что так будет.
-Чонин! - выступила Кира, дрожа под взглядом мужа. - Это бессмысленно! Чан не сделал вам ничего плохого! А ты собираешься пачкать руки! Подумай о нашем сыне!
Да, девушка уловила часть разговора, доносившегося из гостиной, когда сидела с парнями и сыном в соседней комнате, и знала, что вампиры сейчас находятся в ловушке Бана, который шантажировал их, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь отца. Но что дальше?
-Я и думаю, Кира, - ответил раздраженный Чонин. - Слишком много сомнений. Род Бан - это враги, пытающиеся нас убить на протяжении многих веков. Наш многоуважаемый Чанни пришел сегодня сюда и поставил условия, грозя нашей семье расправой. Он имеет слишком много улик и компромата, чтобы отравить нашу жизнь. Он заявился в дом, чтобы сказать, что все в нем записывается и прослушивается. Он, как извращенец, следил за моими братьями и их парнями! Его помощник четко обозначил, что распустит слухи о их связи, если мы сделаем с Чаном что-то плохое. И пока он находится в доме, мы не можем тронуть его и пальцем. И Бан сам понимает, что здесь ему безопаснее. Но что будет, когда он покинет дом? Он, очевидно, рискует жизнью. И даже если мы, как великодушные, доброжелательные вампиры, отпустим его, не тронув пальцем, где вероятность того, что он не захочет нам отомстить? Он говорит, что не желает нам зла, но вынуждает в нем сомневаться.
-Я могу вам поклясться! - заверил их Чан.
-Клятвы сегодня уже ничего не значат, - ответил Хёнджин.
-Конечно, судя по тому, что ты обещал не трогать меня и пальцем.. - напомнил Чан, и Хван хрустнул челюстями.
-Люди заврались и погрязли во лжи. Ни к кому доверия нет.. - грустно вздохнул Чонин и подошел вплотную к Чану, схватив того за подбородок и покрутив его в разные стороны. - Что же нам с тобой сделать?.. - спросил он у самого себя, летая в собственных мыслях. -Что же нам с тобой сделать?
