«Останови это!» - молил Джисон.
«Ты сам слышал Чонина, Хани. Чан - опасен. Он шантажировал нас»«Но это неправильно..»
«А что тогда правильно? Снова оказаться в клетке из-за своей добродушности? »«Я не допущу, чтобы ты там оказался»
«И я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Просто доверься мне» Джисон, скрепя сердце и тяжело выдохнув, постарался поверить Минхо. Да, он знал Чана, как классного преподавателя по сольфеджио, с которым готовился к выступлению на день университета. Но за каждой улыбкой скрывался оскал, за всякой добродетелью скрывалась личная выгода. Люди были склонны обманывать. Людям тяжело было верить. И Хан осознавал, что минута его слабости, минута слабости Минхо могут стоить им обоим слишком дорого. Джисон не хотел его терять, но холод в глазах и отсутствие сожаления пугали его. Не о том ли монстре рассказывал ему Минхо? А может действительно надо было уйти? Чтобы не видеть, не знать никогда о том, что здесь произойдет.. Хенджин листал по каналам, в то время, как Чонин медленно наступал на Бана - младшего, отводя его в сторону лестницы. Злополучного видео не было, чему Ян был несказанно счастлив, в то время как его братья ещё испытывали легкий страх перед раскрытием. -Куда же делся твой дружок? - поинтересовался Чонин, сверкая острыми белоснежными зубками. - Или вы нас обманули? Нет здесь нигде камер.. -Чонин.. - открыто занервничал Чан. - Я никому из вас не желаю зла. Я просто хотел, чтобы вы отпустили отца и освободиться от проклятья.. Ему не дал договорить телефонный звонок, завибрировавший в кармане брюк Яна. Он на секунду отвлекся, не отпуская пальцев с чужих щек и подбородка, и ответил звонившему абоненту. -Слушаю тебя, Уджинчик! Ты возвращаться не собираешься? Давно тебя нет.. -Отпусти моего сына, - процедил рассерженный парень на противоположном конце трубки. -Э ты какой.. - Яна перебили. -У меня в руках мальчишка с порно-записями твоих братьев. Предлагаю обмен. Ты возвращаешь мне Чана, и мы с ним больше никогда не появляемся в ваших жизнях, а я тебе отдаю компромат на Хвана и Ли. Чонин посмотрел в сторону гостиной, где напряженно застыли вампиры и люди. Первые прислушивались к разговору Яна, ожидая, что тот решит. Предложение Уджина очень кусало за причинное место. -Я и так найду этого мальчишку с его записями, - ответил Чонин. - Не стоило утруждаться, Уджин. -Не будь таким самоуверенным, Ян. У меня есть люди, у меня есть связи, мне не составит труда вывести вас на чистую воду и.. - Уджин прервался, обдумывая, что конкретно он хочет сказать. Он угрожал Яну? Он же серьезно сейчас угрожал вампиру, которого всю жизнь боялся? «Засадить обратно в подвал» - крутилось на языке у обоих. -Меня поражает твоя глупость и взявшаяся из ниоткуда смелость. Почему же ты, имея связи и людей, не убил меня и моих братьев? Почему же пришел сегодня один, вместо того, чтобы устроить засаду? Почему решил натравить нас друг на друга вместо того, чтобы разобраться со всеми по одиночке? Объяснись! - крикнул Ян, лицо которого покрылось венами от злости и возмущения. Абонент тяжело выдохнул. Чан вжался в периллу лестницы. -Я не хотел никому из вас смерти. Я не хотел лжи. Но освободившись, вы бы потребовали ответов. Я боялся говорить правду, потому что это означало бы, что моя жизнь в ту же минуту закончится. У меня есть сын. И я очень его люблю. Он единственное, что держит меня на этой земле. Поэтому я поступил так, как поступил. - Чонин промолчал, потому что больше ему и нечего было спрашивать. Он все понимал. И он злился. Безумно злился. От того, что ему ставят условия, от того, что ему врут, от того, что считают беспомощным. В эту самую секунду пальцы его переместились с щек Чана прямо на шею. Он собирался уничтожить то, что так любил Уджин, но голос на конце трубки снова дал о себе знать: -Через час на центральной площади, у большой елки. Если не будет Чана, я пущу запись в оборот и начну действовать радикально. -Чана не будет.. - ответил Чонин, сильнее сжимая чужое горло и наклоняя корпус парня вперед. Чан испуганно посмотрел через плечо, оценивая шансы остаться в живых при падении со второго этажа. Увы, их практически не было. Хенджин двинулся в сторону Яна, осознавая, что может произойти после такого поступка. Джисон приблизился к Сынмину, чтобы увести его от этой сцены в их с Хваном комнату. -Минхо! - попросил он последний раз, и вампир, тяжело выдохнув, оказался акурат возле своих братьев. -Чонин, мы не хотим проблем. Сынмин и Джисон, они этого не заслужили. Пожалуйста, давай сделаем так, как просит Уджин. Хенджин положил руку на левое предплечье Яна, Минхо - на правое. Они были злы не меньше своего брата, но не хотели подвергать опасности своих парней. Они обязательно потом найдут и разберутся с Уджином, но сейчас им важно было забрать улики. Чонин ещё какую-то минуту думал, прежде чем ответить Уджину согласием. -Кира! - скомандовал Ян. - Ты остаешься здесь с малышами. И чтобы ни шага из дома. С вами остается, - Чонин посмотрел на своих братьев, выбирая, кого из них можно было оставить дома. - Минхо, ты отвечаешь за всех четверых головой. Хенджин, пойдешь со мной. Для подстраховки. -Может нам стоит поменяться? - предложил Ли, сомневаясь в том, что Хенджин справится со своей задачей. Эмоциональное состояние что первого, что второго брата было довольно шатким. Но Минхо не знал, что именно поэтому Чонин и оставляет его с новой семьей. Ян доверял тому, как себе, а потому был уверен, что Ли сделает всё возможное в случае непредвиденной угрозы, что он будет действовать рационально и правильно, хладнокровно и быстро. Триггер, который мог поколебать его равновесие, пойдет вместе с Чонином и Хваном. И на этом было окончательное решение.****
По дому разнесся звук закрывшейся двери, а после все погрузилось в тишину. Сынмин долго сидел на кровати Хенджина и много думал. Обо всем, что происходило, обо всем, что произошло и о том, что произойдет в будущем. В груди неприятно саднило. Парень вспоминал улыбку Хенджина, его слова любви, его ласку, его слёзы, влажные губы и растрепанный хвостик. А после картинка сменилась холодным взглядом, игнорированием существования Кима и разрушающими сознание словами об убийстве. Все это было, как страшный сон. Сынмин проводил Хёнджина на переговоры немым вопросом, но Хван, казалось, избегал его взгляда и не планировал сейчас ни в чем объясняться. Хёнджин ушел, и Ким вмиг почувствовал себя одиноким. Он потянулся к кулону, висящему на шее, покрутил маленький ключик между пальцами и закусил губу. Глаза щипало от подступающей влаги. Стало вмиг противно от того, что Сынмин позволил себе раскинуть. Почему-то тут же вспомнились родители. Их вечерние посиделки за столом на фоне играющего телевизора. Запах приготовленной мамой еды. Вечные размышления отца о том и о сем, о важном и не очень, но так же и о проблемах Сынмина, если тот с ними сталкивался. Сейчас бы родительского совета.. Да вот только те скажут «Беги». Беги, пока не поздно, пока ты не разочаровался ещё больше. Да вот только Сынмин не мог. Он любил Хенджина, как никого до. Конечно, он в принципе мало кого любил той самой любовью, но с Хваном все было иначе. Вампир был тем, кому хотелось дарить любовь, и тем, кто эту любовь отдавал. Опустив лицо в свои согнутые в локтях руки, Ким сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти. На «восемь» в дверь постучали, и к другу аккуратно зашел Джисон, по виду которого можно было сказать, что он обескуражен происходящим не меньше. -Ты как? - спросил он, подсаживаясь на чужую кровать. -Никак. Домой хочу. -Но сейчас нельзя. Нужно дождаться, когда все решится.. - виновато сказал Хан, хотя вины - то во всем его не было. -Что вообще произошло то? Почему профессор Бан здесь оказался? В чем его обвиняют? И куда они его повели? Джисон вкратце объяснил Сынмину то, что сам знал: что-то, что сказала Кира, что-то, что услышал от Минхо. По окончании рассказа из уст Кима вырвалось тихое «Пиздец». -Он реально собирался показать всем видео с тем, как мы спали со своими преподавателями? - покачал головой Ким. - Это же жесть. -Не знаю, я все еще думаю о том, что это вынужденный шантаж, но кто знает…Никому нельзя доверять, особенно потомкам заклятых врагов, поэтому Чонин с Хенджином и отправились на переговоры. Они могли бы убить Чана, но отношения с нами им дороже.. - Джисон попытался защитить Минхо и Хенджина, но самого одолевали сомнения и обида, чувство, что ты совершил что-то не так, что что-то неправильно.. -Они их убьют? Уджина и Чана? - поинтересовался Сынмин, смотря на скрещенные в замок руки. От мысли, что Хёнджин так спокойно может кого-то убить, мутило. Ким просто не мог себе представить, что встречается с убийцей. Это было просто омерзительно и никак не вязалось с ранимым Хваном, которым тот оказался. -Не знаю. Надеюсь, они совершат обмен, и на этом всё. Я не могу повлиять на Чонина или Хенджина. Не уверен, что и Минхо меня послушает.. Дед Чана запер его в подвале на пятьдесят лет, а далекий предок вонзил в его сердце меч. Он не доверяет Банам и переубедить его в том, что Чан хороший будет тяжело. Сынмин кивнул. Чувство беспомощности, горя и одиночества накрыли его с головой. Все было неправильно. Все было так неправильно. Но он не мог ничего с этим сделать. Ничего. Абсолютно. Только порвать все концы и забыть все, как страшный сон. Но до этого ему стоит поговорить с Хенджином. Как только тот вернется домой, Ким обязательно с ним поговорит. -Мы с Кирой пиццу заказали. Как приедет, выходи.. Джисон сочувственно похлопал Сынмина по плечу и покинул комнату, чтобы друг побыл один и переварил в своей голове все, что происходит. Сам же он отправился вниз, на кухню, где в таком же одиночестве сидел Минхо и ждал курьера. Босые ноги спустились по деревянной лестнице, замученное переживаниями сердце билось тихо и редко, нижняя губа была сжевана от волнения. Хан долго стоял за спиной вампира, облокотившегося об стол и смотрящего в окно. -Вам надо было уйти с самого начала.. - произнёс Минхо, разрывая тишину. Он будто бы знал, что все этим и закончится. Ли судорожно вздохнул, пытаясь остановить подступающие слёзы. Он так давно не плакал, но чувства к Джисону делали из него тряпку. Младший подбежал к своему любимому, обнимая того со спины. Горячие слёзы полоснули и его по лицу. Он оставил влажный поцелуй на спине через ткань майки старшего. -Ты же не хочешь этого.. - прошептал Хан. -Я знаю, что ты просто боишься. За братьев, за меня, за нас. Минхо развернулся к Джисону, утыкаясь своим лбом в его лоб. Подушечками больших пальцев он стер соленую жидкость с щек младшего. -Ты прав, не хочу. Я не убийца, Хани. И я всегда всем находил оправдание, только почему-то оказывался дураком. Мне очень жаль, что я втянул тебя во все это.. -Даже не смей извиняться, - перебил его Хан. - Я сам во все это втянулся. Любопытный мальчишка, который практически освободил вас с Хенджином двенадцатого августа. Я не смогу понять тебя, пока не переживу твою историю, но мне больно от мысли, что невинный человек может пострадать.. -Не думай об этом, - попросил Ли, гладя чужую макушку. - Невинные не пострадают. Виновные будут наказаны. Джисон тихо всхлипнул, пропуская через себя слова Минхо, он закрыл глаза, стараясь думать о том, что все будет хорошо. Влажные губы накрыли чужие губы с привкусом соли. Первые неловкие движения и вот язык уже скользил по твердому небу, а пальцы жадно хватались за чужую футболку, будто бы этих ничтожных прикосновений было мало, чтобы доказать свою преданность, свою безграничную любовь. Парни хотели пришить друг друга под ребрами, прямо к сердцу. И их нервные движения говорили о том, как они благодарны за это друг другу. Минхо и Джисон стояли так какое-то время, растворяясь в нежности и чувствах к друг другу. Мир словно остановился, а проблемы отошли на второй план. Зудящее чувство тревоги, вины и страха ещё пробивались сквозь грудную клетку, но были уже далекими, расплывчатыми и бессмысленными. -Я люблю тебя .. - прошептал Хан, отрываясь от заплаканного вампира. -Я люблю тебя больше, - ответил Минхо и прижал Хана к себе.****
Хёнджин, Чонин и Чан ждали Уджина с его записями аккурат возле елки. Погода стояла чудесная. Валил снег, в центр уже гурьбой собирался народ, чтобы прогуляться среди торговых рядов, украшенных еловыми ветками, игрушками и мишурой. Пахло кофе, печеньем с корицей и карамельным яблоком. Парочки шли в сторону проката коньков, радостно обмениваясь предупреждениями о том, что они катаются, как слоны на льду. Дети то и дело скатывались с установленных горок, клянчили у родителей ту или иную игрушку и играли в догонялки со своими сверстниками. Группы друзей делали совместные фото на фоне Санты, его тележки с оленями и картонных ростовых фигур к-поп звезд, одетых в рождественский прикид. Повсюду играла музыка, навевающая романтическую атмосферу, атмосферу праздника, чудес и семейности. Да, Уджин выбрал подходящее место для обмена «подарками». На глазах у людей не сделаешь лишнего шага, не воспользуешься силой. Могут увидеть. Наконец две стороны заметили друг друга и остановились на расстоянии десяти метров. Двое вампиров осматривали Уджина с парнишкой, которого тот держал за предплечье. В руке у него были диски. Он непонимающе уставился на троих личностей перед собой. Эти три личности так же долго смотрели на него в ответ, пытаясь прочитать на его лице эмоции. Чан, увидев отца, забеспокоился больше, чем было до этого. Он пождал губы, ожидая, когда произойдет обмен. -Условия такие: я отдаю вам записи, а вы мне Чана. Делаем три шага вперед и меняемся. Чонин улыбнулся. -Так просто? Откуда нам знать, что ты не врешь? Что «твои люди» не устроили нам здесь засаду? -Это центральная площадь. Разворачивать здесь операцию за один час, на глазах у стольких людей. Извини, но я не настолько гениален.. А насчет записи. Вместе с дисками есть плеер. Можешь прослушать. Я не делал себе копий, потому что мне это не надо. Видео, если захочешь, посмотришь дома на телевизоре. Ступай.. - Уджин грубо толкнул темноволосого парня, который вопросительно посмотрел на него и на людей перед собой. Инспектор Ким говорил своим взглядом «Иди» и тот шел. Медленной подступью, ожидая западни, сомневаясь в плане начальника. Чана не отпускали, ждали, когда Джухон с дисками приблизится на достаточное расстояние, чтобы можно было забрать информацию. Бан уже был на легком старте, готовясь сбежать к отцу. Волнение импульсной болью отдавало в его голове, нарастая с каждой минутой все больше, становясь интенсивнее, резче. Эта боль не покидала его с того самого момента, как он сел в машину вместе с вампирами. Голоса его предков становились отчетливее. -Отдайте мне Чана, - повторил Уджин, и, нехотя, Хёнджин толкнул парня навстречу отцу. Чонин стиснул зубы, наблюдая за юношей, который споткнулся о собственные ноги и чуть не упал. Бан сделал несколько шагов вперед, глядя в расплывающийся под ногами пол. На снежный асфальт опустилось несколько капелек красной жидкости. Чан коснулся пальцами верхней губы. По ней стекала горячая кровь. В глазах защипало. По щекам пошли вишневого цвета полосы. Он, не выдержав больше давления в своей голове, медленно упал на колени. Уджин встрепенулся и подлетел к сыну, оказываясь в зоне риска, то есть близко к своим названным братьям. -Чанни, что с тобой? - обеспокоено спросил Уджин, склонившись перед сыном. Хенджин схватил парня под руку с его дисками и плеером и двинулся в сторону, подальше от толпы людей, прямо к машине. Буквально за секунду они скрылись из вида, оставив Чонина с Баном и Уджином наедине. Он присел на корточки, окидывая взглядом парнишку. -Что вы с ним сделали? - грозно прорычал Ким, глядя на Яна. -Мы? - хмыкнул Чонин. - Абсолютно ничего. Может это похмелье? - предположил он по тому, как несло от Чана перегаром, когда он пришел. Но на похмелье это похоже не было. Лицо Чана исказила гримаса боли, изо рта, носа, глаз и ушей шла вишневого цвета кровь. Он кряхтел и пытался что-то сказать. -Ему надо в больницу! - сказал кто-то из прохожих в толпе, обратив внимание на скрючившегося парня. Чонин поднял равнодушный взгляд на девушку в голубом пальто. -Вызовите пожалуйста, скорую. А мы пока последим. Уджин, уворачиваясь от зевак, надкусил запястье и протянул его к губам Чана, но тот отбросил руку Кима, будто это была отрава. Наконец парень заговорил.. -Ты! Ты так и не рассказал своим братьям о той ночи. Ты предал меня! - глаза Уджина широко раскрылись. Он понимал, что с ним разговаривает не Чан. -Чанни.. -..Ты уговорил меня на бунт и обвинил в измене мою семью.. -Нет, это ты хотел свергнуть Императора. Не сваливай всю вину на меня! - ответил сквозь зубы Уджин, видящий во взгляде сына старого друга - соратника. Людей на площади возле них становилось все больше, и Чонин, цокнув, вместе с Уджином оттащил парня на ближайшую лавочку, попросив всех расступиться. -Наш друг немного перепил и бредит. Упал на асфальт, нос разбил. Мы уже вызвали скорую, спасибо, - помахал руками он, и люди, не отрывая взгляд от сумасшедшего парня, двинулись по своим делам. Лишь только несколько прилипал, интересовавшихся состоянием Чана, никак не хотели уходить. «Может снег к его носу приложить? Или что-то холодное? Все в крови..» «У меня были салфетки. Сейчас достану» и все в этом духе. Тем временем Уджин слушал не самые лестные отзывы в свою сторону от всего рода Бан. Сын с безумной силой и ненавистью сжимал его руку, но Киму было не больно. Больнее полоскали слова Чана, а точнее воспоминания его предков, вырывающиеся наружу. -Чанни, ты меня слышишь? Это я, твой отец. Борись с ними. Борись. -..Ты заставил мою семью бежать в забытые края. Прятаться от Императорских стражников. Ты обрек меня и мою бабушку на страдания, на жизнь в нищите и голоде. Моя жена, моя бедная Юци, чуть не покончила жизнью, когда я сошел с ума… -..Ты стал причиной нашего проклятья. Ты отравил жизнь не одному поколению.. -..Я освободил тебя, но ты, вместо того, чтобы рассказать правду и защитить нас, решил дальше врать. По твоей вине я всю жизнь был нелюбимым сыном для своего отца и матери.. -Бан Ди.. - произнёс Уджин, всхлипывая. - Простите. Это все было из-за меня. Это я виноват. Я прошу перед вами прощения. Но пожалуйста.. - Ким стоял на коленях, утопая в слезах. - Пощадите Чана, оставьте его в покое. Чонин и Хёнджин все знают. Что вам ещё нужно? - спрашивал Уджин, трясясь от гнева и боли, аккуратно стирая кровь с лица сына. -Возмездие .. - ответил хриплый голос, а после по всей площади раздался оглушительный крик парня, упавшего прямо в руки Уджину. -Прости, пап, - вымолвил на секунду застывший Бан, а после заснул глубоким сном. Обезумевший от горя отец, снова предпринял попытку дать ему своей крови, плотно прижимая запястье к полуоткрытым губам. Увы, они не делали поступательных движений.. Вампир сидел на земле, обнимая со спины своего сына, пытаясь его согреть, пытаясь его уберечь, пытаясь вернуть его сознание. -Это ты во всем виноват.. - всхлипнул Уджин, глядя на Чонина, стоящего рядом и безразлично глядевшего на бывшего брата, съедаемого горем. -Уверен? - лишь спросил он, подняв бровь. Ян действительно выглядел, как самый равнодушный человек в этот самый момент, пока зеваки, проходившие мимо охали и ахали, открывая свои рты и интересуясь друг у друга, что происходит и почему парень весь в крови. Рождество приобрело оттенок насыщенного красного. Сирена скорой помощи оповещала о том, что она уже близко. Вот только спасет ли она человека от проклятья трехсотлетней давности? От проклятья, пропитанного ненавистью, злобой и сожалением. Чонин был не уверен. Медики скорой помощи принялись реанимировать тело парня, не подававшего никаких признаков жизни. Они водрузили Чана на носилки и двинулись в сторону своей машины. Уджин и Чонин прошли в сторону медперсонала, рассказывая одному из сотрудников о том, что произошло (опустив момент явления предков в голову Чана). -Мы сделаем все, что сможем, - ответила молодая врач, не вселив надежду в Уджина. Еще секунду он думал о том, как ему поступить. Все складывалось не так, как надо, неправильно. И в сердце закрался страх. Самый жуткий из всех, который Ким себе представлял. -Они не смогут.. Они не помогут. Какой же я дурак, - бормотал испуганный старший. - Ему нужен мой яд, я должен успеть.. - вампир двинулся в сторону реаниматологов, сидящих в машине, но не успел. В области спины он почувствовал секундную боль, схожую с укусом насекомого. Шприц с вербеной заполнил мышцу. -Прости, Уджин. Ты не успеешь.. - прошептал Ян, ловя парализованное ядом тело.****
Прошло уже достаточно много времени, прежде чем Сынмин спустился из комнаты на кухню, где Джисон и проснувшийся Субин поедали горячую пиццу с ветчиной и сыром в компании Минхо и Киры. Пройдя мимо всех остальных, Ким молча взял веник с совком и пошел на второй этаж. Трое взрослых покосились на парня, прищурив глаза. Субин же, не заметив хмурого настроения дяди Кима, продолжил наматывать на пальцы ниточки сыра и класть их в рот. -Сынмин, приходи к нам. Пицца же, - позвал Джисон, на что друг пробурчал, что ему нужно убраться, потому что он ненавидит беспорядок дома. Да и вообще, он не голоден. Никто не стал его трогать, дабы оставить наедине. Поднявшись в гостиную, Сынмин оценил ущерб, нанесенный бедной комнате. Сваленная ёлка, разбитый журнальный столик, пробитая стена, упавшие с камина предметы интерьера, разодранная подушка. «Е-хей. Рождество!». От негативных мыслей Сынмин избавлялся нередко именно с помощью уборки. Порой это были незначительные моменты: почистить компьютер или память телефона, разобрать вещи в шкафу или просто перелистать папку со старыми рисунками и разложить листы по файлам в правильной очередности. Джисон нередко смеялся с его ОКР, но и назвать это ОКР было сложно. Так, своеобразный способ уйти от негативных эмоций. Для каждого он свой. Для кого-то это просмотр фильмов, для кого-то поедание тонны вкусной еды, для кого-то занятие спортом, для Сынмина - попытка хоть что-то разложить в своей жизни по полочкам. Сперва парень собрал стекло, разбросанное по полу. Оно очень опасно валялось, грозя впиться кому-нибудь в ногу. Сынмин заботливо уложил весь мусор в старое полотенце, а после в картонную коробку из-под приставки. Увы, ей тоже досталось. Далее, Ким перешел к елке, поставив ее на место и повесив игрушки обратно. Ту часть из них, которая была разбита, он положил к стеклу. Пух подушки Сынмин собрал веником, прошелся тряпкой по полке над камином, расставил все статуэтки. -Спасибо, - сказал вошедший Минхо. Он остановился у дверного косяка, прожигая спину младшему. - Извини, что так получилось. -За что ты извиняешься, Минхо? - спросил Сынмин, даже не обернувшись на вампира. - За то, что вы собрались убить человека на наших глазах? Или за то, что Рождество вышло «не очень»? -За все. Но я думаю, ты знал, на что шел, когда начал встречаться с Хенджином. -Ну вообще-то не очень. Я, как идиот, почему-то верил, что вы просто подтыриваете кровь из больницы и живете спокойно, как все среднестатистические люди - без убийств, разборок и всего в этом роде. Хенджин сказал, что не убивал никого уже семьдесят лет. Это так? Или он меня обманул? -Нет, это правда. Хёнджин не тот, кто любит лишать людей жизни. Я думаю, вам стоит поговорить. О его прошлом, о его настоящем, о том, что его и тебя беспокоит. Тогда ты сможешь решить, хочешь ты быть с Хенджином или нет. -Спасибо за совет. И без тебя знаю. Минхо хмыкнул и вернулся на кухню, отправив Киру с Субином и Джисона обратно в гостиную, где уже было чисто и безопасно. Спустя час вернулись и Чонин с Хенджином. Оба тащили в своих руках по одному телу. Минхо указал взглядом на подвал, дверь которого была рядом с кухней, и сам скрылся за её пределами. Сынмин, подсматривающий с лестницы, ужаснулся. Джисон, смотрящий с Субином мультики, вжался в диван, стараясь игнорировать все, что происходит. -Чана с ними нет.. - заключил Сынмин, проходя в комнату Хвана. -А вот Уджин с ними.. Липкий страх и тошнота окутали обоих младших. Что же, в итоге, стало с Чаном? ..****
Хёнджин, измученный морально и физически, зашел в свою комнату, где застал сидящего на кровати Сынмина, листавшего альбом с фотографиями. Он долго всматривался в уже знакомые ему изображения, но ничего не мог понять. Ответов они не давали. Хван бросил на него сожалеющий взгляд на пару секунд, а после снова отвел его в сторону. Он слишком устал страдать, чтобы сейчас еще и от Сынмина выслушивать. Но на удивление, Ким молчал. И эта тишина добивала еще сильнее. Наконец Ким заговорил. -Вы со всем разобрались? -Практически, - хрипло ответил Хёнджин. - Хочешь вернуться в общежитие? Сынмин громко захлопнул альбом и повернулся в сторону раздевающегося Хвана. -А ты хочешь, чтобы я вернулся? -Возможно. Тебе будет полезно сменить обстановку и все обдумать, - тихо прошептал Хёнджин, пустым взглядом уставившись в зеркало. Вся его эмоциональность вмиг куда-то исчезла. -И что же я должен обдумать? Ким потихоньку закипал от гнева и обиды. -Наши отношения. Хочешь ли ты, чтобы мы с тобой продолжили встречаться. Или бросишь меня, как и все до тебя. Услышать такое было больно. Хёнджин боялся и сомневался, что младший останется с ним после прошедшего дня. Сынмин встал с кровати и подошел к Хвану со спины, уставившись в зеркало, в которое смотрел его парень. -Я обдумаю это только тогда, когда ты расскажешь мне свою историю. Я подарил тебе это сегодня утром не просто так, - Ким обхватил кулон с сердцем на шее Хенджина. - Я люблю тебя, правда люблю. Но я не хочу секретов, я хочу доверия. И я хочу понимать, кто мой парень. Хван развернулся к Сынмину, смотря на него опустошенным взглядом. -Хорошо. Я расскажу. Только не сегодня. Мне и самому нужно всю информацию переварить. -Хорошо. - Сынмин кивнул. - Только два последних вопроса. Что с Чаном? И что будет с Уджином? Хёнджин щелкнул челюстями, напрягая щеки. Он задумчиво уставился на кровать. -Я не знаю, что с Чаном.. Скорая забрала его в больницу, потому что у него случился припадок. Чонин говорит, что его «видения» начали сводить его с ума, и он отключился. А с Уджином Чонин разберется сам. Я в это лезть не буду. -Понятно. Обняв Хёнджина напоследок, Сынмин вышел из комнаты, оставляя его одного. Не имея сил больше сдерживаться, Хван разрыдался.****
Запах сырости ударил в нос. Знакомый отвратительный запах подземелья. Запах заточения и безнадежности. Ослабший вампир, поднял уставшие веки и уставился на своего некогда брата. Чонин старательно орудовал цепями и веревками, которыми фиксировал тело Уджина. Не имея возможности пошевелиться, но обо всем догадавшись, Ким тихо хмыкнул. Снова оковы, снова неволя.. -Что с Чаном? - спросил хрипло Уджин. Во рту пересохло. Безумно хотелось пить. Организм был обезвожен настолько, что даже для слез не хватало лишней жидкости. -Он в больнице. В сознание пока не пришел. Но ты не радуйся. Если это все же случится, мне придется это исправить, - холодно ответил Ян, заканчивая последний штрих. Уджин дернулся. Он хотел вцепиться в глотку Чонину и оторвать ему голову. Он так его ненавидел. Как же он его ненавидел.. -Пожалуйста. Прошу! Умоляю! Можешь убить меня, сделать все, что захочешь. Только оставь Чана в покое. Дай ему шанс, - взвыл обездвиженный Уджин. Картина и правда была жалкой. Он пытался предпринять последние свои попытки сохранить то, что было ему так дорого. Он и не догадывался о том, что проклятье семьи Бан так больно полосонет ему по сердцу, когда он схватит маленький кулечек, посмотрит в чужие сонные глазки и влюбится, когда впервые будет горд за первую пятерку в школе и когда полюбит, как исполняет Чан на фортепиано свой сложный этюд, когда раскроет вместе с сыном его первое преступление и приставит к погонам у всех на глазах, а после лишится всего этого в одночасье. -Больно, да? - грустно спросил Чонин. -Понимаю. Мы все через это прошли.. Только вот, я знаешь чего не понимаю, Уджин. Как ты еще существовал, полностью не потонув в своей лжи? Разве тебя не съедало это чувство изнутри? Быть с нами столько лет и держаться, ничего не рассказав.. Уджин тихо всхлипнул, голос стал низким, не похожим на свой собственный, предательские слёзы не хотели течь, чтобы стало чуточку легче. Горе охватило все тело и сжимало похлеще, чем цепи, которыми был прикован вампир к бетонной стене. -Скажи честно, расскажи я вам о своем предательстве сразу, ты оставил бы меня в живых? -Нет. -А спустя сто лет? -Нет. Уджин покачал головой, насколько это было возможно. -А расскажи я тебе о Бан Пане, о проклятье его семейства, ты бы пожалел семьи членов Совета и мать своей жены с её сыном? -Нет, - все так же хладнокровно и без промедлений ответил Чонин. -Тогда я все сделал правильно, - выдохнул Ким, опустив голову. - Можешь убить меня. Чонин посмеялся, а после замолк. На лице его отразилась печаль. -Зачем же я буду так гуманно поступать по отношению к тебе? Избавить тебя от страданий за долю секунды - это было бы слишком просто и неправильно, согласись. - Чонин достал из кармана шприц с прозрачным раствором. - Знаешь, что это? - Уджин промолчал. - Знаешь же, гений ты наш. Это морфий. Тот самый, который ты вколол Хенджину и Минхо перед нашей с тобой встречей двенадцать лет назад. Этот замечательный наркотик вкупе с вербеной вызывают восхитительные галлюцинации, отсылая либо к самым лучшим воспоминаниям в твоей жизни, либо к самым худшим. Кому как повезет. Думаю, именно поэтому ты смог провести меня тогда, когда я разговаривал со своими братьями. Знаешь, что Хенджин видел перед собой? Не меня. Он видел моего отца. - Чонин покачал головой. - Хотя что это я? Говорю как эгоист - собственник. У нас же общий отец. Не правда ли, Ян Уджин? От последнего словосочетания передернуло. Он никогда не хотел носить эту фамилию, как и фамилию своего отчима. Уджин бы оставил фамилию матери, если бы такое было возможно. Он даже подумывал об этом, но все оттягивал этот момент, в итоге оставив эту идею с концами. -И какой твой план? Бросишь меня здесь до скончания веков? Пока какой-нибудь глупый мальчишка так же не свалится в яму и не освободит меня? Убей меня и перечеркни эту страницу в истории. Чонин медленно ввел лекарство в чужую вену, поправил все цепи и достал клинок, который смочил раствором вербены. -Во-первых, с чего ты взял, что мы в комнате Советов? Так рисковать я не буду, туда вечно кто-то захаживает. Во-вторых, только я знаю, где ты сейчас находишься и только я смогу тебя освободить. В-третьих, - Ян воткнул в чужое сердце клинок, прошептав Уджину на ушко последние слова, которые тот услышал перед своим глубоким сном: - Встретимся через пятьдесят лет, брат.