****
Джисон не ожидал. Джисон совершенно не ожидал, что своей просьбой взять его в аудитории, пробудит в Минхо спящего зверя, машину, которая будет всю последующую неделю брать парня в каждом уголке их дома и нещадно иметь. С отъездом друзей на фестиваль, эти двое решат, что наконец-то могут не сдерживаться и воплотить все свои тайные желания в жизнь, которые долго копились внутри них чуть ли не с первой встречи. И если бы не решимость Джисона, кто знает, как долго Минхо бы прятался от него по углам. «-Хани, что же ты со мной делаешь? Вынуждаешь меня забыть о твоей безопасности. — шептал старший, схватив пальцами студента у подбородка, который подтянул ближе к себе, как и все его тело, обращенное задницей в пах вампира. Они стояли у кафедры, на которую младший призывно лег, но преподаватель не дал ему собой манипулировать, прижав возбужденного парня к себе. -Я не хрустальный. Перестань быть заботливым и нежным. Я сам несу ответственность за свои поступки. Если боишься сделать что-то не так, то спусти наконец с меня эти чертовы штаны и проверь, какой я невинный. -Перестать быть заботливым и нежным? Что же ты тогда хочешь, малыш? — спросил Минхо, выгибая бровь и рыча в угол чужой челюсти, на которую обрушил град поцелуев. — Хочешь, чтобы я взял тебя жестко? Чтобы ты умолял меня остановиться? Чтобы ты упал без сил после того, как я доведу тебя до оргазма? -Да, — отвечал Джисон, у которого от горячего дыхания старшего сводило внизу живота и подкашивались ноги. Он непроизвольно выгнулся чуть сильнее, проходясь ягодицами по чужому возбуждению сверху вниз, будто дразня и призывая к действию. — Я хочу, чтобы ты был собой. Чтобы любил меня, как умеешь, как хочешь. Я блять верю, что в тебе живут демоны, которые уже отымели меня на всех поверхностях этой чертовой аудитории. — Выругался он. Минхо промолчал, часто и рвано дыша. Джисон игрался с огнём. — Или все совершенно не так? И ты меня не хочешь? — чуть тише добавил младший, замедляя движение. Вампир грубо опустил парня обратно на деревянную поверхность и принялся расправляться с чужим ремнем. -Руки на стол, — скомандовал старший. — И чтобы ни одного звука! Ты меня понял? -Д-да. — всхлипнул младший и облизнул пересохшие губы. Джинсы и белье летят на пол, и Хан слышит, как тяжело выдыхает Минхо, когда видит, что младший для него приготовил. -Ты подготовился, — шепчет вампир, попеременно массируя половинки аппетитной и мягкой точки своего парня. Он отводит их в стороны, чтобы открыть вид на красный круглый камешек, переливающийся блеском. Он тянет его на себя, и по внутренней стороне бедра расползается прозрачная вязкая смазка с запахом земляники, которую Минхо ловит пальцами и возвращает туда, откуда она сбежала. Бесцеремонно проникший в Хана палец заставляет Джисона подавиться воздухом, на что старший лишь ухмыляется. — Весь день ходил с ней ради меня? Ради своего старшего, которому хочешь доставить удовольствие? -Д-да. — и снова что-то жалкое и еле-слышимое. -Неужели и растягивать тебя не придется? — шепчет у уха Минхо, не выходя при этом из парня. Его пальцы медленно двигаются в податливом младшем, который часто и рвано дышит, сжимая ладонями край деревянного стола на котором лежит. — Ты достаточно расслаблен, Хани? М? — издевается Ли, который и сам на взводе от своих слов и действий. Распластанный на столе Джисон кричит своим видом «Возьми меня. Здесь и сейчас. До звезд в глазах и мурашек по коже. До дрожащих колен и сорванного голоса. Да! Да! Да! Я соскучился. Пожалуйста. Пожалуйста» Да чего там, поза Хана не единственное, что говорит о том, как младший соскучился. Его мысли. Его слова. Все это давит на Минхо, оседая нервным комком возбуждения в области паха. -Ты не против, если я немного у тебя позаимствую смазки? — спрашивает старший, громко расстегивая ширинку своих брюк и доставая из них налитое кровью возбуждение. Горячее. Твердое. Джисон чувствует это ягодицами, между которыми Минхо фиксирует свой член. Нет, он не спешит войти. Он медленно водит стволом по входу, проводит влажными пальцами по головке, очерчивает каждую вздувшуюся венку и ждёт. Ждёт, когда Джисон засвистит ушами. Младший пытается повернуть голову и посмотреть, что происходит у его задницы, но ничего не видит. Не видит, как Минхо его хочет. Не видит, но чувствует. И это сводит с ума. — Ох, малыш, тут все еще так сухо. — жалостливо произносит вампир. -Потому что ты не дал мне тебя смочить, — цедит Хан, которого злит, что Минхо так медлит и заставляет его изводить себя. Джисон дёргается, чтобы поменять положение, но старший хлопает его по ягодице и рукой припечатывает обратно к столу, несильно толкаясь между половинками. Джисон издает легкий стон, и Ли снова делает шлепок. -Я же просил, потише. Или ты хочешь, чтобы мы прекратили? Хан часто машет головой. -Нет-нет. Пожалуйста, не останавливайся, — хнычет он и елозит на столе, чтобы поправить свое положение. -Будешь меня слушаться? — спрашивает томно Минхо, и Джисон часто кивает. Раскалившаяся от жара щека удобнее располагается на прохладном столе, взгляд Хана устремлен в сторону двери, за которой, возможно, проходят по коридору задержавшиеся студенты или преподаватели, уборщики или еще какой-нибудь разнорабочий. Их никто не должен услышать. Их никто не должен увидеть. Но они должны продолжить начатое. — Тогда я хочу, чтобы ты смочил меня, — вырывает из мыслей Джисона Минхо. — Плюй. — Старший протягивает свою ладонь к лицу Хана, и тот лишь хлопает глазами. -Что? -Плюй, — повторяет он, и Джисон неуверенно сплевывает часть слюны на ладонь старшего. Минхо тяжело выдыхает и недовольно цокает. — Мало, очень мало. — разочарованно произносит он. — Так ничего не получится, Хани. До младшего не сразу, но доходит, что от него хочет старший, пока Ли не проникает в него несколькими пальцами и не начинает активно проходится по слизистым и языку. Хан работает щеками и набирает в рот побольше слюны, представляя в своем рту то, о чем мечтал целый день, представляя в своем рту член Минхо с солоновато-сладким предэякулятом. Если кто-нибудь спросил бы Джисона, с чем ассоциируется у него Минхо, то он без раздумий бы ответил — с соленой карамелью. Запах разлитого по полу кофе с таким же сиропом щекочет рецепторы, смешиваясь со сладким запахом земляничной смазки, вызывая во рту такое слюноотделение, что Хан смачивает чуть ли не всю руку Минхо, заплевывая её склизкой жидкостью. Ли сразу же проходится ей по своему члену. — Так-то лучше, — шепчет он, приставляя твердую головку к напряженному колечку мышц младшего. — Будь тише, ты обещал, — повторяет вампир, прежде чем мягко, но настойчиво войти. Наступает несколько минут тишины, во время которой слышится лишь тяжёлое дыхание двух тел, оба из которых привыкают к ощущениям перед тем, как потеряться в чувствах. Минхо не предупреждает Джисона, как делал это обычно, что он начинает набирать темп. Ли делает это по факту, выбивая из первого жалостливые звуки, которые он старательно пытается спрятать в себе. Обещал же своему старшему вести себя тихо. Прерывистые вдохи не в счет. Они не перебьют хлюпающие звуки внутри Джисона и шлепки кожи о кожу. Вошедший во вкус вампир ускоряется, мощно вбивая Хана в свой стол, но даже тогда младший держится изо всех сил, до боли прикусывая свой собственный кулак, который помогает себя заткнуть. Минхо наваливается на Хана и меняет свой темп, медленно водя внутри парня разбухшим членом. -Мой малыш так старается. Выполняет все мои просьбы. — мурчит он на чужое ушко, кусая за мочку. — Он так соскучился по мне, верно? -Д-да. очень, — жалостливо отвечает он, двигаясь навстречу. — Я так соскучился по тебе, Минхо. Пожалуйста, не отдаляйся от меня. -Я здесь, рядом. — отвечает старший, сжимая тонкую талию. -Пожалуйста, будь всегда рядом. Люби меня. Делай все, что тебе пожелается. Я тебе доверяю, только не отдаляйся… -Ни за что, малыш, ни за что. — рычит Минхо и снова ускоряется, от возбуждения и злости прикусывая нижнюю губу. Он боялся сделать его любимому больно после того, что он перенес. Он боялся быть грубым, боялся повторять их предрождественскую ночь, вспоминая слезы младшего. Он слишком много всего боялся, из-за чего отдалился, сам того не заметив. Его милый Хани нуждался в любви. Настоящей, с прикосновениями. Он нуждался в тепле своего старшего. В его защите и внимании. Как же Джисон по нему соскучился. Это видно в каждом движении его тела, которое просит больше и больше, в каждом его вздохе, готовом перейти на визг, в каждой черточке его лица. Минхо хочется видеть своего парня. Видеть, как он получает удовольствие, держать зрительный контакт, говорить, сцепить руки в замочек, облизываться, запоминать этот чертовски-сладкий момент. Вампир переворачивает младшего на спину и хватает за икры ног, резко закидывая их на свои плечи. Он тянется мокрым поцелуем к растерзанным губам и вылизывает каждый миллиметр подбородка Джисона, спускаясь по нему вниз. Когда язык проходится по шее, младший непроизвольно дергается, но быстро расслабляется, чтобы не вызвать у старшего беспокойство. Минхо делает вид, что ничего не произошло и начинает выцеловывать грудь, особое внимание уделяя чувствительным горошинам сосков. Он жадно сминает чужую тонкую талию и гладит её руками, пока не останавливается на твердом желании Хана. Минхо смотрит сверху вниз. Доминантно, томно, собственически. Распластанный на столе Джисон с красными щеками и влажными губами рождают в голове сотни неприличных картинок. Вампир думает о том, как бы хотел взять младшего в разных позах на разных поверхностях. Наконец они оба дорвались! Ли активно надрачивает парню под собой, который извивается, как уж на сковородке. Слишком хорошо. К движениям рукой добавляются редкие, но настойчивые толчки, которые выбивают у Хана весь воздух из груди, которым он давится при каждом соприкосновении их тел. -Хани, тебе хорошо? — спрашивает Минхо. — Скажи мне, что сейчас чувствуешь. Откройся. -Минхо. — рвано дышит Хан. — Мне так хорошо. ты представить себе не можешь, как долго я этого ждал. ммм, да. Вот так. Вампир понимает, что находится сейчас под идеальным углом, и поэтому наращивает амплитуду и частоту движений, заставляя Джисона забыться и начать издавать гортанные звуки. Минхо прислушивается к тому, что происходит в коридоре и к симфонии Хана, на секунду позволяя ему себя не сдерживать. Однако посторонние звуки за дверью вынуждают его заткнуть парню ладонью рот, не останавливая при этом работу тазом и левой рукой. -Тааак много. — всхлипывает в чужую ладонь Джисон. — Тебя так много Минхо. Тааак хорошо. Я. Вампир не дает ему закончить, подхватывая парня на руки и впечатывая в интерактивную доску позади них. Ли затыкает Хану рот поцелуем, жадно изучая его языком. Он придерживает его за ягодицы, которые сминает до будущих синяков и грубо насаживает на член, который болезненно ноет и просит разрядки. Обхватив старшего ногами у талии, Хан расслабляется, позволяя вампиру сделать все самому. Он откидывает голову, со слезами на глазах разглядывая потолок аудитории. -Ты. такой… невероятный, — рычит Минхо ему в шею. — Я хочу делать …с тобой это …весь день. Я хочу. обкончать каждый миллиметр. твоего тела, — произносит вампир, от чего у Хана волосы на голове встают дыбом. Он не пугается, нет. Наоборот, он так воодушевлен предстоящей перспективой провести с Минхо секс-марафон, что собственный член вновь ударяется о живот, прося к себе внимания. Ли слышит. Ли понимает. Он останавливается, чтобы упасть на колени перед своим любимым и довести его своим ртом. Минхо жадно втягивает щеки, водит своим языком по головке младшего и толкает член себе за щеку. Хан боится посмотреть вниз. Боится обкончаться в ту же секунду. Он робко запускает руку в макушку вампира, перебирает там пальцами и концентрируется ощущениями на хлюпающих звуках чужого рта. -М.Минхо. — мямлит Джисон, ноги которого начинают дрожать от перенапряжения и близкой разрядки. -Гмх? — спрашивает старший, не отвлекаясь от дела. Слюна стекает по его щекам и подбородку, он принимает Хана максимально глубоко, и последний рефлекторно подается вперед. Он уже находится на грани, и в любую секунду готов кончить, но старший ему не дает. Минхо резко прекращает минет, с громким хлюпом отрываясь от члена Хана, и сильно сжимает его рукой, перекрывая на секунду активный кровоток к головке. Он садится на стул и зовет к себе Джисона, который послушно забирается на него сверху. Действие продолжается. Уже в другой позиции, но оба, задыхаясь, подходят к пику. Мечтал ли Джисон оказаться на коленях Минхо, сидящего сейчас с расстегнутой рубашкой, спущенными штанами и безумно растрепанным видом, в их первую встречу? Нет, сэр. Он совершенно не знал, что все зайдет так далеко. Хан мечтал об этом чуть позже, когда понял, что окончательно и бесповоротно влюбился в вампира, который занимает его мысли двадцать четыре на семь. -Я тебя так люблю, — шепчет младший на ушко. — Так сильно, что даже страшно. я готов раствориться в тебе и пропасть, как личность. Я не чувствую себя без тебя, поэтому, пожалуйста… Джисон не успевает договорить, так как оргазм накрывает их с Минхо одновременно. Хан стреляет вампиру на грудь, в то время как старший изливается в своего парня, пульсируя на чужом комке нервов своим еще не сошедшем возбуждением. -… я никуда не денусь, — отвечает Минхо. -Не переживай. Легкий поцелуй в угол челюсти и у виска. Хан обессилено падает на плечо Минхо головой и долго восстанавливает дыхание, прежде чем наконец-то встать и привести себя в порядок»****
Сынмин находился, на удивление, в приподнятом настроении. Поездка! Его ждала впереди поездка в Тэгу, где парень мог набраться новых впечатлений, где парень мог сбросить с себя оковы долгомесячного страха, где парень мог убежать от приевшихся лиц и стен университета. «Смена обстановки — одно из лучших способов побороть свою тревогу». Так говорил какой-то психолог с ютуба, которого Сынмин слушал в последнее время очень часто. К реальному пойти не хватало смелости, да и что бы он там сказал? А вот парень с экрана вещал довольно-таки интересно. Ким на какое-то время даже успокаивался, а после засыпал, когда плавная речь переходила в видео с АСМР. После того, как Хёнджин сообщил о поездке, Ким собрал свою сумку в тот же день, предварительно составив список того, что могло бы ему пригодиться. Не считая переезда на учебу в Кванджу, это была его первая взрослая самостоятельная поездка. Ну как самостоятельная… с ним ехал Хёнджин, но все же ответственность за сбор багажа Сынмин взял на себя. А это было не менее важно! «Какая погода будет? Надо подумать о гардеробе. Вдруг разболится в дороге живот? Аптечку собрать обязательно! Телефон, зарядка, документы само собой. Что же еще?..» Хёнджин наблюдал со стороны и не мог нарадоваться. Перемена в настроении Кима ему очень нравилась. Он уверен, проведи они с Сынмином каникулы в четырех стенах, тот так бы не сиял, как делал это за собиранием чемодана. Невольно в голову пришла мысль о том, что они с парнем собираются в романтическое путешествие. Только в Тэгу, ну что ж. С чего-то ведь надо начинать. Может быть, когда-нибудь и до свадебного дело дойдет.. Вампир покачал головой. Слишком далеко. Слишком далеко он заглядывает, слишком открыто мечтает. Он будет готовить Сынмина к тому, чтобы остаться навеки вечные вместе постепенно. И сейчас не стоит пребывать в своих фантазиях и строить планы на ближайшие пятьдесят лет, стоит просто насладиться моментом, перебороть черную полосу в их жизни и расслабиться. В пятницу вечером, как и обещал, после пар Хёнджин вызвал такси, которое довезло их до вокзала. Перрон романтично освящался оранжевым светом заходящего солнца, которое роняло свои лучи на отправляющихся пассажиров, замерших в ожидании поезда. Одним из них был и Сынмин. Он задумчиво смотрел вдаль, чуть поджав губы, как делал это обычно, когда о чем-то думал. Хёнджин конечно же не мог не сфотографировать его на свой телефон. Сделав в тихую несколько кадров, он подошел к Киму, держащему ручку черного чемодана, и опустил свою ладонь поверх его. -Для архива, — пояснил он, когда парень вопросительно перевел на него взгляд. Сынмин посмотрел в телефон и выдавил из себя что-то наподобие улыбки. Ему нравились кадры. Они были атмосферными и запоминающимися. Ким предложил сфотографировать и Хенджина, и тот не смел ему отказать. Самой последней оказалось совместное селфи с отвлекшимся на поезд Сынмином и дурачившемся на камеру Хваном. Переделывать более адекватное фото никто не стал. И эта селфи была хорошей. Встав в общую толпу пассажиров, парни медленно проходили на посадку в пропахший старостью и временем поезд. В салоне стоял запах кофе, старого пластика и линолеума, многовековой пыли и нагретой оконной резинки и штор. Сынмин довольно вдохнул этот запах, приземлившись на их с Хёнджином места у окна. «Здорово» — подумал он, — «четыре часа бесплатного телевизора». Путь был не более четырех часов, но Сынмин уже представлял, как будет залипать на зелень за окном и маленькие придорожные деревеньки. -Ты так светишься! — заметил Хёнджин, когда поезд тронулся, и по рецепторам ударил приятный звук работающего механизма. — Никогда не видел тебя таким воодушевленным. Так рад наконец-то выбраться из города? Или просто любишь поезда? Сынмин скромно улыбнулся. -Скорее, просто люблю быть в процессе поездки. Я сам по себе домосед и особо, кроме своего дома, никуда не выбираюсь, но то время, что я провожу в поезде или самолете, мне очень нравится. Как будто бы время останавливается, все заботы уходят на второй план, я просто еду и позволяю себе подумать, это перезаряжает меня. -Хочешь, мы никуда не пойдём и всю неделю будем кататься на поезде? — предложил Хёнджин, склонив голову. — Я буду рисовать, а ты думать. — Сынмин засмеялся, покачав головой. -Ну уж нет. Думаю, поездки до Тэгу и обратно мне будет достаточно. Да и потом, ты же хотел посетить какой-то там фестиваль. Мне тоже интересно, что там будет. -Правда? Рад это слышать. Возникла небольшая пауза в разговоре, во время которой проводник еще раз проверила пассажиров и их билеты. После того, как женщина ушла, Сынмин поспешил к нему вернуться. -А ты? Скучал по поездкам? -По поездкам? — переспросил Хёнджин, подняв брови, а потом задумался. — Знаешь, как-то даже не было времени подумать над этим. Когда я проснулся, то все, что занимало мои мысли — это то, чтобы вернуть пропавшего брата и разобраться в том, что происходит. -А еще то, как мне присунуть, — вставил Сынмин, вспомнив про его слова о пятидесятилетней выдержке, и Хёнджин, кивнув, согласился. -И это тоже. События шли одно за другим, поэтому я даже не думал о том, чтобы куда-то уехать. Вот только недавно, когда все более — менее устаканилось, я подумал о том, что хотел бы сменить обстановку. А так, наверное, я, как и ты, больше процессник. Люблю ехать и думать. -Так значит, будем всю дорогу ехать и молчать? — прыснул Сынмин, и Хван пожал плечами. -А почему бы и нет? Мы не обязаны занимать друг друга разговорами. Если тебе хочется помолчать и подумать, то я не буду тебе мешать. Сынмин наклонился чуть вперед, схватив ладони Хенджина в свои. -Прости меня. -За что? — удивился вампир. -За то, что думал о тебе плохо с самой первой нашей встречи. Хотя ты тогда поступил реально как мудак, и я уже давно тебя простил, я хотел бы тебе еще раз сказать, что ты замечательный. И да, это факт, который я озвучиваю не потому, что так надо и ты этого хочешь, а потому что так и есть. Ты очень заботишься обо мне. Ты помогаешь мне выбираться из того ужаса, что произошел со мной в январе, ты всегда рядом, даже если ты далеко, ты слушаешь меня и прислушиваешься к моим желаниям. Не уверен, что я вообще достоин такого, как ты. -А вот на этом моменте можно и остановится, — сказал Хёнджин, мягко поглаживая ладони Сынмина в ответ. Честное слово, он поцеловал бы его на глазах у всего вагона, если бы не прошедший обратно мимо них контролер. Парни расцепили руки и откинулись на спинки сиденья. — Ты более, чем достоин. Даже не сомневайся.