Терновый венец

      «С чем чёрт не шутит», именно так часто говорил Вова. Между Николь Терещук и Владимиром Зеленским было больше пятнадцати лет разницы, но он запретил ей звать его как либо иначе, чем это простое «Вова», ибо знал её с детства. Его родители, а в дальнейшем и он сам, активно пользовались услугами компании её родителей и около десяти лет тесно дружили семьями. После гибели родителей Ники, он предлагал деньги, помощь, что угодно, лишь бы облегчить её участь. Он высказывал сочувствие и жаль, устраивал ей выходные у своей семьи и заботился как мог. Он не навязывал свою компанию, но в тяжелые моменты её жизни просто оказывался рядом. Он был её другом.       Прошли годы, Ника строила свою собственную жизнь. Так же общалась с Вовой и его окружением, следила за его карьерой в шоу-бизнесе и иногда посещала его концерты, если была в Киеве. Они встречались на вечеринках в Украине, когда она приезжала туда на каникулы, и в Европе, когда он пребывал там на гастролях. Он пристально следил за её учёбой и впечатлялся её стремительным ростом. Поздравлял с успехами, распрашивал о неудачах. Поддерживал и звонил.       А потом вдруг Вову начало клонить точно не туда, куда нужно. Николь помнила тот Новый год и его обращение к народу, где он уверенно заявлял, что идёт в президенты, идёт в большую политику и хочет изменить страну. Вот ведь, чего-чего, но такого она точно не ожидала. Тогда она праздновала в Британии, но по украинскому времени, и вспомнилось, как спичка, которой она собиралась поджечь листочек с вписанным в него желанием, обожгла ей палец, пока она, зазевавшись и открыв от удивления рот, слушала слова этого охреневшего болтуна.       Ника не могла дождаться утра, чтобы позвонить и рассказать всё, что она думала в тот миг про Зеленского. Она пробовала дозвониться и ночью, но оператор упрямо отказывался их соединять. Видимо, таких как она, активистов, которые хотели объяснить ему, какой он дурак-дурацкий оказалось даже больше, чем нужно.       А когда всё же дозвонилась… она и не знала, что может так мастерски рассыпаться в определениях и юридических терминах. Она отговаривала его из всех сил, просила туда не соваться, превратить всё в шутку, в конце-концов этому то точно никто не удивился бы! Но Вову будто действительно подменили: серьёзный тон, беспрекослоные аргументы и полное отсутствие утреннего посленовогоднего похмелья в голосе. Вроде и не пил совсем и не праздновал. Николь тогда лишь ехидно ухмыльнулась этому факту: очищаешь историю от скандалов и действуешь на опережение, что ли? А напоследок будущий президент (иди ты со своими амбициями куда подальше, Вова!) серьёзно заявил, что хочет, дабы она работала вместе с ним в перспективе. Если он выиграет выборы, конечно. Пожелал напоследок счастья-здоровья в новом году, пообещал перезвонить позже и распрощался.       Ника тогда так сильно сжала челюсть, что, кажется, зубы заскрипели. К такой подставе её жизнь явно не готовила. От этой авантюры уже за версту несло чем-то недобрым, чем-то плохим, а она привыкла доверять своей интуиции. Благодаря своей работе она, хоть и косвенно, но уже успела собщаться с политическим миром нескольких стран и уж точно не хотела, чтобы родной человек (а за столько лет близкого знакомства и общения Владимир стал для неё почти что членом семьи), вляпался туда по самое не балуйся. В кулуарах и на приватных вечеринках сновали тайны и слухи, казалось бы близкие друзья за спиной друг у друга плели интриги, и почти у каждого у закромах таилось если не преступление, так уж точно какой-то мерзкий грешок-другой. Её воротило от политиков, но это был основной источник её будущего заработка, крупная рыба, стоит лишь прикормить. Так что она обитала в их кругах, мило хихикала над несмешными шутками, никогда ничего не пила и внимательно слушала их шёпот. Поэтому много знала.       И из того, что знала, была уверена – нечего ему делать в этом мире. Не с его наивным желанием всё изменить, не с его умением доводить каждое дело до конца, не с его талантом находить виноватых и честно их наказывать. Чесность… вот этого в политических кругах она не видела уже давно. Там всегда играли не по правилам.       Основное правило игры – никаких правил.       А потом понеслось. Масштабная всеукраинская избирательная кампания, агитация, чёткие лозунги, видеообращения, которые цепляли за душу и сам Вова, уверенно шагавший к вратам ада. Она не понимала, зачем ему это было нужно. Неужели так скучно было владеть одним из наибольших бизнесов страны, смеяться и прыгать по сцене? Он считал Квартал своей семьей, так как тогда можна было бросить эту семью? Из-за чувства невыполненного долга перед государством? И куда же ты полез, ведь даже менеджера первого звена на работу не берут без должного опыта, а ты сразу, в президенты?       Николь кричала, просила, умоляла одуматься, а потом сдалась и смирилась. Короче, прошла все стадии психологической потери в крайне короткие сроки. Не удалось убедить, придется поддерживать эту авантюру, какой бы глупой она ей не казалась. Потому что какой бы упрямой Ника не была, сколько бы обезоруживающих фактов не приводила, Вова все внимательно слушал, вроде бы со всем соглашался, а потом вновь серьёзно заявлял, что не отступится и, как ни в чем не бывало, интересовался её делами.       Именно эти события предшествовали грандиозной вечеринке в апреле 2019-го. Когда Ника уже потеряла счёт бокалам с дурацким персиковым шампанским (и кто её только надоумил пить именно его, теперь ведь не сменишь на другой напиток без угрозы на утро проснуться с тяжелой головой!), терпела надоедливую головную боль и пыталась как можно вежливее отшивать настырных ухажеров, которые из кожи вон лезли, так хотели пригласить на танец «заморскую гостью». Вечеринку, посвященную Победе Владимира Зеленского на выборах Президента Украины 2019 года.       Вова был счастлив, Вова будто парил над землёй, своим внешним видом всем показывая: «Видите? А я говорил вам, а вы мне не верили!». Он, не обращая никакого внимания на слабые попытки Николь отказаться, потянул её танцевать, а она лишь слабо улыбалась. За улыбкой она прятала озабоченность, страх перед завтрашним днём. Успокаивало чувство, будто Вова точно знает, что делает. А он, крепко обнимал её за талию и обжигал дыханием с привкусом виски, без устали тараторил о том, что это самый лучший день в его жизни, как он счастлив, что она нашла время и прилетела сюда, рассказывал, как много хочет изменить в стране. Ника заворожено слушала, а перед собой видела кого угодно – комика, актёра, сценариста, бизнесмена, друга, в конце-концов, но уж точно не политика.       Вечер тянулся лимонной карамелькой – кисло и вкусно одновременно. Вова с семьей почти не отпускали Николь от себя, будто бы побаивались, что она заскучает, загрустит или ещё куда хуже, сбежит. Знакомства продолжались, она приняла несколько приглашений потанцевать и ещё больше – визиток. Плюнула на шампанское – и осторожно отпивала с толстого стакана чистый виски. Головная боль куда-то исчезла. Где-то после двух часов ночи, когда гости подустали (а некоторые переборщили с увеселительными напитками) и начали появляться разносортные идеи касаемо вариантов продолжения и мест, где это продолжение можно устроить, Николь решительно вызвала такси. Рейс на самолет обратно, в Британию, был после обеда, но кроме сходить в душ и выспаться, она планировала вычитать свою диссертацию ещё пару раз, чтобы внести необходимые правки. Она поспешно нашла семейство Зеленских и ещё минут пять отказывалась от их предложений подвезти её к отелю, настаивала на том, что уже вызвала такси, и им бы самим не мешало бы как можно быстрее добраться домой, и снова и снова поздравляла нового Президента.       Вова тогда крепко её обнял на прощание, уточнил её контакты, расспросил, чем она планирует заняться после выпускного. Напомнил о своём давнем предложении, о том, что в любое время будет её ждать здесь и рассчитывает на её кандидатуру. Она ответила, что распланировала минимум девять месяцев наперёд, так как хотела поработать у знакомого, в Швейцарской адвокатской компании. Но пообещала, что подумает над его предложением.       На следующий день, уже в самолете Николь никак не могла найти свои часы. Она, конечно же, проспала, потому что самонадеянно выключила все будильники. Голова разрывалась от боли, и Ника уже устала считать, сколько проклятий она отправила в адрес злополучного персикового шампанского за последние двенадцать часов. Собирала вещи быстро, потому что уже немного опаздывала, и только сейчас вспомнила, что забыла застегнуть молнию кармашка в своей сумке. Видимо тогда и выронила те часы. Стало немного грустно, они ей действительно очень нравились. На левой руке всё ещё чувствовался их фантомный след.       Но Нику беспокоило отнюдь не это. Она вспомнила давно забытую примету – хочешь возвратиться на прежнее место – оставь там свою личную вещь.