Терновый венец

Музыкальное сопровождение: Ruelle – Game of Survival Billie Eilish - Bellyache Kovacs – My Love             - Нет! Стоп! Это никуда не годится! – Андрей отозвался громким криком из дальнего угла зала, где они занимались уже третий час подряд. Резко сорвался с места и угрожающей тенью направился к ней. – Твои мысли сейчас заняты совсем не тем, чем нужно! Ты не сосредоточена! Палец с курка убрала, быстро! – и, когда она выполнила указание, вырвал оружие из её рук. Дыхание сбивалось, резкими рывками выбиваясь из груди, она была взмокшей от излишних физических нагрузок, уставшей и терпела головную боль, причиной которой были громкие выстрелы, но всё же не собиралась сдаваться и бросать сегодняшнее занятие. Схватившись за бок, в который острыми иголками впивалась боль, она еле сдерживалась, чтоб не согнуться напополам.             - Сколько раз мне говорить, Николь, это не игрушка! – инструктор указал на пистолет. – Относиться к оружию нужно с уважением и в соответствии с правилами техники безопасности! Или ты хочешь ходить с простреленной ногой? Или, может быть, прострелить что-то во мне? – он мерил её гневным взглядом.             - Нет… не хочу, - она всё ещё никак не могла восстановить дыхание. Андрей заставил её бегать по всему тренировочному залу, меж преград и манекенов, стреляя и защищаясь от невидимого врага, но ей всё не нравилось, как она работает: слишком неповоротлива, слишком медленная реакция, отвратительная меткость. Ничего не получалось, потому что думала она о чем угодно, но только не о занятии по стрельбе.             - Держи, - он протянул ей бутылку воды, которую она благодарно схватила и сразу же начала пить, усевшись прямо на пол. Руки почти не слушали её и дрожали, так что пришлось приложить усилия, дабы открутить крышку, а правая нога неприятно ныла, из-за неудачного падения. Очередного падения, потому что за сегодня, как ей показалось, она протёрла весь сантиметр этого проклятого помещения.             - На сегодня достаточно, Николь, - Андрей обернулся, чтобы уйти.             - Нет! Всё нормально, я сейчас отдышусь и продолжим!             - Я сказал – хватит. Смысл не в том, восстановишь ты своё дыхание или нет, отдохнёшь или сразу продолжишь. Приведи в порядок свои мысли, - он обернулся и недовольно на неё посмотрел. – Вот это, - он поднял пистолет повыше, - когда ты держишь его, является истинным продолжением твоей руки. В следствии чего она стаёт смертоносной. Ты таковой становишься. И когда тебе придётся принимать решение, выстрелить или нет – твои мысли должны быть холодными и чистыми, решения взвешенными и обдуманными. Оружие не терпит эмоций, запомни это раз и навсегда. После выстрела, - он направил пистолет и метко поцелил манекену за её спиной прямо в голову, от чего она содрогнулась, - придётся столкнуться с последствиями. Хладнокровие и рассудительность, Николь. Встретимся в субботу.             Она вздохнула и отпила ещё воды. Андрей был прав, ибо чем дальше она заходила в этот лес, тем больше ломала дров. Эмоции в её сердце перегружали мозг, с каждым днём ситуация накалялась, а она лгала всё больше и больше – на работе, друзьям и самое главное – лгала самой себе. Это расшатывало её психологический баланс и мешало нормально функционировать.             Январь заканчивался. Работы меньше не становилось, нет, её прибавлялось и валилось такими же огромными объёмами, с которыми валил снег на улицы Киева. Она вела переговоры с несколькими странами одновременно, взвалила на себя как можно больше всего за поручением Вовы и не уезжала в командировки, опасаясь, что президент силком заставит её остаться в чужой стране, чтобы продолжать работать оттуда. А прецендентов для этого было более чем достаточно. На границах их страны наращивалась активность врага, разведка кричала об опасности наивысшего уровня и в воздухе будто бы витало ощущение чего-то скорого и плохого. Вова пропадал в поездках – заграничных и внутри страны, проверяя, совершенствуя, подчёркивая необходимое. Николь даже не замечала, как её силы быстро иссякают – день сменялся ночью, всё снова по новой, несколько часов на сон и опять вперёд.             К тому же, покоя не давали мысли о людях, которых до сих пор не нашли, но которые находились непосредственно рядом с ними, в помещении, где они работали. Предатели, которые слили информацию, которые хотели подставить Мишу. Больше подобных ситуаций не случалось, но это не вызывало спокойствия. Только лишь напряженное ожидание следующего удара. Николь уже несколько раз порывалась пойти к Ермаку и поговорить о том айтишнике Александре, потому что иногда ловила себя на мысли, что своим молчанием она может сотворить проблемы ещё похуже, призвать беду побольше этой. Но всё же передумывала и выжидала. Так и проходил день за днём.             Она всё чаще задумывалась о том, как бы поступил Лёша на её месте. Она так и не призналась ему в том, что и кого подозревала, хоть он тогда её и очень об этом просил. Арестович всё ещё не возвращался в Офис, хотя и тешил её звонками раз в несколько дней, цветами, которые часто доставляли ей домой и тихим голосом, которым убеждал её в стабильном нормальном состоянии дел. Но с каждым таким звонком его голос ставал всё тише, а длительность их разговоров сокращалась. Он прямо не говорил, но тональностью собственного голоса ничего и не скрывал. Беда уже совсем рядом, на пороге их жизней.             Уже было достаточно поздно, но с тренировки она поехала назад, в Офис. У неё ещё оставалось несколько несовершённых звонков и недописанных эмейлов, да и помимо этого, работа в любом случае нашлась бы. Николь даже застала Ермака (или же он полноценно переехал в Офис, потому что казалось, что так и было) и отчиталась по состоянию своих дел. Он спросил, будет ли она уезжать домой сегодня, Николь заверила, что останется на работе. Сил на дорогу не было, времени тем более. В кабинете она сразу переоделась в одежду поудобнее (благо, удалось принять душ после тренировки), взяла планшет и занялась вычиткой докладов и документов. Буквы путались в глазах, она всё чаще зевала, но принуждала себя работать дальше. Где-то в половину пятого утра, когда более-менее важные и срочные задания она выполнила, Николь решила, что можно позволить себе немножко поспать.             Николь спустилась по лестнице на первый этаж и подошла к пункту охраны.             - Доброй ночи, мальчики, - она мило улыбнулась охранникам.             - О, Николь Александровна, чем обязаны такому приятному визиту? – один из охранников подошёл к ней поближе.             - Можно мне ключ от 57-го, пожалуйста. Под мою подпись.             - Да-да, конечно, - военный подошёл к ключнице и выбрал нужный ключ. Подал ей вместе с журналом. Николь поставила свою подпись, поблагодарила и вернулась на свой этаж. Взяла телефон, планшет (на всякий случай, вдруг подкрадётся бессонница), плед, закрыла собственный кабинет и направилась к Мише.             Она не могла даже самой себе ответить, почему здесь ей спалось намного лучше, чем у себя. Может, дело было в том, что работая вместе по ночам, они с Мишей всегда находились у него. Возможно потому что она чувствовала себя в безопасности рядом с «Ангелом». Ещё более возможно, что утром Михаил ворвётся сюда, снова её отчитает, но от этого будет только приятно, потому что хоть кто-то пожелает ей доброго утра искренне.             Николь улыбнулась своим мыслям и, не включая свет, пользуясь лишь фонариком на телефоне, прошла вглубь кабинета и улеглась на маленький одноместный диванчик. Часы на телефоне обозначали грустные цифры – 4:47. В неё было приблизительно три часа и тринадцать минут, чтобы поспать. И это – в лучшем случае. Не прошло и минуты, после того, как девушка заблокировала телефон, как её одолел сон.             Проснулась она резко, от приглушенных звуков разговора за дверью и аромата кофе где-то совсем недалеко. Очевидно, во сне она замёрзла, на ночь отопление в Офисе приглушали, так что она спряталась под плед с головой. Сквозь её неказистое одеяло уже пробивался утренний свет от окон. Она выглянула из своего убежища, но в кабинете никого не заметила. Широко зевнула и, укутавшись, но не вставая, переместилась на другую сторону дивана и стащила чашку с тёплым кофе с тумбы рядом. Теплее завернувшись в плед и приняв сидячее положение, отпила напиток, удобно примостившись на подушках. Снова зевнула и за этим занятием её и застал Миша, который вернулся в кабинет с телефоном в руках.             - Доброе, блин, утро, - он недовольно ворчал, но прятал улыбку. – Вот, заставляешь меня работать в коридоре, чтобы не будить. – Николь захотелось показать ему язык, но она вовремя вспомнила, что ей двадцать семь, а не семь.             - Ну ты же знаешь, - она отставила чашку, сладко потягиваясь, - иногда, когда я решаю остаться в Офисе, ты можешь случайно меня здесь найти, - и снова зевнула. Эх, снова она ни черта не выспалась.             - Я всегда тебя здесь нахожу, - он разбирал бумаги и почту за столом, раздумывая о чём-то своём, - мёдом тебе здесь помазано или что, Николь? Да ты меня так заикой скоро сделаешь. То сначала мой ключ не могут найти, потом задерживают внизу, выискивая в журнале, кто такой умный тот ключ взял, а потом уже в собственном кабинете я всегда застаю вот это, - он очертил её рукой, отбрасывая ненужные бумаги в сторону. – Каждый раз одно и то же.             - Если одно и то же, почему ты ещё к этому не привык? – Николь и не собиралась покидать тёплое место, тихонько попивая свой кофе. – Всё только ворчишь да ворчишь. – Невовремя подумала о том, что даже если бы Подоляк по какой-то причине и начал заикаться, это не помешало бы ему перебивать и пререкаться со всеми на таком же уровне как и всегда.             Он улыбнулся. – Я бы, наоборот, хотел бы к такому не привыкать. У тебя же есть твой собственный кабинет, это не рационально и ничем не обосновано, вваливаться сюда, как…             - Да-да, продолжай, зануда, я внимательно тебя слушаю, - Николь отмахнулась, разыскивая свой телефон. Даже не пытаясь подавлять надоедливые зевки, она просматривала сообщения. Глаза пока фокусировались плохо и, наверное, были покрасневшими от усталости. Миша внимательно на неё посмотрел.             - Опять работала до утра? – Она лишь кивнула в ответ. Он вздохнул. – Во сколько ты вернулась вчера? Когда я уезжал домой, тебя ещё не было.             - Не помню точно. Где-то в одиннадцать или что-то вроде того. – Она пожала плечами, потянулась за планшетом, чтобы ответить на срочный емэйл. Эти разбежности во времени с другими странами требовали её круглосуточного внимания. – Короче, сразу после тренировки.             - Николь, я не хочу ни на что намекать, но нам и на работе физической нагрузки хватает. Ты ведь себя в могилу загонишь такими темпами, - Миша не отводил от неё взгляд.             - Ничего страшного. От сидячей работы моя спина меня шлёт нахер, Миш, у меня особо то и выбора нет, - врать получалось очень хорошо, да и от Андрея на стрельбе она получала такую качественную нагрузку на все группы мышц, что никакому спортзалу и кардио не снилось.             - Кстати, я забрал твою почту, - Миша кивнул на стопку писем, которые лежали на столе, рядом с ней.             - Большое спасибо, ты чудо, - Николь улыбнулась и отложив планшет, резко встала с дивана. В правой ноге моментально вспыхнула острая боль и, она, прикрыв глаза на секунду, медленно села обратно. Странно, накануне ночью эта боль почти стихла и она её уже совсем не замечала, но за ночь вернулась, да ещё и сильнее, чем была до этого. Она недовольно поморщилась от неприятных ощущений.             - Что случилось? – в Мише в который раз проснулась нянька и он в миг подлетел к ней, чуть не снёс стол по дороге и, очевидно забыв, что совсем скоро ему уже пятьдесят. У Николь от резкой боли выступили слёзы на глазах, но от его действий она фыркнула от смеха. – Покажи, что у тебя там такое!             - Да ничего страшного, Миш, всё нормально, - она пыталась обуздать боль и проморгаться.             - Да? – он с подозрением прищурился и схватил её прямо за то место в ноге, где болело сильнее всего.             - Ай, ну больно же, что ты делаешь!             - Николь, там что-то серьёзное!             - Я просто ударилась, пройдёт! – она фыркнула и легонько ударила его по руке. Он даже не собирался отступаться от своего.             - Тебе нужно обратиться к врачу, Николь! Ты же даже встать не можешь!             Входная дверь открылась и заглянул Ермак. – Миша, сколько можно ждать, собрание уже… - он хитро прищурился и только глаза закатил. – Даже знать ничего не хочу. Подоляк, совещание, сейчас же! – и с грохотом закрыл дверь. Николь яростно посмотрела на этого горе-советника.             - Какой же ты придурок, ну! Опять по офису сплетни собирать, Миша!             Мише было так сильно наплевать на то, что о нём думают, что он даже ухом не повёл. Михаилу Подоляку было не плевать на совещание, поэтому он только недовольно отступил и направился к столу за планшетом.             - Будь так добра и отправляйся к врачу, иначе сам после совещания повезу!             - Кто тебе сказал, что я поеду с тобой хоть куда-нибудь? – Николь всё ещё была недовольна от того количества неприятностей, которые свалились на её несчастную судьбу.             - Кто тебе сказал, что я буду тебя спрашивать? – он бросил на неё свой упрямый и непримиримый взгляд и вышел за дверь.             - Хуже матушки, - проворчала Николь, тяжело вздыхая.             Она решила попробовать встать на ноги ещё раз. Было больно, некритично, но при опоре на ногу всё же довольно ощутимо. Она почти не могла не хромать, но пыталась сделать это максимально незаметным. Скорее всего, она совсем неудачно упала вчера на тренировке и подвернула ногу, а за ночь, будучи уставшей и сгоряча, не заметила нараставшего воспаления. Ну просто прекрасно, лучше некуда.             Что же, к врачу и правда, нужно. Она не выдержит так долго, особенно, если травма была серьёзной. Об этом, конечно, думать совсем не хотелось, но боль не утихала, что навевало плохое предчувствие.             Она позвонила своему доктору и договорилась о приёме прямо на сейчас. Хотелось смыться быстрее, чем сюда вернулся бы Миша, тот точно повезёт её сам, она слишком хорошо знала этого человека. Чем-чем, но вот обещаниями он разбрасываться не привык. А она не собиралась снова собирать те подозрительные взгляды со всех уголков Офиса от личностей, которые не понимали сути и дефиниции слова «дружба».             Чтобы добраться до первого этажа, пришлось воспользоваться лифтом, чего Николь не делала уже довольно давно. У неё было ещё достаточно времени до двенадцати часов дня – к официальному началу её рабочего дня, но медлить не стоило. Она оставила сообщение для руководства о том, что отлучилась к доктору и быстро выехала из офисной парковки.             Доктор диагностировал у неё растяжение мышц, наложил фиксирующую повязку и выписал лекарства и обезболивающее. Для перестраховки ей сделали снимок - кость была целой – ни трещин, ни переломов. Получив последние рекомендации не напрягать ногу в течении нескольких дней и не заниматься физическими нагрузками до двух недель, Николь напоследок запросила справку с диагнозом. Едко усмехнулась и направилась обратно в Офис. В машине (по дороге Николь заехала в аптеку и купила обезболивающее) она сразу же выпила две таблетки разом. Через минут пятнадцать, если верить инструкции, боль должна была утихнуть.             Возвращаясь в Офис, она уловила взглядом чёрный автомобиль, который не отставал от её собственного на протяжении всего пути. То подъезжал сбоку совсем рядышком, то пристраивался в хвост, сзади, за несколько автомобилей, вроде и ненавязчиво, но всё равно её из виду не упускал. Николь параноиком не была, кто знает, может кто-то совсем недавно сдал на права, но всё равно было не по себе. Когда же чёрный автомобиль завернул за ней, в Офис, она облегчённо выдохнула. Всего на всего, свои. Она вышла из автомобиля и втихаря всмотрелась наблюдая, кто будет из него выходить.             Александр Годзинский приветливо помахал ей рукой, покидая автомобиль, поздоровался и направился к зданию. У Николь пробежался мороз по коже. Казалось, совсем неспроста он оказался в этот час в этом месте.                 Поскольку, у неё было ещё время, Николь решила позавтракать и обдумать ту ситуацию, которая сложилась. Взяв себе салат и очередную порцию кофе, она сидела за столиком наедине с самой собой и размышляла. Убеждала себя, что она лишь накрутила свои мысли, что это простое совпадение, но интуиция подсказывала быть чрезвычайно осторожной. Аппетита совсем не было и она скорее принуждала себя есть, нежели завтракала с удовольствием. К её ещё большему раздражению, в кафетерий ввалился Подоляк с Арахамией, наверное, за кофе и всё, что ей оставалось, затаиться и притвориться невидимкой. На Мишу, у которого были настроены некие локаторы на её несчастную особу, такой фокус не подействовал, он сразу её заприметил и, шепнув что-то напоследок Давиду от чего они довольно оскалились друг другу, решительно направился в её сторону. Николь лишь раздражённо закатила глаза.             - Ты была у врача? – да как же ты достал, Миша. Она молча нашла в сумке справку и торжественно вручила ему её в руки.             - Держи, только отстань от меня.             Он пробежался глазами по строчкам. – Здесь написано, что тебе ограничены физические нагрузки.             - Да ты что, Миша, ты читать умеешь?             Тот посмотрел на неё своим фирменным взглядом. Не подействовало, она непринуждённо на него смотрела, продолжая завтракать. – Здесь ты что делаешь, Ника?            - Нет, ну вы только посмотрите на него! Михаил Михайлович, я юрист Президента, я здесь работаю, опять вы забыли об этом, купите себе витамины для памяти, умоляю! – Арахамия фыркнул от смеха с противоположного угла помещения возле кофе машины, так громко она ему об этом заявила. Она и сама усмехнулась и приветливо помахала Давиду. Тот в ответ подмигнул и, дождавшись свой напиток, присоединился к ним.             - Доброе утро, Николь. Что, рабочий день не успел вступить в силу, а он тебя уже достаёт? – Давид многозначительно кивнул на Мишу. Тот едва не сорвался, метая молнии на все стороны.             - Утречко, Давид. Мне не привыкать, ты же знаешь, - Николь лишь махнула рукой в ответ на его сочувствующий взгляд. – Скоро подамся просить Ермака о компенсации за нанесённый ущерб моему психологическому состоянию. Ну, или полному его отсутствию, - она снова посмотрела на Мишу, который уселся напротив неё и сверлил взглядом, не выпуская справку из рук.             Давид засмеялся. – Кстати, о Ермаке. Он что-то говорил о юридическом отделе, да, Миш? Вроде как совещание, во второй половине дня?             Николь сразу схватила телефон. – Странно, мне никто… а, уже вижу, - в сообщении, которое пришло только что, обозначалось короткое: «Совещание. 17:00. Повестка – безопасность работников юридического отдела». Как же, блин, предсказуемо, особенно, когда она изводит себя бесконечными мыслями о том, что за ней следят. – Большое спасибо, Давид.             Он лишь пожал плечами. – Да не за что. Миш, тогда в 18:00 возле офиса «Украины», да? – Подоляк только молча кивнул.             Николь тотчас побледнела. – Вы что, записываетесь вместе? Почему я об этом узнаю только сейчас, Миша?             - Сегодня Андрей Борисович отдал распоряжение. Мы и сами не знали, - телефон Арахамии громко оповестил о входящем звонке и он впопыхах распрощался с ними, что-то громко доказывая какому-то Сергею.             - Миша… - глаза Николь потемнели от злости, а сама она еле сдерживалась от желания схватиться за голову. Это было катастрофой. Подоляк сам по себе был стихией почти неудержимой и скандальной. В компании Арахамии эфир рисковал превратится в настоящий базар. Неконтролируемый и хаотичный. Компрометирующий для Офиса Президента. Она хорошо помнила их октябрьское совместное выступление, которое наделало такого шума, что их советнический четвёртый этаж чуть на воздух не взлетел от криков Ермака. А главными «звёздами» того вечера были Подоляк и Арахамия. Первому предъявили за полную неспособность отстоять правильную и истинную позицию Офиса, второму – за абсолютную некомпетентность и открытое неуважение к оппонентам. Николь, чтобы уловить всю суть того разговора, не было надобности даже из собственного кабинета выходить, она была уверена, что мат Ермака был слышен даже на улице.             Подоляк загадочно молчал.             - Миша, если вы, нет, если ты, не дай Бог, устроишь то же самое, что было в октябре…             - Ничего я не устрою, - советник был спокойным как удав.             - Миша, блять, почему я тебе не верю? – Николь таки схватилась за голову и тихонько простонала. Она уже и думать забыла о боли в ноге, о том проклятом Годзинском, о собрании у Ермака, она уже представляла, какой это будет чертов скандал, ибо чуда ей ожидать точно не стоило.             - Ермак уже всё сказал до тебя, поверь. Не паникуй, - Миша закатил глаза в ответ на её страдания. – Меня интересует вот это, - он указал на её же собственную справку из больницы. – После совещания, прошу тебя, езжай домой.             Бежать от конца света? Интересно, где же от него можно спрятаться? Но Николь уже раздумывала над перспективами и возможностями исправления ситуации, которая сложилась. Так что, она медленно выдохнула, расслабилась и доверчиво всмотрелась в лицо Миши.             - Хорошо, Миш. Так и сделаю.             Ну что ж, господин советник, сыграем?               – Я благодарю всех вас, что собрались, – Андрей Борисович встал со своего места и развел руками в жесте приветствия. – Я не задержу каждого из вас надолго, всего-навсего общее заявление. Все мы знаем, как тяжело сейчас работать в сегодняшних условиях. Мы переходим на новый уровень юридической и государственной безопасности, непосредственно касающийся отделов, за которые вы отвечаете. Ваше руководство ввело вас в известность, и мой долг подчеркнуть это ещё раз. Вы не сотрудничаете со СМИ, вы не даете официальных комментариев без соответственных указаний вашего руководства. Работа с документами под печатью Офиса Президента – только в здании вышеупомянутого органа. За факт наличия информации на других ваших цифровых носителях будет введена ответственность.             Что касается регламента работы. В случае возникновения чрезвычайных ситуаций, которые приведут к невозможности работы в Офисе (Ермак очень хорошо завуалировал слово «война»), каждый из вас в праве принимать собственное решение о вариантах выполнения своих обязанностей. Решение буду принимать лично я с каждым из вас в отдельности. Это что касается второстепенных юристов и помощников руководителей отделов. Но мы имеем также определённое число работников, которые непосредственно обязаны оставаться на месте, несмотря на обстоятельства. Преимущественно это небольшой круг. Я уверен, что каждый из вас обдумал и принял взвешенное решение по этому поводу, ведь назад пути уже не будет. Итак, я прошу остаться этих людей. Другие – свободны, спасибо за внимание.             Их осталось всего шесть. Юрист Андрея Борисовича, ответственный за министерство иностранных дел, министерство обороны и тройка личных юристов Президента Украины, в число которых непосредственно входила и Николь. Всех она знала лично, со всеми были нормальные рабочие отношения.             – Что ж, господа, вопросы следующие. Кто из вас принял решение в случае чрезвычайной ситуации работать удаленно? – никто из них не сказал ни слова и не шелохнулся.             – Хорошо. Получили ли вы соответствующие инструкции по поведению в Офисе в случае возникновения подобных ситуаций? – все как один утвердительно кивнули.             - Тогда возвращайтесь к своей непосредственной работе и я благодарю вас. Офис расценивает такие шаги как верность и преданность Президенту и благодарен вам за принятие таких непростых решений в это время. Но, подчеркиваю, ваше руководство оставляет за собой право о решении о возможном отстранении и переносе дислокации ваших рабочих мест или срочных командировок по приказу. Будьте к этому готовы, - они снова молча согласились.             - Ещё раз спасибо вам и можете быть свободны.             Все пятеро высокопоставленных юристов Офиса Президента распрощались с руководителем и со всеми, и по очереди вышли из кабинета. Николь не сдвинулась с места.             – Да, Николь, я внимательно тебя слушаю. Что на этот раз вы с Подоляком нашли у себя в документах? – Андрей Борисович все еще был недоволен ситуацией, которая сложилась совсем недавно.             - Слава Богу – ничего. Я хотела поговорить о сегодняшней записи Подоляка и Арахамии на телеканале «Украина». Я, к сожалению, ничего об этом знала и была неприятно удивлена перспективой их выступления без подготовки. В частности, Михаила Михайловича, потому что это моя зона ответственности.             – Да, я знаю, сам не на седьмом небе от счастья, – Ермак сел и глубоко вздохнул. – Журналисты сами напутали с датами, чем и себя, и нас ввели в заблуждение, а отказывать было бы подозрительным и ненужным, это вызвало бы еще больше вопросов. Поэтому я принял решение их туда направить. Они заверили меня, что эксцессов не будет.             – Вы им поверили, Андрей Борисович?             – Не поверил ни на секунду, – Ермак вгляделся в проницательные зелёные глаза девушки и тепло улыбнулся. – Я обожаю твою прямоту. – Николь улыбнулась в ответ. Она изо всех сил пыталась наладить с ним отношения после того прокола, потому что и свою вину в этом видела. Хотя и прямых причин у неё для этого не было.             - Андрей Борисович, я хотела бы извиниться за мою некоторую грубость во время нашего разговора в кругу советников. Я позволила себе неприемлемый тон, не хотелось бы, чтобы вы меня поняли неправильно. Я всего лишь предана Президенту и выполняю то, что мне приказали выполнять.             Он только махнул рукой. – Не бери в голову, Николь, я все понимаю. Я был бы удивлен услышать от тебя какой-нибудь другой ответ. Владимир не ошибся в тебе ни на секунду, и тогда я лишь в очередной раз в этом убедился. – Николь благодарно кивнула и улыбнулась.             – Возвращаясь к записи. Могу ли я как-то повлиять на ситуацию?             Ермак внимательно на неё посмотрел. – Смотря, что ты хочешь предложить.             – Включите меня в список приглашенных.                 Она никогда не работала на телевидении. Она никогда не выходила на камеры с публичными заявлениями. Но Николь была уверена, что такое приключение похоже на её светские рауты и вечеринки с высокими политическими кастами. Такие же зубастые стервятники, которые хотят выведать побольше скандалов. Ничего сложного – немножко удачи, немножко кокетливости и оперирования информацией в пределах дозволенного – и у неё всё получится. И не так хотелось показать Мише, что можно общаться стиснув зубы и в спокойном состоянии, как хотелось доказать порядочность и исключительную правильность действий и решений Офиса Президента.             Она не знала, предупредили ли советников о её присутствии, но телеканал узнал о ней в последний момент и, к удивлению, легко принял решение о добавлении её в круг ораторов. Она собиралась, словно на последнюю битву, от которой зависела её жизнь, все крутясь перед большим зеркалом у себя дома. Решила не рисковать, надеть простой чёрный костюм и белую блузку. С обувью было сложнее, она выпила еще три таблетки обезболивающего и надеялась, что этого хватит на всё время эфира, но каблуки все равно пришлось обуть. По одной простой причине – она априори почти не имела обуви на низком ходу. Не в кроссовках же ей идти и удивлять это ядовитое сборище?             Перед выходом Николь решила сделать кое-что необычное. Открыла ящик своего рабочего стола в кабинете и коснулась одного из пистолетов кончиками пальцев. Контролировать свои эмоции, Николь. Взвешивать каждое своё слово перед тем, как сказать хоть что-нибудь. Думать о последствиях, что несут твои действия. Хладнокровность и рассудительность, Николь Терещук.               - До эфира – пять, четыре, три, два, один! И мы возвращаемся, и приветствуем нашу очередную гостью сегодня – Николь Александровна Терещук, ведущий специалист юридического отдела Офиса Президента, - она окинула присутствующих горделивым взглядом и едва улыбнулась уголком губ от того, как Миша пытался сдержать эмоции, которые прямо лезли через край. Господи, ну просила же перед камерами всегда держать лицо, ну не доходит же никогда.             - Николь, вы чуть ли не впервые перед камерами. Официальных комментариев от юристов самого Президента мы ещё не слышали. Что сподвигло вам принять решение участвовать в таком роде сотрудничества?             - Вы сами ответили на свой вопрос. Юридический отдел часто остаётся в тени, я решила развеять эту тишину.             - Вам всего лишь двадцать семь, а вы уже занимаете такую ответственную должность. Не является ли такое слишком даже для Президента?             - Не совсем могу идентифицировать это ваше «слишком». Посмею развеять сомнения всех присуствующих, кто не успел в этом убедиться – в Офис Президента не попадают просто так. Я владею достаточным запасом знаний, навыков и опыта, чтобы Владимир Александрович обеспечил мне такую высокую возможность сотрудничества.             - «Не попадают просто так». Но мы наблюдаем повсюду тех, кто попал туда просто так и не выполняет свои прямые обязанности или же выполняет их некоректно.             - Приведите примеры.             - В каком смысле?             - Вы рассуждаете о ком-то, кто мерещится вам повсюду, но не называете имён. Как юрист я не могу себе позволить работать с общими понятиями. Так что, либо называете конкретные имена, либо я буду расценивать это как пустые слова.                         - В своих прошлых заявлениях касаемо информационной политики Офиса Президента Михаил Подоляк звучал достаточно неоднозначно. Это не очень укрепляет доверие народа к Офису Президента.             - При всём уважении к Михаилу Михайловичу, я не являюсь его личным юристом. Что же касается свободы слова в нашей стране – его, как вы выразились, неоднозначные заявления являются прямым доказательством существования оной в нашей стране. Офис не преследует и не ограничивает никого в свободном праве высказываний.             - Разве вы считаете правильным саму возможность существования таких высказываний, звучащих непосредственно от представителей Офиса?             - Я этого не говорила. Офис постоянно работает над качеством изречений всех медийных личностей. Если хотите узнать моё мнение как юриста, а я надеюсь, именно для этого вы меня и пригласили – все заявления являются обоснованными и действующими в рамках буквы закона. Этому есть как письменные, так и устные подтверждения, которые открыто обнародованы для доступа кого угодно.             - Какова ваша основная функция в Офисе Президента?             - Обеспечение юридически-корректной работы вышеупомянутого государственного органа управления.             - Приходилось ли вам сталкиваться с так называемыми «некорректными» ситуациями, которые касались непосредственно Офиса Президента? Как вы решали их?             - Такое случается. Пути решений таких ситуаций зависят, прежде всего, от важности заявлений. Могу вас заверить, ни одно из них не осталось незамеченным.             - Сейчас, Николь, в информационных кругах господствует атмосфера различных вбросов и лжи. Простым обывателям хочется знать правду, ведь положение в стране ухудшается в связи с угрозой вторжения нашего восточного соседа. Как вы считаете, Офис Президента может гарантировать правдивость своих заявлений?             - Конечно. Офис Президента даёт трезвую оценку нынешним событиям и комментирует их. Мы, как никогда, близки с народом, мы стремимся общаться с ним на равных и ставим за цель полностью завоевать его благосклонность и доверие.             Ведущий склонил голову набок и внимательно на неё посмотрел. Держи себя в руках, Николь. Никаких лишних проявлений волнения. Ничего, что выдаст тебя.             - Можете ли вы, как юрист самого Президента, ручаться за свои следующие слова?             Миша с силой сжал кулак, незаметно, под столом. Николь медленно выдохнула и посмотрела ведущему прямо в глаза.             - Безусловно.             - Ждать ли стране полномасштабного вторжения в ближайшее время?             Она не отводила взгляд. Не поддаваться панике. Не показывать того, что чувствуешь на самом деле. Контролировать свои слова, иначе будешь нести ответственность. И будешь виноватой. И вспомнился тот сон. Вспомнились криками голоса, что винили лишь её, вспомнились жертвы и мёртвые тела, что стелились по земле куда хватало глаз. Внутри всё резко оборвалось и холодом растёкся по венам страх. Неимоверными усилиями Николь сдержалась от того, чтобы закрыть глаза от накатившего на неё ужаса и образов.               - Точных прогнозов не даст вам ни один из аналитиков, политиков или специалистов. Слишком много факторов и переменных. Но, уверяю, Офис Президента, другие органы управления и сам Президент лично готовы к любому развитию событий. Защита населения Украины – наивысший наш приоритет и цель. Вам не о чем волноваться.