Лагерь

Соня сидела, положив голову Никите на плечо, делала вид, что согласно слушает остальных, и сосредоточенно думала. Конечно, когда все собрались перед полдником у корпуса, чтобы припугнуть Виктора, она пошла с ними — а как было не пойти? Даже Тихон, мямливший, что так нельзя и это неправильно, и тот от коллектива не отбился! Значит, и она не должна была. Только вот припугнуть — это одно, а то, что они обсуждали теперь… — Давайте стырим из мастерской ножницы и засунем их в его наволочку! — предлагал Миха. — И ничего не будет, — отмахивался Серый. — Это байки все. — Тогда найдем змею и подложим в кровать, — не унимался Миха. — Ужа какого-нибудь, в лесу наверняка должны быть! Не опасно, но жутко. — Ага, змее делать больше нечего, кроме как сидеть на кровати и ждать Виктора, — фыркнул Паша. — Ну и пусть не ждет! Тем лучше, полезет он куда-нибудь, а там змея! — В вожатской еще и Игорь живет, — напомнил Семён. — А ему мы не мстим. Соня поджала губы, силясь понять — а за что именно все так изощренно мстят Виктору? Не он же выгнал Олега из лагеря… Вернее, отчасти он, да, но отчасти же! — А может, ну его? — неуверенно спросила она. Никита от этих слов завошкался, скидывая ее голову с плеча, а остальные уставились так, будто услышали предложение сжечь весь лагерь. — Ну, в смысле, может он уже понял, — попробовала оправдаться Соня. — А если не понял? — спросил Никита. Соня пожала плечами. Недавняя, казавшаяся смертельной обида на Виктора за все его крики и обвинения снова всколыхнулась где-то в районе легких. Может, они правы? Виктор же и правда вредный…. Сколько Соня пыталась ему помогать, сколько всего делала для него, и что? Только вот она же все это делала не просто так. Он же заступался за нее, смотрел, говорил… Разве может такое так просто забыться, перекрыться обидой? Даже если теперь заступается за нее и говорит с ней Никита. — В лагере ему делать нечего, — решительно заявил Серый. — Зло должно караться, — с какой-то наигранной тоской добавил Семён. Никита будто невзначай придвинулся обратно, подпирая Сонино плечо своим, но Соня предпочла этого не заметить. Да, Виктор — не такой идеальный, как она думала, но считать, что он — зло? Строить козни, думать, как бы его вытравить? Делать вид, что ее это радует и так надо? — Не нравится, можешь свалить, как Тихон, — ехидно заметила Ксюша. — Или Виктору доложить, — поддакнула Женя. — Завалите, — рыкнул Никита. — Никто никому не доложит. Соня, почти желавшая на самом деле уйти и не участвовать в этом всем, скрестила руки на груди и поджала губы. — Давайте темную ему устроим! — ничуть не смущаясь выпалил Миха. — Киношек обсмотрелся? — фыркнул Паша. — Причем хреновых, — добавил Серый. — А че? — обиделся Миха. — Он же сегодня ночью должен дежурить? Нас много. Прикиньте, утром Даша выйдет в холл, в Виктор там связанный, рот заклеен… Да после такого он точно свалит! — Вы больные, — не выдержала Соня, вскакивая с места. Останавливать ее не стали — видимо, только и ждали момента, когда уйдет. В вожатскую она не пошла, хотя совесть и твердила, что Виктора надо предупредить об опасности. Не сказать — значит остаться соучастницей. Сказать — значит встать на сторону того, кого все ненавидят. Шагам в противоположном конце коридора она не удивилась — ну и что, что весь отряд в их с Леной комнате? С той стороны зато вожатская и Тихон, они тоже живые, мало ли, что им надо. Увидев Виктора, не удивилась тоже. Он же тут все еще главный — вроде как. По крайней мере он все еще в праве ходить по корпусу и командовать, если захочется. А вот тому, что Виктор, завидев ее, подошел и сел на соседний стул — удивилась, и тому, что он заговорил с ней после всего — тоже. — Ты самая лучшая в отряде, — заметил Виктор, заставляя Сонины уши заполыхать. — Я на тебя всегда мог положиться. Соня поерзала, не зная, что полагается на подобное отвечать и нужен ли вообще ответ. Разве она не предала его, разве не стала его врагом после всего? Он же сам говорил, что не узнает ее, что она теперь не такая, как была! А разве она в это верила, разве не именно на это и обиделась? — Мне нужна будет твоя помощь, Сонь, — продолжил Виктор. Соня почти спросила, какая именно. Почти позволила себе поверить, что и правда ему нужна, что он и правда просто не сдержался тогда. — Ты же не хочешь, чтобы меня выгнали? — спросил Виктор, и это все испортило. — Хочу, — отрезала Соня, тут же начиная об этом жалеть.