Кто сказал, что тебя нельзя убить?

— Как она хотя бы выглядит? — немного нервно спрашивает Пеппер, рассматривая пеструю толпу людей, снующих туда-сюда по центральной территории университета. — Высокая, среднего телосложения женщина с молочного цвета кожей и длинными, прямыми черными волосами, — к сожалению, это все, что я о ней помню, поэтому не особо вглядываюсь в прохожих — тут каждый третий подходит под это описание. — Да-а, прямо Белоснежка из немецкой комедии*, — саркастически подмечает моя помощница, закатывая глаза и в точности повторяет мои мысли: — Тут половина подходит под это описание. — Вот она, — Стив, все это время не сводивший взгляда с одной скамейки, указывает на среднего возраста пару, присевшую отдохнуть. — Доктор Беннер говорил, что каждый день после работы она садится на эту скамейку. — Традиция? — я чуть насмешливо выгибаю бровь, в то время как воображение уже рисует на месте этого мужчины Брюса, точно так же ласково обнимающего ее… — Так Бетти его бросила? Ради него? — Это психиатр из их университета. Говорят, парень — светлая голова. По словам доктора Беннера, они просто друзья. — Ага, как же, — хмыкаю я. Интересно, Брюс тоже прижимался к ней так крепко, что-то шепча на ухо на глазах у всех? — Парни, я пошла, иначе мы здесь до ночи просидим, — Пеппер достает из своей папки какие-то бумаги и осторожно начинает вылезать из машины. — Пожелайте мне удачи, — просит она перед тем, как захлопнуть дверцу. Уверенной, но неторопливой походкой она направляется в сторону сладкой парочки. Подойдя, она на секунду замирает в паре шагов от них — я интуитивно чувствую, как она делает глубокий вдох, набираясь смелости — после чего заводит разговор. Мисс Росс поднимает на нее удивленный, даже несколько недоумевающий, но серьезный взгляд, после чего, чуть помедлив, кивает. Пеппер смущенно что-то добавляет, и доктор, открыто заливаясь смехом, поднимает руки, показывая — понял, уже ухожу. Оставшись с Бетти наедине, Пеппер, кажется, начинает несколько трусить и даже приобнимает свои бумаги для храбрости — от ее собеседницы это тоже не скрывается; женщина понимающе, очаровательно улыбается и что-то говорит, что заставляет Пеппер улыбнуться в ответ. Однако, по ходу разговора лицо Бетти начинает мрачнеть все сильнее и сильнее, широкая улыбка превращается в тонкую нить плотно сжатых губ, а ответы становятся все короче, резче и раздраженней; в какой-то момент ее терпению приходит конец, и ее прорывает — практически накричав на Пеппер, она, под изумленные взгляды прохожих, видимо, не привыкших видеть ее такой злой, гордо встает, бросает еще какую-то фразу напоследок, и спешит уйти. Пеппер, почти мгновенно отойдя от шока, быстро нагоняет Бетти, и начинает что-то торопливо, и посему сбивчиво ей объяснять, временами тыча пальцем в свои бумаги. Постепенно недовольство и раздражение начинают исчезать с лица ученой, уступая место удивлению, а позже и к веселью; к первоначальной доброжелательности. На прощание Бетти даже решается слегка улыбнуться и пожать руку Пеппер. *** — Ну, что? — я просто сгораю от любопытства — кто бы мог подумать, насколько же занимательная все-таки беседа у них получилась. — Нам нужна пиццерия Стэнли. Если меня не подводит память, то мы проезжали мимо нее, — отзывается Пеппер, устраиваясь на заднем сидении и начиная методично обмахиваться своей папкой. — Нам надо туда к закрытию. — Что у вас там произошло? Доктор Беннер говорил, что ее сложно разозлить, — вероятно смущенный увиденным, осторожно спрашивает Роджерс. — Я сказала, что ищу Брюса, поскольку он в большой опасности, а я могу ему помочь. Сначала она просто слушала, но так и не поверила моим словам. Решив, что я работаю на генерала Росса, стала говорить что-то о том, что он мог бы нанять актрису получше, и чтобы я держалась от него подальше, если хочу дальше жить как человек, а не монстр. — Ого. Я впечатлен, — говорю я, не отрывая взгляда от дороги и пытаясь вспомнить, на каком перекрестке мы поворачивали — на этом или на следующем. — Сначала я не хотела афишировать наши имена и представилась помощницей одного очень влиятельного человека, даже не подумав как-то о том, насколько сильно ее отец мог испортить им жизнь. Но после такого ответа, выбора, сами понимаете, просто не оставалось. Назвав свое имя, я сказала, что работаю на тебя, рассказала о побеге Брюса и Стива от Щ.И.Т.а, о том, что теперь они вынуждены скрываться. Добавила, что вы с ним лучшие друзья, и только ты в состоянии помочь ему, на что та ответила, что немало наслышана о Мстителях, и то, что вы не друзья вовсе, а любовники, — улыбается Пеппер, а я в зеркале заднего вида замечаю, как начинают выплясывать в ее глазах чертики. — Она мне уже нравится, — выдавливаю я из себя и едва не выпускаю из рук руль, когда в довершение к основному образу замечаю хитрую усмешку своей помощницы. — После этого она удивилась, что мы стали искать Брюса у нее, ведь генерал Росс первым делом наведался к ней — якобы примириться, а на самом деле в поисках Беннера. Я рассказала ей, что это Брюс сказал Стиву, чтобы мы искали его у нее. Немного подумав, она назвала эту пиццерию, ведь ее хозяин — Стэнли — хороший друг Брюса, с которым он знаком чуть ли не с рождения. После этого она пожелала вам двоим удачи, и попросила тебя беречь Брюса и заботиться о нем. — Очень мило с ее стороны, но это и так было для меня главной целью в жизни. Но зато теперь я начинаю понимать, что он в ней нашел, — в душе снова становится очень паршиво, но я стараюсь отогнать все плохие мысли и не к месту вспыхнувшую ревность на задний план, поскольку мы уже парковались перед нужным зданием. *** — Добрый вечер. Есть тут кто? — спрашиваю я, входя в пустое, но незапертое помещение. — Что вы здесь делаете? Разве вы не видите, что мы уже закрыты? — из кухни высовывается невысокий старичок, удивительно похожий на Эйнштейна. — Мы знаем, сэр, — обаятельно улыбается Роджерс — перед такой его улыбкой почти никто не может оставаться равнодушным, и я готов восхвалять небеса за то, что не забыл взять его с собой. — Мы близкие друзья доктора Беннера… — А я здесь причем? Нету его тут. Уходите немедленно, и оставьте, наконец, бедного парня в покое! — к удивлению, очарование капитана не действует, а вот старичок начинает выглядеть довольно пугающе в гневе. — Но Бетти сказала, что он может быть у вас, — мягко улыбается Пеппер, подключая уже свое, женское обаяние. — Она говорила, что вы давнишние друзья и, более того, всегда относились к ним как к своим детям. — Почему я должен вам верить? — все еще хмурясь, но уже спокойным голосом спрашивает Стэнли, словно осознавая, что трое красавчиков с таким уровнем обаянием вряд ли стали бы работать на старого вояку, в голове которого поселилась только одна цель — убить Халка. — Потому что это правда, — как по мановению волшебной палочки в дорогом голливудском кино, в дверях кухни показывается невинно улыбающийся Беннер. — Брюс… — неверяще шепчу я, мгновенно срываясь с места, чтобы стиснуть его в железных объятиях. — Господи, какой же ты придурок! Ты меня так напугал… В этот момент я внезапно начал казаться сам себе счастливым ребенком, который получил игрушку, о которой мечтал не один год. И даже то, что Брюс, лишь вздрогнув и разведя руками в стороны, реагирует на это весьма прохладно, не может испортить мою радость. — Тони, отпусти меня, пожалуйста. Мне нужно сказать тебе нечто очень важное, — он кажется серьезным, собранным и… напряженным. Хоть мне и не хочется, я все же слушаюсь его — будет очень плохо, если из-за меня он превратится в огромного бугая прямо посреди владений своего старого друга. — Для тебя — все, что душе угодно, — в этот момент я чувствовал себя действительно готовым совершить невозможное ради него. Мне даже начало казаться, что еще пара секунд, и у меня вырастут нимб и крылышки, и я взмою высоко в воздух… — Нам надо расстаться, — тихо произносит он, глядя в сторону, поскольку знал, что если посмотрит на меня, то взгляд тут же выдаст его; так тихо, чтобы это мог услышать только я один. — Мне очень тяжело это говорить, но так будет лучше для нас обоих. Но мне хватает и первой фразы; кто-то срезает крылья, и я, резко отшатнувшись от него, готовлюсь падать в бездонную пропасть с огромной высоты. Ноги подкашиваются, и, если бы не Пеппер и Стив, то мой затылок сейчас целовался с полом. — Тони! Тони, держись… — обеспокоенные голоса друзей доносятся до меня словно через туман, постепенно становясь все тише, пока не затихают окончательно, а мое сознание не утопает во тьме, видя перед собой невозможно зеленые глаза.