***
Сентябрь 2001 На следующий день работа над расшифровкой рун в кабинете Гермионы продолжается. Вчера, после провальной попытки Драко выведать у неё о личной жизни, остаток времени они работали молча. И продвинулись, к сожалению, недалеко. Драко и Гермиона работали большую часть утра и захватили немного послеполуденного времени, и комнату успело наполнить почти осязаемая удручённость от того, насколько незначительных успехов они добились. Гермиона с разочарованным вздохом захлопывает фолиант, но прежде загибает уголок страницы — эта досадная привычка у неё ещё со времён Хогвартса, Драко никогда этого не понимал, учитывая головокружительную любовь Грейнджер к книгам. Он, не сдержавшись, кривится, и она не оставляет гримасу незамеченной. — Что? — спрашивает Гермиона, подняв бровь. Драко почти решает не отвечать, зная, что она, скорее всего, слишком расстроена из-за отсутствия прогресса, но не может упустить возможность поддразнить её. — Поверить не могу, что ты так и не избавилась от этой предосудительной привычки, — говорит он, и уголок его губ приподнимается в малфоевской ухмылке. Гермиона хмурится и оглядывается вокруг себя, пытаясь понять, о чём он говорит. — Чт… Ты о чём? — наконец спрашивает она, так и не найдя подсказки. Драко тянется через стол и берёт только что закрытую Гермионой книгу, открывает на той странице с загнутым уголком и разгибает его, тщательно разглаживая бумагу. Вздёрнув бровь, он слегка наклоняет к Гермионе голову. По её шее к лицу начинает подниматься очаровательный розовый румянец и она отводит взгляд. Грейнджер прикусывает губу, чтобы сдержать зарождающуюся улыбку. И эта картина навевает на Драко одно воспоминание… — Ты что делаешь?! — кричит он на Гермиону, чем зарабатывает себе грозный упрёк от мадам Пинс. Гермиона поднимает на него вопросительный взгляд, в то время как её пальцы окончательно загибают уголок страницы. Драко выдёргивает из её рук книгу и тут же разглаживает это недоразумение. Из школьной сумки он вытаскивает небольшую закладку и вкладывает в книгу — это намного лучше, чем портить страницы. — Я полагал, что из всех людей именно ты будешь относиться к книгам с таким уважением, что тебе и в голову не придёт подобным образом надругаться над страницами. Это совершенно неприемлемо, — наконец поясняет он. — Ну, так проще, — бормочет она, и её щёки заливает румянец. — К тому же, если уронить книгу, закладка легко может выпасть и место, на котором ты остановился, потеряется, а это уже лишает их всякого смысла. — Этому есть простое решение, Грейнджер. Не таскай с собой так много книг, что они у тебя из рук валятся. Серьёзно, кому вообще одновременно нужно столько книг? Драко ухмыляется, когда её румянец становится ещё ярче. — Проехали, Малфой, — бормочет Гермиона, засовывая книги в сумку и отворачиваясь от стола. Хотя Грейнджер пытается скрыть это, Драко замечает, как на её лице появляется улыбка, когда она поворачивается, чтобы уйти. — Полагаю, привычка — вторая натура, — дерзко признаёт Гермиона и протягивает руку, чтобы забрать книгу, куда Драко уже вложил небольшой клочок пергамента в качестве закладки. Его ухмылка становится шире, а в комнате снова воцаряется тишина, означающая возвращение к работе. Спустя несколько часов они решают, что на сегодня с них хватит. Драко собирает книги и листы пергамента, разбросанные по всему столу, и складывает в ровные стопки. Себе он говорит, что это для соблюдения порядка и что так они точно быстрее вернутся к тому, на чём остановились, в следующий раз. На самом же деле он занимается этим потому, что несколько минут наведения порядка означают больше проведённого времени в её компании. А он ни за что не станет упускать возможность побыть в окружении её тепла… её магии… Её самой. Закончив, он оглядывается на Гермиону и обнаруживает, что та наблюдает за ним с хмурым видом. Её пальцы нервно переплетаются. Губы Драко растягиваются в полуулыбке, когда он медленно подходит к ней и нерешительно кладёт на плечо руку, мягко, утешающе сжимая. — Ты же знаешь, как это бывает с переводами, Грейнджер, — говорит он. — Они требуют времени, но разве нам когда-нибудь не удавалось расшифровать рунический текст? Она поднимает голову, чтобы взглянуть на него, и от этого движения свисающие вокруг лица кудри слегка покачиваются. И на мгновение во всём мире остаются только они вдвоём. Нет войны. Не возвращалась Беллатриса. Не был проклят Рон. Грейнджер не сходилась с Уизли. А Драко не делал… этого. Не предавал её доверия и не жалел о содеянном каждый день. Драко уже собирается поднять вторую руку, чтобы заправить за ухо локон, но слышит, как в комнату входит Рон. Он быстро отпускает плечо и отступает на шаг. Гермиона в ответ на эти действия натянуто улыбается. — Ну что ж, — протяжно произносит Уизли, обращая внимание на то, насколько близко друг к другу Драко и Гермиона только что стояли. — Как успехи с рунами? — Его взгляд на долю секунды перемещается на Драко, но останавливается на Гермионе, когда он задаёт вопрос. Подходя к нему с уставшей улыбкой, Гермиона отвечает: — Потихоньку, но прогресс есть. На перевод рун нужно время, но уверена, скоро у нас всё получится. Когда Гермиона оказывается рядом, Рон обнимает одной рукой её плечи, а она, в свою очередь, обнимает его за талию. Драко отводит взгляд — слишком больно видеть, как они прикасаются друг к другу. Трое стоят в полунеловкой тишине, всё ещё пытающиеся сориентироваться, как вести себя в условиях установившегося между волшебниками перемирия. — Малфой, эм… — нарушает тишину Рон. Драко переводит на него взгляд и замечает, что рыжий слегка морщит нос, очевидно, чувствуя себя неуютно. — Мы завтра устраиваем небольшую вечеринку в честь Гермиониного дня рождения. Ничего грандиозного, просто торт. Ты… — Рон запинается, не привыкший раздавать приглашения на вечеринки своим школьным задирам. — Ты приходи. Мы… Я ценю всё, что ты сделал, чтобы помочь нам с этим, — говорит он, жестом указывая на ногу. Драко переводит взгляд на Гермиону и видит, что та смотрит на стоящего рядом мужчину с лучезарной улыбкой. «Она радуется перспективе моего присутствия на дне рождения или стараниям Уизли не вести себя со мной как полная задница?» — гадает Малфой. — Да, конечно, эм, я приду, однозначно, — запинаясь, отвечает Драко. «Где твоё хладнокровие и собранность, — ругает он себя. — Звучишь как полный придурок». — Отлично, тогда, эм, увидимся завтра, получается, — говорит Рон, явно испытывая от разговора дискомфорт. — Точно, до завтра. Драко рискует в последний раз взглянуть на Гермиону и обнаруживает искреннее счастье в её глазах и улыбке. От такого её вида по телу Драко, обычно ледяного, разливается тепло. Если эту реакцию вызывают у неё их попытки поладить, то Малфой с радостью отступится от нерешительности относительно Уизела и ревности к нему — только бы видеть Грейнджер счастливой. Проходя мимо Гермионы к камину, Драко улыбается ей. Ему требуется всё самообладание, чтобы не скользнуть по её руке и не увести за собой.***
Драко подбредает к дому Грейнджер-Уизли с подарком в одной руке и букетом роз в другой. Он ощущает резкий прилив нервного возбуждения, когда проходит через защитный барьер. Малфой и не думал, что однажды ему удастся провести день рождения Гермионы вместе с ней, но вот он здесь. Испытывая воодушевление, он пытается отогнать от себя мысль, что единственная причина, по которой ему выпала возможность стать частью праздника, заключается в том, что его пригласил Уизел, ведь именно ему довелось стать тем, кто организует для Грейнджер подобные вещи. Только постучав в синюю дверь, Драко замирает во внезапном приступе паники. Он опускает взгляд на букет в руке, и его охватывает чувство глубокого сожаления. «Какого чёрта я принёс ей цветы? — укоряет он себя. — Она не моя ведьма. Она занята; тем, от кого у неё чёртов ребёнок. Какого хера с тобой не так…» В ужасе от нелепости собственных действий он немедленно выбрасывает цветы в ближайший куст, как раз вовремя, потому что в следующую секунду дверь открывается и перед Драко предстаёт оставшийся из близнецов Уизли. Джордж оглядывает Малфоя с головы до ног, ничего не говоря бывшему Пожирателю смерти, стоящему на крыльце дома его брата. — Эй, Ронникинс! — он поворачивает голову и кричит куда-то вглубь дома. — Думаю, вам пора вызвать службу по борьбе с вредителями! Тут один хорёк пытается забраться в дом! — Джордж отворачивается и уходит внутрь, так и не сказав Драко ни слова, но оставив дверь открытой для него. Малфой входит вслед за высоким волшебником, и они направляются в гостиную. Когда Драко ступает в комнату, то видит, что собралось уже приличное количество гостей — и у большинства волосы нервирующих оттенков рыжего. Рон сидит на мягком диванчике возле камина, пока миссис Уизли суетится вокруг него, уверяя, что его ноге нужен покой, а она позаботится обо всём, что необходимо для праздника. Роуз сидит у него на коленях, но быстро с них слезает и устремляется за светловолосой девочкой, которая шустро проходит мимо них утиной походкой и падает в распростёртые объятия Флёр. На противоположном от Рона конце дивана сидит ещё один Уизли, Драко не сразу узнаёт его, но замечает на руке ожоги. «Должно быть, драконовод… Чедвик? Честер?» — думает он. — Чарли! Клянусь Мерлином, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы притащить дракончиков на рождественский ужин… «Ах да, точно. Чарли». Драко переводит взгляд на обеденный стол и видит Артура Уизли, увлечённого разговором с самым серьёзным из своих детей, Перси, и, к удивлению Драко, с Тео. Мистер Уизли, может, и погружён в беседу, но нужно быть слепым, чтобы не заметить, как взгляд Тео то и дело возвращается к эксцентричной блондинке, помогающей накрывать на стол. Наконец, Драко видит виновницу торжества. Сегодня она решила оставить волосы распущенными: шоколадные кудри ниспадают на спину и подпрыгивают с каждым шагом. Малфой зачарованно наблюдает за движением, следуя за Гермионой взглядом, пока она сервирует стол вместе с Луной. До тех пор, пока не приходит Молли и не выпроваживает Гермиону из кухни. — Это твой день рождения, дорогая. Тебе не нужно сегодня ничего делать. Иди к Рону. Расслабься, проведи хорошо время, — мать семейства Уизли улыбается Гермионе, прежде чем заботливо вытолкать её из комнаты. Гермиона уже направляется к дивану, когда замечает Драко, неловко стоящего в проходе, и изменяет маршрут, поворачивая в его сторону. Сердце его колотится тем быстрее, чем меньше между ними остаётся расстояния, пока она не оказывается так близко, что, стоит одному из них немного повернуться, их руки соприкоснуться. — С днём рождения, Грейнджер, — шепчет Драко, протягивая ей запакованный подарок. Робко беря его в руки, она поднимает на Драко взгляд и счастливо — искренне — улыбается. — Ты не обязан был ничего мне дарить, Малфой. — Глупости, — говорит он. — Тут ничего особенного, но не мог же я прийти с пустыми руками. — Что ж, спасибо, — отвечает она, и Драко может поклясться, её улыбка на мгновение становится немного шире. — И спасибо, что пришёл. Уверена, проводить вечера в компании кучи Уизли не входит в список твоих любимых занятий. — Ну, что я могу сказать, я ведь здесь не ради Уизли, верно? — Драко несмело ухмыляется. — Разве я мог упустить возможность поздравить Золотую девочку? Каждый видимый участок её тела заливается краской. «Боги, я бы сделал что угодно, чтобы провести языком по каждому расцвету румянца», — думает он и чувствует, как от мысли у самого начинает гореть кожа. Гермиона опускает взгляд — на краткий миг — с его порозовевших щёк на губы, по которым он проходится влажным языком, прежде чем снова заглянуть в серебристые глаза. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова так и остаются неозвученными, потому что мимо них пролетает ярко-бирюзовое пятно с криком: — Рози! — Тедди! — кричит Поттер, входя в дом вместе с Уизлеттой. — Я же говорил не носиться по дому! Но мальчишка не слушает крёстного и продолжает забег в поисках Роуз. Лицо малышки озаряется, когда она видит Тедди, и она подбегает к нему, заключая в крепкие объятия. Гермиона с улыбкой наблюдает за ними, а Драко — за Гермионой, пока в его голове проносится миллион мыслей. Из размышлений его выдёргивает Гарри, когда подходит к ним. — Похоже, у тебя завёлся тайный поклонник, Гермиона, — говорит Поттер, расплываясь в улыбке, и протягивает ей букет роз, который Драко ранее выбросил в кусты. — Нашёл их в кустах у входной двери. Драко старательно не смотрит на букет, делая вид, что очень заинтересован тем, что делают дети. Гермиона украдкой смотрит на него, и он чувствует приливший к щекам жар. Она подавляет улыбку, которая так и хочет растянуться на лице. — Ах да. Наверное, один из тех многих поклонников, о которых я так часто слышу от тебя, но которых никогда не видела, — передразнивает Гермиона, забирая у Гарри цветы. — Пойду поставлю их в вазу. — Она в последний раз бросает на Драко взгляд, прежде чем уйти на кухню, оставив его наедине с Поттером и его женой. — Малфой, — говорит Гарри с резким кивком и протягивает руку для рукопожатия. — Не ожидал тебя здесь увидеть. — Из-за интонации его утверждение звучит скорее как вопрос. Драко крепко пожимает руку, приятно удивлённый тем, что Мальчик-который-выжил решил проявить к нему дружелюбие. — Уизли пригласил меня, — объясняет Драко, отпуская руку. Брови Гарри подскакивают вверх к непослушным чёрным волосам, выдавая замешательство. — Тебя пригласил мой брат? — уточняет Джинни, и её лицо обретает немного грозное выражение. — Да. Что-то вроде жеста, что мы оставили школьные разногласия в прошлом, учитывая, что я помогаю спасти его ногу. — Он говорит «ногу», но все прекрасно понимают, что он имеет в виду его жизнь. — И да, тебе тоже привет, Уизлетта. Джинни морщит нос и хмыкает. — Вообще-то я теперь Поттер. — Это, пожалуй, ещё хуже, но для меня ты навсегда останешься Уизлеттой, — добродушно подшучивает Драко, чувствуя себя гораздо увереннее теперь, когда Поттеры знают, что он тут по приглашению Рона. — Ах вот, значит, как? — так же шутливо отвечает она. — Приятного тебе вечера, хорёк. — Она быстро целует Гарри в щёку и, прежде чем уйти, ухмыляется Драко, смотря на него блестящими озорством глазами. — Так, э-э, как продвигаются дела со всем этим? Проклятием и прочим? — спрашивает Поттер, поправляя очки в тонкой металлической оправе. От того, что все решили быть милыми друг с другом, разговоры не стали менее неловкими. — Хорошо, с учётом всех обстоятельств. Нам удалось остановить увеличение раны. — Изумрудные глаза Гарри загораются от новостей, и Драко продолжает: — Похоже, рана также стала менее тяжёлой, но мы пока не смогли полностью её вылечить. Мы думаем, нужно скорректировать контрпроклятие, которое накладывается на зелье на этапе варки. — Есть мысли, что именно нужно изменить? — спрашивает Гарри. — Никаких конкретных, но мне кажется, что тот пергамент с рунами, который Грейнджер дал Министр, может иметь к этому отношение. Мы работаем над переводом. — Мне было любопытно, что там с ним, но я не… — Гарри замолкает, его лицо окрашивает лёгкое смущение, когда он воскрешает в памяти последнее обсуждение этой темы. — Не хотел спрашивать у Грейнджер? Учитывая, как она разгромила Кингсли, когда он подкинул ей ещё одну задачу, хотя у неё и так дел по горло? — Именно так, — бормочет он. — Боишься Грейнджер, а? — весело спрашивает Драко, склонив голову. — Я от неё просто в ужасе. — Глаза Гарри округляются, когда он смотрит куда-то вперёд, вероятно, представляя её бурную реакцию, если он вдруг решится завести этот разговор. Драко фыркает, искренне развеселившись от страха Поттера перед лучшей подругой. — Только идиот не станет бояться Грейнджер, Поттер, — заверяет Драко. — Она — сила, с которой стоит считаться. Гарри поворачивается к стоящему рядом блондину и улыбается. — Точнее и не скажешь, Малфой. — Он похлопывает Драко по спине, прежде чем отправиться вслед за женой и присоединиться к вечеринке. «Я сейчас что… подружился с… Поттером?» Если бы год назад кто-то сказал Драко, что он будет обмениваться шутками с Поттером в доме Уизли, он бы ответил, что скорее Златопуст Локонс вспомнит, кто он такой. Драко качает головой, отгоняя замешательство, распрямляет плечи и проводит рукой по волосам, морально готовясь к тому, чтобы войти в комнату, полную Уизли. Гермиона теперь сидит на диване рядом с Роном и, наблюдая за игрой детей, болтает с лучшими друзьями. Рука Уизли лежит на спинке дивана так, что обнимает Гермиону за плечи, и его пальцы выводят круги на её коже. Насколько Драко больно видеть эту картину, настолько же ему сложно отвести от неё взгляд. Малфой окунается в воспоминания о том, как ощущалась её кожа под его прикосновениями, и пальцы сами собой начинают копировать эти очерчивающие невидимые круги движения, потому что он хотел бы оказаться на месте Уизли в этот момент. Взмах серебристых волос привлекает его внимание, вырывая из приятных воспоминаний о Грейнджер. Драко оглядывается на Флёр, и короткий миг они смотрят друг другу в глаза. Она одаривает его лёгкой дружелюбной улыбкой и отворачивается, возвращаясь к разговору с Джорджем. Понимая, что он не может просто стоять в проходе между гостиной и столовой и наблюдать за остальными со стороны, Драко проходит к столу, за которым сидит Тео, как раз в тот момент, когда Молли громко произносит: — Ну вот и всё, все к столу! Торт готов! Драко молча садится на стул около друга, и тот кивает ему в знак приветствия и ободряюще улыбается. Устроившись, он ставит локти перед собой на стол, а комната тем временем заполняется гостями. Он замечает, как Луна с лёгкостью выбирает место рядом с Тео, хотя есть и другие свободные стулья. Трое детей влетают в комнату с радостными криками о торте. Гермиона подходит к столу одной из последних, а следом за ней ковыляет Рон. Он по-прежнему ходит с тростью, но уже не опирается на неё так, как раньше — очередной признак того, что их зелье работает. Как только все занимают места, Рон вытаскивает старый делюминатор Дамблдора и свет со всего дома с щелчком скрывается в устройстве. Молли входит в кухню, неся на плоском блюде большой торт, на котором зажжены двадцать две свечи. «С днём рождения тебя. С днём рождения тебя. С днём рождения, дорогая Гермиона. С днём рождения тебя.» Роуз, которая предпочла сесть на колени к матери, чтобы быть поближе ко всему самому интересному, поворачивает голову и смотрит на Гермиону снизу вверх, улыбаясь во все зубы. — Загадай желание, мамочка! Гермиона прижимает дочь к груди, кладя подбородок на рыжую макушку. Она закрывает глаза и прикусывает нижнюю губу, загадывая желание. Мерцание свечей у её лица напоминает Драко о тех временах, когда они лежали перед потрескивающим камином в их комнате в школе, а на коже плясал свет от языков пламени. О том, как его пальцы следовали за этим светом на её теле, и он чувствовал тепло кожи, согретой огнём. Спустя несколько секунд Гермиона открывает глаза, наклоняется и быстро задувает свечи. От гостей вокруг слышатся рукоплескания и радостные возгласы в её честь, но Драко может думать только об одном: о том, как её глаза метнулись к его за долю секунды до того, как потухли свечи. С негромким хлопком шарики света выплывают из делюминатора и возвращаются в свои лампы, вновь освещая комнату. Молли и Флёр начинают раздавать кусочки шоколадного торта, и перед Гермионой и Роуз оказываются две тарелки. Они обе тянутся к ним, но Рон спокойно останавливает Роуз и заменяет её тарелку на другую. — Бабушка сделала для нашей маленькой принцессы её любимый десерт, — говорит Рон и мягко нажимает на кончик её носа. Роуз хихикает и хлопает в ладоши, когда перед ней появляется десерт. Его аппетитный аромат разносится по комнате и заставляет Драко оживиться. Он чувствует, как Тео наклоняется к нему, чтобы прошептать: — Так, я знаю, что ты просто ненормальный сладкоежка, дружище, и, скорее всего, хочешь этот кусочек себе, но прошу тебя, не надо красть десерт у двухлетки. На твои с Грейнджер отношения вряд ли пойдёт на пользу то, что ты стащишь сладость у её ребёнка. Когда тарелки с тортом пустеют, Гермиона начинает собирать грязную посуду, однако ей быстро велят бросить это дело, потому что в свой особенный день ей положено только хорошо проводить время. Молли взмахом палочки быстро собирает посуду и отправляет её на кухню, в это время давая указание остальным идти в гостиную для распаковки подарков. — Я пойду проверю, все ли подарки собраны в одном месте, — Луна обращается к Тео, повернувшись к нему. — У тебя тут… — её голос смолкает, и вместо того чтобы закончить мысль, Луна мягко проводит большим пальцем по его губе, убирая остатки шоколадной глазури. Тео застывает, а Драко не может сдержать смешок от вида друга детства, впавшего в оцепенение из-за этой ведьмы. Луна подносит палец к губам и слизывает глазурь. — Вкуснятина, — она лучезарно ему улыбается, а затем встаёт и уходит в другую комнату. Драко даже не нужно смотреть на Тео, чтобы понять, какое у него сейчас выражение лица: шокированное, но очарованное. Поэтому он совершенно не удивляется, когда, повернувшись, видит его пунцовые щёки. — Ну что ж, — говорит Драко, наклоняясь ближе к другу. — Я так понимаю, дела у Лавгуд очень даже неплохо? Румянец Тео багровеет, и он быстро встаёт со стула и отворачивается с тихим: — Пошёл ты, Малфой. Драко, однако, не упускает из внимания счастливую улыбку, которая растягивается на лице Тео, когда тот выходит из столовой. Когда Малфой уже собирается подняться и пойти за другом, на освободившийся возле него стул садится Артур Уизли. — Мистер Малфой, можно вас на пару слов? — спрашивает он Драко, одаривая тёплой улыбкой. — Мистер Уизли, конечно. Пожалуйста, зовите меня Драко. Мистер Малфой это мой отец, и я не… — он резко замолкает, не желая в данный момент связывать себя с отцом. Артур понимающе улыбается и кивает, кладя на стол сцепленные ладони. — Я всего лишь хотел поблагодарить вас за всё, что вы сделали и продолжаете делать, чтобы помочь моему сыну. Я знаю, что между вами не всегда всё было гладко и что Рон поначалу не хотел соглашаться на вашу помощь. Вы легко могли бы отказаться и сосредоточиться на поиске крестражей, но не сделали этого. И за это я от всего сердца говорю вам спасибо. — Любой поступил бы так же на моём месте, мистер Уизли, — тихо говорит он, опуская взгляд на руки. — Нет, я не думаю, что любой бы стал тратить на это столько времени, как вы. Только определённый тип людей способен на такое — для этого нужно быть хорошим человеком. Должен признаться, — Артур отклоняется на спинку стула и скрещивает руки на груди, — я недооценил вас, когда вы впервые пришли сюда, чтобы помочь Ордену. Я позволил собственным предрассудкам и раздору между мной и вашим отцом повлиять на моё представление о вас, и за это я хотел бы извиниться. Теперь я вижу, что ты вовсе не похож на своего отца, сынок. Ты достойный человек, каким твоему отцу и не снилось быть. На этих словах мистер Уизли поднимается и по-отечески сжимает плечо Драко. Больше мужчина ничего не говорит и удаляется, оставляя его наедине с незнакомым чувством. Впервые в жизни Драко получил одобрение от отца, — пусть не его родного, но всё-таки от отцовской фигуры — почувствовал, что его увидели, что признали усилия, приложенные к тому, чтобы стать лучшим человеком. Драко с трудом сглатывает ком в горле и пытается отогнать слёзы, начавшие собираться в уголках глаз. Ему требуется минутка, чтобы успокоиться и привести себя в порядок, прежде чем присоединиться к остальным гостям, собравшимся в гостиной. К тому времени, как он входит в комнату, Гермиона почти заканчивает открывать подарки — остаётся всего три. Она распаковывает подарок от Молли и Артура и находит там фиолетовую вязаную шапочку (велика вероятность, что в комплект к шапочке она получит такой же фиолетовый свитер на Рождество). Затем настаёт черёд подарка от Рона — это цепочка с кулоном-розой. — Какая красота, спасибо, — шепчет Гермиона, и Рон наклоняется, чтобы нежно чмокнуть её в щёку. Драко пристально наблюдает за каждым действием Рона, но это только ранит. В глазах Уизли, смотрящих на Гермиону, он видит чистую, неподдельную любовь. Малфой подмечает все прикосновения — всегда ласковые. И когда Рон подхватывает Роуз и сажает на диван между ними, Драко понимает, что ему пора отпустить крохотный луч надежды, за который он так цеплялся. Они сидят перед ним всей семьёй, и Драко знает — он упустил свой шанс. Сколько бы он ни тешил себя мыслью о том, что у него может появиться второй, если Уизел не переживёт проклятие, Драко осознаёт, что это невозможно. Он понимает, что они с Грейнджер найдут контрпроклятие и спасут Уизли жизнь, а ему нужно научиться принимать реальность, как бы сильно это ни разбивало его сердце. — Спасибо всем за подарки. Они просто чудесные. — Голос Гермионы перебивает мысли Драко. Она уже собирается встать с дивана, когда Рон тянется вниз, чтобы поднять что-то. — Ой, подожди, Гермиона, тут ещё один подарок, — говорит он и протягивает его ей. Гермиона берёт последний подарок — маленькую коробочку, идеально обёрнутую в лавандовую бумагу и с серебристым бантом сверху. Драко наблюдает, как проворные пальцы тянут за ленту, развязывая бант, скользят по краям бумаги, снимая обёртку, и только затем поднимают крышку коробочки. Гермиона слегка запрокидывает голову и звонко смеётся, когда обнаруживает внутри уйму книжных закладок. Рон заглядывает в коробку и едва заметно хмурится, бросая взгляд то на Гермиону, то на Драко. — Книжные закладки? — недоумевает он. — Но Гермиона не пользуется закладками. Гермиона продолжает посмеиваться и качает головой, опуская крышку на место, прежде чем ответить Рону. — Малфою моя привычка загибать уголки страниц кажется совершенно возмутительной. Похоже, он сделал своей миссией отучить меня от этого, — объясняет она, держа коробочку. — А, понятно, — говорит Уизли и снова переводит взгляд на Драко. И тот смотрит на Уизли в ответ с невозмутимым выражением лица. Мгновение спустя Рон, должно быть, решает, что книжные закладки — всего лишь безобидный, несерьёзный подарок, и натянуто улыбается, пока к нему не подбегает Роуз и он не поворачивается к ней. Она протягивает небольшую книгу, и Рон, радостно улыбаясь малышке, принимает её. Драко наблюдает, как Роуз, Тедди и маленькая Виктуар собираются вокруг Уизли у его ног, когда он начинает очень театрально читать сказку «Зайчиха Шутиха и Пень-Зубоскал». Он размахивает руками и озвучивает разных персонажей смешными голосами, отчего дети покатываются со смеху. Драко так зачарован семейной сценой, что разворачивается перед ним, что не замечает, как рядом с ним оказывается Гермиона, поэтому когда вдруг раздаётся её голос, он от неожиданности вздрагивает. — Чего такой печальный вид, Малфой? — интересуется она, шутя подбивая его плечом. — М-м-м? О… да так, ничего, — бормочет Драко, не осознавая, что уголки его губ хмуро опустились. Он устремляет взгляд обратно на Рона и детей, прежде чем добавить: — Просто один сон вспомнился. Драко смотрит на Гермиону краем глаза и замечает, что она также наблюдает за разворачивающейся перед ними сценой. Он думает, что за своим партнёром, играющим с их дочерью, она должна наблюдать с ослепительной радостью на лице. Но каково удивление Драко, когда вместо этого он обнаруживает, что она заламывает перед собой пальцы, а считать эмоции с её лица невозможно. Он переводит взгляд обратно на Рона и детей, и следующие несколько минут ни один из них не произносит ни слова. Наконец Гермиона поворачивается и смотрит на него снизу вверх с нерешительной улыбкой. — Спасибо за закладки, Малфой. Обещаю, я постараюсь ими пользоваться. Говоря это, она весело склоняет голову. Драко качает головой, и светлые пряди падают на глаза. — Конечно, Грейнджер. С днём рождения. Он смотрит Гермионе вслед, когда она отходит от него и идёт в гостиную, где садится на диван рядом с Роном, как раз в тот момент, когда он заканчивает разыгрывать перед детьми представление. От вида руки Уизли, закинутой на её плечи, сердце болезненно сжимается. Драко приходится насильно отгонять от себя образы несбыточного будущего, которое он впервые представил годы назад — образы, как-то раз пришедшие ему во сне.