***
— С каких это пор, Нотт, фраза «давай посидим как раньше» значит «давай устроим вечерние посиделки с Поттером»? — на одном из диванчиков восседал возмущенный Драко Малфой. — Но ты бы не пришел, если бы я сказал тебе правду, — Тео в ответ хитро улыбнулся и наивно склонил голову на бок. — Я думал, что ты с нетерпением ждешь работы со мной, — в разговор вклинился Поттер. Отношения Драко и Гарри было сложно назвать приятельскими, кажется они бы вообще и не заговорили, если бы тот не был любовником его лучшего друга. Будь на то воля Тео, Малфой никогда бы не узнал об этом романе. Как и все остальные. Но это был Малфой и от него было сложно что-то скрыть. Драко терпеть не мог ложь и секреты. Когда он чего-то не знал, он чувствовал себя потерянным, проигравшим, слабым. Он всегда замечал обман, поэтому скрыть что-то от него редко представлялось возможным. Но стоит отдать должное и его развитым навыкам окклюменции и легилименции. Иногда, того не желая, он слышал и мысли людей. Но в исключительно редких случаях. Изначально, Гарри и Тео никому не собирались рассказывать о своей интрижке, которая слегка затянулась. И у них получалось скрываться. Жаль только, совсем недолго. Все рухнуло, когда Малфой подобно Пэнси ворвался в спальню Нотта с криком «Ага, попался!» и обомлел от шока. И что это за дикарские привычки бесцеремонно врываться в его личное пространство? С тех пор все трое несут на своих плечах эту тяжелую ношу в виде секрета от своих лучших подруг. Драко и Тео от Пэнси, а Гарри от Гермионы. — Я содрогаюсь каждый день от мысли, что скоро мы с тобой станем напарниками, Поттер, — Драко запивал своё разочарование в неприлично дорогом огневиски своего друга. — Не могу не отрицать, что испытываю, что-то подобное, — Гарри сел напротив Драко и налил себе из той же бутылки. — А я смотрю, вы уже совсем сдружились, — Тео не скрывал сарказма в своём голосе. Все трое сидели в темной гостиной поместья Нотта у самого камина. По периметру комнаты были расставлены подсвечники со множеством свечей на них. Тео их просто обожал и считал, что они добавляют драматизма. — Я слышал, что Пэнси и Грейнджер делают успехи в своем расследовании, — как бы невзначай подметил Тео. — Я даже не хочу думать, откуда у тебя эта информация, но ты прав, — ответил ему Гарри. Об этом никогда открыто не говорилось, но все знали, что Тео был больше, чем просто предпринимателем. Иногда он был информатором для министерства, а иногда и для плохих парней. А иногда в комнатах его поместья можно найти что-то, что идет вразрез со всеми правилами и законами. Для Нотта уже давно готова камера в Азкабане, но прямых доказательств нет, а друзья делают вид, что ничего не замечают. Однако пользы от его деятельности всегда больше, чем просто ущерба. Сам же Тео просто любил играть с судьбой. Возможно, именно это противоречие в их отношениях когда-то и подтолкнуло Гарри сделать шаг ему навстречу. — Им потребовалось пару дней, чтобы сделать такой большой шаг в расследовании, как думаете, сколько времени им понадобится, чтобы раскрыть ваш секрет? Драко Малфой только подливал масло в огонь и играл на самых тонких струнах их душевного равновесия. Сам он неприкрыто улыбался устало вертел в руках свой стакан, всматриваясь в игру света в жидкости. Представляя реакцию Гермионы, Гарри оставалось только нервно сглотнуть и ждать этого дня. Он знал, что она не будет злиться или расстраиваться из-за его выбора, но она разозлиться, если узнает это не от него. А пока что Гарри не хотел этого делать. На все воля Мерлина, так сказать. — Уверен, они только порадуются за наш союз и объединение Слизерина и Гриффиндора! Секунду спустя Драко Малфой буквально задыхался в своём смехе, сдерживая слезы. Это какой-то абсурд. Заметив, слегка подрагивающие плечи гриффиндорца, он понял, что их точки зрения в кои-то веки сошлись. — Боюсь, шансы на это ничтожно малы, — голос Драко только добавлял обреченности этому моменту. — А ты оптимист, как я посмотрю! — Нотт все не скрывал своего приподнятого настроения. Разлив последние капли своего дорого огневиски по бокалам, он продолжил: — Вообще, Драко, ты мог бы уже давно поспособствовать сплочению наших факультетов и возможно, как-то сместить фокус внимания. Ох, а вот это уже интересно. В этот раз Нотт, ходил со всей грацией кошки, по самым слабым точкам Малфоя. Но и до Драко сразу же дошло, к чему клонит его лучший друг. В ответ белобрысый слизеринец только усмехнулся и залпом осушил свой стакан с горячительной жидкостью. — Мне кажется, что Пэнси обработает Грейнджер раньше меня. На этот раз молчание разрезал неудержимый смех его двух собеседников. — К тому же, — продолжил Драко, — я не хочу быть вашим пушечным мясом. Ты не просто хочешь, чтобы я взял всё внимание на себя, но и смягчил удар в будущем. — Знаешь, Малфой, а идея не такая уж и плохая, — успокоившись, Гарри поправил очки на переносице, — или все слухи про тебя в секретариате министра ложь? — Он боится, что такая ведьма, как Грейнджер, ему просто не по зубам, — поддерживал эти издевки Нотт. Грейнджер до сих пор оставалась для Малфоя невыносимой и заносчивой выскочкой. И он был в некоторой обиде на неё за то, что она так холодна с ним, и не обращала никакого внимания. Но это всё равно не помешало ему признать её привлекательность. Грейнджер каждый день приходила на работу в маггловских узких брюках, черной рубашке и грубых высоких ботинках, которые выдали всем при поступлении на службу в аврорат. Драко считал это страшной безвкусицей, однако на ней они смотрелись гармонично. Иными словами, слизеринец уже давно изучил все изгибы её тела и слабую россыпь веснушек на её выступающих ключицах. А перед Пэнси было уже бесполезно отрицать, что он пялится на неё на общих собраниях и редких встречах в коридорах министерства. — Мисс-я-знаю-как-лучше Грейнджер, — все это он говорил в кривляющейся манере тонким голоском, — холодная и высокомерная ханжа. — Я обязательно передам ей это, — сказав это, Гарри отсалютовал ему бокалом. — Оооо, кажется, чьи-то шансы только что достигли отрицательного значения, — всё никак не унимался Тео. В ответ на их насмешки, Драко встал и направился к камину. Набрав горсть пороха, он злобно обернулся к своим обидчикам и злобно кинул на прощание: — Счастливо оставаться. Как только Малфой исчез в зеленом пламени, Тео подсел к Гарри и начал его целовать: — Мы должны были спровадить его раньше. Гарри только откидывал голову назад и наслаждался каждым касанием к своей коже: — Думаешь, он проглотил наживку? — Время покажет, — хитро улыбнулся Тео и трансгрессировал из гостиной в свою спальню.***
Её каштановые волосы были распущены и опускались до самых лопаток. Когда-то безобразные патлы лежали аккуратными кудрями, которыми она втайне гордилась. Её веснушчатое лицо обрамляли две белоснежные пряди, которые останутся с ней навсегда. Это было последствием одного темного проклятья, которое оставило после себя напоминание. Ни маггловская, ни волшебная краска не смогли это закрасить, а все колдомедики только разводили руками. Это могло превратиться в новый имидж, но для неё это стало кошмаром, который преследовал каждый день. Вместо того, чтобы дать зажить ранам, он только наносит все более глубокие порезы. Это была одна из самых сложных и первых её миссий. Тогда она еще работала с напарником, и работа шла настолько слаженно, что они успели закрепиться, как одни из лучших. Старше её на три года Филипп, был напарником, другом и любовником. Он был причиной её улыбки, смеха, бабочек в животе, а потом и горьких слез. Эта миссия стала последней для их тандема, а Гермиона так и не справилась с чувством вины. Это стало концом «до» и началом «после». После этого она отказывалась становиться в пару с кем-либо еще, убедив Астру, что она одиночный игрок. После этого она также отказывалась идти на эмоциональный контакт с посторонними, незнакомыми ей людьми. Уверяя себя, что так ей лучше, она просто снова боялась кого-то потерять. У неё были Гарри и Рон и она решила сосредоточиться на них. А ещё у неё были Луна и Джинни. Жаль только, Гермиона не учла наличие личной жизни у каждого. А некоторые из них даже жили за пределами этого острова. Со временем Гермиона пришла к заключению, что всё это для нее всего лишь помехи и глупости. Вместо постоянных посиделок с друзьями она просто задержится на работе, а с удовлетворением сексуального голода можно справиться самой. Либо же активно практиковать секс на одну ночь. Жаль только, что и тут она не учла некоторые нюансы. — Гермиона Джин Грейнджер, ты выйдешь за меня? — Жакарий смотрел на неё безумными влюбленными глазами, держа в руках красную коробочку с золотым кольцом и красным рубином. «Какая банальщина» Иногда, секс на одну ночь может превратиться в постоянный половой контакт на особых договоренностях. В таком статусе она провела последние два месяца и все было прекрасно до этого момента. — Жакарий…, — она не хотела этого признавать, но он застал её врасплох, — тебе не кажется, что это немного поспешно? — Но ты меня очаровала! Покорила! Подчинила! — Да, но мы же обсуждали наши отношения, — она с большим трудом держала свою натянутую улыбку. Чёрт. Он загнал её в очень сложное положение. Гермиона знала, что два официанта в зале являются тайными информаторами «ежедневного пророка». Пожилая госпожа через три столика от них была вхожа в светское общество и разносила сплетни быстрее почтовых сов. Кроме них в зале сидело по меньшей мере около десяти человек. Все они уже внимательно наблюдали за происходящим. У гриффиндорки в любом случае не получится выйти сухой из воды. — Грейнджер! К их столику быстрым и уверенным шагом шагала Пэнси Паркинсон. «Только не это» Гермиона нервно сглатывала и уже представляла масштаб этой трагедии. Пэнси точно не оставит этот момент без своего внимания и не упустит шанс посмеяться. Жакарий оглянулся на девушку и вежливо спросил у своей спутницы: — Ты знаешь её, Милая? Тем временем Пэнси оставались считанные шаги до их столика. В руках у неё был уже полупустой бокал шампанского, а её улыбка не предвещала ничего хорошего. — Грейнджер, — она подошла в упор и поставила свой бокал на их столик, — я понимаю, что сильно ранила твои чувства, но такого я не ожидала! «Что она несет?» гриффиндорка только непонимающе смотрела на свою напарницу. — Это твоя месть!? — её голос срывался на истерический крик, а сама она выглядела так будто только что уличила любовницу в измене. И тут глаза Гермионы расширились от понимания того, какую услугу ей оказывает Паркинсон. «А что? Неплохой вариант, хоть посмеёмся» — У тебя получилось – я заревновала, — она драматично опрокинула в себя остатки своего шампанского и резко поставила пустой бокал, — теперь самое время закончить этот спектакль!!!! — Гермиона, что происходит? — казалось, только Жакарий не понимал, что тут происходит, все еще с смотря на свою возлюбленную. — А то, Зак… — Жака… — пыталась поправить Грейнджер. — А то Жак, — Паркинсон нагнулась к его лицу и смотрела безумными глазами, — что тебе лучше забирать свои безвкусные побрякушки и уматывать. Гермиона аж подавилась своим вином от подобной дерзости слизеринки. Но, признаться честно, это шоу ей нравилось, и она хотела даже подыграть. Это будет настоящей сенсацией. Схватив Гермиону за руку, они вместе с поднятыми головами, направились к выходу, с трудом сдерживая улыбки. — Гермиона! Куда ты? — за ней следовал её бывший любовник, а голос больше напоминал мольбу. — Оох, — Гермиона громко и наигранно вздохнула, — мне жаль, милый, но я же говорила, что это временно, — её голос был снисходительно ласковым, но в глазах не было ничего, кроме равнодушия. Выйдя из ресторана и убедившись, что больше никого рядом нет, две ведьмы заполнили эту улицу громким безудержным смехом. Они держались за животы, а из глаз уже текли слезы. Давненько Гермиона так не веселилась. — Спасибо… — она все еще не могла остановить свои порывы смеха, — Паркинсон. — Всегда пожалуйста, подружка, — она только ей подмигнула. — Еще рановато для подобных заключений, — Гермиона только улыбнулась и подмигнула в ответ. Они шли вниз по улице в поисках любого открытого бара. Это был один из последних сентябрьских вечеров и Гермиона точно его запомнит. Её одолевало чувство стыда, потому что Паркинсон спасла её, не задала ни одного вопроса и не сделала ни одного нелестного замечания в её сторону. Она знала, что эта змейка частенько выпускает свой яд, но с ней она была довольно…сдержана. Хотя, её непреклонное желание затащить Грейнджер в кольцо дружбы, напрягало. Зачем ей это вообще? Но факт оставался фактом, Пэнси Паркинсон была не той, какой видела её у себя в голове Грейнджер. Уже пора признать, что все, что она думала о Пэнси было основано только на памяти со школьных времен и предвзятости. Возможно, Гермионе стоит пересмотреть некоторые свои принципы.