***
Тяжело дыша, Слизеринец выскочил из камина в Нотт мэноре. В комнате его обеспокоенно ждали Тео и компания. Он заметил, как Блейз тихо выдохнул, когда Драко появился в зелёном пламени. — Закрывай камин, Тео! — моментально крикнул Драко. Повторять дважды Тео не нужно было. Два взмаха палочкой и камин перекрыт. — Каспер! В гостиной появился домовой эльф Ноттов. — Перекрой все камины в доме, — более мягким и спокойным голосом говорил Тео, — не впускай никого, кто появится за воротами поместья. Людей из министерства здесь не ждут. — Как скажете, — кивнул ему эльф, — но, господин, вы же знаете, что министерство имеет доступ к дому. — Ах, как жаль, что твоя магия вышла из-под контроля именно сегодня, Каспер, — Нотт улыбнулся и подмигнул своему маленькому другу. Волшебство домовых эльфов было тем, что не мог обуздать ни один волшебник, ни одно министерство и ни один указ, подписанный магией. Их магия контролировалась, и они должны были слушаться приказов министерства так же, как и волшебники, но всё это держалось только на договорённостях. Если эльф запротестует, то подавить его магию будет практически невозможно. Каспер с характерным шумом исчез, а вся компания осталось стоять в напряжённой тишине. Никто из них не хотел произносить очевидного – они не в самом выгодном положении. Они потеряли Пэнси и Гермиону, и все соврут, если скажут, что уверены, что с ведьмами всё будет в порядке. Общее чувство вины захватило помещение. Драко молча подошёл к обеденному столу, который был завален какими-то фото, бумагами и вырезками. Он аккуратно положил туда ещё одну папку бесполезных бумаг и черный бархатный мешок. Оперся руками о столешницу и склонил голову. Ему нужно подумать. Он ещё в поместье Матеуса применил к себе окклюменцию, чтобы не затеряться в панике и тревоге из-за исчезновения двух важных для него ведьм. Ему нужно выдохнуть. Ему нужна всего минута тишины. Нотт тихо подошел к Луне, которая наблюдала за ними из другого угла комнаты. Всё это время она писала что-то в своём блокноте, зачёркивая и снова выписывая аккуратные буквы. Тео взял у неё блокнот и слегка улыбнулся – манера письма Лавгуд его забавляла, он всегда читал её статьи, находя это забавным. — Блейз, — бесцветным, но устрашающим голосом, обратился к другу Малфой, — где сейчас Дафна? Она успешно добралась до дома? Такой вопрос немного удивил Забини, но тот списал всё на беспокойство за подругу. Они всегда это делали – убеждались, что все в безопасности перед тем, как что-то планировать. Этот вопрос насторожил и Нотта с Поттером. Тео поднял свои глаза от записей Луны и внимательно взглянул на друга. Он выглядел так, будто жаждал крови, но совсем не так, будто искренне волновался за состояние бывшей однокурсницы. — Да, — осторожно ответил Блейз, — она дома. — Веди её сюда, — приказным и холодным тоном сказал Драко. Перебив возмущение Блейза от такого поведение друга, к ним подошёл Нотт: — ты что-то узнал? Все взгляды были обращены на одного слизеринца, обстановка накалилась до невозможного, а напряжение можно было потрогать. Да, Драко много чего узнал и сейчас он готов растерзать каждого, кто будет ему перечить. На это совершенно не было времени. Малфой потянулся за фото на столе, доставая из-под завалов бумаг знакомые лица. — Эти двое, — он указывал на двух волшебников, — работают только на Флип. Тот, что справа, из секретариата министра, а второй – начальник отдела магического транспорта. Он помогал с логистикой. Он внимательно смотрел на двух ублюдков на фото, представляя, как лично вырвет им глотки. Чёрт, как он был зол. Он глушил все эмоции окклюменцией, но где-то в груди он всё равно чувствовал притуплённую боль. — Но это не имеет значение, — он сглотнул, — они никак не смогут нам помешать. Но вот он, — Малфой притянул фото ещё одного человека, который пожимал чью-то руку, спрятавшуюся за плотные шторы, — он работает в отделе правопорядка и слишком громко восхищался собой, как правая рука Флип, — скривился Драко, — с ним спит Дафна. И они работают в паре. — Ты хочешь сказать, — сглотнул и расслабил галстук Блейз, — Дафна в доле? — Да, — тихо сказал Малфой, — пока этот урод составлял закон об отмене запрета на маггловское оружие под надзором Матеуса, Дафна вместе с Флип искала новых поставщиков и вела рекламную кампанию в Лютном переулке. Забини судорожно вздохнул. Их отношения были свободными с самого начала, без лишних привязанностей и обязанностей, но Дафна была не той, кто пришёл с улицы. Блейз утопал в боли и гневе. Они знали друг о друге больше, чем кто-либо другой. И Блейз не мог поверить, что Дафна не доверилась ему, не рассказала о своей тайной жизни. — Она нам нужна, чтобы узнать больше обо всех их убежищах и пункте управления. Быстрым и размашистым шагом Блейз вышел из гостиной, отправляясь к точке трансгрессии. Каждый его шаг отдавался злостью и обидой. Слизеринец крепко сжимал свою палочку, подавляя желание использовать непростительные. Вряд ли Дафна сдастся без боя. — Кто из всех присутствующих ещё замешан? — спросил Поттер после того, как ушел Блейз. — Все, кто там были, так или иначе коснулись этого бизнеса. Они все маленькие сошки и мало на что влияют. — Но, когда все они объединяются, это целая нерушимая система, которая выдержит любой удар, — заключил Гарри. — Верно, — задумчиво ответил Тео. Драко не стоял ни секунды без дела. Он просто не мог позволить себе остановиться, пока не найдёт Грейнджер. Малфой ещё собирался услышать ответ на свой вопрос, ну или хотя бы позвать на первое свидание. Он понимал, почему Грейнджер отказывалась с кем-либо сближаться после смерти своего возлюбленного – слишком велика цена за то, если что-то случиться. — Тео, — позвал его Гарри, — у тебя кажется ещё оставался козырь в рукаве, о котором ты нам не рассказал. Нотт уже некоторое время находился в раздумьях, словно зацепился за какую-то нить у себя в голове и разматывал моток мыслей в своём сознании. Он переживал не меньше Малфоя и Поттера и в голове то и дело вскакивали образы окровавленной Пэнси. Чёрт, он и не думал, что чувство вины может быть настолько сильным. Тео сглатывал и шел через лабиринт внутри своего разума дальше, уже выстраивая полноценный план. — Верно! — к нему вернулся его озорной и уверенный тон, — это то, что я поручил Луне.***
В помещении было темно и сыро. Пэнси лежала на бетонном полу, изнемогая от боли. Она сдавленно и тяжело дышала, а эхо её вдохов раздавалось по камере вслед за ней. Ведьма чувствовала, как проклятье распространяется по её телу, как оно ломает её ребра одно за другим. Дверь в камеру открылась с противным и громким скрипом – ей пришлось даже скривиться от резкой боли в голове. В помещении оказался крупный волшебник, облачённый в шкуру животного. От него омерзительно пахло. Под светом из коридора ведьма заметила его похабную и противную улыбку, он, явно, наслаждался её положением. Он чувствовал над ней своё превосходство. Не сказав ни слова, волшебник подошёл к Пэнси и грубо схватил её за чёрные волосы, которые едва ли можно было рассмотреть в этой темноте. Он тянул её за волосы так сильно, что Пэнси пришлось приподняться. Волшебник же даже не думал о неудобстве ведьмы. Он с новой хваткой взял её покрепче и прямо за волосы потащил по холодному и каменистому полу. Её тело покрывалось новыми царапинами, из некоторых ран уже во всю хлыстала кровь. Этот волшебник совсем не был нежным. Но даже в этот момент Паркинсон не думала плакать, по её щеке не скатилось ни одной слезинки. Она не жалела себя и не думала, что смерть рядом. На её лице проглядывалась слабая улыбка. Ей нравилось, когда её силу принимали во внимание, Флип пыталась её сломать, потому что знала, что Паркинсон опасна. Пэнси с упоением представляла, как они с этим мужчиной поменяются местами, как она перережет ему горло и как они с Грейнджер наденут наручники на Силестиал. Нет, эта сука останется жить. Пэнси для себя уже решила. Но вот Грейнджер… Мысли о подруге по несчастью заставили её вздрогнуть, тревога охватила её. Последнее, что помнит Пэнси – это то, как Грейнджер задыхалась на её руках. Пэнси так и не знает, спасли ли её.***
Вместо хаотично разбросанных бумаг на привычном обеденном столе лежали только фотографии и пару пергаментов написанные на французском. Гарри внимательно рассматривал каждый, но хватался только за некоторые знакомые слова. Это было секретным оружием Нотта. — Я слышал о том, что во Франции среди довольно уважаемых особ в определённых кругах, — на последних слова Теодор акцентировал внимание, — говорят об английском бизнесмене, который сделал своей золотой жилой маггловское оружие. И многих из них заинтриговал тот факт, что он ещё и заседает в правительстве. «Морте» Гарри переводил глаза с предоставленных ему материалов на Теодора. Он уже понимал ход его мыслей и ждал только подтверждение своей догадки. — Пока что французская аристократия только присматривается к нему, хотя некоторые уже и успели войти в контакт с Матеусом, но, — Тео театрально сделал паузу, — институт репутации во Франции это один из столпов их общественного уклада. — Поэтому, — перебил его Гарри, — ты хочешь выпустить разоблачительный материал на Матеуса и Флип, а также подкинуть наводку во французский аврорат, — заключил Гарри. Нотт смотрел на него блестящими глазами. Поттер всегда понимал ход его мыслей и Тео никогда не боялся быть непонятым в его компании. — Луна писала эти статьи весь вечер, — подытоживал Нотт, — мы опубликуем пару статей как в серьёзные издания, так и в скандальные. К сожалению, — он усмехнулся, — некоторые вещи до сих пор имеют большие резонанс и последствия в обществе, чем преступная деятельность. — И таким образом, — к столу тихо подобралась Луна, — мы отрежем их от Франции, и они не смогут набрать ещё больше союзников. Мы должны действовать сейчас, чтобы к утру у них не было ни одного пути для отступления. Она небрежно указал на фото с сегодняшнего вечера, где Пэнси стоит около обручённой пары в своём белом платье. Несомненно, это будет самой обсуждаемой темой на этой неделе. — Да! — вскрикнул Теодор, — но я предлагаю ещё пустить корни сорняков в их хорошо выстроенную систему, — слизеринец коварно улыбался, — но это я беру на себя. — А что делать с Силестиал? — заинтересованно просил Гарри. — Это оставь мне, — ответил Малфой, — мы с Пэнси последние два года следили за ней и у нас собралось немало данных. Её конечная цель – это власть, но как она оказалась в служанках у Марии и зачем ей это нужно, мы не знаем. Поэтому, — он сглотнул, — этот вопрос требует больше времени. Гарри кивнул, обдумывая слова Малфоя. — Я сейчас же пошлю сову Рону, чтобы он оказал Луне защиту в Париже, — уверенно сказал Гарри. — Нет, — перебил его Тео, — я надеялся ты отправишься с Луной. Нотт смотрел на него твёрдым взглядом, который говорил, что он даже не хочет это обсуждать. Гарри считывал его безошибочно. — Поттер, — предупреждающе начал Малфой, — не время спорить. Тео прав и тебе лучше отправиться с Лавгуд. Чем меньше людей знает о вас во Франции, тем меньше риска для нас. Нет, Гарри не хотел ни в какую Францию Он хотел сейчас же начинать поиски Гермионы, о которых ещё никто ничего не говорил. Их ещё даже не начали. Гарри так и не рассказал лучшей подруге о своём счастье, он хотел услышать её поддержку. Хотел увидеть, как она улыбается и смеётся над их общими шутками над Роном. Но нехотя он соглашался с Драко и Теодором. — Ладно, — смиренно произнёс Гарри, — но я всё равно сообщу Рону. Он должен знать, — тихо произнёс Гарри, — и его поддержка нам не помешает. Драко спорить не стал. — Но как мы собираемся их искать? — задал интересующий вопрос Гарри, который не требовал уточнения. В его голосе звучал укол вины и упрёк, потому что за последний час никто из них так и не произнёс очевидного. Они не знают, где Пэнси и Гермиона, и они не знают, живы ли их подруги. — Ты думаешь, что Гринграсс всё расскажет? И что это у тебя в том мешке? Гарри указал на бархатный мешочек, который лежал на краю стола, и о котором Малфой уже успел забыть. — Возможно это мощный взрывной артефакт, — тихим голосом проговорил Малфой, — который должен находиться в хранилище конфискованных вещей бывших пожирателей смерти. Гарри сглотнул и закатил глаза. Гермиону он найти не поможет, но об эффективности и разумности использования этой штуку он тоже спорить не хотел. Он решил закрыть глаза на моральные аспекты их действий. — А что касается Дафны, — Драко на мгновение замолчал, а его голос стал более жестоким, — то ей лучше рассказать об их убежище и охранных чарах добровольно. Внутри Малфоя что-то надломилось. Он правда собирается пытать свою бывшую однокурсницу? Подругу? Слизеринец зажмурил глаза, мысленно ведя борьбу со своим внутренним я. Это было неправильно. Он это знал. Он больше никогда не сможет посмотреть в глаза Астории после этого. Но они должны были спасти Пэнси и Гермиону. Малфой был готов заплатить за это любую цену. — Если только она всё ещё не убила Блейза и не сбежала, — глухо добавил Тео. Он тоже понимал, что сейчас всё зависит от Блейза и сговорчивости Дафны, и от того, насколько сильно слизеринка готова сотрудничать.***
— Почему, ты не убила их? Две ведьмы сидели в небольшой комнате, которая и близко не была похожа на роскошные кабинеты в особняке Матеуса. Неожиданно завязавшаяся битва, снесла практически всю стену позолоченного бального зала, а Поттер и Паркинсон нанесли непоправимый ущерб в жилом крыле этого пошлого дома. Флип нервно улыбнулась. — Я хотела шоу. Её истеричный, вздрагивающий и отвратительно тонкий смех заполнил комнату. Астра только морщилась от этого оглушающего звука, удерживая себя, чтобы не наложить на Флип оглушающее. Так же резко, как он начался, её смех оборвался. Она вмиг стала серьёзной и от бывалого веселья в ней ничего не осталось. Только глаза могли выдать её неуравновешенный и безумный нрав. — Скоро ты сделаешь свой род по-настоящему великим, милый, — она обернулась к мужчине, стоящему за ней. Матеус стоял в углу словно статуя, по его лицу стекал пот, запах которого уже слился с приторно сладким ароматом духов Марии. Его глаза смотрели в никуда, и казалось, он был вовсе не здесь. Стоило Морте увидеть, как жаркая битва развязалась в его бальном зале, он сразу же кинулся в свой кабинет. Паркинсон и Поттер всё же стащили его бухгалтерскую книгу. Матеус сразу же возжелал выйти из игры, вероятно, предчувствуя угрозу. Его волновала только запятнанная репутация и его собственное жалкое положение. Но Мария не знала отказов. Империо уже давно стало её рядовым проклятием. Её маггла мама всегда твердила, что она создана для большего. Она должна получить всё, о чём только пожелает. И Мария желала весь мир.***
Гермиона была перевязана верёвками по всему телу. Одна из них всё ещё туго обвивалась вокруг её горла и с каждым её движением, любым шорохом, затягивалась всё сильнее. Её бровь была рассечена, а из небольшой раны на животе медленно вытекала её кровь. Она с трудом могла поднять глаза и осмотреть помещение, в котором находилась. Повсюду были расставлены деревянные ящики, на которых просматривалась надпись «оружие». Гермиона едва хмыкнула, стараясь осмотреть все возможные углы. «Значит, она притащила меня на склад» Всё помещение было заставлено ящиками, их было очень много и, Гермиона была уверена, что это очень большой бизнес, который пустил свои корни глубоко в магическое сообщество. Им очень долго придётся устранять последствия. Если, они, конечно, выживут. Мария Флип точно не была мелким предпринимателем. Оружия в этих ящиках хватило бы даже детям в Хогвартсе. Гермиону даже настораживали её амбиции. Гриффиндорка не сразу услышала, как склад начал заполняться звуками. Стук каблуков, задорный смех, граничащий с безумным, ещё множество шагов и шорохов, которые было тяжело распознать. Ведьма напряглась. Это не сулило ничего хорошего. — Вижу, ты уже осмотрелась. Перед её взором предстала довольная Мария Флип. Явно гордая собой. Её маниакальная улыбка нисколько не пугала Гермиону. За Марией появилась и её начальница. Астра выглядела так, будто происходящее для неё небольшое неудобство и пустая трата времени, она была слишком непринуждённой и незаинтересованной. Гермиона приковала свой взгляд именно к ней. — А, мадам Силестиал, — она шептала, с трудом выговаривая буквы, — а я всё ждала, когда вы появитесь. Очень интересно узнать о вашем проценте в доле. Гермиона слабо улыбалась и продолжала пристально смотреть на свою начальницу. Астра даже не взглянула в её сторону. Она молча махнула палочкой и наложила на Гермиону силенцио. «Верёвки ослабли?» гриффиндорка подняла задумчивые и изучающие глаза на свою бывшую наставницу. Улыбка Марии сменилась озлобленным оскалом. Она не чувствовала страха, которым всегда подпитывалась. Дерзость этих ведьм только раздражала. — Этим девкам пора преподать урок, — остервенело прошептала Мария. За спинами Астры и Марии Гермиона услышала ещё одни приближающиеся шаги. Они были глухими и тяжёлыми, а за ними будто что-то тащили по полу. Две статные ведьмы расступились и на уровне глаз Грейнджер предстала окровавленная подруга. Глаза Гермионы вмиг расширились от удивления, она узнала Пэнси только по белому платью. Сердце гриффиндорки сжалось от страха, она в испуге затаила дыхание, пытаясь рассмотреть что-то. Из-под обвисших и мокрых волос на лице Паркинсон правый уголок губ слабо пополз вверх. «Живая» тихо и незаметно выдохнула Гермиона. Волшебник, который притащил Паркинсон, со всей силы швырнул её в сторону Гермионы так, что слизеринка столкнулась с гриффиндоркой. Новый укол боли пронзил Гермиону, но её стонов боли было не слышно. Может, оно и к лучшему. — Давно не виделись, Грейнджер, — шептала ей Пэнси. Ей тоже было больно разговаривать и передвигаться. Её раны были более серьёзные, чем раны её напарницы. Но это всё равно не унимало той радости, которую она испытывала от встречи с живой Грейнджер. Кажется, шанс на спасение ещё есть. Флип трансфигурировала себе серое бархатное кресло и величественно устроилась в нём в нескольких метрах от лежащих девушек. Астра встала по правое плечо от неё всё с таким же безразличным лицом. В этот же момент в склад вошли трое молодых волшебников, которые были «партнёрами» Марии. В одном из них Пэнси узнала свой недавний интерес – Адриана. — Уверена, дамы, вы не нуждаетесь в представлении, — Мария кивнула за своё плечо на трёх волшебников, которые стояли ещё дальше Астры. — Так и знала, что ты падкая на смазливое личико. Слова Паркинсон давались тяжело, и она вкладывала в них не только последние силы, но и всю свою неприязнь и надменность. Давая понять Марии, что она ни во что её не ставит. — Круцио, — спокойным тоном произнесла Флип. Пэнси сдерживала свои крики, как могла, не давая ей насладиться свой болью. Но Мария не собиралась останавливаться. Она всегда получает то, что хочет. Как только с губ Паркинсон сорвались первые ноты боли, Флип слегка улыбнулась и опустила свою палочку. — Теперь, дамы, думаю, вы готовы к разговору. Одним взмахом палочки, Флип сняла с Гермионы силенцио. Она открыта к вопросам.