Вы - наш главный приз

      Всю дорогу назад они ехали молча. Усянь тоже молчал, не намереваясь что-либо сказать. Они купили омегам отличные костюмы, что сидели на них, как влитые. Приехав домой, Сичень молча удалился в свой кабинет, Чэн проводил его с поднятой бровью и помотал головой. Ладно, он признаёт, что был слишком резок с ним. — Хуан, — позвал он, войдя на кухню. Там сидела бабушка, она улыбнулась, как только увидела, что кто-то зашёл. — Что-то случилось? — Можно мне… — Цзян Чэн замолчал, неловко бегая глазами по столу. — Можно мне приготовить на ужин суп? Просто я немного обидел господина Лань и хотел бы как-то загладить вину. — О, хорошее дело, — Хуан кивнула и оставила кухню в использование Цзяна, но тот сначала решил переодеться и только потом приняться за готовку.       Он нашёл в холодильнике свиные рёбрышки, на удивление, были и корни лотоса. Интересно, зачем они здесь. Чэн решил не задумываться на эту тему, а достать все нужные кастрюли и сковородки.       Все четверо сидели за столом, ожидая подачи ужина. Омеги втыкали в телефон, пока альфы рассматривали какие-то бумаги. Они все отвлеклись, когда увидели Хуан. — Вы приготовили новое блюдо? — улыбнулся Сичень, не чувствовавший ранее такого приятного аромата нигде. — Господин Цзян… — начала было она, но была прервана самим Цзяном. — Я попросил приготовить что-то новое, — он встал и помог женщине налить суп по тарелкам, приглашая её сесть с ними. Та посмотрела на господ Лань и, увидев их согласие, села.       Усянь посмотрел на суп с печальной улыбкой и грустными глазами. Чэн заметил его состояние и, положив свою ладонь на его, слегка сжал. — Эй, это было давно, — шепнул Ваньинь, хотя понимал, что, как бы давно это ни было, память и горечь всегда будет с ними. Усянь кивнул и принялся есть сквозь ком в горле.       Спустя 10 минут, омега отодвинулся от стола и, сказав, что сегодня был сложный день и он устал, ушёл наверх. Таким подавленным его видели впервые. Ванцзи нахмурился. — Что-то случилось? — на Ваньиня все обратили взгляды. Тот поджал губы и помахал головой, продолжая есть суп, благодаря сестре, что учила его готовить, он вышел почти таким же, как и у неё. — Если захочет, скажет сам.       Усянь сидел в углу кровати, сгорбившись и обмотав вокруг себя одеяло. Ему хотелось плакать и в объятья сестры. Та всегда смеялась, когда он приходил к ней, но широко раскрывала руки. Воспоминания нахлынули резко и стали болезненно нужными сейчас. Он сильнее сцепил руки в замок и зажмурился, утыкаясь лбом в колени. — Вэй Усянь, можно? — сдержанно постучал в дверь Ванцзи, не понимая, зачем он это делает. Ответа не последовало и Лань тихо, хотя он в своем доме и может делать, как хочет, открыл дверь. Заметив сгорбленного Усяня, он подошёл ближе, присаживаясь рядом. Кровать под весом прогнулась и Вэй поднял голову. Красные глаза посмотрели на Ванцзи и ему очень захотелось вытереть их от слёз. Необычно было видеть всегда жизнерадостного омегу грустным. — Тебе так суп не понравился? — тихо спросил Ванцзи, уже думая приказать Хуан больше его не готовить, но услышал тихий смешок со стороны. — Просто… он пробудил приятные воспоминания, которых больше не будет, — тоскливо улыбнулся Усянь, зажимая пальцы. — Тогда. может, ты хочешь рассказать? — продолжил Ванцзи, душой чувствуя, что тому хочется выговориться. Усянь прикрыл глаза, задумываясь и сглатывая. Глаза опять стали мокрыми и он сам, не ожидая от себя, резко обнял Ванцзи за талию, кладя голову на плечо и почти что утыкаясь носом в шею, чувствуя приятный запах цитрусовых, что не бодрил, а успокаивал. Ванцзи лишь чувствовал тёплое дыхание младшего в шею. Кожа покрывалась мурашками. — У нас с Цзян Чэном есть сестра… Точнее была, — тем временем продолжал Усянь. — Она так хорошо готовила… А этот суп был одним из её фирменных блюд, — глаза мокрые, но он сжимает их слишком сильно, так что слезы не появлялись, а лишь застывали в уголках глаз. — Что с ней случилось? — задал самый болезненный вопрос Чжань, неловко ложа руки на талию Усяня и прижимая его слегка к себе, давая моральную поддержку физически. — Шицзе, дядя Цзян и госпожа Цзян, они все попали в аварию, когда нам было по 14 лет. Нас сразу же забрали. Мы даже не знаем, где они и как похоронены, — всхлипнул Усянь. — Моя мама умерла, когда мне было пять, — неожиданно поделился Ванцзи. Сегодня день воспоминаний, подумал Вэй Ин, шморгая и слушая Ланя. Его мама умерла, когда ему было 7. — Я её почти не помню. Нас с братом забрал на воспитание дядя. — Ммм, — кивнул Ин, тихо зевая и полностью ложа голову на плечо Ванцзи. Усталость накатила с двойной силой и он постепенно засыпал, слушая ровное дыхание и редкие слова. — Усянь, я… — Лань повернул голову в его сторону, но замолчал, увидев расслабленное лицо и пальцем убрал прядь волос с глаза, не удержавшись, провёл по очертанию скулы. Красиво. Невозможно красиво.

Я тебе ношу в кишені біля сердця Бо лише с тобою воно б'ється

      Он бережно положил его, укрывая одеялом и поправляя подушку. Усянь должен набраться сил на завтрашнее мероприятие. И вышел.