Пожалуйста, только не член

      — Тема сегодняшнего заседания — Дилюк, — объявил Кэйа и салютовал бокалом.       — Как, опять? — поморщилась Розария. — Я думала, вы два года назад развелись.       — Не в том смысле, — торопливо поправил Кэйа. — Вы ведь уже знаете про Аято?       — Наследник клана, который сбежал из Иназумы со своим богатым мондштадтским любовником? После этой истории в Иназуме даже забыли о Казухе, — проговорил Альбедо, не отрываясь от рисования на планшете. — Минуточку, — добавил он после паузы, во время которой все в комнате осмысляли только что услышанную новость, и пристально посмотрел на Кэйю, — богатым любовником, что, был…       — Дилюк?! — воскликнул Чайльд так восторженно, будто всю жизнь ждал, пока Дилюк украдёт иназумского аристократа. — Мои поздравления!       Джинн внимательно посмотрела на Кэйю, ради такого дела даже оторвавшись от еженедельного отчёта.       — Серьёзно? — переспросила она.       — А он над собой вырос, — уважительно протянул Венти и чокнулся с Кэйей бутылкой. — Ты на него хорошо повлиял!       — Что я пропустила? — спросила с запозданием ввалившаяся на собрание Эола. На её волосах висли капельки дождя, а в наплечной сумке соблазнительно звякало. Венти заинтересованно приподнялся в кресле. — Какая тема заседания?       — Дилюк, — сумрачно озвучила Розария.       — Как, опять?!       Кэйа с хлопком закрыл лицо рукой.              — Так какой у нас план? — спросил Альбедо, утомившийся от оживлённой дискуссии, которая состояла в основном из предположений, чем именно Дилюк соблазнил Аято сбежать из Иназумы. Джинн голосовала за природное обаяние, Альбедо — за положение в обществе, Эола и Розария — за большой член, а Чайльд — за мору (и большой член, само собой).       — В первую очередь, мне интересно, откуда вы узнали про большой член, — ревниво поинтересовался Кэйа.       — Ты каждый раз об этом говоришь, когда напиваешься, — равнодушно заметила Розария.       — Я тоже с тобой пила, — пожала плечами Эола. — Много раз, хотя хватило бы и одного. Ты говоришь об этом всегда!       — Розария рассказала, — заулыбался Чайльд. — Но, знаешь, член членом, а много моры…       — Темой заседания был Дилюк, а не его член, — устало напомнил Альбедо. — Есть какая-то проблема? С членом, похоже, всё в порядке.       — Во-первых, — Кэйа посмотрел на Альбедо с благодарностью, потому что сам успел отвлечься от основной темы, — между ними всё серьёзно, и они должны пожениться. Во-вторых, мне нужен слуга.       — Ты уже сапоги сам снять не в состоянии? — проворчала Розария. — Я была о тебе лучшего мнения.       — Слуга Аято, — обозначил Кэйа чётче.       — Если ты тоже планируешь сбежать из Иназумы с симпатичным аристократом, советую Казуху. — Альбедо снова уткнулся в планшет. — Вы попадёте на первые полосы газет. Но для этого, сам понимаешь, Казуху придётся сначала ввезти в Иназуму. С Бэй Доу, думаю, договориться несложно…       — Постой-постой, я о другом! К Аято приехал его слуга. И мне нужно его соблазнить.       — Если я должна угрожать копьём, чтобы ты смог расстегнуть ему штаны, я в деле, — оскалилась Розария. — Но дольше оставаться не стану, с расстёгнутыми штанами от тебя ещё никто не убегал.       Эола залилась хмельным смехом, и Венти под шумок потянулся к её запасу вина, но не преуспел — коварная Эола переставила сумку на другую сторону кресла.       — Любовное зелье? — расстроенно предложил Венти.       — Читай этикетки, когда проберёшься в мою лабораторию, — вздохнул Альбедо. — А не как в прошлый раз.       Венти тут же взялся наигрывать на лире.       — Предложи ему? — развёл руками Чайльд. — Кто тебе откажет? Я бы не отказал!       — Ты и не отказал, — проворчала Эола. Венти захихикал. — Несмотря на то, что кое-кто подлил тебе вместо любовного зелья веселящее.       — Так было даже лучше!       — И никто не заметил разницы?       — Когда вы уже поженитесь? — закатила глаза Розария. — Эола, тебя привлекает много моры?       — Нет, только большой член.       Чайльд потянулся к ремню, но Альбедо его остановил.       — Не здесь, — попросил он. — Мы всё ещё решаем проблему Дилюка. И проблему Кэйи. Кто этот слуга? Может быть, пригласим его на заседание? Ему можно доверять?       — Думаю, можно. Он вкусно готовит.       — Обязательно пригласи его, — оживилась Розария.       — Предлагаю собраться в «Доле ангелов», скажем, завтра, — закивала Эола. — Я попрошу Чарльза забронировать столик.       — Не забудь попросить на один стул меньше, — снова захихикал Венти. — Этот план всегда работает! А что с Дилюком? Мы должны выбрать костюмы? Требуется моё благословение? Им мешает разница в вероисповедании? Я могу договориться с Эи! В смысле, с Сёгун Райден, конечно…       — Не спеши, — оборвал Кэйа, потому что Венти уже потянулся к коммуникатору, — думаю, наша помощь им особо не требуется, Дилюк всегда предлагает пожениться после первого секса…       — Иногда даже до, — вставила Джинн.       — Проблема в Аято. Он… человек, привыкший к высокому статусу в обществе, и…       — Нам нужно повысить статус Дилюка? — теперь оживился Чайльд. — Я могу распустить слухи!       — Про большой член? — вскинула бровь Розария. — В Мондштадте такой новостью никого не удивишь.       — Думаю, этот ваш Аято и так в курсе, — согласилась Эола.       — Я хотел сказать только, — снова прервал Кэйа, — поддержите Аято, если потребуется. Он здесь впервые. Чем проще ему будет освоиться, тем выше шансы, что он примет предложение Дилюка. Только кажется, что беглецу некуда податься. Такой, как Аято, не останется без крыши над головой. Мы должны продемонстрировать ему настоящее мондштадтское гостеприимство.       — Я буду стараться! — пообещал Чайльд.       — Ты из Снежной! — возмутилась Розария.       — Ты знаешь, какая Снежная гостеприимная страна?!       — Давайте… ик… рассуждать трезво, — проговорила Эола. Язык у неё уже начал заплетаться. — У Дилюка ужасный вкус, он же… ик… был женат на Кэйе, но… — Она ударила себя кулаком в грудь и отпила ещё креплёного вина. — Мы должны уважать его выбор.       — Ненавижу вас всех, — нежно сказал Кэйа. — Но Эола права. Давайте покажем Дилюку, что мы его поддерживаем.       — Я могу трахнуть Аято! — сразу предложил Чайльд. — Да что вы так смотрите?! Разве есть способ яснее показать, что тебе нравится чей-то выбор?       На этот раз с хлопком закрыла лицо Розария.       — Кэйа, напомни, почему он всё ещё здесь?       — Потому что вы уважаете мой выбор.       — Ах, да…       — Я думал, потому что я вам нравлюсь! — возмутился Чайльд.       — Ты никому… ик… не нравишься, — доверительно прошептала Эола, облокотившись ему на плечо, и любовно потрепала его по волосам. — Ты же… ик… говнюк без капли мозга… и я тебе это припомню!       — Она тебя обожает, — умилённо покачал головой Венти, и на этой ноте собрание было объявлено оконченным.              В квартире Дилюка царило непривычное оживление: расположившись в гостиной, Аято что-то внимательно читал на ноутбуке, а Тома так же сосредоточенно обмахивал от пыли стеллаж, который обычно обходили стороной даже Хилли и Моко: коллекция фигурок сов и крошечных сувенирных бутылочек со всего Тейвата и самому Кэйе внушала ужас.       — Добрый вечер. — Аято взглянул на него поверх экрана и улыбнулся. Если Дилюк старался вести себя предельно сдержанно со всеми, кого знал не очень близко, то Аято, напротив, не стеснялся распускать сети обаяния. Всё же они идеально дополняли друг друга. — Мне уйти? Кажется, это твоё место.       — Спасибо за уважение, но нет, — Кэйа кивнул, показывая, что ему приятно внимание, — я предпочту украсть твоего слугу.       — Для меня есть какое-то поручение? — удивился Тома и пошёл за Кэйей без лишних расспросов. — Я постараюсь помочь!       — Ты ведь жил в Мондштадте? — начал Кэйа, усадив его на кухне, и включил кофемашину. Тома подорвался к плите, но Кэйа вернул его назад и сам сел рядом. — Бывал в «Доле ангелов»?       — Не доводилось. — Тома вздохнул. — Отец туда частенько захаживал, а я был ещё слишком юн, чтобы пропустить с ним по стаканчику. Но я очень хочу сходить! Говорят, это лучший ресторан в городе!       — О да, — усмехнулся Кэйа. Рыбка почти заглотила крючок. — Я его владелец.       Тома распахнул глаза, глядя на него как на небожителя.       — Правда?       — Да. И мы с друзьями собираемся там сегодня, посидеть, поболтать. Присоединишься?       — Конечно! Я как раз закончил все домашние дела!       Кэйа осмотрелся с новым интересом.       — Никогда не видел эту кухню такой чистой.       Прелестно смутившись, Тома принялся теребить собранные в хвостик волосы.       — Я ничего особо не успел сделать…       — Твой господин не грустит? Столько всего произошло…       — Думаю, ему здесь нравится. Он чувствует себя… свободнее, это чувствуется. — У Томы затуманился взгляд. — Надеюсь, его отношения с господином Дилюком перерастут в нечто постоянное. Они могли бы стать опорой друг для друга. Не говори господину, что я это сказал! — тут же спохватился он.       — Ни слова, всё между нами, — прошептал Кэйа ему на ухо. Тома смутился ещё сильнее — и это было хорошим знаком. — Идём?       — Я только скажу господину. — Тома протиснулся мимо него, и Кэйа с удовольствием понаблюдал, как его штаны облегают аппетитный зад. — Спасибо за приглашение!       Закинув руки на спинку дивана, Кэйа глухо стукнулся затылком о стену.       Его любвеобильность не знала границ, но давно никто не вызывал у него такого… нет, не вожделения. Желания оберегать.       «Только не ещё раз жениться», — подумал Кэйа и закрыл глаза.       Хотя… есть завтраки в постели одному уже поднадоело.              По пути к «Доле ангелов» болтали о пустяках: Кэйа рассказывал про недавние мондштадтские фестивали, новые закусочные и тейватский тур Барбары, Тома делился весёлыми историями про Иназуму. Кэйа почти пожалел, когда потянул дверь ресторана — Тома как раз был на середине истории про одержимого демоном писателя.       — Я хочу услышать, чем кончилось дело, — прошептал Кэйа и за руку потянул Тому за собой через танцующую толпу. Сегодня на сцене выступала Весёлая Абигейл, её заводные песни всегда пользовались успехом, особенно по пятницам, когда большинство горожан тянуло отрываться до утра. — Держись за меня. Вон там наш любимый столик.              Как и договаривались, все уже были на месте, и Кэйе сразу начали махать.       — О нет, — с фальшивым огорчением воскликнул Венти, — остался всего один стул, а украсть у кого-нибудь нечего и думать! Мне придётся сесть к Розарии на колени!       — Ну уж нет, пусть друг Кэйи к нему на колени и садится, — отрезала Розария. — Хоть я и не на работе, но монахине не пристало держать на коленях ушлого барда!       — Между прочим, все барды благословлены Барбатосом лично!       — Дался мне этот ваш Барсибатос!       — Садись, — усмехнулся Кэйа и отодвинул стул, чтобы поместиться вдвоём. — Или сюда, или ко мне на колени.       Вспыхнув, Тома сел, и Кэйа немедленно устроился на его коленях — пока невинно. Пока.       — Что будешь пить? — Он вручил Томе меню. — Рекомендую классические коктейли. Таких больше нигде не попробуешь. Чарльз делает их идеально.       — Я не очень хорошо переношу спиртное, — пробормотал Тома. — Есть что-нибудь безалкогольное?       — Конечно. Любимый раздел Дилюка. Вот здесь. — Кэйа перевернул лист. — Горячие, холодные, на любой вкус.       Пока Тома изучал длинный список, все старательно делали вид, что очень заняты обсуждением общего заказа. Игра была убедительной, отчасти потому, что все присутствующие обожали разыгрывать друг друга с серьёзной миной. Чемпионский титул в этом деле принадлежал Альбедо: на его лице не дрогнул ни один мускул, когда он заявил, что ради Чайльда должны заказать тарелку сырых овощей, любимое блюдо Адептов.       Чайльд подавился копчёной колбаской, Розария и Эола наперебой принялись хлопать его по спине, и Кэйа всерьёз начал опасаться за его жизнь, но тут из толпы появился Дилюк.       — Снова кончились стулья? — спросил он, кивнув в знак приветствия, и все взгляды устремились ему за плечо.       — Господин! — обрадовался Тома, и Кэйа понял, что сесть ему на колени было мудрым решением — уступить место Аято теперь должен был кто-нибудь другой. — Простите, я…       — Всё хорошо, Тома, — покровительственно улыбнулся Аято и, взяв Дилюка под локоть, слегка поклонился. — Можете называть меня Аято.       В повисшем молчании Розария нервно втянула через трубочку сразу полстакана коктейля, а Венти громко прокашлялся и пнул под столом Эолу.       — Дилюк, иди к нам! — позвал он. — Аято, и ты тоже! Выпьем по стаканчику в честь знакомства! Давайте освободим им стул! Я могу сесть на колени к Эоле!       — Вот ещё! — возмутилась Эола. — Почему к кому-нибудь на колени всё время садишься ты?       — Потому что я самый лёгкий!       — Скажи, что я тяжёлая, — и ты не жилец!       — Давайте тянуть спички! — тут же предложил Чайльд. — Кто вытянет короткую — тот садится на колени к тому, кто вытянул спичку без головки!       — Спичка без головки? — захохотал Венти. — Это что-то новенькое! Но нечестно, что Кэйа тянуть не будет, у него колени самые удобные!       Дилюк героически держал лицо, а Аято наблюдал за Чайльдом, ломающим спички, с искренним интересом человека, который никогда не был в кругу безумных друзей. Учитывая его положение, такие развлечения он мог действительно видеть впервые.       — Мне не хватало всего этого, — вздохнул Тома. — Когда-то мы с приятелями так же проводили время в закусочной. Там вечно не хватало стульев!       — Ты не рассказывал, — усмехнулся Аято, и Тома снова смутился.       — Как-то к слову не пришлось… — пробормотал он.       Тем временем все честно зажмурились (кроме Венти, который подглядывал одним глазом) и вытянули спички у Чайльда из кулака.       Раскрыв ладонь, Чайльд присвистнул — спичка без головки осталась ему. Эола сумрачно смотрела на короткую.       — Почувствую что-нибудь не то — живым не уйдёшь, — прошипела она.       Чайльд отодвинулся от стола и развёл руки:       — Я уже говорил, что Снежная гостеприимная страна?       Эола плюхнулась на него с размаху, и Чайльд задушенно прохрипел:       — Именем Царицы, женщина, зачем тебе столько мускулов?!       — Чтобы снести клеймором твою безмозглую башку!       — Мы когда-то боялись, что они не поладят, — проворковал Венти и сдвинулся на освободившийся стул. На его место пересела Розария, и Дилюк, вздохнув, наконец сел рядом с Томой. — Но теперь они лучшие друзья.       За его спиной Эола пыталась удушить Чайльда за предложение попробовать смузи.       — Не разлей вода, — хмуро подтвердила Розария. — Аято, рада знакомству. Я Розария.       С изяществом принца на троне расположившись в объятиях Дилюка, Аято пожал её руку.       — Польщён попасть в тесный круг друзей.       — Венти, самый обычный бард! Дилюк, ах ты везунчик! Аято, если у тебя есть брат, познакомь нас!       — Только сестра, — усмехнулся Аято, и Кэйа понял — он вольётся. Он уже влился и стал своим, и Кэйа мог никого просить о дружелюбии. Аято легко завоёвывал сердца. Вот мерзавец!       — Я посвящу ей любовную балладу!       — Аякс! — Чайльд энергично потряс руку Аято. — Тоже Гидро! Но лучше называй меня Чайльд!       — Эола Морская Пена. — Пожатие Эолы было коротким и крепким — так она приветствовала друзей, и Кэйа только усмехнулся про себя. Пало даже самое неприступное сердце.       — Альбедо. Я занимаюсь алхимией. И немного рисую.       — Он долбаный гений, — пробурчала Розария. — Всегда прибедняется!       — Не верь ей, — отмахнулся Альбедо. — Я всего лишь начинающий.       — Кто заказывал сырые овощи? — Чарльз навис над столом с огромным блюдом. — Любимая закуска Адептов уже здесь!       — Кто это сделал?! — завопил Чайльд. Альбедо слегка усмехнулся в сторону, и Кэйа понял, что он под шумок успел отойти к стойке и сделать заказ. — Альбедо, это ты?!       — Я? Я всё это время был здесь.       — Ты, маленький интриган!       — Попрошу, у нас не такая уж большая разница в росте.       На лице Дилюка читалось «он увидел моих друзей и теперь сделает сэппуку, чтобы не пятнать честь романом со мной», но Аято, насладившись церемонией знакомства, приобнял Дилюка за плечи и взял с блюда ломтик огурца.       — Как хорошо, что мы сюда зашли. Не ожидал, что в такой вечер в столице виноделия можно встретить отличную компанию и здоровую пищу.       «Брак, созданный на небесах», — подумал Кэйа, всем сердцем ненавидевший овощи.       Наконец, все, включая деморализованного Тому, выбрали напитки, Чарльз принял заказ, и несколько минут длилась ни к чему не обязывающая беседа. Когда официант принёс целый поднос стаканов и бокалов и раздал их жаждущим, Кэйа пощёлкал пальцами, прося минутку тишины, и поднял свой коктейль.       — Этот человек, — он крепче обнял Тому за плечи и потрепал по волосам, — много времени провёл в Иназуме, но теперь вернулся на родину. Выпьем за Тому и долгое путешествие, которое привело его домой!       Красный до ушей, Тома принялся со всеми чокаться. Последним о его стакан звякнул бутылочкой минеральной воды Аято.       — С возвращением, — проговорил он. — Твой город воистину прекрасен.       — Господин, — пробормотал Тома и торопливо запил своё смущение лимонадом.       «Почему я снова запал на хорошего парня?» — печально подумал Кэйа.       Грызя морковку, Альбедо смотрел на него с сочувствием, и втайне от остальных Кэйа показал ему средний палец. Как настоящий лучший друг, Альбедо в ответ высунул язык.              После громкой музыки, звона стаканов и гула сотен голосов Дилюк на улице всегда чувствовал себя немного оглушённым. Тут и там слышались музыка и смех, но в переулке рядом с «Долей ангелов» можно было отдохнуть от шума.       — Прости, если тебе было не по себе, — проговорил Дилюк. — Здесь всё для тебя чужое, и…       — Дилюк, — Аято повернул его к себе. — Я чувствую себя здесь лучше, чем дома. Даже в клане Камисато есть те, кто жаждет моей смерти. И их немало. А люди, с которыми я только что познакомился, были искренне рады меня видеть.       — Аято… — пробормотал Дилюк.       — Однажды Иназума изменится, но я не хочу ждать годы, чтобы держать тебя за руку и не бояться позора.       — Выходи за меня. Я смогу тебя защитить.       — Я не тот человек, которому нужна защита, — слегка улыбнулся Аято и покачал головой. — И я здесь не потому что я жертва. Само собой, у меня был запасной план на случай, если ты не приедешь… больше одного запасного плана. Но я хотел, чтобы всё случилось так, как случилось.       — Ты… ты это спланировал? — неверяще прошептал Дилюк. Сердце оборвалось и упало в бездонную пропасть.       — Не пожелай я, отец никогда бы не узнал, — заносчиво проговорил Аято. — Но с тобой я почувствовал… что-то настоящее. То, чего мне не хватало. То, что я никогда не видел в ком-то другом.       Дилюк сжал кулаки. Между пальцев пробивалось пламя.       — Не сейчас, — сказал он. — Мне нужно…       — Я понимаю, — сдержанно кивнул Аято и, развернувшись, исчез за ближайшим домом.       Ошеломлённый тем, что Аято понял его с полуслова, Дилюк остался стоять в темноте один.       Пламя, побурлив, улеглось, неохотно свернулось в груди тугим, тяжёлым клубком обиды.       Пошатываясь, Дилюк сел на лавочку, где часто отдыхал раньше, когда ещё сам работал за стойкой, и закинул голову.       Поскрипывали мельницы, с озера тянуло холодком, и взбаламученные мысли понемногу оседали, как муть в воде.       Аято не был простым человеком — Дилюк и не ждал этого. Но думать, что он спас жизнь своему возлюбленному, было несомненно приятно. Не стоило ей поддаваться, как не стоило недооценивать Аято.       Окажись Дилюк на его месте, тоже бы отказал. Не потому что не любит — потому что тоже хочет, чтобы в нём видели равного. Человека, на которого в любой ситуации можно положиться.       Застонав, он закрыл лицо руками.       «Я тоже хотел, чтобы всё случилось так».       Аято спланировал собственное похищение, а Дилюк наивно думал, что влюбиться в этого человека сильнее попросту невозможно.       Как же он ошибался.              — Я курить, — сказала Розария и по пути на выход сдёрнула Кэйю за собой. Тома ошалело посмотрел им вслед: все коктейли традиционно пустили по кругу, и к концу вечера он всё-таки успел немного захмелеть. — Составишь мне компанию.       Покорный судьбе, Кэйа дошёл с Розарией до крепостной стены, к которой и оказался прижат.       — Кэйа, — зашипела Розария, стиснув сигарету в зубах, и для надёжности пихнула Кэйю локтем в грудь, — ты вообще его видел?! Это, блядские архонты, совершенство во плоти! Думаешь, тебе надо было нас просить встретить его тепло?! Да я бы сама на нём женилась!       — Думаю, он не по этой части, — просипел Кэйа.       — Я тоже не по этой части!       — Я должен был подстраховаться…       — Дилюк плохо на тебя повлиял! — Розария оскалилась в хищной улыбке. — Раньше ты не был таким параноиком!       — Я не параноик! — возмутился Кэйа.       — Дилюк тоже так говорит! — Дёрнув плечом, Розария всё-таки отпустила Кэйю и привалилась к стене рядом. — Ну, излагай. Что там с этим Томой?       Кэйа задумался.       — Сам не знаю. Он мне почему-то… нравится?..       — Снова Пиро.       — Розария, я не…       — Снова хороший трудолюбивый парень, который не умеет пить.       — Розария!       — Не могли бы вы с Дилюком ради разнообразия не быть такими отвратительно предсказуемыми?       — Прекрати, — засмеялся Кэйа и легонько толкнул её в бок. Розария выдохнула ему в лицо струю дыма. — Предсказуемый только я.       — Да-да. А он снова женится на красивом манипуляторе с очень длинными ногами. Хватит его выгораживать, иначе я снова начну шутить про то, что вы всё-таки родные братья.       — Только не это!       — Идём, пока господин алхимик не подлил твоему будущему жениху в чай что-нибудь не то.       — Он обещал больше так не шутить!       — Верь ему, конечно, — ухмыльнулась Розария и потянула Кэйю обратно. — Если думаешь, что он перестал носить ампулы за резинками чулок, то ошибаешься.       — Альбедо… — простонал Кэйа и ускорил шаг.       

Ooyy — Lepiten Falls

             С уходом Дилюка и Аято свободных стульев стало больше, но Эола по-прежнему сидела у Чайльда на коленях и что-то горячо втолковывала подвыпившему, а оттого благостно внимательному Венти. Альбедо, как Кэйа и опасался, подсел к Томе и шептался с ним на пониженных тонах.       — Уже появились общие тайны? — промурлыкал Кэйа, усаживаясь от Томы по другую руку. Розария втиснулась на своё место и жестом попросила Чарльза повторить. — Рад, что вы так быстро нашли общий язык.       — Я ни слова не понимаю, — признался Тома с беспомощной улыбкой. — Альбедо такой умный…       — Это самые базовые алхимические знания, — отмахнулся Альбедо и снова поманил Тому к себе. — Так вот, формула таблетки для кипячения включает в себя…       — Я спасу тебя, — хмыкнул Кэйа и теперь сам втащил Тому к себе на колени. — После первого коктейля он становится невыносимым.       Альбедо прищурился, и Кэйа на всякий случай отставил свой стакан подальше.       — Я тебе это припомню, — тоном Эолы пообещал Альбедо и тоже попросил повторить.       Ресторан пустел: большинство гостей разъехались по домам, остались только те, кто жил поблизости, — почти всех Кэйа помнил в лицо. Начались его любимые часы до закрытия, время, когда разговоры становятся тише, а к алкоголю всё чаще заказывают чай.       На освободившийся стул подсел Чарльз, тоже пожал Томе руку.       — Заходи выпить крепкого и некрепкого, — радушно предложил он и стянул с почти пустого блюда стебель сельдерея. Кэйа издал звук омерзения. — Чего? Я от мастера Дилюка этой дрянью заразился! Гадость, а хочется порой!       Официанты, убирая со столиков, перешучивались и спорили, кто соберёт больше тарелок. Закончился мелодичный трек, зазвучал следующий, и Кэйа метнул в Чарльза уничтожающий взгляд.       Чарльз в ответ только пожал плечами.       — Твоя любимая же.       — Идём, потанцуем, — сказал Кэйа и подпихнул Тому, чтобы встал. — Разомнём ноги.       — Я плохо танцую, — повинился Тома, но Кэйа не стал слушать, притиснул его к себе за поясницу и повёл сам.       Всё ещё смущаясь, Тома неловко взялся за его плечи, поднял зелёные-зелёные глаза — и снова застенчиво опустил пушистые ресницы.       Кэйа перестал чувствовать паркет под ногами.       — Давай танцевать! — донёсся до него голос Эолы. — Да мне плевать, что ты не умеешь!       Отделанные сталью каблуки выбили дробь: Эола танцевала отлично, но на публике решалась выйти из-за стола только пьяной.       К счастью, пила она часто, а потому часто и танцевала.       — Никогда не танцевал, — прошептал Тома. — Оказывается, это не так уж сложно…       Он в ту же секунду наступил Кэйе на ногу и рассыпался в извинениях.       — Ерунда, — улыбнулся Кэйа и легонько черкнул сгибом пальца по его подбородку. — Я на первом уроке так отдавил своему учителю ноги, что он ещё неделю ругался при ходьбе.       — Ты ко мне так добр. — Тома закусил губу и снова сбился с шага, а потом и вовсе остановился. На смену хмельному румянцу пришла бледность. — Я… ох… кажется, мне нужно на воздух…       Зажав рот ладонью, он опрометью выбежал прочь.       — Он точно мондштадтец? — выкрикнула Эола и лихо наклонила Чайльда назад, закинув его ногу себе на талию. — Блюёт как иназумец!       — Дать ему противорвотное зелье? — тут же вызвался Альбедо.       Кэйа снова показал ему средний палец и отправился спасать своего принца лично.              Принц, с виду очень помятый, сидел у стены прямо на мостовой и тяжело дышал.       — Извини, — пробормотал он, когда Кэйа подошёл ближе. — Я… не думал, что меня так развезёт. Не хотел, чтобы тебе было за меня стыдно… твои друзья такие хорошие…       Кэйа протянул ему руку.       — Почему мне должно быть за тебя стыдно? Обычное дело.       Вздохнув, Тома уцепился за его запястье, поднялся, и Кэйа придержал его за талию.       — Переночуешь у меня? Я живу рядом.       — Я не… я… — У Томы снова предательски порозовели щёки. — Ты уверен?       — Почему нет?       — Вдруг я потеряю самообладание и… — Тома всё-таки решился встретиться взглядами. — Ты был моей первой любовью и я… я не уверен, что «был» звучит уместно…       — Что?.. — удивлённо переспросил Кэйа.       — Я помню вас с Дилюком совсем юными, — мечтательно проговорил Тома. — Я мальчишкой с открытым ртом на вас глазел. Все кричали, что мастер Дилюк потрясающий, и он был потрясающим, но ты… я понял, что чувствовал, только когда вырос, и то, что происходит сейчас… для меня это какое-то волшебство. Я и мечтать не смел…       — Тома. — Кэйа погладил его по щеке, снова коснулся пальцем подбородка, приподнял уголок рта, и Тома невольно улыбнулся. К окну с другой стороны беззастенчиво лип любопытный Венти; у Розарии и Альбедо хватало такта делать вид, что они просто рассматривают цветы на подоконнике, а Чайльд ещё не вырвался из объятий разошедшейся Эолы, чтобы составить им компанию. Иногда Кэйа совсем немного их всех ненавидел. — Я хочу тебя украсть. Хотя бы на эту ночь.       — Укради меня, — доверчиво согласился Тома и потянулся ближе. — На сколько угодно ночей. Я ехал сюда за господином, но я… я очень хотел тебя увидеть. Я столько о тебе слышал, и…       Кэйа прижал его к себе и поцеловал.              Дилюк вернулся домой, готовый к тому, что Аято исчез и заблокировал телефон. К счастью, Аято сидел на полюбившемся ему диване в гостиной и продолжал изучать договоры винокурни.       — Прости, — сказал Дилюк и сел рядом. — Я… я погорячился.       — Не стоит извиняться. — Аято закрыл ноутбук, повернулся к Дилюку, снова подобрав под себя ногу; Дилюк уже успел полюбить эту его привычку. — Я знаю, как неприятна такая правда. Долго сомневался, говорить ли, но… — Он задумчиво прикусил сгиб пальца, прежде чем продолжить. — Я не хотел, чтобы ты заблуждался на мой счёт. Если терять, то сразу. Пока ещё не прикипел.       — Пока ещё не прикипел, — повторил Дилюк, печально улыбаясь. Звучало очень как… как он сам. — Ты ужасный человек.       Ласково прикрыв глаза, Аято двинулся ближе, опустил голову ему на грудь.       — Теперь верю, что ты действительно меня любишь.       — То есть всё, что произошло в имении, тебя не убедило? — Дилюк обнял его. На Аято невозможно было злиться — да злиться дольше пары минут Дилюк и не умел.       — Знаешь, есть люди, которые просто любят кого-нибудь спасать.       Дилюк смутился. Он был из числа таких людей.       — Спасти кого-то проще, чем признать, что этот кто-то не идеален, — продолжил Аято. — Тебе, кажется, удалось и то, и другое.       — Мне не нравятся идеальные люди, — вздохнул Дилюк. — Я влюбляюсь исключительно в говнюков.       Аято расхохотался, открыто, искренне, закинув голову, как, наверное, не мог позволить себе в Иназуме, а потом неожиданно серьёзно посмотрел Дилюку в глаза.       — Выходи за меня.       — Подлец, — восхитился Дилюк.       Аято вопросительно вскинул бровь.       — Надеюсь, это значит «да»?       — Не делай вид, что не понял.       — Я хочу услышать.       — Да, — засмеялся Дилюк. — Тысячу раз да.