вкус страха

«кораблю безопасней в порту. только он не для этого строился. вот и я за тобой как в бреду. как корабль на скалы иду. всё никак не могу успокоиться.»

— Тише, тише, — шепчет Чонгук, удерживая омегу на руках и входя в него по самое основание. Тэхен громкий, выражает свои эмоции так, чтобы все слышали. Все в его учебном заведении во время пар. Он впивается своими маленькими зубками в ребро ладони, что пыталась прикрыть ему рот, вынуждая альфу болезненно зашипеть. Чонгук смотрит на него, а там в глазах полная отрешенность от реальности, но буря эмоций, чистое желание и удовольствие. Тэхен пытается держаться за стенку туалетной кабинки, в которую затащил альфу, чтобы облегчить собственный вес, подстраивается под ритм, сам насаживаться пытается, закатывая глаза и скуля от ощущений. — Мелкий засранец, — толкается резко, проходится по простате, чтобы до звезд перед глазами, чтобы стонал протяжно, сильнее впиваясь зубами в ладонь. — Ты мне ее сейчас прокусишь, — чуть ли не выдирает собственную руку из хватки, сбавляя темп. Чонгук ставит омегу на пол, слышит недовольное бурчание, разворачивает его и заставляет упереться в унитаз, наклоняя и хватаясь за густые черные волосы, чтобы следом войти одним грубым движением до конца. Больше не будет нежничать с этим маленьким диким лисенком, что сам напросился. Тэхен течет, наслаждается чужой грубостью, лишь раззадоривает его. Все началось с того, что Тэхену было скучно. Он начал писать альфе, когда пара только началась. Только каким-то образом все пришло к тому, что омега начал провоцировать его, пробуждая желание. А у Чонгука с терпением не очень хорошо, это не секрет. Для Тэхена особенно. И вот уже через пятнадцать минут альфа был в здании, в которое ему не составило труда попасть, несмотря на то, что неизвестным личностям сюда нельзя, только после встречи с директором разве что. Омега поймал его между третьим и вторым, ехидно так улыбался и вел по коридорам, чтобы затащить в туалет на втором этаже. Чонгуку это не очень понравилось – тут мало места, он хотел забрать его домой, тут запахи. И в очередной раз Тэхен показывает ему, что отсутствие пространства, это совсем не проблема. — Так и знал, что ты приедешь, — с усмешкой на губах, пока опускался на колени. — Ты слабак, Чонгук. Ловко расстегивает брюки и приспускает вместе с бельем, освобождая полувставший член. Чонгук сам берет его в руку, второй приподнимая лицо омеги за подбородок. — Какой же ты паршивец, — с легким недовольством в голосе, проводя головкой по губам, что растянулись в усмешке. Тэхен смотрит на него снизу вверх, в глазах блеск, искреннее наслаждение происходящим. Но у Чонгука ощущение, словно это на него смотрят сверху. Когда Тэхен высовывает язык, позволяя проникнуть в горячий рот, медленно скользнув по нему до самой глотки, то Чонгуку уже плевать, что там сказал до этого омега, что они в каком-то сраном туалете, что его целенаправлено вынудили сюда приехать. Тэхен умело принимает его почти на всю длину, скользит языком по головке и ниже, втягивает щеки, и неотрывно смотрит в глаза своего альфы. Нагло, довольно. За время отношений научился делать так, как нравится альфе, знает, как его завести сильнее. Чонгук не может это терпеть, поднимает омегу на ноги и впивается в его губы, которые никогда не перестанут его манить. И собственно вот, сейчас он грубыми толчками входит в это прекрасное тело, болезненно сжимает волосы в кулак, и уже плевать даже на стоны Тэхена. Пускай он сам потом разбирается со слухами, раз даже не пытается контролировать себя. Шлепки эхом разносятся по помещению, как и скулеж омеги. Чонгук ему кончать не позволяет, сжимает его головку, и толкается, толкается, толкается. — Чонгук, прекрати, — болезненно стонет, собственной рукой пытаясь убрать его со своего члена, потому что уже очень хочется ощутить эту бурю ощущений собственного тела. — Мне остановиться? — дразнится, делает вид, что не понимает, о чем говорят, и замедляет движения до тягуче медленных. — Боже, нет, — сам назад поддается. — Только не останавливайся. — Будешь выделываться, мой дорогой, то будешь получать и наказание, — склоняется над ним, произнося у самого уха. — Понял меня? И ему лишь часто кивают, подставляя собственную шею для поцелуя, который ему дарят. Чонгук не может не дать ему того, что хочет, потому что действительно слабак, потому что для Тэхена все, хоть собственную жизнь. А потому совсем скоро того приходится поддерживать, когда ноги отказывают оказывать надежную опору. Тэхен довольно хихикает, натягивая на себя штаны, пока кто-то моет руки в раковине. — Видишь, — кидает взгляд на альфу. — Если бы мы не поторопились, нас бы застукали. Чонгук вскидывает брови, пытаясь понять, когда именно этот омега стал настолько обнаглевшим. Теперь еще и вечно возбужденным… Не то чтобы Чонгуку не нравится, но иногда… Тэхена хочется придушить собственными руками, пока будет вытрахивать из него душу. — Это не я тут учусь, а ты, — факт. — Но ты бы не позволил, чтобы меня хоть кто-то обидел, — а это уже нечем крыть. — Какой ты наглый, невозможно, — обхватывает голову Тэхена за щеки, бегая по этим довольным глазам. — Все благодаря тебе, — неожиданно прикрывает глаза, ласкаясь о горячие любимые руки. — Взрастил во мне столько уверенности, а теперь жалуешься? — оставляет поцелуй на одной из ладоней. Чонгук не только вернул омегу в свое нормальное состояние, но и поднял его на уровень с собой. За год отношений они оба проделали большую работу, приложили много сил, чтобы оба чувствовали себя, наконец, собой. И Тэхен иногда напоминает об этом слишком неожиданно. Вот сейчас Чонгук, например, совсем не ожидал. Как и того, что Тэхен начнет проситься домой, потому что теперь точно не хочет учиться. А он все-таки слаб перед ним… Особенно когда… — Хочешь мы устроим сегодня марафон? — шепчет, сидя на подоконнике и поправляя на Чонгуке рубашку. — Может даже поставим новый рекорд? — поднимает глаза к глазам. — Разве отец потом не будет снова предъявлять мне, что я мешаю тебе учиться? — если честно признать, Чонгук устал от таких выкидонов мужчины, стоит им увидеться. — Как будто ты это слышишь чаще, чем я сам, — усмехается, откидываясь на окно за спиной. — Да ладно тебе, — меняет стратегию, ломая брови и дуя губы. — Забери меня домой. Со временем некоторые тактики перестают прокатывать, а потому Тэхену приходится придумывать новые. Чонгук перед ним, конечно, слаб, но все имеет свойство привыкания. Может и не глобальное, но в некоторых ситуациях что-то может и не сработать. Неизвестно, когда и что подействует на него. А насчет отца… В тот день, когда старший Ким был готов забрать сына с течкой от Чона, омега ему так и не позвонил. Он приехал домой через несколько дней, когда стал себя чувствовать хорошо, так еще и пропах весь альфой. Отец, которому очень не нравится Чонгук, тогда был не в восторге. Да и сейчас вообще-то тоже, как от запаха на сыне, так и от Чонгука. Но уже получше, конечно. За год он смягчился, стал более спокойным к этой теме. Первое время Тэхен вообще боялся, что они рассорятся с отцом на столько, что придется собирать все свои манатки и сваливать жить к альфе. Но ситуация отпустила, мужчина принял то, что сын собирается связать свою жизнь с опасным человеком. Сейчас он очень любит ворчать на тему, что Тэхен отлынивает от учебы из-за него. Если на сына он ворчит, то на альфу конкретно так наезжает. И Чонгуку в свои тридцать два не очень нравится это слушать, словно ему восемнадцать… Но он терпеливо это выносит, ведь за Тэхена можно стерпеть все. — Мне надо на работу, — расплывается в улыбке альфа, видя что делает Тэхен. — Поэтому, — целует в кончик носа, в самую родинку. — Я не заберу тебя, что бы ты сейчас не сделал. Омега разочаровано стонет, театрально скатываясь по подоконнику, как вода. Знает, что его подхватят. Ему действительно приходится остаться на учебе, отучиться, чтобы после его забрал отец, потому что закончил как раз вовремя. И Тэхен усмехается, зная, что это он так проверяет, учится ли омега. Но от сына сильно пахнет альфой и это странно. — Ты успел увидеться с Чонгуком? — у мужчины закрадывается мысль, что его забрали и привезли как раз ко времени, когда пары закончатся. — Он приезжал в середине дня, — жмет плечами. — Привез тетради, которые я забыл у него. Альфа не глупый, такой отчетливый запах не оставишь, просто передав тетради. Он лишь качает головой и ничего не говорит. Сыну невозможно что-то объяснять, сразу все в штыки воспринимает, начинает спорить. Говори о чем угодно, но не о Чонгуке. У них испортились отношения, по крайней мере так считает мужчина. Но на самом деле это не так. Раньше Тэхен полностью зависел от отца, это был единственный альфа в его жизни, а потому являлся авторитетом. Сейчас у него есть Чонгук, который намного ближе, с которым у него отношения особенные, которому он рассказывает все то, что никогда не мог рассказать отцу. Но это не значит, что Тэхен забыл про его существование, просто их действительно немного отдалило появление Чонгука. Из-за того, как Ким старший относится к нему, в омеге просыпается злость. Тэхен не может это сдерживать, всё его нутро кричит лишь о том, что должен защищать альфу, даже перед отцом. Из-за этого отношения напряжены и у них. И Тэхен хочет это исправить также сильно, как и сам мужчина. Но… — Чонгук приехал, я пошел, — целует в щетинистую щеку. — Не засиживайся допоздна, ладно? — имеет ввиду работу, которую он делает дома, потому что на самом деле он не заканчивал раньше в офисе. Но они не могут вернуть те отношения, что были между ними, потому что Тэхен все же повзрослел. Живя без альфы, без пары, он мог все свое тепло и заботу дарить лишь одному человеку, отцу. Но сейчас он строит свою будущую жизнь, свою собственную семью. И оба вскоре поймут, что птичка из гнезда то выпорхнула, вьет свое собственное. С Чонгуком он растет, перестал быть тем совсем папеньким сыночком, которым на самом деле был. Меняется У Тэхена двойная домашняя работа, у него два мужчины, которых нужно накормить после тяжелого рабочего дня. Он находит Чонгука в спальне спящим, и его совсем не мучает совесть, когда он забирается на него, не нежничая. — Не спать, не спать! — встряхивает, покачиваясь на нем. — Ужин стынет. — Пусть стынет, — хмурит брови. От подобного невозможно не проснуться. — Не буду есть. — Тогда я тоже не буду, — жмет плечами и слезает с альфы. Тэхен уходит, садится за стол и выжидает. Знает, что придет, не переживет, если хоть грамм потеряет в весе. Чонгук помешан на том, чтобы омега питался хорошо, хотя сам второй до сих пор не понимает, с чем это связано. Только вот альфа каждый раз пугается, стоит узнать, что Тэхен похудел. По телу то не заметно, а вот весы циферки то меняют. Поэтому ему предпочитают об этом больше не говорить. Чонгук не хочет, чтобы Тэхен вернулся к тому телу, в котором был год назад после случившегося. Они предпочитают это не вспоминать, но Тэхен периодически замечает, как Чонгук смотрит на него с сожалением. Он не знает, как его мысли настраиваются на это, но каждый раз старается отвлекать. Сам Тэхен научился переключаться, хотя сам часто натыкается на новости об изнасиловании, но не зацикливается на них. Лишь надеется, что когда-нибудь он сможет перестать об этом вспоминать. Чонгук приходит через пару минут, очень помятый и достаточно нервный, смотрит на Кима с недовольством. Но за еду принимается, не говоря ни слова. — Приятного аппетита, — расплывается в улыбке. Тэхен ест не спеша, чувствует, что сейчас что-то произойдет, выжидает, заранее просит себя успокоиться, не реагировать остро. И это происходит. Чонгук с громким звуком опускает ложку в тарелку, не отрывая взгляда от омеги. На него смотрят в ответ, подмечают, что пытаются придержать собственный язык, видит через стеклянную поверхность стола, как нога нервно трясется. Чонгук старается успокоиться, старается не сорваться на омеге из-за тяжелого дня, потому что на самом деле ничего не произошло. Это не Тэхен виноват, не он его сегодня выводил из себя весь день, но сейчас хотят сорваться именно на нем. — Блядство, — шумно встает из-за стола, роняя стул, и выходит на балкон, чтобы остудиться. То, как Тэхен в итоге позвал его ужинать, вызывает желание накричать, приказать, чтобы не манипулировал им, чтобы перестал вести себя так, словно он может противостоять тому, что в нем сидит. В последнее время зверь этот беснуется, раздражается с невозможной легкостью, даже на Тэхена реагирует остро. На улице по весеннему тепло, но все же еще прохладно. Чонгука это мало беспокоит, но вот Тэхена да. Беспокоит, сильно. — Замерзнешь, — накидывает плед на плечи, а сам вышел в легкой одежде. Но он только, чтобы Чонгук не заболел, поэтому идет обратно в квартиру, где тепло. Тэхен без проблемы доедает свой ужин, убирает со стола, зная, что никто больше в этом доме сегодня есть не будет. Чонгук приходит в себя долго, его нет около получаса, за которые Тэхен успевает принять душ и улечься спать. Потому что знает и то, что ему требуется время, что вернется и всё объяснит. Расскажет, что случилось. Альфа весь холодный, забирается под одеяло, сразу притягивает Тэхена к себе поближе, утыкаясь в его густую макушку, чтобы заполнить запахом легкие. — Может возьмешь уже отпуск? — негромко предлагает Тэхен. — Вы оба устали, никакой гармонии тела, — слышит вздох. — Я то все понимаю, но ты ведь потом себя винишь за агрессию в мою сторону. — Ты понимаешь меня лучше, чем я, — Чонгук правда устал, ему правда бы отдохнуть. — Просто ты закрываешь глаза на усталость, не слушаешь, когда я прошу тебя остановиться, — разворачивается в его руках, оказываясь нос к носу. — Я слушаю, — нет сил открыть глаза, так и лежит, чувствуя ладонь на своей щеке. — Через пару часов, когда уже действительно сил не остается. Тэхен оставляет несколько поцелуев на лице, прижимается головой к груди, целует там, где сердце, и прикрывает глаза, слыша, что постараются что-нибудь придумать. Он и правда чувствует его слишком хорошо, сам не знает, как так получается, но его омега словно связан эмоционально с альфой. А тот измотан, Чонгук ни сам не отдыхает, ни ему не позволяет. Хоть силой заставляй оставить дела на денечек. Тэхен Чонгуку необходим, он без него больше не справится, наверное. Но и Тэхену без него будет тяжело. Они, как инь и ян, две противоположности, но идеально подходящие друг другу.