«конечно, только ты, пусть самую малость, но знаешь всю мою боль, тоску наизусть… и если ты спросишь, что приносит мне радость, я к первой строчке вернусь.»
— В смысле вы не знаете, где он?! — Чонгук зол. Он в ярости. Тэхёна нет. Сбежал, потерялся. Спрятался от него. И Чонгук испытывает гамму эмоций, они его переполняют, готовы разорвать и выбраться наружу. Но дело в том, что все эти эмоции предназначены лишь ему самому. Виновен. И прекрасно осознаёт. Телефон в руке словно вот-вот треснет, разлетится на мелкие, микроскопические кусочки. Но давайте будем реалистами, у него не сверхсила и одной лишь рукой от злости он его не раздавит. Хоть и очень хочется. А потому швыряет в стену, чтобы превратить экран в паутинку и сделать непригодным для работы. Уничтожил. А хочется уничтожить себя. Так же, как этот жалкий телефон, который ему по сути ничего и не сделал… Чонгук сильно накосячил, действительно виноват, сорвался на своём драгоценном, наговорил гадостей, так ещё и своей аурой надавил. Надавил так, что самому в одно мгновение, когда пробралась осознанность происходящего, стало страшно. Но было поздно – Тэхён уже вылетел из кабинета, не обращая внимания на дорожки слёз и сбившееся дыхание от того, что кислород перекрыли. Чонгук мог убить его… Сколько бы до этого не происходило подобного, а посчитать на пальцах одной руки можно, настолько сильно старший не терялся в себе. В последнее время он только и делает, что злится. Постоянно недоволен, все ему не то и не так. Гнев постепенно заполняет его до краев. И если раньше все это касалось исключительно работы, то в последние дни выходило и на омегу. Перед ним Чонгук искренне извиняется, объясняет, что с ним происходит, но эти его извинения не спасли его от одиночества. Тэхён перебрался к отцу. Без своего мальчишки под боком тяжело, без него все не то. Лишь сорвали ещё одну цепь с того, что внутри скопилось. Чонгук ушел от грязных дел окончательно, не связан с продажей людей никак совершенно, его это больше не касается. Но кто-то настойчиво и слишком нагло вставляет ему палки в колеса. А вместе с этим будят то, что он так отчаянно прячет в себе долгое время. Того зверя, который способен отнимать жизни, не моргнув и глазом. Его нельзя тревожить, нельзя приводить в чувства, потому что… Чонгук сам не в силах это контролировать… Сорвался на Тэхёне, который… А почему он собственно пришел? У дверей возле стены остался бумажный пакет, который принес парень. И лучше бы в него не заглядывали: от этого заботливого жеста со стороны младшего хочется пустить себе пулю в висок ещё больше. Тэхён принес ему обед, который определённо готовил сам. А что в итоге? Чонгук испугал его так сильно, что сам бы на его месте больше не вернулся никогда к нему. И он до сих пор не понимает, почему младший все ещё с ним, почему не бросил, не ушел навсегда. Ведь Чонгук с огромным багажом проблем в голове, с ним тяжело и… только у Тэхёна получается успокаивать его и помогать с тем, с чем сам альфа не справился бы в одиночку… Иногда он возвращается к мыслям о том, что омеге было бы куда проще без него, что он несет лишь трудности в его жизнь, что, несмотря на сильную взаимную любовь, ему было бы проще без него. Иногда Чонгук озвучивает ему свои мысли, иногда он не отпускает Тэхёна элементарно в магазин, потому что ему его мало и, кажется, что погибнет, уйди он от него хоть на пятнадцать минут. Их любовь ненормальная, нездоровая. Есть ли вариант событий, где они не вместе? Смогут ли? Чонгук убежден, что, повстречав, больше не сможет без него.* * *
Вечер наступил быстро, как и накрывающая альфу тревога. Квартира неожиданно кажется пустой и холодной, словно из неё высосали всю жизнь. Хозяин отсутствует. И Чонгуку кажется, что больше не вернется. Несмотря на то, что квартира принадлежит ему, атмосфера у неё совсем не его. Она полностью пропитана омегой, он приложил руку ко всему, сделал её действительно домом, впустил уют и тепло. Но сейчас альфу практически трясет от холода, ему кажется, что температура минусовая, а вокруг отсутствует любой признак существования омеги. Даже собственные псы не вышли его встречать, спрятавшись на своих местах. В этом доме все полностью зависимы от Тэхёна, все в нём нуждаются, погрязли в любви к нему. Искать парня Чонгук не стал, как и продолжать работать. Думал, что вернуться домой и просто ждать, будет единственным верным вариантом. Но он понятия не имел, как это сложно. Ждать. Ему было бы куда спокойнее, знай он хотя бы, где находится его сокровище. Но Тэхён терпеть не может эту его слежку, даже если она для безопасности. Чувствует себя под надзором, лишенным свободы. Чонгук не стал усугублять. Обязательно дождется, примет любое решение парня. И если бы не звук открывающейся двери и сорвавшиеся с места псы, то он бы сошел с ума через ещё полчаса ожидания. Вымотанный и уставший, это видно сразу. Альфа не делает и шагу к нему. На него и не смотрят. Тэхён не говорит ни слова, скрываясь за дверьми в ванную комнату. Он дома. Не важно, что ничего не сказал, не посмотрел даже. Тэхён вернулся домой, это единственная важная вещь сейчас, заставляющая задышать полной грудью, ощущая существование того, ради кого сердце бьется последние несколько лет. Чонгук без него не сможет точно. Задохнется, исчахнет, сердце биться перестанет от тоски по своей душе, что таится в одном конкретном человеке. Он не выдерживает, заходит следом за младшим, который уже стоит под горячими струями, опустив голову. Вина сжирает полностью, хочется на колени встать, слезно умолять простить. Чонгуку жаль настолько сильно, что готов на что угодно, лишь бы простили только, остались рядом, поверили в слова, что такого больше не произойдет. Он оставляет собственную одежду на полу, забираясь в кабинку, останавливаясь на небольшом расстоянии, не позволяя себе даже касаться своего самого драгоценного человека. — Я был у девушки, которая однажды спасла меня от тебя, — негромко начинает младший, желая ощутить тепло, о котором мечтал последние полтора часа. — В тот день ты заставил меня сесть в машину, куда-то повез, а потом сорвался и поцеловал меня. Я тогда сбежал, лил дождь как из ведра, я ещё заболел, помнишь? — поворачивает голову, встречаясь с испуганными до ужаса глазами. Чонгук понятия не имеет, к чему ведёт омега. — Иногда я забываю, что сидит в тебе, — разворачивается к нему, вздыхая. Он без Чонгука тоже вряд ли уже сможет. — Забываю, каким ты можешь быть, — маленький шаг вперед, чтобы оказаться вплотную к альфе, чтобы коснуться его своими ледяными руками. Тэхён шел домой пешком гребаных полтора часа. — Каким может быть твой альфа, когда переполнен отрицательными эмоциями, — вздыхает, укладывая голову на широкую грудь, окончательно прижимаясь к вечно горячему телу, замолкая на пару минут. От близости тел обоим кружит голову. И это не об инстинктах и возбуждении. Это о душах, сплетенных воедино, о двух сердцах, бьющихся лишь ради друг друга. Чонгук что-то подобное до сих пор не испытывал, такое ему дарит только Тэхён. И страшно подумать, что случится, отбери его у него. Зверю больше не нужна будет причина, чтобы не срывать цепи. — За столько времени, что мы вместе, я забыл, что бывают случаи, когда и для меня твой зверь может быть опасен, — обнимает, прикрывая глаза. — Ты не виноват в случившемся, Чонгук. Виновен. Виновен. Виновен. — Я знаю, что сам ты так сейчас не считаешь, но просто хочу, чтобы ты знал моё мнение. — Что ты за омега такой, — приглушенно, совсем тихо, прижимая к себе хрупкое тело. — Я чуть не убил тебя, а ты все равно приходишь к выводам, что я не виноват. — Наша любовь ненормальная, — глаза в глаза. — И ты это знаешь. Знает. Знает настолько, что боится представить, что с ним действительно произойдет, оставь Тэхён его навсегда… Они два одержимых друг другом человека. И это опасно. — Я не должен был уходить жить к отцу, зная, что со мной твои внутренние звери успокаиваются, — чувствует долю вины в срыве альфы. — Зная, что только со мной ты можешь спать здоровым полноценным сном и отдыхать, — ладонь касается щетинистой щеки, замечая, что мужчина запустил даже элементарный уход за лицом. Чонгуку снятся кошмары. Снится детство, снится тот проклятый день, когда он не мог помочь своему мальчику, снится время, когда были порознь. В последнее время слишком часто. И Тэхён любовно успокаивает его ночами ласковыми поглаживаниями, укладывая чужую голову на свои ноги. — Тэхён… — Как ты себя чувствуешь? — несмотря на все, что случилось днем, совершенно не думает о себе, уже словно позабыл, как в панике бежал непонятно куда. — Все хорошо? — Боялся, что ты не вернешься, — прикрывает глаза, прижимаясь к руке сильнее. Ещё иногда Тэхён забывает, что рядом с ним Чонгук чертовски слаб, что только ему дозволено видеть его таким. Сердце болезненно ноет каждый раз. В этом признании вся его искренность, слова пропитаны испугом и паникой, которые хочется забрать себе. Тэхён притягивает его к себе, заставляя головой уткнуться в плечо, чтобы услышать первый сдавленный всхлип. Слезы и слабость Чонгука – последняя вещь в мире, которую хотелось бы видеть и слышать. — Я не уйду, — шепчет, сам еле сдерживает свои эмоции, что так и рвутся наружу. — Никогда не оставлю тебя. Мы не можем порознь, нам больше нельзя, — обнимает крепче, запуская ладонь в мокрые черные волосы. — Прости меня, — крепче сжимает тонкую талию. — Прости, — жмурит глаза, пытаясь успокоиться. — Мне очень жаль. И Тэхён даже не может вспомнить, чтобы видел его таким разбитым, таким… слабым даже перед ним… — Все хорошо, Чонгук, — пытается отстраниться. — Посмотри на меня, — отстраняет его от себя, заставляя выпрямиться. Чонгук иногда перестает дышать, смотря на него. Знаете это переполняющее щемящее чувство, когда смотришь и не можешь поверить, что вот этот человек действительно с тобой. Что вы пара, что у вас все взаимно. Иногда все кажется чертовски сладким сном, от которого ни в коем случае не хочется просыпаться. И вот сейчас смотрит на него, в эти любимые глаза, и не дышит. Тэхён его пара и это уже само собой поразительно. — Я дома, с тобой, — ласкает скулу мужчины, пытаясь донести до него происходящее. — И я никуда не ухожу.* * *
В спальне горит приглушенный свет, между резведенных ног альфы лежит омега на его груди, прижимаясь своей хрупкой спиной. Надышаться им невозможно, насладиться теплом тоже. Хочется вечность провести вот так близко, чтобы тело к телу. — В детстве папа рассказывал мне разные сказки и легенды, — прикрывает глаза, чувствуя поцелуй в макушку. — Существуют истории, в которых рассказывается об истинности, что для каждого существуют лишь одна единственная пара. Что истинные предназначены другу другу судьбой, они никогда не смогут быть с кем-то другим, пока не встретят того самого человека, — затихает, поглаживая костяшки ладони, что держит в своей руке. — Иногда, думая о наших отношениях, я вспоминаю эти истории, — смещает голову на плечо альфы, поднимая взгляд к внимательным глазам. — Легенды не появляются просто так и что, если мы истинные друг для друга? — Тогда я благодарен судьбе, что моя пара ты, Тэхён, — смотрит так же внимательно, как и омега. Младший словно хочет что-то сказать, не знает, как подобрать слова, как начать. Его не торопят внимательно ждут, дают время на то, чтобы решился. Тэхён разворачивается в его руках, прижимается щекой к груди, протискивая руки под альфой, чтобы обнять его. — Чонгук, — совсем тихо, неуверенно. — М? — перебирает нежные пряди волос, наслаждаясь их мягкостью. — Хотел бы ты, чтобы у нас появился ребёнок? — весь напрягается, боясь услышать ответ. Рука в волосах даже на секунду не замирает, продолжает перебирать волосы. Но с ответом не спешат. Это заставляет Тэхёна поднять голову, чтобы увидеть на губах довольную улыбку. — Ты знал? — возмущенно вскидывает брови, приподнимаясь на руках. — Догадывался, — притягивает к себе, заставляя сесть на бедра, чтобы оставить легкий поцелуй на губах. — Я слишком одержим твоим запахом, ты же знаешь, — они близко настолько, что дыхание на губах ощущается, опаляет. — Заметил совсем легкие изменения ещё пару недель назад. — И не сказал ничего мне?! — отстраняется, очень возмущен и негодует. — Я сам узнал несколько дней назад, а ты уже был в курсе! Ты хоть знаешь, как я нервничал, пытаясь найти момент, чтобы рассказать тебе?! Альфа хрипло смеется, наблюдая за искренними эмоциями парня. Его мимика лица столь разнообразна и очаровательна, что невозможно держать себя в руках. Бархатная кожа на бедрах ласкается осторожными прикосновениями, притягивают ближе, неосознанно заставляя проехаться по члену. Возмущения прекращаются, а вот улыбка с губ альфы не сходит, он даже не сразу понимает, в чем причина изменений. — Ты сейчас это специально сделал? — смотрит серьезно, в какой-то степени даже сурово. Чонгук его обожает, у него внутри все сжимается от количества испытываемых чувств. Он отрицательно качает головой, а омега сам ёрзает, когда под ягодицами ощутимо твердеть начинает. Альфа глаза прикрывает и шумно выдыхает, потому что этот омега маленький чертенок, всегда слишком быстро перестраивающийся с одних эмоций на другие. Тэхён целует сам, тягуче медленно, сминая нижнюю губу, проезжается по члену уже самостоятельно. Этот мальчик самое нежное создание, которое сводит с ума Чонгука. Его хочется любить, хочется дарить ему всего себя, все свои чувства и эмоции, на которые возможны. — Я боялся, что ты не хочешь детей, — с облегчением в голосе. — Боялся, что начнутся трудности в отношениях… И Чонгук любит его всю ночь, наслаждаясь бархатными глубокими стонами, наслаждаясь видом разнеженного на постели мальчика, что не знает, куда себя деть от переполняющих его чувств. И осознание того, что он верно понял изменения запаха, словно вселяет в него ещё больше любви. Если истинность действительно существует, то Чонгук искренне благодарен судьбе, что она позволила ему найти своего омегу. Сегодня Чонгук боялся потерять не только Тэхёна, но и частичку их любви, что теперь носит под сердцем омега. Он никогда не думал о детях, потому что боялся, но сейчас он знает, что с Тэхеном справится со всем, что всему можно научиться.