Антиойкумена

      Обычный коридор с голубыми стенами и белой полосой на них, идущей почти у самого пола, покрытого скользкой серой плиткой; тяжелые мужские туфли на исхудалых ногах громко ступали вперед, стуча каблуками. Доктор де Купаж, похрамывая, шел прямо по коридору, держа путь в ординаторскую. Позади него вдруг щелкнул дверной замок и скрипнули дверные петли.       —Куда торопитесь? — женский низкий, хриплый старческий голос кротким эхом разнесся вперед, отталкиваясь от стен и потолка с то и дело тухнущими люминесцентными лампами, в неровный такт подмигивающими обитателям этих мест. Перед доктором стояла низкорослая женщина в годах, в одной ее руке была тряпичная шапочка, а на блондинистой голове с недлинными кудрями — сущий бардак. Ее мягкая улыбка на иссохшем от времени и потрепанных нервов лице сияла, словно драгоценный камень в плетеном из рваных веревок колье. Ее выразительные скулы с натянутыми лентами тускло-розовых губ кричали о харизматичности ее характера, но эта ее черта осталась далеко в прошлом, теперь же она обычная старая женщина, работающая в психдиспансере.       —О, Бланс, — в попыхах воскликнул де Купаж на выдохе, —Вы, случаем, не закрывали ординаторскую? — мужчина развернулся и сделал несколько шагов к смотрительнице, окинув ее обеспокоенным по какой-то причине взглядом.       —Нет, что-то случилось? — увидев, как де Купаж в растерянности метал глазами по ее лицу, Бланс быстро достала связку ключей из кармана своего халата и закрыла одним из них дверь, из которой только что вышла.       Де Купаж огляделся по сторонам, окинув взглядом уходящий в темноту коридор, находящийся где-то под первым этажом здания, поэтому в помещении отсустствовал естественный свет. Лампы с характерным им мельканием тарахтели, не давая ни малейшего шанса ушам отдохнуть от статичного треска. До чего он надоел…       —Водички хлебнуть бы, — мялся доктор, строя странную ухмылку, вызывающую скорее жалость, нежели страх непредвиденных действий.       Бланс грузно выдохнула, словно на ее плечи взвалили пятитонный мешок ответственности, и положила свою шапочку в карман халата:       —Пойдемте.       Они спешно прошлись дальше по коридору, пока не остановились возле обшарпанной двери, с которой местами сползала коричневая краска, а в ее «проталинах» виднелась деревянная структура преграды, отедляющей доктора де Купаж от заветной ординаторской.       —Ваши ключи Вы посеяли? — тыкала ключом в замочкую скважину смотрительница, никак не попадая им внутрь, на что ответа не последовало.       Из-за затхлости этого места дверь давно просела и каждый раз оставляла на каменном полу подвального помещения полосы бурой краски, а ригель запорного механизма уже почти не держалась за железный косяк, намереваясь однажды вовсе вылететь из него, освободив проход в кабинет.       —Болезненно выглядите, — охала Бланс, хватаясь за свою челюсть и наблюдая за доктором возле входа, прислонившись старческой спиной к распахнутой двери.       —Да, знаете, — рыскал де Купаж по ящикам стола, расположенного в углу небольшой комнатки, где ничего, кроме него и умывальника с краном, небрежно торчащим из отделанной заплесневелой плиткой стены, не было. В другом углу стояли полусломанные стулья, на которые садиться — себе дороже, —Самому врач нужен оказался. Бланс озабоченно охнула, схватившись за грудь. Ее расстроенный тон звучал так по-матерински тепло, что приводило доктора де Купаж в некий эмоциональный восторг, или, скорее, эмоциональное оцепенение.       —У Вас ведь случилась беда, да?.. Я лишь слышала от коллег… — вздыхала смотрительница, виновато отводя глаза в мигающий свет коридора.       Де Купаж замер и, оперевшись на одно свое колено, облаченное в чёрную штанину истертых временем брюк, обернулся на Бланс. Озадаченный взгляд по-детски сердито ухмыльнулся: неширокий разрез глаз сузился от просевших вниз бровей в невыразительной злобе и в большей степени неожиданности. То был вгляд, полный презрения и разочарования. Внешний вид де Купаж был сам по себе не очень, а глубокие синяки под ядовито-зелеными глазными яблоками дополняли его встревоженному облику толики загадочности, от которой, казалось, его самого бросало в пот.       —Вы правы, Бланс. Слушайте, вы не видели на столе блистер с маленькими таблетками? — спешно замял тему «беды» доктор, поднявшись, наконец, на свои две, не удосужившись отряхнуть испачканные брюки. Бланс вздрогнула, словно вспомнила что-то.       —Те, которые Вы прописывали де Круз? — женщина в волнении начала щупать карманы своего халата, ныряя глазами то в один угол комнаты, то в другой, изредка фиксируя свое внимание на обескураженном вопросом докторе де Купаж.       Тот в свою очередь задумчиво промычал, стараясь не впасть в случайную истерику из-за идущих не в том направлении планов.       —Да, они самые, — нетипичная ему милая улыбка дрожала от доселе неизвестных его личине мыслей и чувств, а глаза заливались солёным хрусталём, собирающимся вот-вот выпасть из них долой.       Бланс распереживалась за состояние сравнительно молодого психиатра, проходящего стажировку в городской психиатрической лечебнице. Она сминала свой халат в вспотевших руках, дабы найти в себе силы признаться, что взяла их, чтобы отдать лично доктору в руки, и потеряла.       Доктора неожиданно для него самого осенило, отчего он перебил себя в момент начинающегося истерического припадка:       —Мои очки… — он медленно отвел кислые, намокшие глаза в сторону раковины и направился к ней.       Зазвучал ровный шум воды, плеск которой разбивался о плоское дно старой прямоугольной железной раковины, брызги, летящие от струи, разлетались во все стороны и мочили халат де Купаж, пока тот старательно умывался.       Смотрительница, нервно переминая стопы на одном месте, наблюдала за этой картиной, длившейся около минуты, и, когда кран был перекрыт, спросила:       —Давайте я Вам их принесу. Я как раз была в шестой палате. И таблетки прихвачу. Они же Ваши, доктор?       Де Купаж стряхнул с рук оставшиеся капли проточной воды и быстро подошел к Бланс, не позволяя ей посмотреть на его лицо:       —Я покажу, где они, — уверенно пробубнил он возле женщины теперь без каких-либо прорех в своем обычном выражении своих идей, будто он только что принял лекарство, которое спасло его буквально на ближайшие часы. Бланс ничего не ответила, лишь только когда доктор вышел из ординаторской и в одиночку отправился к лестнице наверх, прикрыла за собой дверь и с неким облегчением выдохнула, обмакнув от испарин свои щеки белым чепчиком, высунутым из кармана. «Если бы ты только делился своими переживаниями…» — подумала Бланс и трусцой побежала вслед за де Купаж.