***
Манджиро сейчас стоял у порога дома Такеоми и Сенджу, желая узнать ответы сначала от него. Блондин уверенно стучит в дверь, дожидаясь пока ему откроют, а если нет - будет приходить каждый день и надоедать всем, даже к соседям пойдёт. Но мир был снисходительным к бедным людям, поэтому дверь открыла блондинка с зелёными глазами. Она сильно удивилась появлению давнего друга детства и практически впала в ступор, если бы не слова Майки. - Привет, Сенджу, а Такеоми дома? Мне нужно с ним поговорить. - спокойно улыбнувшись подруге, пшеничноволосый сложил руки у себя за спиной, дожидаясь ответа девушки. Она ещё минуту глупо пялилась на парня, хлопая пушистыми белыми ресничками. Если честно, то что Хару, что Сенджу напоминали чем-то альбиносов, у которых тоже такие же светлые волосы и ресницы. От этого они выделялись, но только в лучшую сторону. - А… Да, он дома, проходи. - зеленоглазая быстро отошла, давая главарю Тосвы пройти в прихожую. Парень легко кивнул и последовал за ней. Девушка вела их к кухне, где и сидел старший Акаши, немного выпивая и куря. Он приподнял одну бровь, устремляя радужки цвета хамелеона на пришедшего, не совсем понимая, зачем он тут и что ему нужно, но и слова не сказал, лишь продолжая смотреть на мелкого Сано. Обсидиановые глаза посмотрели на девушку, которая сразу же поняла, что лучше б ей уйти. - Я оставлю вас. - неловко проговорила Акаши, быстро уходя в сторону комнат, хотя очень хотела остаться, ведь детское любопытство съедало изнутри. - Садись, раз пришёл. - выдохнул старший, снова подкуривая сигарету. Окно было открыто, поэтому Такеоми не переживал насчёт запаха, который выветрится за полчаса. Майки лишь согласился на предложение друга своего брата и присел рядом с ним за стол. Запах сигарет… Он так давно его не чувствовал. Это запах Шина, который пытался скрыть его от детей, но получалось явно плохо. Запах машинного масла и табака - особые духи умершего. Многие люди бы скривились от такого, но для близкого окружения Шиничиро - этот запах особенный и такой необходимый. Акаши заметил, как обсидиановые радужки подростка внимательно смотрели на сигарету, хотя одновременно будто бы и сквозь неё, летая в своих воспоминаниях. Мужчина вздохнул на это, продолжив: - Так зачем пришёл? Сано будто бы ото сна проснулся вздрагивая. Он быстро вернул на лицо небольшую улыбку, наконец переходя к делу. - Такеоми-сан, зачем вы мне соврали два года назад? - начал глава Свастонов, внимательно наблюдая за брюнетом, который лишь хмыкнул на этот вопрос, делая глубокую затяжку дешёвеньких сигарет, ведь табак вонял даже хуже, чем одежда Шина после «купания в машинном масле». Мужчина не торопился отвечать, только спокойно выдыхал клочок дыма, собираясь и с мыслями и с последствиями, пока в другой руке держал коньячную рюмку, на рефлексе медленно взбалтывая. - Меня попросили ни слова не говорить, пока сам малец не захочет встретиться с вами после случившегося. Майки продолжил глазеть на старшего с той же улыбкой, которая явно была фальшивой. Этот ответ не устраивает пшеничноволосого. - Тогда кто попросил и кто вообще этот парень такой? Такеоми - мужчина закалённый. Он знает, что может сказать, а что нет. Он держит слово и уж точно не расскажет Майки о личности Такемичи, но Вака не говорил, что нельзя сообщить информацию, где именно этот несносный брат Шина может узнать всё. - Я не имею права предавать друга и рассказывать тебе про мальца, но могу сказать только одно: хочешь ответов - иди к Вакасе. - брюнет пожал плечами и потушил окурок тлеющего косяка в пепельницу, как бы заканчивая на этом разговор, сразу же после выпивая всё содержимое рюмки. Манджиро вздохнул, но отнёсся с пониманием, поэтому поднялся со стола и немного поклонился в качестве уважения к старшему. Блондин попрощался с семьёй Акаши и вышел из дома, сразу же доставая мобильный телефон. Кейске: Ну что там у тебя? Узнал что-то?Майки: Не-а… Такеоми сказал, что пообещал не рассказывать, но сообщил, что я могу узнать всё у Вакасы.
Кейске: Хорошо. Как узнаешь что-то - пиши.Майки: Конечно напишу.
Блондин улыбнулся этому и закрыл чат, засовывая телефон в карман, пока спокойным шагом направлялся в сторону дома Имауши, надеясь, что тот никуда не переехал и всё так же живёт в том же доме, где иногда оставался Шин на ночь.***
Изана сидел в машине и просто блуждал фиалковыми радужками по пролетающим зданиям Токио, совершенно даже не задерживаясь взглядом на их виде. Платиновые недлинные пряди свисали, падая парню на глаза, но глава Поднебесья совершенно не пытался их убрать, лишь удерживая голову в одном положении с помощью ладони. В голове почему-то всплыл образ Шиничиро, который с улыбкой на лице смотрел на Курокаву, зовя в объятья. Этот мираж быстро испаряется, даже мысленно не давая парню насладиться тёплым телом неродного брата, из-за чего Изана уже хочет отвернуться от окна, чтобы забыть всё это. Тоска - признак слабости. Но уже через пару секунд перед глазами появляется новый силуэт. - Такемичи… - практически одними губами прошептал Курокава, даже не замечая, что произнёс имя племянника в слух. Он всё так же продолжал рассматривать образ ребёнка в своих воспоминаниях, пока три сидевших рядом парня лишь приподняли брови, смотря на своего главу. Ран, который был за рулём, ненадолго посмотрел в зеркало заднего вида, просто проверить состояние Курокавы. Риндо, что сидел на заднем сидении рядом с блондином, лишь пожал плечами, стараясь не заострять на этом внимание, в то время как Какучё внимательно наблюдал за лицом своего друга. Хитто понимал, что это не просто взгляд. Эти фиалковые глаза смотрели с такой нежностью только на двух людей - на него самого и Сано, но, кажется, теперь есть и третий человек, вызывающий положительные эмоции у этого холодного на вид парня. - Что это с ним? - спрашивает Ран, бросив взгляд через плечо на Хитто. Когда блондин зарывается в свои мысли в машине с этими тремя, то как будто отключался от всего мира, совершенно их не слыша какое-то время. - И сам не знаю. - пожимая плечами, отвечает короткостриженый. - Главное, что настроение нормальное. Что ж, Хайтани не могли не согласиться с этими словами, поэтому решили как-то не заострять внимание, ведь будь что важное, то Курокава бы и сам всё рассказал.