Борьба

Олегсей подходит к Диме, который стоит облакотившись на стену и разговаривает с каким-то парнем. - Дим? - голос звучит жалобно. будто испуганно, но в груди щемящая пустота. Глаза Олегсея бегают по коридору, он избегает прямого контакта к глазами Димы, но это только на первый взгляд. - Секунду Макс. Дима отходит от друга и подходит к Олегсею, улыбаясь как-то странно, будто даже насмехаясь. "Ты все еще не поверил?" - шепчет подсознание, все сильнее давя на парня навязчивыми мыслями. "Какие тебе еще нужны подтверждения?" - Побрацкий кивает головой, как бы спрашивая в чем дело. - У меня..засосы на шее, на теле. Это вообще что? - Олегсей едва выдавливает из себя эти слова, находясь в истинном замешательстве. Он пытался еще вчера ночью вспомнить, что могло произойти между работой над проектом и его пробуждением вечером, но ничего не вспомнил, только Дима сказал ему, что он от усталости заснул. А от усталости ли? Парень вчера грешным делом думал о том, что его изнасиловал Дима, но все таки откинул данную мысль, потому что никак не мог поверить в это. Даже Побрацкий, и тот не настолько моральный урод, чтобы поступить так ужасно. Дима подходит ближе, еще ближе и кладет ладонь парню на талию, как бы прерывая его попытки уйти. - Ты вчера такой поддатливый был. - пошло усмехается Дима. - потому что спал - уже тише добавляет Побрацкий. - И да, как ты правильно понял, заснул ты не от усталости. - эти слова Олегсея будто током пробивают. Эта усмешка, засохшие капли крови на внутренних сторонах бедер, которые парень вчера отмывал.. Нет, нет, нет. Он был прав. Глаза расширяются до неимоверных размеров и в них уже можно увидеть бешеное биение сердца - всплеск кортизола, слишком объемный. Душнов напрягает память, пытается вспомнить, придумать отмазку, что это он все не так понял, но не выходит. Никак. Олегсей переводит взгляд в горящие темным огнём глаза Димы, а после на его звериный оскал и чувствует, как его начинает мутить. Парень хватается руками за виски и закрывает глаза, делая размеренные вздохи и выдохи - его голова плывет. - Знаешь, я и не думал, что насиловать тебя доставит такое удовольствие. Олегсея трясет, от одного этого слова, а ком рвоты подбирается к самому горлу, вынуждая позорно скручится пополам и зайтись в припадке кашля. - Ты..ты же..шутишь - едва хватает сил на пару слов и из глаза течёт пока единственная, но далеко не последняя слеза - Душнов закрывает рот рукой в немом отрицании. Так много фактов указывающих на одно и тоже, разве есть смысл еще сопротивляться и не верить? - Тебе видео показать?) - усмешка, едкая и грязная, обволакивает лицо пленкой грязи, заставляет раздирать кожу до крови, чтобы избавиться от нее, но Олегсей пока не травмирует себя, пока. Дима достает из кармана телефон и включает первое видео в галерее. Олегсею с первого взгляда понятно, что это он и что Дима сейчас не врет. Видимо Побрацкий решил этим доказательством окончательно добить его. Дима выключает телефон и убирает его обратно, но Душнов не видит этого, будто выпадает из этой реальности. Изнутри все делает мощный рывок вниз, вопреки тошноте, которая за неимением преград вливается в мозг и пожирает любые мысли, оставляя за собой лишь животное чувство страха. И снова не хочет верить, отталкивает от себя, всячески отрицает, теперь правда плачет навзрыд, как от удара. "Он покажет его всем, определенно покажет. Какой позор. А Антон?" Антон отвернется точно, кому нужен такой использованный некчемыш? Все при нём говорят лишь о сексе, о его фигуре и о том, как он наверняка классно ебется, так Антону верно такое же нужно. А теперь, кому он интересен, раз его даже в этом опробовали? На щеках расцветает пунцовый румянец, правда не от счастья, а от стыда, кажется заполонившего всю грудь. Позволил. Оступился. Сам черт возьми виноват. Олегсей шмыгает носом, не решаясь больше поднимать глаза вверх и в очередной раз считает количество звезд на своих кедах. Он хочет исчезнуть, забыть все это и не слушать о чем говорит Дима, просто хочет покинуть это место, желательно навсегда. - Жаль, мы с тобой так и не поцеловались нормально. - скучающе заявляет Дима, поднимая руку с талии на шею Олегсея, прижимая его к стене. Сердце у Душнова стучит с неимоверной силой, быстрее кажется некуда : он готов бежать, биться, но снова использовать себя не даст. Ни за что. Глаза нервно бегают по коридору, а губы Димы уже так близко.. Ну уж нет. Олегсей собирает весь остаток своих сил в кулак и отталкивает Побрацкого от себя, локтем в ребра, после чего быстро идет в туалет - в аудиторию нельзя, расплачется там как ребенок. И так уже опозорился. Дышать трудно, через силу дается переставлять ноги, а внутри все воротит, голова ватная, совсем отказывается работать. Олегсей заходит в туалет и оседает на пол у стены, обнимая руками колени, роняя на них голову. Его не волнует холод, то, что он пропускает такие важные пары, ему хочется вывернуть себя наизнанку, вытащить из себя все, что смог оставить Дима : все его противные касания, слова, все щипцами хочется выдрать вместе с кожей. Голова неприятно гудит от наплыва мыслей, а тело все еще дрожит - не верит. И не хочет верить. Парень отрицательно машет головой изо всех сил, будто пытаясь доказать не существующему соседу, что это все ложь, простая придумка, но снова осекается и теряет последнюю надежду. Олегсей погружается в черную пучину реальности, а без белого лучика веры так больно ранят его шипы и принципы, все вокруг будто ополчились на него. Парень кашляет, после сгибается пополам, насколько это возможно в его положении, и снова кашляет, будто его тошнит. На глазах выступают жгучие слезы и парень пытается сдерживать клокотание внутри и не задохнуться от позывов, и постоянного кашля. <=> Выйдет из туалета Олегсей не скоро. Но когда наконец сил в нем хватает чтобы встать и открыть дверь, он выходит и из последних сил трет свои глаза, пытаясь выбить из них всю красноту. Не выходит. Душнов даже не заходит в аудиторию и в спешке покидает университет. Он больше не хочет туда приходить, совсем. Олегсей идет к больнице, необычайно медленно, а слезы так и норовят снова потечь из его глаз, отчего бывшее безразличие парня сменяется состоянием, близким к срыву. Душнов дрожащими руками вытаскивает из сумки телефон и прерывисто дыша печатает. <К тебе можно?>

<Конечно! Жду>

Необычайно радостный настрой Антона Олегсея пугает. Может стоило соврать ему и сказать, что не сможет прийти из-за плохого самочувствия? А стоит ли говорить ему про всю эту ситуацию, или это испортит Олегсею жизнь? Неизвестно. <=> Душнов садится на стул, рядом с Антоном, руку которого уже сняли с фиксирующего бинта, да и в целом парень выглядет гораздо живее и радостнее, чем раньше. - Олеж, меня выписывают. - почти вскакивает при виде друга Антон и улыбается во все 32 зуба, однако после нулевой реакции Олегсея улыбка постепенно опадает и Звёздочкин становится серьезным. - Отлично. - еле выдавливает из себя слово Олегсей, направляя взгляд в пол и снова краснея от стыда. На глаза наворачиваются слезы, мешая, в который раз, рассматривать собственные кеды. - Олеж, что случилось? Олегсей молчит и все так же упорно смотрит в пол : с его глаз капает несколько слезинок, одна из которых на здоровую руку Антона. - Олеж.. откуда эти засосы - парень переходит на шепот. - Может конечно не мое дело, но..ты из-за них так волнуешься? Звёздочкин приобнимает Душнова за плечи, прижимая к себе, а для Олегсея это является решающим ударом. Олегсей утыкается носом в плечо Антона и всхлипывает..потом еще. Его тело начинает мелко дрожать, а ладонь истерически сжимает и разжимает кусок одеяла. - В общем.. - начинает Олегсей и снова заходится в припадке исторического плача. - Я..я заметил вчера..- всхлипывая продолжает парень, злобно кусая собственную губу. - эти засосы ебанные..синяки..буквы на животе..вырезанные..ножом.. - уже с этой фразы брови Антона ползут вверх и он крепче прижимает к себе Олегсея. Потом все выяснит, а сейчас, главное не травмировать, не напугать мальчика еще больше. - Вчера..я ходил к Диме..делать проект.. - Олегсей медлит, будто собирается с мыслями и снова тихо всхлипывает. - Я заснул у него.. Я не помню что было, пока..пока я спал.. Я спросил у него.. потом.. он сказал.. что я просто устал.. - каждое слово дается все сложнее, а к горлу подкатывает знакомый ком тошноты. - Сегодня.. я прихожу в универ.. я спрашиваю у Димы.. что за засосы.. а он.. он говорит.. - Душнов снова не выдерживает и вжимается в плечо Антона, крепко обнимая его спину. - Олеж, не бойся ничего мне говорить. Я обещаю тебе, что решу любую проблему. И обещаю, что ко всему отнесусь адекватно, если ты боишься моей реакции. Знай, что ты очень важен мне, солнце. - Олегсей всхлипывает и выдыхает. - Солнце?..теперь уже..вряд-ли.. Не думаю.. что к этому ты отнесешься..нормально.. - шепчет парень. - В общем он сказал.. что насиловать меня было очень приятно - на одном дыхании выдает Душнов. Его глаза в очередной раз полны слез. Антон, гладит парня по спине, чтобы успокоить, а сам будто в прострации смотрит вперед и поджимает губы. Он старается реагировать спокойно, по крайней мере он не может показать эмоции, он еще не понял, что чувствует, после такой новости, кроме..злости. Не в коем случае не на Олегсея, на этого утырка, который испортил его мальчику жизнь. Ну что же. Жизнь за жизнь, и завтра Антон это определенно покажет, и докажет на деле. - Он снимал все на видео и показал его мне - шепчет Душнов, более менее перестав плакать. - Думаю.. и тебе покажет. Всем покажет.. Прости, что я так.. - Олежа, Олеж. Солнышко. Я понимаю, как тебе сейчас плохо, я сам в шоке от такого. Ты умница, что не стал молчать, знай, твоей вины здесь нет вообще. Я тебе обещаю, я ему за все, за все отомщу. Мы пойдем с тобой в полицию и заявим на него. Он никакого тебе больше вреда не причинит. Я тебе обещаю. - Спасибо - едва выговаривает Олегсей и снова крепко обнимает Антона, потому что на данный момент это единственный человек, которому Душнов способен доверять и который может его успокоить, что сейчас и делает. - Знаешь..на счет этой ситуации..я ведь его..правда не люблю.. Олегсей поднимает голову, встречаясь взглядом с Антоном и смахивает рукой слезинку с дрожащих ресниц. - Я тебя люблю.. - может не лучшее время, для признания, но Олегсею необходимо сказать эту фразу, чтобы Звёздочкин знал, потому что эти чувства поменяют ход дела и отношение Антона к этой ситуации. Наконец, после этих слов Душнов чувствует себя лучше, будто с души камень падает, который парень так долго тащил за собой и все никак не мог сказать три таких важных для себя слова. Антон вздыхает и целует Олегсея в лоб, все так же успокаивающе гладя его рукой по спине. - Я тебя тоже люблю.