Осень 1994-го
Отвратительная московская погода впервые за долгое время не влияла на настроение Лены. Несмотря на долгую пробку и слякоть под ногами, она в весьма приподнятом расположении духа явилась в «Эгиду». Признаков присутствия кого-то из управляющих – Эммы и Активиста – видно не было. Уборщица отдраивала полы с хлоркой в бассейнах, пока Савина готовилась к приходу первого клиента. Времени еще оставалось на кофе и небольшой перекус. Когда за спиной послышались шаги, девушка развернулась со словами: «Вы что-то рано» и вдруг замерла: двое кавказцев, сунув пальцы в ремни на брюках, остановились прямо по середине зала, с интересом разглядывая масштабы клуба. – Привет, красавица. – Доброе утро. Вы хотели позаниматься? Весь их внешний вид не внушал Лене особого доверия, и подсознание подсказывало ей, что эти «гости» заявились не просто так. Но приветливую улыбку с лица было стирать рано, поэтому Савина зашагала им навстречу. – Хотели поговорить с владельцем этого клуба. – У нас их по факту несколько. – Кто из них сейчас на месте? Один из кавказцев обошел Лену сзади, и ей пришлось спешно оглянуться. Он без зазрения совести расхаживал в своих говнодавах по начищенному до блеска полу и насвистывал. – На месте директор, по совместительству совладелец. – Как звать? – Эмма Альбертовна. Кавказцы переглянулись, и Лена не успела правильно растолковать их эмоции – то ли насмешка промелькнула, то ли осознание, но с долей иронии. – Покажешь, красавица, как к ней пройти? Савина, напряженная как струна, кивнула и указала на главный зал. – Прошу, – стараясь не оглядываться, она довела их до кабинета Леваковой и постучала по двери несколько раз. – Эмма Альбертовна, к вам люди. Эмма покосилась на дверь, накинула на плечи ветровку и открыла. – Здравствуй, хозяюшка, – осклабился один из «гостей». – И вам здрасти, – безымоционально откликнулась Левакова и жестом пригласила их внутрь. – Спасибо, Лена. Она только собралась закрыть дверь, когда Савина перехватила ее за запястье и быстро шепнула: – Я понятия не имею, кто они. Но осторожность не помешала бы… Эмма только сдержанно кивнула. – Чай-кофе не предлагаете? – один кавказец расселся в кресле около стола Леваковой, второй крутил в руках рамку с фотографией Артура – брата девушки. – Здесь секретарш нет, – Левакова спокойно, но требовательно выхватила снимок брата из темных рук и разместилась в своем кресле, – у вас ко мне какое-то дело? – Нам нужен Саша Белый. Эмма выгнула бровь. – Так вы не по адресу, господа. Нагряньте с визитом на Цветной. – Если бы все было так просто, мы бы вас, Эмма Альбертовна, не потревожили. – Очень большая честь для нас. Тогда слушаю, что от меня нужно? – Буду краток, – тот, кто разглядывал фотографию, уселся на крышку стола одним бедром и с полуулыбкой начал: – Есть в городе такой уважаемый человек, Лука. И у него имеется очень выгодное предложение для Белова. Само собой, ваш друг весьма избирателен и осторожен в связях, поэтому напрямую к нему обращаться было бы глупо. Понимаете? Эмма, хмыкнув, закивала. – И вы хотите это сделать через меня? – Все-таки есть женщины в русских селеньях, – хохотнул второй, - и красавица, и умница. – Не стоит распаляться на ложные комплименты. Вы же понимаете, что представлять неизвестного человека Белову я не буду. Хотелось бы знать чуть больше информации. – Это можно. Лука очень влиятельный и известный во многих кругах человек. Занимается серьезные делами, у него есть несколько предложений для Белого. Сами понимаете, с мелкими сошками он не работает, что иной раз доказывает, что он… – Вор в законе? – Так вы наслышаны. – Не то что бы много и ради праздного любопытства. И что за выгодное дело? – Оружие. Эмма откашлялась, поднялась с кресла и хрустнула костяшками. – Я знаю Александра долгое время и могу ответить за него, что это дело его не заинтересует. Так что ищите другие каналы, господа. Кавказцы переглянулись. – Ты не спеши, Эмма Альбертовна, – спокойный тон, как и субординация, слетели в одну секунду. – Все каналы уже найдены, и кроме Белого никому не сподручно этим заняться. Так что ты передай, и желательно прямо сегодня, не доводите до резких движений. Уговор? – Предупредить я предупрежу. А запугивать меня не нужно. – Да упаси Господь, – осклабился один из них, – не впадай в отчаяние раньше времени. – Ну, бывай, Эмма Альбертовна, – подмигнул второй, и уже около двери добавил: – Хороший у тебя клуб. Жалко будет, если погорит. Хотя тебе не привыкать. Стоило дверь захлопнуться, Левакова скрипнула зубами. – Вот суки. Лена наблюдала, как кавказцы покидают «Эгиду», а через полчаса уезжает Эмма. Макс застал ее в бассейне, пока она, расхаживая вдоль бортика с секундомером, отсутствующим взглядом наблюдала за плавающими. – Привет, – он мягко коснулся ее спины, и Савина обернулась. – Привет, – ее губы украдкой скользнули на его щеку. – Чего какая напряженная? – Да с утра тут… Заходили одни. Левакову искали. Карельский, как бы не отметал ненужные эмоции, все равно напрягся, и пальцы сами собой инстинктивно сжались. – Зачем? – Ну мне откуда знать? Искали главных, я отправила их к ней. О чем говорили, не знаю, но потом они ушли и она следом уехала. Макс плотно сжал губы и стремительно направился в тренировочный зал. – Макс! Ты куда? – крикнула ему вслед Лена. – Бронежилеты привезли. Зайду чуть позже.***
– Саша у себя? – на ходу уточнила у Людочки Эмма, уже протянув руку к ручке двери. – Нет, он отъехал. Там только Виктор Палыч. – Тоже сойдет, – Левакова влетела в кабинет и захлопнула дверь. Пчёлкин слегка раскачивался на кресле, обложив себя кипой документов. Заметив девушку, он затушил сигарету в стеклянной пепельнице, наспех глотнул кофе и поднялся. – Привет. – Привет, – хмыкнула она и прошла к столу. – Мне нужно с тобой поговорить. – Да, я, кстати, тоже собирался… – О чем? – А ты о чем? – Я об утренних гостях в клубе. Витя, естественно, собирался обсудить с ней несколько иную тему, но слегка напряженный вид Эммы заставил его качнуть головой и указать на диван. – Хочешь чего-нибудь? – Нет. Витя, послушай, тема очень серьезная. Ко мне сегодня приходили люди Луки, слышал про такого? – Мельком, но да. – Они просили, если, конечно, так можно выразиться, поговорить с Беловым. Лука хочет с помощью него либо перегонять оружие, либо еще что-то. – Белый – пацифист, – хмыкнул Пчёлкин, – но тема интересная. – Ничего интересного в ней нет, – Эмма посмотрела на него строго, как смотрят учителя старой закалки на провинившегося ученика, – и дело тут в другом. Они намекали на то, что если я не смогу его убедить на сотрудничество, то… – То? – Они перейдут к более серьезным мерам. Это я мягко выражаюсь. – Ну, на каждого крутого бойца еще круче найдется. Я передам Белому… – Надо быть начеку. Я не сомневаюсь, что Саша это предложение отклонит, и будут еще раз попытки его убедить, может, через еще кого-то… Из вас. – Ты успокойся, это уже не твоя головная боль. Она откинулась на спинку дивана и озадаченно уставилась взглядом в светлую стену. – А ты что хотел со мной обсудить? Пчёла смерил ее взглядом, снова качнул головой. – Для начала хотел уточнить, долго ли ты собираешься проживать в своем клубе? – Я уже говорила об этом – пока не найду нужную сумму, чтобы снять квартиру. Плюс деньги на ремонт. – И от помощи ты отказываешься? – Я сама справлюсь. Тем более – я человек чести, в первую очередь это я свела вас с Брынцаловым, фактически это я и подставила вас. И если ситуацию исправить у меня не получилось, то хотя бы не быть от вас зависимой я могу. – Со своим мужем ты в такие же игры играла? – А тебя так интересуют мои взаимоотношения с ним? – Как бы не хотел этого признавать, но с недавнего времени да. – С чего бы? – Эмма повернулась к нему и не смогла сдержаться, чтобы не улыбнуться: – Вить, ты по поводу того, что было позавчера, что ли? – Всегда ценил твою догадливость. Она вдруг рассмеялась. Но ее реакцию Пчёлкин не оценил. – Мне казалось, что все нормально было… – Да все супер, Вить, не думай. Сняли напряжение, выяснили отношения… – И в какую пользу мы их выяснили? – Пчёлкин, не начинай сейчас включать все свои дедуктивные способности, хорошо? – она осторожно коснулась ладонью его гладко выбритой щеки и провела подушечкой большого пальца по нижней губе. – Спасибо тебе за… нежное отношение. – А, – Пчёла усмехнулся, плавно убрал ее руку от своего лица и поднялся, – обращайся, конечно. Сам того не контролируя, мужчина ощутил, как что-то неприятное свербит в самой сердцевине груди. То, что ему только что говорила Левакова, он сам говорил другим женщинам много раз, не чувствуя никакого послевкусия, но сейчас, стоило ему самому оказаться на месте одной из бывших прелестниц, то уязвленное самолюбие жгучим пожаром заиграло прямо в солнечном сплетении. Эмма опустила голову, поднялась и подошла к нему со спины. Скользнула ладонью по напряженному плечу и чуть сжала пальцами ткань пиджака. – Всё в порядке? – В полном. – Тогда я пойду? Передашь Саше… Пчёла ухватил ее за руку вовремя, когда она собиралась дотянуться до двери, и развернул к себе. Острый женский подбородок потонул в его пальцах, вторая ладонь скользнула к ее затылку. Их лица снова оказались в опасной близости друг от друга, и Эмма уже ощутила горячее дыхание на уровне губ, когда в дверь раздался стук. – Да! – рявкнул Витя. Они отстранились друг от друга вовремя – Людочка показалась в проеме двери и быстро обвела начальника и девушку вглядом. Откашлялась: – Извините, там Николай Михайлович из Министерства торговли звонит… – Скажи, что я свяжусь с ним через десять минут. Едва ее белокурая голова исчезла, Пчёлкин снова столкнулся взглядами с Леваковой. – Ты пытался меня поцеловать? Витя сжал ладонь в кулак и передернул плечами. – Нет, совсем нет. – Тогда что ты пытался сделать? – в карих глазах снова заплясали озорные чертики. – Ударить меня головой? Пчёлкин закатил глаза и сунул руки в карманы брюк. – Ладно, может, я и пытался поцеловать тебя. Эмма опустила голову и вдруг снова засмеялась. Такая реакция Пчёле не нравилась от слова «совсем», и он снова приблизился к ней почти вплотную. – Что тебя так забавляет? Или мне что теперь, продолжать держать дистанцию? Ей хотелось бы ответить, что ему надо держать дистанцию с ней в любом случае, что привязанность к человеку делает ее иной, превращает девушку в бомбу замедленного действия, и Эмма сделала шаг в сторону. Пусть посчитает это за положительный ответ. Но со стороны это выглядело совсем иначе, потому что вместо ожидаемой усмешки глаза Пчёлкина блеснули каким-то азартным огоньком. Его запах, терпкий аромат мужского одеколона коснулся ее чувствительного носа, и Левакова судорожно вздохнула. Ничего не мешало развернуться и выйти. Или что-то все же мешало?.. Витя и сам до конца не понимал, что делает, но знал, что ему этого хочется. Хочется вывести Левакову на эмоции, заставить ее поступить так, как твердят ощущения, а не разум. Он скользнул одной рукой на ее талию, крепче прижал подвижное спортивное женское тело к себе, второй взял подбородок Эммы и слегка потянул вверх, заставляя поднять на него лицо. Девушка смотрела на его смягчившиеся черты лица: он выглядел таким… привлекательным? Что, Левакова? Но да, именно таким, и еще спокойным… Пчёлкин водил пальцами по ее щеке, как будто запоминая каждую черточку, а Эмма даже не понимала, что прижимается к нему все ближе. – Как твое напряжение? – шепнул еле слышно. Вторая рука путешествовала по ее ребрам, слегка сжимала талию, прикрытую тканью тонкого свитера. Ну и зачем он снова дразнит? Играет? Левакова откинула голову назад, и Витя впился поцелуем в шею той, которая настойчиво продолжала заполнять мысли с того дня, когда он увидел ее впервые. Сначала думал – блажь, думает, потому что желает поставить ее на место. Затем появились ассоциации с Мариной. А потом… Что же произошло потом? Дверь резко распахнулась, и на пороге замер Космос. – Бля. Пчёла сделал шаг назад, разрывая контакт с Эммой, и перевел дыхание, стараясь не смотреть на девушку. Ее вид все еще действовал на него, и Витя уставился на Холмогорова. Хотелось его застрелить и поблагодарить в то же время. – Я ничего не видел, ничего не знал, и вообще меня здесь нет, - Космос попятился назад в приемную, закрывая перед своим носом дверь. – А ну стоять, Косматый! – Пчёлкин стремительно зашагал следом за другом. – Давай поговорим… Едва он покинул кабинет Белова, Эмма смогла вздохнуть полной грудью. – Чтобы я еще раз поддалась на его провокации… – тихо процедила сквозь зубы она. – Да никогда…