Право на счастье

Утром Цзэу-цзюнь попрощался с главой клана Не и его отпрысками. Спустя час в цзинши возникла Не Хосинь, тайными тропами и кустами добежавшая от ворот до дома мужа. Лань Ванцзи смотрел на неожиданное появление своей жены неодобрительно, видимо, прикидывал в уме: первый раз привёл к свадьбе, второй приведёт к… Не Хосинь пообещала, что через полчаса будет готова. Из мешочка цянькунь было извлечено чёрное ханьфу, в которое девушка с удовольствием облачилась. Красивые заколки сняты, сложная прическа расплетена, волосы собраны в высокий хвост и перевязаны любимой чёрной лентой с серебряными узорами. Серьги также отправились в бездонный мешочек ждать своего часа. Пара мазков чёрной краской - и глаза феникса превратились в глаза слона. На рукоять Бунао прикреплен артефакт, скрывающий истинный облик предмета, теперь для окружающих это ничем не примечательный меч рядового заклинателя. Цзэу-цзюнь, ожидавший выхода невестки, изумленно распахнул глаза. Хангуан-цзюнь своему стилю жизни не изменял и изображал айсберг благопристойности и равнодушия с неподвижным, как будто парализованным, лицом. А вдруг и правда? Лань Сичень спешно попрощался с молодоженами и ушел к своим скучным отчётам, а Не Хосинь и Лань Ванцзи вышли из Облачных Глубин. Почему вышли? За прошлый вечер был выяснен печальный факт: если лететь на мече, настройка призрачной руки сбивается мгновенно, чувство направления пропадает и возвращается только спустя семь часов. Что будет, если использовать телепортацию, Не Хосинь даже представлять не хотела. - Лань Чжань, нас ждут великие дела! — весело рассмеялась Не Ин, подставляя лицо солнцу и получая удовольствие даже от первой прогулки в статусе почтенной замужней госпожи. — Да, чуть не забыла, это тебе! — Девушка протянула супругу доработанный защитный артефакт. Лань Ванцзи, конечно, сильный заклинатель, но все же ещё не бессмертный. А предусмотрительность — главное качество долгожителя (ну, или жены долгожителя). Следуя указаниям руки, мужчина и девушка шли на северо-запад. Ночевали путники в придорожных гостиницах, а если не успевали добраться до поселения, то и под открытым небом. Лань Ванцзи в первую ночёвку в походных условиях очень недоверчиво смотрел на Не Ин, но потом, удостоверившись, что девушка не собирается закатывать истерику по поводу отсутствия элементарных удобств, а вместо этого деловито набирает хворост и ставит воду для ужина, расслабился. Не Хосинь внутренне усмехнулась. Знал бы Хангуан-цзюнь, каким зверем был наставник Чэнь, питавший противоестественную любовь к ранним подъемам, марш-броскам с полной выкладкой, сну на природе и долгим походам, в которые брать разрешалось только голову и меч, «а остальное сами добудете». Единственное, что двойняшкам не удавалось добыть — красный перец, поэтому, испытав пресные страдания, Не Ин хранила в мешочке цянькунь внушительные запасы острых специй. С мужем, правда, девушка делиться приправой не собиралась. Не из жадности - он просто такое не ест, судя по рациону клана Лань и полным слез глазам Лань Цзинъи, попробовавшего юньмэнское традиционное блюдо в Цайи. Поэтому свою стряпню Не Ин раскладывала по тарелкам и только потом засыпала свою порцию восхитительно острым перцем. Каждый вечер Лань Ванцзи и Не Хосинь играли дуэтом «Покой», чтобы заглушить в демонической руке ярость и жажду убийств. За время пути не происходило ничего примечательного, только зеленые равнины постепенно стали сменяться сначала холмами, а затем и предгорьями. - Лань Чжань, кажется, ты идёшь ко мне в гости! — широко улыбаясь заявила Не Ин, когда стало понятно, что они подходят к Цинхэ. Возле города рука, ведущая их куда-то согнула указательный палец и сжалась в кулак, да и чувство направления исчезло. Это означало, что их цель находится поблизости. Не Ин пошла расспрашивать местных, все же с момента её отъезда в Гусу многое могло измениться. Днем по улицам сновало много народа, поэтому даже юной заклинательнице было немного не по себе: отвыкла от городской суеты за время пребывания в Облачных Глубинах. Каково сейчас Лань Ванцзи, девушка даже не могла представить, поэтому решила поскорее наладить связи с общественностью. Пока Не Ин крутила головой, в нос ей ударил резкий и жгучий запах дешевой косметики. На контрасте с уже привычным ароматом сандала, исходящим от супруга, подобный «аромат» просто сбивал с ног. «О, а вот ты-то мне и нужен, Всезнайка из Цинхэ!» — озарило Не Хосинь, и девушка пошла на запах. Старый мошенник в одеждах заклинателя ничуть не изменился с их последней встречи. Свою знакомую, правда, не узнал: искусством маскировки Не Ин владела в совершенстве. Как обычно, шарлатан попытался продать свою косметику, но не на ту напал. Следующим товаром были портреты Старейшины Илина, заинтересовавшие деву Не тем, что Вэй Усянь на них выглядел ещё более злодейски, чем полгода назад. - Неужели четвёртый по красоте среди своего поколения мог выглядеть страшнее, чем боги-хранители входа? — насмешливо спросила Не Ин. - Молодой господин, истинно так! Вэй Усянь был хуже демона, и порок оставил свои следы на лице этого злодея! — кланяясь, затараторил торговец, протягивая потенциальному покупателю всю стопку рисунков. — Пять монет за один, десять монет за три! Купите, не пожалеете! Изображение столь прочного и нечестивого человека не пропустит в ваш дом ни одну тварь! Не Ин краем глаза заметила, как Лань Ванцзи заледенел. Если честно, ей тоже не нравилось то, что говорят о давно мёртвом человеке. О покойнике стоит молчать, если ничего хорошего на ум не приходит. Только девушка собиралась осадить торговца, как за спиной она почувствовала порыв ветра. Юная заклинательница успела отскочить в сторону, а шарлатан отлетел от удара на обочину дороги, приземлившись на ветряное колесо. На улице поднялась суматоха, в которой гордо и непоколебимо стояли Цзинь Лин, задравший подбородок и сложивший на груди руки, и Лань Ванцзи, как никогда напоминающий глыбу льда. Всезнайка, видимо, хотел выругаться, набрал в грудь воздуха, но, заметив сияющие золотом одежды с вышитым на груди пионом сорта «Сияние среди снегов», опасливо прикусил язык. - Любой, кто рискнет произнести при мне имя Вэй Усянь должен упасть на колени и благодарить, что после встречи со мной остался жив! — надменно произнес Цзинь Лин. Не Ин покачала головой. Она не ожидала, что друг детства настолько ненавидит Основателя Тёмного Пути. Хотя, как ещё относиться к убийце родителей? Если бы ее мама и дядя погибли не из-за печального стечения обстоятельств, а по чьему-то злому умыслу, Не Хосинь тоже ненавидела бы убийцу и, если он ещё жив, нашла бы его и убила. Цзинь Лин коротко свистнул и ушёл прочь. Хорошо, что Фею не вызвал, иначе бы вся конспирация была нарушена: друг прекрасно знает, что Не Ин боится собак. Да что там знает, они с Не Шеном уже условный рефлекс выработали: видят собаку — встают чуть впереди Не Хосинь и вытягивают правую руку, чтобы девушка могла вцепиться в нее и успокоиться. Самое забавное и трогательное - Цзинь Лин делает это при каждом появлении своей Феи, даже если Не Ин находится в соседнем домике. Юная заклинательница присела, подбирая разлетевшиеся портреты Старейшины Илина, затем протянула их торговцу, бормотавшему что-то про несносное молодое поколение именитых кланов. На протянутую стопку портретов шарлатан посмотрел с ужасом и поспешно сказал, что это подарок молодому господину, который теперь сам может торговать ими. Был только один плюс в этой ситуации: Всезнайка из Цинхэ легко согласился рассказать о странностях, происходивших здесь. Лучше бы Не Ин об этом не спрашивала, потому что упоминанием о хребте Синлу Лань Ванцзи заинтересовался. А хуже всего то, что это было действительно самое вероятное место, где можно найти одну из частей тела. За отца было обидно, правда. Шагая по тропинке среди сосен Не Хосинь не могла не думать об этом. Папа умный, но, к сожалению, рассказывать об этом нельзя. Прозвище «Незнайка», данное отцу народом, всегда вызывало у Не Ин глубокое возмущение. Что посторонние могут знать о чужих обстоятельствах жизни? Какое право имеют судить? Спустя час, наконец, вдалеке показались семь или восемь пошатывающихся фигур, прикрытых лохмотьями. «Да, папа об этом говорил, — вспомнила Не Хосинь, — но это же только первая линия обороны: ходячие мертвецы самого низкого уровня.» Твари подошли к Лань Ванцзи и его супруге на расстояние примерно двадцать метров, застыли на мгновение, всматриваясь в людей, и в ужасе с огромной скоростью бросились прочь. «Хангуан-цзюнь велик! Не только мне от взгляда на него хочется сбежать на край света!» Не Хосинь чувствовала себя предательницей семейных тайн и уже хотела предложить повернуть обратно. Для этого она забежала вперед, повернулась к ледышке и только открыла рот, как из глубины соснового леса раздался громкий лай. Девушка мгновенно изменилась в лице и со скоростью молнии шмыгнула за широкую спину своего супруга, руками для надёжности вцепившись в его предплечья, чтобы не убежал. Лань Ванцзи удивлённо повернул голову. - С-с-с-собака! — заикаясь и дрожа всем телом прошептала обладательница травмы детства. - Она далеко, — Хангуан-цзюнь попытался успокоить свою жену, но получил в ответ железный аргумент «собака», объясняющий все, в том числе все более крепкую хватку девичьих рук. - Я лучше спрячусь, а потом буду выяснять, где она! Ты её видишь? Лань Ванцзи прислушался, а затем уверенно произнес: - Это чёрный пёс-оборотень Цзинь Лина. Что-то определённо случилось. Не Ин прекрасно понимала, что нужно бежать на помощь другу, но, увы, лай собаки заставлял её каменеть. Максимум, что она могла сейчас, — опустить свои руки, выпуская Лань Ванцзи из захвата. Заставить себя сделать хотя бы шаг она не сумела, даже зная, что там всего лишь Фея, с которой они прекрасно ладили до того самого случая десять лет назад. Хангуан-цзюнь бросил на девушку нечитаемый взгляд и неожиданно подхватил жену на руки. - Лань Чжань, что ты делаешь? Отпу...— Тут Не Ин сообразила, что если её отпустят, придётся стоять с собакой на одной земле, поэтому вовремя проглотила окончание фразы. «А так, удобненько!» — решила девушка и обняла мужа за шею. — «Теперь даже если захочет сбросить вниз, не сможет.» Хангуан-цзюнь нёс супругу, продвигаясь в сторону собачьего лая. Вообще, в этом месте находился лабиринт, но ввиду наличия кровной родственницы главы клана, вторая линия защиты не препятствовала продвижению Второго Нефрита. Вдалеке, среди хвойных деревьев показались силуэты небольших, но мрачных каменных фортов, сложенных из серовато-белых камней. Каждый форт имел вид полусферы. Вокруг строений, то потявкивая, то завывая, наматывала круги собака-оборотень. Увидев приближающегося Лань Ванцзи, Фея в страхе отступила, но не убежала, а вместо этого стала лаять ещё яростнее. Когда Хангуан-цзюнь со своей ношей на руках подошел к собаке, она повела людей за собой, периодически оглядываясь, не отстали ли возможные спасители хозяина. Проводница остановилась у тыльной стороны каменной крепости, где, к изумлению, оказался пробит вход высотой в человеческий рост. Края его были неровными, рядом валялись осколки, и было очевидно, что дыру сделали недавно. Внутри стояла кромешная тьма. Бичэнь сам по себе выдвинулся из ножен на пару сантиметров, освещая путь холодным голубым сиянием лезвия. Внутри каменного форта было холодно и неуютно, а ещё очень шумно. - Как громко! — пожаловалась Не Ин. Супруг шёл с каменным лицом, поэтому понять, насколько голоса мешают ему было невозможно. «Стоп, тут же должно быть тихо! Это же кладбище сабель глав нашего клана. Тогда почему у меня от шума раскалывается голова? Я же не схожу с ума?» — от такого предположения у Не Хосинь пошли мурашки по коже, хотя, возможно, они возникли от холода. Девушка продолжила одной рукой обнимать тёплую шею супруга, а второй достала из мешочка цянькунь компас зла. Как артефактор, она не могла не усовершенствовать изобретение Старейшины Илина, ведь там было слишком грубое плетение энергетических нитей, снижающее эффективность. Правда, Не Ин подозревала, что Вэй Усянь тоже это видел и, если бы ему дали пожить, исправил огрехи своего творения сам. Так вот, стрелка компаса вела себя необычно, вертясь и не замирая ни на секунду. Душу Не Ин наполнило нехорошее предчувствие. Несколько раз она звала Цзинь Лина, но он не отзывался. В глуби форта начали попадаться черные лакированные гробы. Хангуан-цзюнь направился к одному из них, намереваясь открыть. - Лань Чжань, не надо, не трогай! Не Хосинь удостоилась внимательного взгляда. — Я подозреваю, где может быть Цзинь Лин и это точно не в гробу. Ты можешь сыграть «Расспрос»? Хангуан-цзюнь задержал взгляд на лице супруги, затем кивнул и достал гуцинь. Душа Цзинь Лина быстро ответила на призыв и местоположение тела юноши удалось узнать. Бичэнь разрушил каменную кладку, а дальше Не Ин стала голыми руками раскапывать черную илистую землю. Лицо Цзинь Лина было полностью облеплено грязью, но стоило воздуху проникнуть юноше в рот и нос, как он сделал глубокий вздох и закашлялся. Хорошо, что друг детства пробыл в стене, находясь на грани жизни и смерти, недолго и не успел задохнуться. Не Хосинь вытерла холодный пот со лба, совершенно не заботясь об оставшихся на лице грязевых разводах. Хангуан-цзюнь быстро высвободил из земли тело Цзинь Лина, уложил юношу на пол и стал измерять пульс. Не Ин же ножнами Бунао начала раскапывать оставшуюся землю. Теперь, когда беспокойство за друга утихло, вновь возникло чувство направления и оно указывало на злополучную стену, в которой чуть не оказался захоронен наследник клана Цзинь. Девушке удалось откопать несколько трупов, но ни у одного из них не отсутствовала левая рука. - Что с ним? — спросила про Цзинь Лина, не приходящего в себя, Не Ин. - Энергия циркулирует неправильно, — как всегда немногословно, но по существу отозвался Лань Ванцзи. - Из-за того, что он побывал на грани смерти? - Мгм. Насколько Не Хосинь могла судить, это было отрицательное «мгм» (в классификации присутствовали также утвердительные, размышлятельные, сомневательные и одобрительные категории этого звука). - Тогда может осмотрим его, все ли в порядке? Не Ин начала снимать с друга испачканную в грязи мантию с вышитым пионом «Сияние среди снегов», но девичью руку поймали, предположительно гневно посмотрели и сказали: - Отвернись! Да пожалуйста, главное помощь человеку окажите. Когда юной заклинательнице было разрешено посмотреть, одежда Цзинь Лина была в полном порядке. Не Ин бросила вопросительный взгляд на супруга и тот ответил: - Проклятая метка на ноге. Нога, нога. Почему именно эта часть тела? Неужели… Взглянув на мужа, Не Хосинь кивнула в сторону откопанных мертвецов и насмешливо поинтересовалась: - Ноги проверять у мужских трупов ты мне доверишь или будешь и дальше беречь мою нежную девичью психику? Хангуан-цзюнь на подколку весьма ожидаемо реагировать не стал, а просто проследовал к стене, Бичэнем рассек одежду на мертвецах, обнажая их кожу. Через некоторое время он сказал: - Нашёл. - Можно поворачиваться? - Нет. Спустя минуту Лань Ванцзи подошёл к супруге, взвалил на спину бессознательного Цзинь Лина и направился к выходу. - Лань Чжань, а сколько ног было? - Две. Ну, это хорошие новости. Три части тела у них, разгадка все ближе. И собачий лай тоже. Не Хосинь даже подумала остаться вместе с саблями предков. Голоса-то безобидные, а вот собаки… Фею забрал с собой Лань Ванцзи, отправившийся на поиски шпиона, следившего за их передвижениями. Не просто так лаяла собака-оборотень, пока они по сабельному кладбищу ходили. А юная заклинательница встала на меч и потащила Цзинь Лина в город. Чувство направления им с Хангуан-цзюнем этим вечером не нужно, а на своих хрупких плечах юношу не дотащить. Они с наследником клана Цзинь, конечно, одного роста, но она все же не обладает силой Хангуан-цзюня, несшего её около часа и не выказавшего малейших признаков усталости. Бунао двоих, правда, поднял с трудом, так как преимуществом этого меча была подвижность и проворность, но до города дотянул. Добравшись до заранее обговоренного с супругом постоялого двора и сняв последнюю свободную комнату, Не Ин дотащила друга детства до кровати и без сил упала рядом. Однако к тому моменту, когда скрипнувшая дверь возвестила о приходе Лань Ванцзи, талантливый артефактор уже творил накопитель, позволяющий собирать тёмную энергию. Метку, конечно, можно перетянуть на себя, но это не решение проблемы. А вот накопитель позволял быстро, качественно и безболезненно убрать гадость на ноге. - Лань Чжань, поймал шпиона? — Не Ин обернулась, с лёгким восхищением отмечая, что супруг даже после работы с землёй сохранил белоснежные одежды чистыми. Сама девушка в процессе умывания обнаружила грязь даже в волосах, а ханьфу пришлось подвергнуть воздействию артефакта чистки: одной стиркой там бы не обошлось. - Мгм. Вновь прозвучали отрицательные интонации. Лань Ванцзи сел около стола, на котором Не Хосинь развела организованный хаос. Творчество — процесс творческий, и обстановка должна быть соответствующей. - Я закончу через пятнадцать минут, — известила мужа Не Ин и вновь погрузилась в процесс изготовления. Когда накопитель был готов, юная заклинательница поднесла свое творение к ноге Цзинь Лина и закрыла глаза, контролируя работу энергетических нитей, оплетающих сгустки тьмы наподобие сетей и таким образом тянущих тёмную энергию из тела. Цзинь Лин очнулся, когда темнело за окном и в глазах Не Ин. «Молодая госпожа» сейчас оправдывал свое детское прозвище, подняв страшный крик, что его трогает какой-то юноша. Не Хосинь фыркнула, но промолчала, так как её голос друг детства знал, собственно, с детства. Наследник же клана Цзинь со скоростью ветра вскочил с постели и был таков, напоследок крикнув: «Я дяде пожалуюсь, он вам ноги переломает, мерзкие обрезанные рукава!» Дядя Цзян, конечно, сильный аргумент. Правда, Не Хосинь больше боялась не абстрактных переломов, а памятного ощущения, возникающего при контакте ремня с местом, где спина теряет свое гордое название. Им с братом было по восемь, но воспоминания живы до сих пор. Получили дети, конечно, за дело. В то лето отец и наставник Чэнь отпустили двойняшек на месяц в Пристань Лотоса, на родину мамы. Юньмэн встретил Не Ин и Не Шена людским гомоном, запахом воды и лотосов, жарой и радостной улыбкой Цзинь Лина, соскучившегося по друзьям. Да, друг детства взял с собой Фею, поэтому периодически мальчикам приходилось снимать Не Хосинь с деревьев, на которые девочка забиралась, если собака была рядом, а брата или друга рядом не было. Пару раз, кстати, к делу спасения девы Не прикладывал руку дядя Цзян. Вот он даже на руках испуганную девочку носил, горестно вздыхая о чем-то своём, взрослом. А так в Юньмэне было раздолье что для Цзинь Лина, уставшего от роскоши, что для двойняшек, уставших от дисциплины и занятий от рассвета до заката. Стрельба из лука по воздушным змеям (Не Ин вечно выигрывала), бои в свое удовольствие, катание на лодке со старшими адептами, прогулки по городу без взрослых, острая пища, любовь к которой передалась брату и сестре от матери, а главное — плавание. Плавать Не Хосинь любила и из воды не вылезала, даже если уже синели губы, а мальчишки начинали дразнить её «симпатичным гулем». Выгнать на берег девочку мог только грозный дядя Цзян. В самый последний день своеобразных каникул Не Ин предложила мужской части дружной компании прокатиться на лодке и посмотреть, как цветут лотосы на дальнем озере. Старшие ученики шептались, что виды там завораживающие. Юные наследники двух великих кланов подумали и согласились. Старших звать не стали, решив, что искать кого-то свободного — долго, до отъезда времени мало, и вообще, до этого ничего не случалось… На дальнем озере на детей напало шесть речных гулей. Сигнальный огонь Не Шен выпустил, но к моменту появления взрослых, нечисть была уничтожена. Мечи маленьких заклинателей были в зеленоватой слизи, сами герои дня отделались испугом. Когда дети сошли с Саньду на землю (Ну как сошли... Мальчиков держали за шиворот, так что их, гневно встряхнув, поставили - чести постоять на мече главы клана Цзян удостоилась только прекрасная треть компании), а Цзян Чен осознал, что подопечные живы, все трое нарушителей получили незабываемые ещё месяц впечатления. Сидеть дети смогли только спустя тридцать дней, зато запомнили про вред самоуверенности и расчёта на случайную удачу. Старейшина Чэнь, извещенный о подвигах своих учеников весь следующий год гонял их так, что получил прозвище «Зверь». Когда за Цзинь Лином захлопнулась дверь, Не Хосинь поняла, что наступил час допроса. «Вот почему этой светлой голове гробы покоя не дают?» — сокрушалась девушка. Рассказывать семейные тайны нельзя, промолчать тоже не вариант: в их семье хранит молчание кто-то один и делает это на постоянной основе. - Бедного родственника пустите? — раздался за дверью весёлый голос, и, не утруждая себя ожиданием, в комнату вошёл парень незнакомой внешности. — Хангуан-цзюнь, — юноша склонил голову в приветствии. - А-Шен! — просияв улыбкой, девушка бросилась к брату, узнать которого могла в любом обличье. — И кто тут бедный? - Я, любимая сестрёнка. Ты же не оставишь меня в беде? А то так есть хочется, что переночевать негде. Конечно, в беде младшего брата не оставили. Не Хосинь спустилась вниз заказать еду на ещё один голодный рот, а в это время Не Шен начал разбирать творческий беспорядок, оставшийся после занятий артефакторством. Только наследник клана Не мог правильно рассортировать вещи сестры, наведя в мешочке цянькунь временный порядок. Спустя неделю все, правда, возвращалось на круги своя, и для того, чтобы что-то найти, девушке приходилось доставать почти все, что находилось внутри. Не Ин вернулась, за ней следовал слуга, несущий поднос с едой. Когда посторонний человек, закончив расставлять заказанные блюда вышел из комнаты, Не Фэйлун стал серьёзным и, посмотрев на спутника сестры, произнес: - Хангуан-цзюнь, Вы что-то хотели спросить? - Крепость-некрополь. Кто-то сомневался в немногословии ответа? Не Ин не сомневалась. - Хангуан-цзюнь, Вы не чужой нашей семье человек. Поэтому то, что я расскажу сейчас, прошу сохранить в тайне. - Как Вам будет угодно. Брат был в своей стихии (политика и дипломатия — любимые предметы Не Шена), рассказывая тот необходимый минимум информации, без которого обойтись нельзя. Второму Нефриту достаточно знать, что трупы, замурованные в основании крепости, были куплены для усмирения ярости сабель. Остальное Лань Ванцзи способен логически вывести сам. Кажется, Хангуан-цзюнь действительно все понял, потому что после непродолжительной задумчивости он кивнул и приступил к трапезе. Двойняшки последовали примеру старшего, сдобрив свои блюда изрядной долей красного перца. После недолгого ужина и исполнения мелодии «Покой» прославленный заклинатель лёг спать, а брат с сестрой, потушив основной свет, тихо переговаривались. - Папа не сердится? — виновато спросила Не Хосинь. - А-Ин, за что? Отцу важна правда об этой руке, иначе он бы не отпустил тебя в путь. Узнав, что вы посетили крепость-некрополь, это он послал меня помочь тебе с объяснениями, ну и заодно проследить за восстановлением того, что разрушил этот слон в посудной лавке по имени Цзинь Лин. Жаль, нельзя с клана Цзинь компенсацию взыскать! Так вот, иногда правила и заветы предков идут вразрез с тем, что правильно. Помнишь, отец провел реформу и заменил сабли на мечи? Он поступил правильно? - Да, — уверенно ответила девушка, с содроганием вспоминая искаженное лицо дяди, занесшего саблю над мамой, и брызнувшую во все стороны кровь. - Отец нарушил заветы многих поколений предков, но спас множество жизней. И пусть наш орден только сейчас восстановил былое влияние, это того стоило. Не считай себя предательницей. Правда сейчас важнее, чем обнаруженные сабли в гробах. И ещё, А-Ин, помни, даже если ты ошибёшься, мы с отцом никогда не оставим тебя наедине с последствиями! - Мгм, — смущённо кивнула девушка. На сердце стало легко и тепло. - С кем поведешься… — задумчиво протянул брат, уворачиваясь от воспитательного подзатыльника. - А-Шен, ложись спать! - А ты? - Ещё немного поработаю, а потом потесню тебя. Юноша напомнил сестре не засиживаться допоздна и, пожелав спокойной ночи, отправился спать. Автору есть, что сказать. Цзян Чэн: Не упомянешь — ноги переломаю. Автор покорно думает, где в прошлом героиня встречалась с Саньду Шэншоу.