Право на счастье

— Горе моё, вставай! — голос брата проникал в редкостно счастливый сон. Не Шен попыток разбудить спящую красавицу не оставлял, от летящего в нос кулака с ловкостью, выдающей годы тренировок, уклонился и добился-таки своего. — Мертвец свежевосставший, подвид сестрица невыспавшаяся. Смотри, как бы Хангуан-цзюнь за меч не схватился, когда вернётся. Юная заклинательница беззлобно фыркнула. Ничто (даже шея, затекшая от сна лицом на столе) не могло прогнать ощущение тихого счастья. Не Ин снилась Пристань Лотосов, счастливое детство. Да, и во сне Не Хосинь удалось назвать меч Суйбянем. (Наяву папа, услышав эту идею, странно хмыкнул и заставил хорошенько подумать ещё два дня. Итогом напряжённого умственного труда, когда так хотелось сдаться — какая разница, как назвать меч — стало имя «Бунао». В девять лет Не Хосинь выяснила, что «Какой разницей» обозвал свой меч печально известный Вэй Усянь. Подумать только, великие умы мыслят одинаково. Наверное, его тоже достал перебор разных имён, только у Старейшины Илина такого строгого папы не было.) — А-Шен, может скажем Цзинь Лину и попросимся к дяде Цзяну на недельку, когда все закончится? — нежно улыбаясь воспоминаниям, предложила Не Ин. — А ты помнишь, что с нашей троицей обещал сделать разъяренный Саньду Шэншоу, если нога наша переступит порог его резиденции? — таинственным тоном поинтересовался Не Фэйлун. — Сломать эту ногу? — Хуже, скрутить в бараний рог и отправить перетаскивать навоз. Видимо, методики перевоспитания в клане Вэнь не забываются даже спустя десятилетия, а мы просто стали благодатной почвой для применения. — Навоза? — Методик! Ну и навоза тоже. — А всего-то Цзинь Лин решил посмотреть, из чего делают фейерверк… В процессе разговора Не Ин сделала на голове хвост, умылась и теперь бодро направилась к двери на поиски супруга. Хангуан-цзюнь нашёлся в компании завтрака на троих. Следующие двадцать минут можно описать четырьмя словами: поприветствовали, сели, поели, встали. Гусуланьские традиции оглохнуть и онеметь во время еды так ужасны! А потом пришло время прощаться с Не Шеном, чей путь лежал к крепости-некрополя. Вновь дорога, ежевечернее музицирование уже для трех конечностей, молчаливый спутник, белые одежды которого ни пыль, ни грязь не может очернить. В город Юэ Ян супруги вошли, когда солнце было в зените. После дорожной тишины городской шум казался непривычным и раздражающим. — Хангуан-цзюнь, — окликнула мужа Не Ин (в присутствии посторонних предпочитавшая обращаться к Лань Чжаню по титулу), для верности подергав айсберг благопристойности за рукав, — на протяжении всего пути именно я отвечаю за связи с общественностью! Кажется, мне стоит изобрести артефакт, записывающий голос, чтобы не повторять одно и то же много раз, словно заморская птица попугай! Может быть в этот раз сведения добудете Вы? Не порядок, когда в браке говорит кто-то одна. Лань Ванцзи развернулся и пошёл прочь, храня молчание. Не Хосинь забежала вперёд и, остановившись перед великим заклинателем (только что руки в сторону не раскинув, чтобы не ускользнул), поинтересовалась: — Хангуан-цзюнь, могу я проявить любопытство и узнать, куда Вы направляетесь? — На поиски местного ордена заклинателей. Кажется, это была одна из самых длинных фраз, услышанная Не Ин от супруга. — Нет! Туда идти точно не стоит! Даже если они что-то знают, нам не скажут. Добывать сведения стоит там! Указующий перст был устремлен на винную лавку, располагающуюся чуть дальше по улице. В воздухе витал аромат алкоголя, красная вывеска призывно колыхалась на ветру. Лань Ванцзи издал сомневательное «мгм», но его уже схватили за руку и вели с неженской силой. (А попробуйте остаться слабой и хрупкой с наставником, каждый день требующим делать по сто отжиманий на кончиках пальцев одной руки. «В здоровом теле сильное Золотое Ядро, " — говорит старейшина Чэнь. Впрочем, пользу этих упражнений Не Хосинь оценила в Гусу: они помогали первые полчаса без стонов переписывать, стоя на руках, чрезмерноколичественные правила раздела о надлежащем поведении.) В лавке один из официантов, заметивший Лань Ванцзи, сразу же бросился тщательно натирать столик и стулья до блеска, после чего с почтением проводил высокого гостя со спутником на место. Не Хосинь заказала три кувшина вина. Во-первых, задаром люди и из дома не выходят, не то что сведения предоставляют, во-вторых, лицо супруга со слегка расширившимися глазами тоже стоило денежных трат. Второй Нефрит, видимо, с ужасом представлял пьяную жену. На самом деле, Не Ин пить не собиралась. Пара глотков и все. Нет, от трех кувшинов сильно она бы не опьянела, но жизнь с наставником Чэнь научила, что лучше иметь меч наточенным, а голову абсолютно трезвой. Так что, взяв один кувшин в руку, а два других оставив у ног, юная заклинательница начала с официантом разговор ни о чем, а немного поболтав, благо юноша попался многословный, перешла к основной сути — замеченным странностям. Оказалось, странные происшествия случались, но это было десять лет назад в имении клана Чан. Никто не знал, что там произошло, поэтому за прошедшие годы гибель местного ордена заклинателей обросла подробностями, по детальности уступавшими лишь рассказам о злодеяниях Старейшины Илина. А нет, не уступали, потому что и к этой истории приплели имя Вэй Усяня. Интересно, к тому времени Основатель Тёмного Пути был мертв уже семь лет, так каким образом он мог бы вырезать целый клан? Не Ин всегда раздражали подобные истории про кровавого и злобного Старейшину Илина. Девушке казалось очевидным, что три четверти подобных рассказов полностью выдуманы, а в оставшейся четверти искусно сплелись правда и ложь. Например, Не Хосинь никогда не могла поверить, что Вэй Усянь собственными руками убил свою шицзе. Официант с удовольствием травил свои байки, пока рассерженный хозяин не прогнал юношу заниматься обязанностями, за которые ему платят. Не Ин и Хангуан-цзюнь, узнавшие все, что необходимо, отправились к выходу. Бросив взгляд на супруга, юная заклинательница заметила как побелели костяшки пальцев, крепко сжимавших Бичэнь. «Неужели Вэй Усянь был ему дорог? Да быть того не может! Они же как огонь и лёд, как белое и чёрное, как свет и тьма… Этот ряд можно продолжать до бесконечности, но суть не изменится: отношения у них были как у кошки с собакой, по словам очевидцев. Хотя, никто не знает, какими видели свои отношения эти двое… " — задумалась Не Ин, но потом тряхнула головой и решила, что понять друг друга важно было Лань Ванцзи и Вэй Усяню, а ей знать, кому Старейшина Илина был дорог, не обязательно. — Лань Чжань, а ты что-то знаешь об уничтожении клана Чан? Супруги уже вышли за город, и дорога петляла между холмами. Солнце клонилось к закату. — Ты когда-нибудь слышала о Сяо Синчэне? — Лань Ванцзи замедлил шаг. Порывшись в памяти, Не Хосинь выцепила обрывочные сведения. Тогда двойняшкам было пять лет. Дядя в ту зиму неожиданно отправился на Совет Кланов, а маленькие Не Шен и Не Ин облюбовали дядин рабочий кабинет для игр в военный совет времен Аннигиляции Солнца. Брат был Чифэн-цзюнем, а Не Хосинь — Саньду Шэншоу. В самый ответственный момент, когда спустя несколько дней споров и ссор (глава ордена Цзян — человек вспыльчивый) план по взятию Буетяня юные умы разработали и осталось только известить Вэй Усяня о его роли, за стеной раздались тяжёлые шаги. — Вэй Усянь идет! — прошептал Не Шен. — Прячься! В панике дети схватили план и тихо отползли за плотную ширму, находившуюся за рабочим столом. Шаги стали громче близко, кто-то остановился совсем рядом с убежищем двойняшек, а затем ударил кулаком по столу. «А, это всего лишь дядя, » — маленькие нарушители почувствовали облегчение, однако вылезать пред грозные очи Не Минцзюэ не спешили. Всё же сложно объяснить взрослым, что у них тут Аннигиляция Солнца и военный совет были, а не просто детские игры в неположенном месте. — Беспринципные Цзини! — прорычал дядя. — Сюэ Ян преступник, но мы с Сяо Синчэнем не смогли добиться праведного суда! Спустя несколько минут раздался шелест бумаг — глава клана сел проверять отчёты. Дети прождали в своём укрытии два часа и вылезли только после ухода дяди. — А кто такой Сяо Синчэнь? — спросила у всезнающего брата Не Ин. — Ученик Баошань Саньжэнь, покинувший гору. — Да, слышала, — ответила мужу Не Хосинь, — но только в детстве. — Ты знаешь, кем был Сюэ Ян в клане Ланьлин Цзинь? — Приглашённым учеником. Но я не понимаю, зачем великому ордену нужен был босяк и убийца, — призналась девушка. — Из-за Стигийской Тигриной Печати. Не Ин кивнула, сознавая, что ради такого оружия Цзинь Гуаншань мог пойти против мнения большинства. Артефакт, созданный Вэй Усянем, позволял подчинять мертвецов своей воле и управлять ими. Сам Старейшина Илина пользовался им всего лишь два раза, и каждый раз проливались реки крови. Одну половину Тигриной Печати Вэй Усяню уничтожить удалось, а на вторую не хватило времени. Получается, если Сюэ Яну удалось восстановить по уцелевшему фрагменту копию артефакта, то использование этого оружия, сохранившего лишь часть былой мощи, сулило страшные последствия. Хорошо, что дядя Цзинь после того, как стал главой ордена, избавился от Сюэ Яна и Стигийской Тигриной Печати. — Так получается орден Чан погиб только из-за того, что могущество восстановленной печати проверяли на людях? — Не только. Сюэ Ян мстил. Некоторое время супруги молчали, каждый думал о своём. Не Ин полагала, что для убийства оправданий быть не может, о чем размышлял Лань Ванцзи, сказать сложно. На землю спустились синеватые сумерки. Лань Ванцзи и Не Хосинь уже миновали имение Чан, и их дорога проходила мимо кладбища. Внезапно из гробов раздался страшный грохот, словно покойники пытались выбраться наружу, пробив крышку изнутри. Девушке на секунду показалось, что она чувствует каждого мертвеца, лежащего в могиле. Не Ин изменилась в лице и украдкой взглянула на супруга. Хорошо, что все внимание Хангуан-цзюня в этот момент было направлено на кладбище, а странное чувство быстро исчезло. «Наверное, я просто не выспалась, вот и мерещится, » — решила Не Хосинь. Супруги, не сговариваясь, затаили дыхание и бесшумно двинулись вперёд. Скрывшись за мемориальными плитами, они смогли увидеть глубокую яму, из которой летели комья земли — кто-то раскапывал могилу. Лань Чжань и Не Ин затаились и напряжённо стали ждать, когда гробокопатель самостоятельно выберется из могилы. Юная заклинательница за час ожидания не раз пожалела, что толком не поела в городе. В отличие от мужа, она инедию не практиковала. Из могилы выскочило двое: живой человек с мёртвым на спине. Расхититель могил внезапно обернулся и обнаружил слежку. Увы, лицо неизвестного могильщика разглядеть не позволяли клубы чёрного тумана. «Необычное заклинание!» — подумала Не Ин, обнажая Бунао. Лань Ванцзи к этому времени уже отправил Бичэнь в атаку — вот что значит мастер! Неизвестный также уже призвал свой меч и весьма успешно оборонялся. На лицо Хангуан-цзюня наползла тень: гробокопатель был хорошо знаком со стилем боя Лань Ванцзи. Единственная ошибка, допущенная скрытолицым — не принять во внимание дрожащего за надгробием хрупкого паренька. Не Ин обтерла ладонь и крепче сжала свой меч. Она много раз убивала порождений тьмы, но ещё ни разу ей не приходилось вступать в бой с человеком. Неизвестный отступал под рубящими ударами, сокрушающими все на пути Хангуан-цзюня. Не Хосинь отправила Бунао в полет, и меч своей рукоятью с силой ударил по голени расхитителя могил. На мгновение противник потерял равновесие и инстинктивно выставил вперёд обе руки. Труп в чёрных одеждах мешком свалился на землю, но девушка мгновенно применила собственное заклинание «Без одежд», дёрнула за энергетическую нить и покойник, словно рыба на крючке, был вытянут к юной заклинательнице. Бой шёл к логическому завершению в виде захвата неизвестного в плен, когда мужчина, чьё лицо так и осталось покрытым мраком, достал из-за пояса темно-синий талисман перемещения. Этот талисман, в отличие от телепортационного артефакта, созданного Не Ин, расходовал колоссальное количество светлой энергии, поэтому использовался только сильными заклинателями, только в крайних случаях. «Уйдёт!» — с тоской подумала девушка. Чтобы остановить неизвестного, продолжавшего активацию талисмана, Не Хосинь послала меч в полет и пришпилила лезвием край длинных чёрных одежд противника. Теперь перемещение невозможно, так как не хватит энергии: помимо траты светлой Ци на преодоление огромного расстояния, необходимы дополнительные затраты на преодоление силы, удерживающей человека на месте. Расхититель могил сделал слишком широкий шаг, не замечая то, что ткань одежд мечом прикована к земле. Потерял равновесие. Стал падать назад на мемориальную плиту. Он умер, разбив об неё голову, только кровь забрызгала камень. Не Ин оцепенела. Она не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, не могла поверить в то, что убила человека. Нет, она не хотела! Она всего лишь пыталась остановить его! Нет! Это неправда! Хангуан-цзюнь ничего не сказал девушке. Он подошёл к ещё теплому трупу, над лицом которого мрак почти развеялся, вгляделся и холодно произнес: «Это Су Шэ.» Су Шэ лежал, широко распахнутыми глазами глядя в небо. Его черная одежда слегка распахнулась от рывка при падении, и теперь стали видны следы проклятия Сотни Дыр и Тысячи Язв. В траурном молчании Лань Ванцзи и Не Хосинь похоронили погибшего в им же выкопанной могиле, отыскали в фальшивом теле покойника в черном настоящий торс когда-то жившего мужчины, сыграли «Покой». Было уже далеко за полночь, когда Не Ин сдавленным голосом задала вопрос: -Хангуан-цзюнь, скажите… что мне теперь делать? Лань Ванцзи подошёл к девушке, а потом сел рядом. В другое время юная заклинательница с интересом бы заметила, что впервые именно супруг сокращает дистанцию. Сейчас же ей было холодно и страшно, и сил не было ни на эмоции, ни на мысли. — Су Миншань погиб сам. Ты не можешь нести ответственность за случайности. Не Ин колотило крупной дрожью, но она не замечала этого, пустым взглядом смотря на огонь. Костёр, разведенный на месте их ночлега девушку не согревал. Лань Ванцзи едва слышно вздохнул, снял с себя мантию ордена и завернул замерзшую супругу в неё, а затем аккуратно приобнял Не Хосинь за плечи. — Спи. Я буду рядом. Потихоньку согреваясь, юная заклинательница провалилась в сон. На землю падал юноша с широко распахнутыми глазами. Капелька свежей крови на лице в яркости сравнилась с киноварной точкой на лбу. Вокруг море крови, слышны душераздирающие крики. Но Не Ин в кошмаре этого не замечает. Только вопросы огненными письменами сгорающих надежд появляются перед глазами: Ты разве не говорил, что знаешь, как следует поступать? Ты разве не говорил, что способен удержать контроль? Ты разве не говорил, что все будет в порядке при любых обстоятельствах, что ни в коем случае не ошибешься?! Распахнув глаза, Не Хосинь ещё долго не могла прийти в себя и осознать, что это всего лишь сон. Небо ещё чернело, ярко сияли звезды. Девушке было тепло, и она с удивлением заметила, что все ещё прикрыта манитией мужа. Зарывшись в мягкую ткань с головой, вдохнув привычный аромат сандала, Не Ин постепенно успокоилась и заснула без сновидений. Автору есть, что сказать. Начальник департамента миграции подземного мира: Какой поганец! Испортил девочке настроение! У неё тонкая душевная организация и самоубийственные наклонности, судя по прошлой жизни, а он на её глазах к нам самоустранился. А подать сюда Су Миншаня! Будет знать, как плохой пример подавать!