Рождение Хрусталя

Оказывается, человека очень легко потерять. Вот он и потерял Этери. Нет, она легко отвечала в чате, шутила, не мешала ему строить планы, но вроде растворилась: перестал понимать, где и что делает. Ясно было лишь одно - из Эмиратов она уехала чуть позже девчонок, в Штаты не вернулась. И рассказывать, куда направилась, почему-то не рассказывала. Пропала. Стала призраком самой себя. “Евгения Медведева: “Иногда “серебро” становится дороже “золота” - раскрывает людей рядом с тобой. Мне повезло не стать олимпийской чемпионкой, я узнала, чего стоят слова любви, когда ты перестаешь быть победителем.” Земля Санникова: “Опять Женя за свое. Пусть уже закопает эту стюардессу, хватит извращений!” Барабашка: “Кстати, стюардесса куда-то пропала совсем с радаров. Кто что знает об Этери?” Русский мальчик: “Да кому она теперь нужна? Где-то в Америке в очередном шоу трудится, как раз по ней работа. По умениям. У нас хватает своих тренеров, русских, которые приведут команду к победе!” ПодпольныйЛингвист: “Фамилия Плющенко, безусловно, русская” Балабайка с одной струной: “Да все они там евреи!” annabel: “Особенно Тутберидзе. Чистокровная еврейка” Балабайка с одной струной: “По матери - еврейка” Райская Птица: “Этери Петровна хоть знала, что она благородных авраамовых кровей?” Домовенок Кузя: “О, нацисты подтянулись!” Балабайка с одной струной: “Я не нацист! Я славянин! Я за славянский мир!” Всадник без головы: “Модераторы, выведите товарища погулять, подышать воздухом, а то от него стало душновато!” Балабайка с одной струной: “Почему все боятся признать, что фигурное катание полностью еврейская шайка и русскому человеку там не пробиться!” Комментарий удален модератором Комментарий удален модератором Маша Малышко: “А Женя, кстати, похорошела!” RedandWhite: “Как была страшненькой армянкой, так и осталась. Только напора ей и не занимать, да характера. Петросян тоже страшненькая армянка, так еще и без стержня!” Всадник без головы: “Да вам сегодня намазано что ли здесь?!” Оранжевое настроение: “Женя и правда становится красоткой!” Барабашка: “Осталось только бедра найти в клинике пластической хирургии” Кошка Мура: “Тутберидзе же грудь нашла.” Федерер на минималках: “Тутберидзе делала грудь?” Старый солдат: “Ты чего так возбудился? Хочешь проверить?” Старуха Шапокляк: “Ну, делала и делала. Тетке полста, какая грудь переживет это в первозданном виде?” Кошка Мура: “Та, которая у нее вначале была, то есть не было. Нет груди, нет изменений!” Райская Птица: “Тутберидзе не видно и не слышно, а комментаторы спортса все не уймутся. Когда все кости перемыли, время обсудить грудь” Старый солдат: “Ну, обсудить женскую грудь - всегда интересно” Кошка Мура: “Геронтофил!” Старый солдат: “Главное - не педофил, за любовь к зрелым дамам не судят и не штрафуют!” Московское лето набирало силу, шумело листьями деревьев, ночью пахло остывающим асфальтом. Ехал с работы, вспоминая, что жена просила купить домой. Надо бы уже записывать, совсем память сдает. Слотов свободных все меньше. И они заняты главным: мыслями об Этери. Что-то пора решать с Майей, а он не мог понять - что. Постучал по рулю, стоя на светофоре - снимал стресс и разгонял фантазию. Отец Хромых звонил дважды, советовался, а что ответить - непонятно. Нет ничего более уходящего, чем четверные Майки. Все при ней останется, и пластика, и красота, а прыжки уйдут. Ну, и настрой вместе с ними: сколь бы упорной эта девочка ни была, а без верящих в нее на двести процентов тренеров непонятно, когда она может,а когда - нет. Этери же по этому поводу молчала как партизанка. Воспитывала слишком активного помощника - сам придумал, сам выкручивайся. Телефон звонил и обещал новые вопросы, на которые край надо было давать ответы. - Добрый день, Владислав,- и с первыми словами приветствия в голове построился план, будто сам собою.- Делаем так: ставим ей программы в штабе Василевского. Настаивайте на том, чтобы они были поставлены не за счет федерации. Оплатите все сами. В дальнейшем пригодится. Можете договориться, с кем удобно или хочется. Авербуха попросите. Он не откажет. Ему Майя всегда нравилась. - Может, лучше своими силами? С теми, с кем она работала,- намек был прозрачнее слезы, но отказал в просьбе, не время. - Нет, давайте, попробуем любой интересный вариант со стороны. Девочке тоже важно развиваться,- легко улыбнулся. - А потом?- когда тебе дают такие установки, понятно, что дальше есть еще шаги. - Потом ждем до контрольных прокатов. Потом будем менять тренера… Если повезет, без скандала,- в везение не верилось совсем, перемоют кости бедной Майечке. Оставалось сказать еще одну немаловажную вещь, хотя, наверное, тренер Хромых, отец сборницы, и без того понимал это: - И еще, Владислав, приличных схем провода денег от Василевского к новым тренерам не будет, так что, простите, но до конца сезона вам придется за нее платить. Говорить про то, что даже пробовать вытребовать это самое финансирование из Леши не стоит, не стал. Тут дело принципа: запретить перейти сборнику невозможно, хотя можно формально отказать, но это же не заставит спортсмена тренироваться у постылого наставника, а вот сделать так, чтобы переход был ему крайне невыгоден - запросто. И федерация тут всегда на стороне более заслуженного и проявившего себя в данном виде тренера. Все, что можно, они попытались сделать: Макс не зря много времени проводил в последние недели у бывшего тренера, увещевал и льстил Нине Михайловне, нужна была поддержка в их безумном деле. И поддержка серьезного на Москве человека. Мозер подходила. Теперь волновало лишь одно - пропажа на маленьком круглом шарике одной некрупной в масштабах шарика, но очень важной для него лично и всех остальных сопричастных женщины.