Рождение Хрусталя

“Юлия Артемьева и Алексей Брюханов пропустят открытые прокаты сборной России по фигурному катанию, проходящий в СК “Юбилейный” Санкт-Петербурга. Причина - обострение травмы партнера.” Двое и пустота: “Может, Назарычев и не зря свалил. Здоровее будет.” RoofProof: “Не умеет Павел выводить на взрослый уровень. Прошлый сезон Сафину загубил, в этом Брюхановым начал.” Mona5: “У других что ли все здоровые? БК весь прошлый сезон из травм не вылазили, кто бы что Москвиной сказал” Спаситель Рима: “А кто ей что скажет? Она же памятник! Ей даже допингистов не вспоминают, а Тутберидзе сгноили!” Пирожок с капустой: “Нечего свою допингершу прикрывать честным именем Тамары Николаевны!” Спаситель Рима: “Особенно честным было имя ТН, когда она позволила Шляхову с Бережной до титановой пластины в голове Лены докататься. Что ваша сверхчестная сказала тогда: случайность, все нормально!” Домовенок Кузя: “Вы такой интересный, ей надо было бездоказательно говорить,что Шляхов на убийство покушался?” Спаситель Рима: “Жук же говорил, что Уланов сотряс сознательно организовал Родниной. Тоже бездоказательно, но не побоялся честно сказать,что видел.” Домовенок Кузя: “Так Москвина ничего и не видела. Они в Латвии на сборах сидела, она - в Питере на катке. Вам ТН в чашку кофе плюнула что ли утром, что вы так хотите ее повязать на попустительстве?” Спаситель Рима: “Если бы она мне плевала в кофе, я бы не Шляхова ей вспоминал, а темные делишки с фарцовкой в СССР и мелкие бизнесы в 90-ые! Тамара Николаевна еще тот предприниматель была. Не Тарасова, больше молчала и делала, чем воевала и скандалила.” КвадТулупчерезОйлер: “Ты ее что ли на фарце ловил, что так ответственно заявляешь про это? А в 90-ые кто чем не занимался! Главное, она деньги в Россию везла и работала тут с нашими на них, как и Мишин. А твоя Тарасова в Штатах сидела и оттуда скандалила!” Спаситель Рима: “С чего Тарасова-то вдруг стала моя? Мне вообще все равно, кто они и что там делали в прошлом или в настоящем. Но одним почему-то все пендели,а другим, типа Москвиной, только почет и уважение, хотя, если порыться, так у нее грехов и не меньше, чем у какой-нибудь Тутберидзе.” Пирожок с капустой: “У Тутберидзе несовершеннолетнюю поймали на допинге!” Спаситель Рима: “Так и у Москвиной ловили, и у Тарасовой (чем они там подмазывали потом немецкую лабу,чтобы прикрыть стероиды Климовой, неизвестно). У них у всех - было. А сидит в дисквале одна Тутберидзе!” RedandWhite: “Не плачьте, скоро вернется ваша любимка, снова будет бортик отирать дорогими пальто.” Домовенок Кузя: “Ваши слова да богу в уши” RedandWhite: “Бог с такими не общается.” Райская птица: “Не грустите, бог даже с такими как вы общается. Слышит уж точно. Все. И плохое, и хорошее.” - Смотрите, Этери Георгиевна,- Полнина протянула свой пропуск и внезапно быстро огляделась по сторонам, будто эта аллея в парке,где они встретились, якобы случайно, могла в один момент заполниться инспекторами-наблюдателями антидопингового комитета,- придете часов в восемь вечера. Мы сколько ни проверяли, никого на вахте и у пульта охраны в это время не бывает. Им лень. Просто зайдете, там отметится, что это я пришла. Ну, в общем, тоже всем все равно. Выйти можно черным входом. Нас ругают, но все равно все выходят - А зайти так нельзя?- усмехнулась Тутберидзе. - Ну, если изнутри откроют, можно,- пожала девушка плечами,-но пропуск же есть, ходите нормально. - Ты-то завтра как на тренировку попадешь?- улыбнулась Этери. - Не знаю,-пожала девушка плечами.- Скажу, что забыла, пропустят. - Не надо,- покачала головой женщина.- Перехвачу тебя по дороге, отдам утром. - У меня первая тренировка в девять утра!- предупредила Цурская. - Это, конечно, экзекуция,- согласилась ее бывший тренер, но я как-нибудь подстроюсь под твой ненормальный ритм жизни. Рассмеялась тем задорным смехом, который они раньше нередко слышали от Этери Георгиевны на льду, но в последние годы он стал звучать все реже. Возраст, опыт, неснижающиеся нагрузки сбивали хрустальное веселье с души. Тренер взрослела, матерела, становилась холоднее не только внешне, но и внутри. Горячий смех превращался из обыденности в праздник. - Что хорошего расскажешь, Поль?- внимательно взглянула на девушку Этери. - Это трудно,- вдруг призналась младшая из тренеров.- Когда они совсем взрослые, это трудно. И когда ты столько должен им, всем, тоже трудно. Вам не страшно, Этери Георгиевна? - Страшно, пока не выхожу с вами. Вышла - не до того. Делаю свою работу. Как спортсмен на льду, так тренер за льдом. А потом снова бывает страшно,- призналась Тутберидзе. - У Ани колено, у Даши бедро,- девушку будто прорвало, она жаловалась неспешно двигаясь вглубь аллеи рядом с женщиной, которая когда-то выводила ее на старты, вела по тренировкам и была, кажется, постоянно уверена в том, что делает.- Я вот все думаю: сейчас еще один толчок, еще одно приземление, кто-нибудь из них упадет на лед и не встанет! Все закончится. Тутберидзе спокойно шла рядом, слушая свою молодую коллегу, но вдруг ответила: - Однажды так и будет. Вопрос лишь в том, сколько будет везти. Им. Нам. Снова замолчала, теперь и Полина не говорила ничего, дошли до конца тропинки, надо было поворачивать. - Этери Георгиевна, почему из всех нас вы только Жене сказали, что надо заканчивать? Этого девушка и правда не понимала: Женька была готова биться до конца, через боль, кровь, слезы, травмы, а Этери Георгиевна предложила ей закончить. Глубокий вздох сбоку заставил повернуть голову. Острый профиль, непонятный взгляд за стеклами темных очков был непроницаем. - Наверное, так говорить не надо. И ответ плохой, но Полин, я ее любила больше всех. И жалела… больше всех. И хотела, чтобы она хоть немного здоровее ушла из нашей мясорубки. Не вышло. - Нас вы, стало быть, не любите и не любили,- то ли обиделась, то ли пошутила Цурская. - Я же говорю, плохой ответ,- кивнула Тутберидзе.- Вам я желала наибольших успехов в спорте. А ей… всего. Это неправильно. Не надо так любить спортсмена, Полин. Ты ему лучше не сделаешь этим. Прошли еще немного: - Я постою тут пока, иди одна,- отправила Этери девушку. Подумать хочу, да и расходиться пора. Засунула руки глубоко в карманы куртки, нахохлилась и замерла на месте. Подумать, и правда, было о чем: у Ани - колено, у Даши - бедро, у Майи - стопа, у Камилы - взросление. И это только то, что они знают.